***
Ханбин был в плохом настроении, что, видимо, было заметно даже из космоса, ведь всего за час он собрал рядом с собой и Бобби, который притащил ему кофе, и Чжинхвана, захватившего Ханбиновы любимые шоколадные капкейки. Еда явно не растопила сердце, потому что Ханбин все еще злобно поглядывал в сторону телефона, будто тот оттяпал ему палец, а Бобби, уже догадываясь, что могло так расстроить Ханбина, решил нарушить молчание: – И что Чжунэ утворил на этот раз? – поинтересовался он, садясь рядом с Ханбином и закидывая руку ему на плечи, заставляя последнего подпрыгнуть от неожиданности и нахмуриться. На это Бобби смиренно убрал руки, но поднял бровь, как бы говоря «я знаю, ты злишься, но причина не во мне, так что спокойнее». Ханбин слегка расслабился. Вне сомнения иногда Бобби и Чжинхван понимали его лучше, чем он сам, и он был совсем не против. Ханбин вздохнул и положил голову Бобби на плечо: – Он идиот, – первое, что он сказал за сегодня, получив в ответ смешок. – А что-нибудь менее очевидное, чем солнце, встающее на востоке? Ханбин закатил глаза, отрываясь от Бобби и ложась на стол перед собой. – Он снова повел себя как придурок, мы как бы поругались и не разговариваем с тех пор. А теперь заваливает меня сообщениями и пытается извиниться. Не знаю, что делать, – бесится Ханбин, продолжая прикладываться лбом о стол, пока Бобби не подкладывает тетрадь ему под голову, чтобы стало помягче. – Если уж Чжунэ извиняется, то, видимо, действительно виноват, – рассуждает вслух Бобби, ложась рядом на стол и обнадеживающе похлопывая друга по спине. – Что мешает простить его? Младший снова вздохнул и начал тереть глаза, откидываясь на спинку стула: – Ты же знаешь, что я все равно прощу его, но действительно ли он раскаивается. Я бы хотел сделать что-нибудь, что… – он нахмурил брови, но подходящих слов так и не нашел. – Может, проверь его, – предложил Бобби, рассматривая Ханбина. Тот кивнул, поджав губы. – Хотел бы… но не знаю как, – пояснил он, скрещивая руки на груди. – Напиши ему, чтобы купил такой букет роз, который будет сложно держать в руках, и что-нибудь, от чего ты не сможешь отказаться. Оба как по команде повернулись на голос Чжинхвана, входящего в комнату. – Чего уставились? Я уверен, что ему будет стыдно идти покупать столько цветов. О, а как он сломает себе мозг, когда будет думать над тем, на что ты не сможешь сказать «нет». В общем-то, звучит не так уж и плохо. Совсем даже не плохо. Ханбин еще раз получит извинения и с удовольствием понаблюдает за смущающимся Чжунэ. Что может пойти не так? Хотя насчет роз… какие-то банальные цветы. Но если подумать, то очень похоже на метафору кровавой мести. Несмотря на некоторые сомнения, он все-таки открыл мессенджер и написал Чжунэ то, что предложил Чжинхван. Может это все немного глупо и по-ребячески, но почему бы и не повеселиться, если есть возможность. Однако спустя пару часов и ноль новых сообщений, подтверждающих получение предыдущего отправленного адресатом, Ханбин начинал нервничать все сильнее, постоянно теребя пальцами то свою одежду, то клочки бумаги, то телефон, не способный долго находиться в одном положении. Он уже было подумал, что Чжунэ разозлился из-за сообщения и теперь считал его не только бесчувственным, но в придачу еще Бог знает каким. Позже в голову начали закрадываться мысли о том, чтобы разбить себе чем-нибудь голову, и даже друзья не могли вытянуть его из кокона страданий.***
Правда о том, что же на самом деле случилось после отправки сообщения, раскрылась только тогда, когда Ханбин с Бобби и Чжинхваном покидали рабочую студию как обычно поздно вечером. Тогда Ханбину показалось, что ему просто от стресса и усталости все снится. – Он что, реально…? – послышался шепот Бобби. – Как видишь. Я же говорил, – на что затем откликнулся таким же шепотом довольный собой Чжинхван. И на самом деле у него были все причины быть довольным, ведь прямо на улице перед машиной Ханбина стоял не кто иной, как Ку Чжунэ с букетом роз, которых было не меньше пятидесяти, в одной руке и рожком шоколадного мороженого, начинавшего подтекать на руку, в другой. Ханбин не мог понять, чего ему сейчас хочется больше: от души рассмеяться или зацеловать своего парня. Подходя к нему, он решил опробовать сразу оба варианта.