Политика души

Яркие лучи солнца пробивались сквозь шторы и били в глаза, от чего пришлось зажмуриться и открыть их. По привычке взгляд падает на часы, безоговорочно говорящие о том, что пора вставать. Невольно вырывается протяжный стон. Последний день лета и выпускной класс. Чертов ЕГЭ и прочая чушь, что опять в моей голове. Ну нет, не сегодня. Я поднимаюсь с кровати и смотрю за окно, где солнце будто смеется надо мной и моим помятым видом. Вздохнув, я иду к зеркалу и осматриваю себя. Нет, я точно не отношусь к тому типу девушек, от которых шарахаются по утрам и читают молитвы. Обычная внешность, каре-зеленые глаза, довольно большие, пухлые губки и щечки, а курносый нос усыпан редкими веснушками. Я уже не дождусь, когда пройдет это время, чтобы "это" сошло с лица. Спасибо маме, что так щедро наградила этой склонности. Расчесав волосы, тут же переодеваюсь в домашние шорты и майку, что по длине ниже самих шорт. Как только все готово дверь в комнату резко распахивается, и в нее влетает младшая сестра. — И тебе доброе утро, — с легкой ухмылкой на губах, убирая вещи в шкаф, кидаю я взгляд в сторону мелкой бестии. — Опять полночи смотрела свои сериалы? — сходу спрашивает она, запрыгивая на диван с ногами. — У тебя мешки под глазами, Аль. — Не ваше дело, юная леди, — фыркаю я. — Тебе вечером уезжать, ты собралась? Моя многоуважаемая младшая сестричка учится в гимназии для девушек, что находится в другом городе, далеко от родной Москвы. Почему именно туда определили ее родители? Там училась и мама, по словам которой, оттуда выйдет настоящая девушка. Почему туда не отправили меня? В свое время дедушка уперся и отказал им в такой чести со словами: «Алла будет учиться в обычной школе. Хотите лишить ее детства? Только через мой труп». Спорить было бесполезно, а когда пришло время идти в школу Карине, его уже не было. Что сказать? Не повезло девочке, хоть и судя по ее характеру, не повезло больше мне. Я была тихой и домашней, а вот Рина была явной душой компании. Как говорит мама, сказывается то, что она растет далеко от дома и это ее самозащита. Отмазка так себе, хочу сказать. Да и оценками мы отличаемся довольно таки. Я -- круглая отличница и она – с тройки на четверку, но и тут у мамы оправдание, что там нагрузки больше. — Да, а ты все никак не избавишься от меня? — в тон мне звучит ее голос. — Четырнадцать лет, а ты ведешь себя, как ребенок, — закатываю глаза и ухожу из комнаты. В кухне повар готовит уже обед, а на столе стоят мои оладьи и сок. — Доброе утро, Саныч, -- здороваюсь я и присаживаюсь за стол, залпом выпиваю апельсиновый сок. — Обед, Алла Андреевна, -- поправляет меня седоватый старикашка и продолжает свое дело. Закончив трапезу, я выскакиваю из-за стола и топаю в ванную, после чего снова забиваюсь под одеяло с планшетом, где смотрю очередную серию полюбившегося сериала. Рина больше не трогала меня, не рискнула. Лишь обозвала ёжиком и ушла гулять. Родителей можно не ждать, они, как и всегда, до поздна. ...Мою идиллию нарушил телефонный звонок. — Привет, мамочка, — подняв трубку, улыбнулась я. — Привет, как вы там? Рина не сводит с ума? — поинтересовалась мама и тут же стала на кого-то кричать об отчете за месяц, который дико горит. Послушно ее выслушала и стала сама говорить. — Нет, она тихонечко еще утром ушла, до сих пор не... — я не успела закончить, как услышала вопль: "Я дома!" — Только что вернулась. — Вот и славно. Аль, звонили со школы, ты пропустила сход сегодня. Я тебя отмазала, конечно, но старайся больше не пропускать, — настаивала мама. — Что я там не знаю? Что по обществознанию новый преподаватель, а Нонна Евгеньна ушла на пенсию? Больше ничего нового. — Точно, насчет этого! Попроси своего нового учителя, — "Мучителя", – подправила я про себя, уже ненавидя ее, а это по-любому должна быть "она", всей душой. — Чтобы он с тобой позанимался. Из тебя гуманитарий никудышный, Аль. Вся в папу, но не забывай, что ты должна много баллов набрать по этому предмету. — Мам, мы уже это обсуждали, и я хочу в медицинский. С биологией и химией у меня нет проблем и я думаю... — Вишневская Алла Андреевна! — повысила голос мама. — Ладно, понятно, по твоим стопам, конечно. После моих слов последовало прощание и классическое "Да, нет, да, да, да, нет, не знаю, да, да. Пока, мам". Я положила телефон и взглянула на часы, на которых красовалось шесть вечера. Фыркнув, повернулась на другой бок и уснула, проснувшись позже, только чтобы попрощаться с сестрой еще на полгода. *** Восемь утра на наручных часах, что змейкой обвивается по кисти. Белая рубашка и черная юбка колокольчиком, в руках сумка под тон туфель. Родители таки решили, что упускать свой шанс нельзя и перевели меня с обычной школы, после смерти дедушки, в лицей, с углубленным изучением гуманитарных предметов. Меня — истинного технаря. Наверное, по причине этого, в первый же день осени у нас по расписанию первым уроком история, после которой будет обществознание парой. Очень здорово. Зайдя в школу и подойдя к расписанию, я стою и изучаю его, будто впервые вижу за время обучения здесь. Специально растягивая время, соображаю, где находится кабинет истории и сколько приблизительно идти к кабинету общества. Как оказалось на практике, кабинеты находились друг напротив друга. Я раздосадованно фыркнула, когда поняла вершину своей глупости и вздохнула, входя в кабинет. До начала оставалось буквально минут пять и я была практически последней пришедшей. Все вокруг сидели и шептались, но со мной заговорить особо никто не пытался. Да, несколько раз спрашивали о моем лете, куда летала, где отдыхала, с кем. Но не уловив ни одного зародыша сплетни, девушки класса тут же теряли ко мне интерес. За две минуты до начала в класс вошел последний ученик, а следом, на ходу поправляя круглые очки, вошла Анфиса Михайловна. Честно говоря, больший интерес своим появлением привлек первый кадр. Он плюхнулся рядом со мной и заключил в объятия, чиокнув в щечку. — Привет, Вишенка, — улыбнулся он, чем показал обольстительную ямочку на левой щеке. — Сёма! — только и смогла ответить я, когда Волков меня отпустил. Семен Волков, а точнее, его родители, тесно общались с моими и посему с Сёмой мы с самого детства. Именно его родители настоятельно рекомендовали этот лицей, дабы мне дальше идти учиться на таможенника, как и их прелестных сын. Его не назвать красавчиком, но и далеко не дурноват внешностью он был: приятная улыбка, глубокие карие глаза и светлые волосы, подстрижены очень коротко. Недостатки внешности он дорабатывал посредством выбора великолепного гардероба, и вот его вкусу уже завидовал весь лицей. — Внимание, одиннадцатый "А". У меня важное объявление для тех, кто не удостоил меня чести лицезреть его персону на вчерашнем сборе. Все могут выдохнуть, с этого года я берусь за руководство вашей параллели, так как их классная ушла в декрет. С моей заменой вы познакомитесь на обществознании. К слову, тридцать первый кабинет теперь ваша классная комната. Привыкайте. А теперь начнем урок... Дальше я слушала вполуха. Получается, от этой грымзы наш класс избавился, так что можно дышать спокойно. Но мы априори нажили врага в лице новой учительницы. Да уж, совсем грустно. Внимательно слушая Михалну, я положила голову на плечо Сёмы и закрыла глаза. Нет, мы с Сёмой никогда не были парой. Слишком хорошо друг друга изучили и для обоих мы до тошноты правильные. Притягиваются плюс и минус, а два плюса находятся далеко друг от друга. Его отвратная правильность и моя заучность. Что может быть так беспредельно близко и так безумно далеко? Мои раздумья прерывает звонок, что созывает всех отправиться на перекур или передышку, но ни одно, ни другое, мне не нужно было. Почувствовав прикосновение к руке, я крепче сжала ладонь, в которой находилась рука Сёмы. Всю перемену мы делились эмоциями, полученными за то время, сколько не виделись. Спустя некоторое время Сёма заметил, что в коридоре стало совсем тихо, что обозначало факт звонка, прозвучавшего мимо наших ушей. Схватив сумки, мы быстро оказались напротив нужного кабинета и, со стуком, вошли. Какого было мое удивление, когда обнаружили, что на месте учителя сидел парень, немного старше нашего. Крепкое тело с отличными мышцами просто вопило о том, что этот молодой человек явно следит за собой; дальше в глаза бросилась серая рубашка, заправленная в брюки, что также подчеркивали его фигуру; его лицо с резкими чертами вводили в заблуждение о том, сколько лет, на самом деле, было их обладателю. Эту идеальную картину нарушила ироничная усмешка, что перекосила бледные губы. — Так и будем любоваться, как картиной в музее или хоть что-то скажем? Входите уже, — благосклонно, будто отрывая это разрешение от собственной души, произнес юноша и дальше стал рассуждать о политике с самыми "красивыми" девочками класса, немедленно потеряв интерес к нам. Мы с Волковым обменялись взглядами и проследовали за свои парты. Обществознание — единственный предмет, где мы сидели раздельно, так уж было заведено с класса седьмого. Я даже не помню причину точно, но никто не осмеливался спорить. Он сидел с нашей старостой в лице Арсения Зотова, а я с самой шумной девушкой, наверное, во всем лицее. Несмотря на то, что с Лилей мы были столь разными, иногда мы гуляли вместе и могли даже делиться секретами, но называть ее своей подругой у меня все еще не поворачивался язык. — Начнем наше знакомство, — спрыгнув со стола, обратился к аудитории учитель, видимо, обсудив все с нашей заносчивой одноклассницей, вплоть, наверное, курса доллара. — Меня зовут Матвей Александрович и я ваш новый преподаватель обществознания и права, а также ваш классный руководитель. Давайте сразу обозначим рамки. В присутствии других преподавателей лицея вы обращаетесь ко мне уважительно, но на наших уроках или общаясь лично, для вас я просто Матвей. — Это глупо и непозволительно, обращаться к человеку старше себя как возрастом, так и статусом "тыкая" ему, Просто Матвей, — будто бы со стороны я слышала свой голос. Откровенно говоря, я ожидала ответный выпад, но Матвей Александрович просто рассмеялся, а его поддержал весь класс, включая Сёму, что пытался скрыть хохот, уткнувшись в одну точку парты, будто ничего не существует больше и это самая интересная вещь. — Ваше имя, — ядовито улыбаясь, обратился он ко мне. — Вишневская Алла, — в тон ему ответила я, вылезая из-за парты. Лиля, как ни удивительно, молчала и только успевала, что переводить взгляд с меня на учителя и обратно. Последний же обратил свой взгляд в журнал, видимо, отыскивая мою фамилию. — Отличница, значит, — хмыкнул он и снова поднял взгляд серых глаз на меня. -- Итак, Вишневская. Я могу защитить докторскую диссертацию, обосновывая факт того, что ты далеко не права, но не буду, ибо мы пойдем другим путем, — дальше его взгляд оторвался от меня и он обращался ко всему классу. — Я понятия не имею, что вы проходили за курс изучения моего предмета, именно поэтому научное эссе к следующему уроку, который будет как раз завтра, нам приготовит Вишневская. Так ведь, отличница? — метнул в меня эти слова, словно ножи, а я не смогла сделать ничего иного, кроме как, пискнуть "Да" и осесть на место. Что этот человек возомнил о себе? Будто он может прийти командовать всем и вся, только потому, что ему так захотелось? Предыдущий преподаватель права меня любил и ставил пятерки без проблем, притом, что я редко отвечала, а она никогда и не цеплялась, зная, что абсолютно не понимаю ее предмет, но при этом не вылезаю из книг по нему. А это создание Преисподней, что носит имя Матвей Александрович, явно решил испортить мне оценки и намекал, что рекомендаций из лицея в институт мне можно не ждать. Время от времени я ощущала кожей его колючий взгляд, но мне не хватало храбрости, ответить на него. Мое будущее в руках этого любителя политических вопросов и он в любой момент готов его раздавить.