Случай с Киришимой Дзеном

В любой ситуации можно найти светлую сторону. Например, пока теряешь время на тиражном совещании, можно любоваться своим оппонентом. Руководитель отдела продаж Такафуми Ёкодзава снова требовал снизить планируемые тиражи. Киришима уже некоторое время исподлобья наблюдал за ним. “Когда он горячится, щеки розовеют. Он, наверное, легко краснеет”. Дзэн Киришима не сумел бы точно сказать, когда молодой человек привлек его внимание. Возможно, в тот вечер, когда, возвращаясь домой, он увидел Ёкодзаву рядом с Масамунэ Такано, главным редактором отдела сёдзё. Он знал, что эти двое довольно близки и даже вместе учились в колледже. Киришима застал их курящими у выхода из офиса. Они негромко беседовали о чем-то, и Ёкодзава улыбнулся. Вечно угрюмое, со сведенными бровями лицо главы отдела продаж совершенно переменилось. Он вдруг показался Киришиме ужасно молодым и невероятно милым. В голове возникла четкая мысль: “Хочу, чтобы он мне так улыбался”. Ему доводилось общаться с Ёкодзавой только на совещаниях, и тот всегда вел себя надменно и резко, старательно поддерживая репутацию “угрюмого медведя”, прямо как сейчас. - Вы эти цифры с потолка берете? Совершенно немыслимо выпускать за один раз такой объем. Отчеты с точек продаж… - Ёкодзава-сан… Почему вы так упорно игнорируете результаты опросов читателей? Опираться на данные по прошлым продажам все равно что готовиться к прошедшей войне. Между тем, данные по опросам очень оптимистичные, и они прямо перед вами, - мягко возразил Киришима. Ёкодзава снова нахмурился. “Он даже не подозревает, что своей улыбкой добился бы намного большего”. Киришима задумчиво покрутил кольцо на левом безымянном пальце. Уже много лет оно служило простым украшением и помогало держать на расстоянии слишком ретивых мангак. Киришима принципиально не заводил постоянных отношений. Когда в одиночку растишь дочь, выбрать партнера, который не разрушит ваш хрупкий мирок, было неоправданно сложно. К тому же, после смерти жены он понял, что не готов больше иметь дело с женщинами. Общественное мнение, до сих пор суровое к гомосексуалистам, добавляло трудностей. Киришима старался по возможности оградить Хиёри, свою обожаемую десятилетнюю дочурку, от лишних проблем. Он не опасался неприятия с ее стороны, и знал, что будет в состоянии сохранить ее репутацию, если потребуется. Однако, никто из его любовников до сих пор не казался ему настолько надежным, чтобы знакомить с дочерью. Не стоило травмировать ее встречами с людьми, с которыми вскоре придется распрощаться. Коротких, ни к чему не обязывающих романов Киришиме вполне хватало. И именно в силу мимолетности отношений, он никогда не связывался с коллегами. Однако Ёкодзава раз за разом притягивал его взгляд. *** Дождь загнал Киришиму под крышу небольшой идзакаи. Обычно он предпочитал заведения классом повыше, но в такую погоду годилось все, у чего был навес. Стоя под козырьком у входа, он набрал номер своей матери. - Привет. Кажется, я приду поздно, дождь просто ужасный. Могла бы ты немного посидеть с Хиё? - Ох, я готовлю и не могу выйти из дома. Ты надолго задержишься? Попрошу отца заехать за ней. - Вам не сложно? - Не волнуйся, и постарайся не простыть. - Спасибо, мама, ты меня очень выручишь. Позвоню Хиё, велю собираться. Жаль, конечно, что из-за обычного дождя пришлось беспокоить родителей. Зато Хиёри не будет грустить одна. А если он вернется не очень поздно, можно заехать и забрать ее домой. Киришима ненавидел оставаться один. Дни, когда Хиё уезжала на школьную экскурсию, были самыми тоскливыми в его жизни. Обычно он проводил их у родителей или любовников. Дождь лил все сильнее. Поговорив с дочерью, Киришима вошел в идзакаю. Неожиданно в глубине зала он заметил знакомое лицо. Такафуми Ёкодзава собственной персоной одиноко заливался спиртным в окружении изрядного числа пустой посуды. Кто бы мог заподозрить в нем подобное пристрастие? Киришима подошел поздороваться. Встретить вот так человека, который последние несколько месяцев не шел из головы, - это уже не случай, а судьба. - Добрый вечер, Ёкодзава-сан. - Киришима-сан? Вы здесь откуда? Парень успел уже порядком набраться. Голос его звучал неуверенно, а глаза покраснели. Ёкодзава явно не рассчитывал столкнуться со знакомым, но теперь почти неосознанно подобрался и сделал непроницаемое лицо. Верно, ему же приходится часто пить с деловыми партнерами. - Искал где бы переждать дождь, и решил заодно перекусить, - ответил Киришима. - Не слишком ли вы налегаете на выпивку? - Нет, канешн. Вы один? Тогда садитесь давайте… Киришима позволил себя усадить, и даже выпил немного за компанию. Они поговорили о погоде, о продажах манги, о репринтах, что вечно запаздывают и авторах, которые затягивают сроки. Время от времени Киришима делал попытку остановить Ёкодзаву, но тот упорно продолжал опустошать стакан за стаканом. - Смотрю, нелегкий у вас выдался день. Совещание с “Изумрудом” всегда настолько трудно проходит? Киришима сам не понял, как это произошло, но деловая маска Ёкодзавы словно испарилась. Молодой человек помрачнел еще сильнее и с тяжелым вздохом подпер лоб рукой. Кто бы мог подумать, что эти совещания так выматывают. - Первая любовь счастливой не бывает, - пробормотал Ёкодзава. - А? - Переход был неожиданным, и Киришима не сразу уловил смысл сказанного. - Он не виноват, - продолжал Ёкодзава, - но, знаешь, это все равно больно. Я, ведь, правда люблю его. Все это время любил. Этот смотался себе, а я был рядом. Только я. Он ведь даже его день рождения не помнит. Я просто хочу, чтобы он был счастлив. Этот не сможет, он опять его обидит. Я бы никогда не обидел. Правда? Киришима сидел и смотрел во все глаза. На мгновение он испытал недостойную радость: “у меня может получиться”. Ёкодзава, не особенно заботясь слушают его или нет, продолжал: - Он ведь моя первая любовь. Он только со мной так говорил, так смеялся. Почему же теперь не мое дело? Почему не я? Почему он выбрал его? Элементарная порядочность требовала прервать пьяную исповедь Ёкодзавы, но Киришима не мог. Внезапно стало ясно, отчего тот так отчаянно пьет в одиночестве. Ёкодзава открывался с какой-то новой, трогательной и немного пугающей стороны. Человек, которого коллеги за глаза прозвали “угрюмым мишкой”, сидел перед ним, раздавленный мучительным горем, слишком большим, чтобы держать его внутри. Киришима слушал и вспоминал себя восемь лет назад. Потолок, все неровности и трещины которого он мог бы воспроизвести хоть сейчас. Он лежал неподвижно прямо на полу и тупо смотрел вверх, час за часом. Душа как будто медленно вытекала из него, хотя с момента болезни Сакуры он не пролил ни одной слезы. Его собственная жизнь замерла, остановилась вместе с последним ударом сердца его жены. Он помнил детский плач, разбивший его апатию… Киришима до сих пор не знал, чем бы все кончилось, если б ни Хиё. Тогда он справился со всем только ради дочери. Киришима решительно поднялся из-за стола и вышел на улицу. После душной идзакаи его немедля пробрал озноб. - Алло, мама? Мне очень жаль, с одним моим коллегой случилась большая неприятность, кроме меня помочь некому. Можно Хиёри переночует у вас? Прости. Спасибо. Он нажал еще несколько кнопок на телефоне. - Здравствуйте. Простите за беспокойство. Я хотел бы заказать такси. *** Выяснить у бедолаги, где он живет, не получилось. Пришлось искать отель. Ёкодзава с трудом держался на ногах, и Киришима фактически волок его на себе всю дорогу до комнаты. Ранее ему пришлось оплатить нехилый счет в идзакае. Отвергнутый любовник топил горе в исключительно высококачественном сакэ. Киришиме не были свойственны подобные благородные порывы, напротив, он старался избегать лишних хлопот. Сейчас он снова и снова спрашивал себя, почему вообще не бросит все это. - Ну все, посмей только еще раз зарубить мне тиражи... Оказавшись в комнате, Ёкодзава пробубнил что-то вроде: “Сората, я вернулся” - и принялся стаскивать с себя вещи, бросая их тут же на пол. Киришима наблюдал за происходящим, опершись о шкаф. Ситуация была настолько невозможной, что оставалось только смеяться. Из путаных откровений Ёкодзавы следовало, что тот был давно влюблен в какого-то мужчину, чье имя он так и не назвал. Любовь свою Ёкодзава выражал заботой и вниманием, но не словами, а когда на горизонте появился конкурент, попробовал вмешаться, но не преуспел и получил жестокий отказ. Отшвырнув плащ, галстук, пиджак и, почему-то, левый носок, Ёкодзава добрел до постели, запутался в спущенных наполовину брюках и упал навзничь. Киришима вздохнул. - Ты безнадежен. Он подошел к постели и перевернул Ёкодзаву на спину. Тот зажмурился, выставил перед лицом руку, чтобы защититься от света лампы. Киришима стянул с него брюки и второй носок и отправил вещи в кучу к остальным. Потянувшись к пуговицам на рубашке, он заметил, что из-под ладони, которая прикрывает глаза, тянется к виску блестящая влажная дорожка. Сердце Киришимы болезненно сжалось. - Ёкодзава, - он нежно провел пальцами по его волосам. Молодой человек жалобно всхлипнул. - Масамунэ… Киришима отдернул руку. Масамунэ? Масамунэ Такано? Конечно… Ёкодзава столько работал. У него не слишком много времени на друзей, а с Такано они давно близки. Кажется, именно Ёкодзава притащил своего приятеля в издательство. И это из-за него сейчас Ёкодзава плакал. Не было на свете человека, которого Киришима в эту секунду ненавидел сильнее. Справившись с собой, он вернулся к тому, чем занимался. Расстегнул все пуговицы и потянул Ёкодзаву за руку, чтобы снять рубашку. Тот едва ли отдавал себе отчет в происходящем и двигался как шарнирная кукла. Наконец рубашка тоже отправилась на пол. Киришима замер, любуясь лежащим перед ним молодым человеком. Широкие плечи, крепкая грудь, твердая линия подбородка. Киришиме остро захотелось поцеловать вот ту ямочку над ключицей. Вместо этого он помог Ёкодзаве забраться под одеяло. - Ладно уж, спи. Ёкодзава выглядел таким милым, что Киришима не удержался и, достав мобильный, перевел его в режим фотоаппарата. “Будет мне уроком, чтобы вспоминать долгими холодными ночами, что идиотское благородство не гарантия хорошего секса”. Киришима переоделся в халат, собрал всю одежду и передал горничной с просьбой вычистить и погладить ее к утру. Когда он вернулся в номер, Ёкодзава беспокойно заворочался. - Масамунэ… Киришима нахмурился. “Не смей произносить при мне это имя”. Поддавшись какому-то необъяснимому порыву, он подошел к Ёкодзаве и стянул с него белье. Парень так и не проснулся. Киришима посмотрел на трусы в руке, сам до конца не понимая, что творит, и кинул их под кровать. “Вот тебе, будешь знать, как напиваться и беспокоить ни в чем неповинных людей”. Усмехнувшись своей детской выходке, он поправил Ёкодзаве одеяло и легонько взъерошил ему волосы. *** Подготовка к релизу нового тома “The Kan” и выпуску аниме шла полным ходом, и поверхность стола Киришимы неумолимо скрывалась под грудами не разобранных бумаг. Сегодня ему пришлось прийти в офис еще раньше обычного. Отложив в сторону очередную пачку документов, с которыми, наконец, было покончено, Киришима откинулся на спинку стула и помассировал переносицу. Этот невозможный Ёкодзава ничего не вспомнил о событиях вечера. И даже не удосужился искренне поблагодарить за заботу. В наказание Киришима не стал его разубеждать, когда тот вообразил, что накануне у них был секс. Он усмехнулся, вспомнив пунцовое лицо Ёкодзавы. Парень и вправду легко краснел. Кажется, пришло время снимать мораторий на отношения с коллегами и сегодня же тащить бедолагу в отель, чтобы утешить как положено. Ёкодзава так легко поверил, что мог сделать нечто подобное вечером того же дня, когда ему разбили сердце. Может, для него это и правда не проблема? А мифические грязные снимки, которыми Киришима пригрозил ему утром, и под которыми на самом деле подразумевал то самое фото спящего Ёкодзавы, поможет держать парня на расстоянии, а его рот на замке. Киришима вздрогнул, отчетливо услышав имя Ёкодзавы. Неужели он говорил вслух? - Что? - Я говорю, что забыл отдать в отдел продаж данные по рекламным материалам. Уже вечер пятницы, планерка в понедельник. Ёкодзава-сан меня живьем съест. - Ну нет, - Киришима поднялся, - я никак не могу допустить подобного. Кто же будет помогать мне, если тебя съедят? Давай диск, я сам отнесу его Ёкодзаве. И, знаешь, остальное, наверное, оставлю до понедельника. Уже поздно. Заканчивай и иди к своей девушке. На лице несчастного редактора читалось такое явное облегчение, что Киришиме стало смешно. Как же Ёкодзава всех запугал? Такой ранимый и стеснительный. Умудрился все эти годы поддерживать маску черствого и бескомпромиссного профессионала. Киришима спустился в отдел продаж. Люди в костюмах деловито стучали по клавишам, уставившись в мониторы. Здесь было намного тише, чем на его родном пятом этаже. - Киришима-сан! Какой сюрприз! Это Хенми, помощник Ёкодзавы. Киришима огляделся. Головы остальных сотрудников поднялись и повернулись к нему, любопытствуя, зачем главный редактор лично пришел их навестить. Только одна голова в глубине зала нырнула за монитор. Киришима усмехнулся про себя. Даже слишком легко. Он перекинулся с Хенми парой приличествующих фраз, передал ему диск и подошел вплотную к начальнику отдела. - А, Ёкодзава, вот ты где, пойдем выпьем. Парень ожидаемо упирался, но в конце концов аргументы закончились. Киришима повел его в один из самых любимых своих баров. Сейчас, сидя в уголке и потягивая дорогое сакэ, он любовался резкими и одновременно изящными чертами Ёкодзавы. Жесткие непослушные волосы падали на лоб, острые ресницы очерчивали синие глаза. - Что ты ко мне привязался? “Привязался? Да потому что ты не даешь мне покоя. Ты добрый, мягкий, усердный, красивый, наивный в чем-то. И совершенно не умеешь себя за это любить. А если я скажу тебе правду, ты покроешься иглами, как дикобраз. Потому что не привык, что можешь кого-то заинтересовать. Придется идти долгим путем.” - Я же говорил, люблю сбивать спесь с гордых парней. - Опять чушь городишь? Раз тебе нравятся гордые, у нас в компании таких полно, вообще-то. Почему я? Почему бы не… я не знаю… не Такано? “Сказал и сам покраснел. Балда. Этот твой Такано идиот, не сумел оценить твоих достоинств, не научил тебя ценить их”. Чем больше времени Киришима проводил с Ёкодзавой, тем четче понимал: ничего сегодня не выйдет, этот парень просто из другого теста. Однако отступать он не привык. Ёкодзава вышел в уборную, а Киришима подал знак официанту, что хочет расплатиться. Ну, не выйдет сегодня, выйдет в другой раз. Все к лучшему. В конце концов, нельзя второй вечер подряд не видеться с Хиёри. Они прекрасно провели время. Парнишка заслуживал, чтобы хоть разок заботился не он, а о нем. Ёкодзава вернулся, когда Киришима расплатился и допил содержимое своей рюмки. - Рукава намочил. Он потянулся к влажному манжету и заработал ощутимый удар по ладони. - Не трожь меня! Это уже немного утомляло. Юный отрок и не подозревал, что был на крючке, но благородный господин Киришима изволил отпустить его нынче домой. Где же благодарность? - Пойдем что ли? Служащие тут же поднесли им пальто. Ёкодзава снова поспешил проявить самостоятельность и попытался заплатить. Похвальная ответственность, вот только денег у него, похоже, совсем немного. Они уже поднимались по лестнице, а парень все продолжал нудеть, что не желает оставаться в долгу. Киришима потерял терпение. - Ладно, раз ты так настаиваешь, можешь заплатить. Он схватил Ёкодзаву за галстук и, рывком притянув к себе, поцеловал. Киришима вложил в поцелуй всю страсть и нежность, которые ждали выхода еще с прошлой ночи. Губы Ёкодзавы были сладкими и терпкими от выпивки. Молодой человек замер как статуя и не отвечал на поцелуй, но Киришима никак не мог остановиться. Он и сам не подозревал, как сильно, оказывается, ему этого хотелось. Он, наконец, дал Ёкодзаве волю, и тот без сил привалился к стене. Это ведь не первый его поцелуй? Ёкодзава покраснел как девица и принялся ругаться как сапожник. Однако, не казалось, что он так уж был против. Это вселяло надежду. Киришима поднялся на верхнюю ступеньку и обернулся полюбоваться на удивительного человека, который вынуждал его нарушать один за другим все свои принципы. - Благодарю за угощение. *** “Не совершаю ли я большую ошибку?” Киришима и Ёкодзава шли прочь от станции, а в небе поблескивали первые звезды. Ёкодзава перехватил поудобнее бумажный пакет из кондитерской. Внутри - пирожные с заварным кремом. Подарок для Хиё, правда Ёкодзава еще этого не знает. Киришима давным-давно дал себе зарок не связываться с коллегами по работе. Никогда не заводить длительных отношений. Никогда не ввязываться в безнадежные авантюры. Тем не менее, он не смог просто отвернуться от Ёкодзавы. Когда он сам был в отчаянии, его спасла Хиёри. Он знал, что дети чувствительны к эмоциям, и научился ко всему в жизни относиться легко. Хиёри не должна была грустить из-за него. На любое слово у него находилось десять, и острый язык стал его оружием против житейских проблем. Сейчас он точно знал, что Ёкодзаве нужно чье-то плечо. Не рассчитывая больше на быстрый секс, он просто старался проводить с молодым человеком побольше времени, не дать ему потонуть в отчаянии и жалости к себе. Киришима поспорил сам с собой, что сумеет разгладить эту вечную складку между бровей Ёкодзавы. Некоторое время все шло неплохо. Они вместе обедали, и Киришима с каждым разом убеждался, что ему невероятно легко и уютно рядом с этим человеком. Как будто они знали друг друга всегда. Киришима заметил, что улыбается по пути на работу, зная, что увидит там своего хмурого протеже. Сегодня же работа настигла его раньше, чем он перешагнул порог офиса. Редакцию завалили звонки о грядущей экранизации “The Kan”, при том, что никакой информации официально поступать не должно было. Кто-то в отделе продаж допустил ошибку. Киришима относился к людям, которые в кризисных ситуациях начинают соображать еще быстрее. - Не волнуйся, - успокоил он звонившего ему редактора, - это не ошибка, а наверняка сознательное манипулирование данными. Они напрасно не предупредили нас об этом. Я сейчас приеду и сам поговорю с Ёкодзава-саном, чтобы больше не устраивал самодеятельности. Через час он сидел напротив главы отдела продаж в маленькой переговорной комнате без окон. К этому моменту Киришима уже знал, что всему виной был факс, отправленный в один из магазинов как раз в тот день, когда он встретил пьяного вдребезги Ёкодзаву в баре. Ничего удивительного, что парень оказался не слишком внимателен. Сейчас Ёкодзава сидел перед ним с таким видом, будто лично нес ответственность за гибель населения небольшой страны. Киришима не мог отказать себе в удовольствии немного подразнить его. Однако быстро стало ясно, что больнее, чем сам Ёкодзава, его никто не укусит. Парню требовалось срочное спасение от угрызений совести. Конечно, после пары шуток Киришимы он воспрянул духом, особенно когда услышал возможное решение проблемы. Однако к вечеру парень наверняка снова впадет в меланхолию и самоедство. Бросить его одного было нельзя, но дома ждала Хиёри. Киришима решился: - Пойдем перекусим сегодня после работы. Будь готов к шести, что бы ни случилось. Так и вышло, что теперь они направлялись к Киришиме домой. Он не любил сомневаться в единожды принятом решении, но сейчас не мог не волноваться. Ёкодзава до сих пор не знал, куда они шли. Еще не поздно было свернуть с полпути и поискать какую-нибудь кафешку с раменом. Что если Ёкодзава не любит детей? Что ж, тем лучше. Можно будет его выставить и с чистой совестью выкинуть из головы. Что если Хиёри испугается Ёкодзавы? Все-таки, он большой и шумный. Добрый, конечно, но нужно провести рядом с ним некоторое время, чтобы понять это. Первое впечатление должны были смягчить пирожные, которые он попросил Ёкодзаву купить. В конечном итоге, Киришима сделал вывод, что глупо сомневаться и в его замечательной дочурке, и в человеке, которого он сам выбрал. Раньше ему и в голову не приходило позвать кого-то из любовников в гости. Киришима решил довериться своему чутью. *** Чутье не подвело. Вечер прошел просто замечательно. Теперь Ёкодзава бывал у них в гостях почти ежедневно. Киришима даже не подозревал, что Ёкодзава так хорошо ладит с детьми. И Хиёри тоже была в восторге от “братика”. В глубине души Киришима чувствовал себя польщенным, что Хиё оценила его выбор. Конечно, по большому счету их с Ёкодзавой ничего не связывало, но он твердо намеревался это изменить. Буквально вчера ему позвонила мать. - Привет, мама, спасибо за тендзиру, было очень вкусно. Как здоровье отца? - Спасибо, ему намного лучше. Cпина сегодня почти не болела. Я тебе напоминаю, что на этой неделе мы уедем, и не сможем присмотреть за Хиё. - Действительно, ты упоминала об этом. Хорошо вам провести время. Славно, что неделя уже кончается, и впереди выходные. Он и сам прекрасно позаботиться о дочке. - Дзен, тот учтивый молодой человек, с которым ты познакомил меня на днях, часто у вас бывает? - Ёкодзава. Да, часто, и надеюсь станет бывать и дальше. - Он твой друг или... Родители всегда очень любили Киришиму и поддерживали его. Хоть и не сразу, и не без труда, они приняли его ориентацию, однако старались не затрагивать этот вопрос в разговорах. - Больше, чем друг. Не волнуйся насчет Хиёри, и постарайся с ним поладить, пожалуйста. Мать помолчала. - Ты всегда был благоразумным сыном, Дзен, надеюсь, ты и сейчас меня не подведешь. Киришима и сам надеялся на свое благоразумие. Трудно было сказать, чего он ждал от Ёкодзавы. Очевидно не секса на одну ночь, хотя он точно не стал бы возражать, если б парень остался переночевать. От приятных мыслей Киришиму отвлек звук мобильного. Звонила Ногути-сенсей, автор манги, которая сегодня уходила печать. По голосу сразу стало ясно, что дело плохо. Киришима, не меняя выражения лица, встал из-за стола и неспешно вышел в коридор, чтобы подчиненные не слышали напряженный разговор. - Простите, Киришима-сан, я так виновата. Постараюсь все сделать как можно быстрее. Ногути-сенсей была не из тех, кто не умеет смотреть на календарь. У нее заболела собака, похоже, самое близкое ей живое существо. От подобного никто не застрахован. Если бы что-то случилось с Хиёри… - Не волнуйтесь, Ногути-сенсей. Я дождусь вас, и работа уйдет в печать в этом месяце. Уверен, я смогу убедить типографию. Постарайтесь успеть до вечера. Рассчитываю на вас. Киришима тут же позвонил всем связанным специалистам. Ни разу еще разговор с печатниками не проходил гладко, и сегодняшний не стал исключением. К счастью, за годы работы Киришима изучил правильный подход. Им дали время до вечера. Осталось предупредить Хиё, что сегодня ей лучше пойти к бабушке. - Тц! Киришима зашипел от досады, а ведь мать предупреждала его только вчера. Ну почему? Почему каждый раз за глупые и необдуманные поступки Киришимы вынуждена расплачиваться Хиёри? Он прошелся по коридору из стороны в сторону. Ничего не поделаешь, Хиё придется побыть одной. Снова. Нужно будет сделать для нее что-нибудь особенное на выходных. Если бы только нашелся человек, которому он мог бы доверить девочку. С кем ей не было бы грустно, потому что ее глупый отец работает по ночам. Хиёри, конечно, не возражала. Она спокойно восприняла новость, что сегодняшний вечер проведет в одиночестве и пожелала ему хорошей работы. Киришима прислонился к стене и прикрыл глаза. Такая понимающая… Он не заслуживал такой хорошей дочери. “Что если ей одиноко, но она не признается, чтобы меня не расстроить? Что если она будет плакать?” Безжалостное воображение тут же нарисовало картинку сжавшейся в комочек Хиёри с плюшевым кроликом в объятьях. В раннем детстве девочка часто плакала перед сном, видимо, бессознательно тоскуя по матери. Киришиме потребовалось много времени и сил, чтобы дочка стала засыпать спокойно. Сейчас уже ничего не поделать. Оставалось только как следует поработать, чтобы хоть немного оправдать свое отсутствие. Киришима не стал задерживать остальных редакторов: решение дождаться мангаку принимал он, и только он должен был отвечать за последствия. Постепенно на этаже оставалось все меньше людей. - Блин, ты до сих пор работаешь? Киришима поднял глаза и понял, кого забыл предупредить о своих планах. Ёкодзава даже купил сладости для Хиёри. Естественно, он принялся ворчать и обвинять Киришиму в попустительстве. Как будто он сам не знал. Киришима окинул Ёкодзаву внимательным взглядом. Кто-то близкий Хиёри. Кому не страшно доверить самого дорогого человека. Киришима порылся в кармане и достал ключи. - Не мог бы ты поехать домой без меня? Подумать только, он готов оставить Хиё с посторонним. Однако, хоть они и общались всего несколько недель, назвать Ёкодзаву чужим не поворачивался язык. Парень, естественно, отнекивался, но Киришима давно заметил, что упоминание Хиё совершенно его обезоруживало. Когда тот согласился, у Киришимы камень упал с души. Спустя два часа от хорошего настроения ничего не осталось, он держался на одном честном слове. Текст расплывался перед глазами, и в ушах звенело от усталости. Пискнул телефон. Должно быть Хиёри соскучилась и хотела его поторопить. На душе сделалось скверно, что снова придется просить ее подождать. “Папа, как ты там? Мы с братиком ждем тебя и готовим никудзягу. Я научилась ее делать в школе. Работай хорошенько. Мы тоже будем очень стараться!” К сообщению Хиё приложила фото, и лицо Киришимы неудержимо расплылось в улыбке. На снимке Ёкодзава чистил овощи. Заботливая Хиёри нарядила его в фартук, который получила в подарок на день рожденья. Красный фартук в белый горошек, украшенный миленькими оборочками. Чувство нежности и уюта затопило Киришиму. Он понял, что больше всего на свете хочет вернуться в дом, где его ждет этот человек. - Ох, ну и дела… “Кажется… я люблю его”. Киришима рассмеялся. Он был так счастлив, что едва мог усидеть на месте. Хотелось прыгать, танцевать, кричать на каждом углу. Его смех привлек внимание немногих припозднившихся сотрудников. - Като, я сегодня счастливчик. Меня ждет дома совершенно особенный ужин. Дочка сама его готовит, и смотри, кто ей помогает. Вы тоже, если хотите, можете взглянуть! *** Здесь всегда было тихо. Киришиме нравилась безмятежная и светлая атмосфера этого места. На ближайшем сливовом дереве он заметил бутоны. Хиёри на целый день ушла к подруге, а ему внезапно захотелось приехать сюда. Киришима дошел до конца знакомой тропинки, осторожно пристроил белые хризантемы, разжег благовония. -Здравствуй, Сакура. Со смерти жены Киришима никого не пускал в свое сердце. Всю свою любовь он отдавал Хиёри. Малышка была очень похожа на мать. В улыбке Хиё он видел улыбку своей жены. Хиёри всегда улыбалась Ёкодзаве, а он в ответ, похоже, искренне привязался к девочке. Ёкодзава мог показаться постороннему человеку неуклюжим и грубым, но в нем не было ни того, ни другого. Зато было море заботы и внимания, душевного тепла, которое он отчего-то стеснялся показать. - Это ведь ты послала его мне? Ты всегда присматривала за нами. Спасибо. Я позабочусь о нем. Ласковый ветер коснулся его лица. С неба улыбнулось совершенно весеннее солнце. Киришима вернулся домой в прекрасном настроении, которое продержалось до утра понедельника. *** Ёкодзава влетел на пятый этаж так, что топот был слышен от самого лифта. - Ты каким местом думал?! Киришима не сразу понял, о чем идет речь, потом вспомнил про снимок, который прислала в пятницу Хиёри. “Чудак. Было бы из-за чего шуметь. Благодаря этой картинке я понял, что люблю тебя”. Ёкодзава не унимался, пришлось извиниться и удалить снимок. Вечером пришло сообщение, что в гости Ёкодзава прийти не сможет. Киришима решил не настаивать. Наверное, он до сих пор дулся из-за снимка, или действительно был занят на работе. В последнее время Ёкодзава старался каждый вечер освободиться к шести, между тем нагрузку с него никто не снимал. Ему приходилось являться на работу раньше обычного, а вечером сначала ехать к Киришиме и только потом домой, к коту. На этой неделе они с Ёкодзавой почти не виделись, если не считать пары встреч в коридорах офиса. “Все к лучшему, - говорил себе Киришима, - у меня есть время все как следует обдумать. Шутка ли, влюбился первый раз за десять лет.” Влюбился… По уши влюбился… Каждый раз он обнаруживал, что улыбается во весь рот. К концу недели терпение Киришимы дало трещину, и он пообещал себе, что в понедельник затащит Ёкодзаву на ужин. Парень позвонил сам, поздно вечером в воскресенье. Услышав его голос, Киришима немедленно вскочил и схватил плащ. - Жди, мы едем. Киришима не слышал такого отчаяния даже в тот вечер в идзакае. Похоже, Ёкодзава был в панике. - Собирайся, Хиё. Сорату везут в больницу, и Ёкодзаве сейчас очень грустно и страшно. Его не просили брать девочку с собой, но ее не с кем было оставить, и, что важнее, нежная забота и участие Хиёри могли бы поддержать Ёкодзаву. Через полчаса они были у ветклиники, Хиё выскочила из машины и побежала внутрь, Киришима поспешил за ней. Ёкодзава ждал в приемной, бледный, с мешками под глазами. У Киришимы заныло сердце. - Ты как? Ёкодзаву хотелось схватить в охапку, обнимать, утешать. Он немного завидовал Хиёри, которую не останавливали условности. Девочка сжала руку Ёкодзавы в своих. - Прости, - пробормотал тот, - приехал из-за какого-то кота… - Что значит «какого-то кота»! Этот кот - твоя семья, разве нет? Киришима немного обиделся, хоть и понимал, что пренебрежение Ёкодзавы напускное. Он лучше многих других знал, какой страх пробирает, когда кого-то близкого увозят в больницу. Все же, кажется, понемногу Ёкодзава стал успокаиваться. Доктор вызвал его к себе, и некоторое время им с Хиё пришлось провести в неведении. Бедная девочка вся извертелась. Киришима погладил дочку по голове. - Не волнуйся так, Сората наверняка поправится, Ёкодзава хорошо заботится о нем. В это время дверь открылась, и молодой человек вышел с котом на руках. Хиё тут же оказалась рядом, Киришима тоже не смог усидеть. - Что с ним? - Похоже, просто небольшая слабость. Киришима с облегчением выдохнул и тут же мысленно обругал себя ослом. А еще пообещал позаботиться о нем. Всего неделя, и что стало с Ёкодзавой? Было бы намного легче, если бы они жили вместе. Кажется, Хиёри тоже так думала. - Сора-тян может пожить с нами, пока ему не станет получше! Я как раз на каникулах, смогу быть с ним целый день! - Отличная идея! - Киришима уцепился за слова дочери, зная, что перед обаянием малышки Ёкодзава не устоит. Наверное, в какой-то степени бесчестно было вот так пользоваться положением, но цель на сей раз явно оправдывала средства. *** Киришима проснулся от ощущения мягкой тяжести на груди. Стоило ему шевельнуться, как включился маленький урчащий моторчик. Из них троих Киришима больше прочих потакал капризам Сораты, и кот выражал признательность, навещая его по утрам. Из-за стенки послышался визг и смех, а потом хриплый со сна голос Ёкодзавы. Хиёри применяла свой радикальный метод утреннего приветствия. Киришима почесал Сорату за ухом. В самом деле, пора начинать день. С момента, когда к ним вселились Ёкодзава с котом, не прошло и двух недель, но Киришиме казалось, что так было всегда. Видеть с утра его лицо было… правильно. Ему нравилось наблюдать за молодым человеком, отмечать мелкие привычки, предпочтения, повседневные ритуалы. Киришима поднялся, потревожив Сорату, и вышел в гостиную. - Доброе утро! Хиёри откликнулась из кухни, Ёкодзава из ванной. Киришима прошел в гостевую комнату. Футон до сих пор был разложен. Он присел на краешек и уткнулся в него лицом. В их семейной идиллии не хватало малости. Ему до ужаса хотелось целовать Ёкодзаву, ласкать его, обнимать, любить. “Ничего, еще немного”. Киришима замечал в парне определенные признаки, которые вселяли надежду. Всему свое время. По крайней мере, Ёкодзава хмурился гораздо реже, чем раньше. *** Киришима пришел на работу в отличном настроении. Сегодня была пятница, и впереди их ждали великолепные совместные выходные. Они могли бы пройтись по магазинам, посмотреть какой-нибудь фильм и съесть на ужин что-нибудь вкусненькое. Разобравшись поскорее с делами, Киришима пошел навестить Ёкодзаву. У парня была склонность по пятницам делать все дела примерно до следующего вторника. Стоило вовремя его остановить, чтобы не засиделся допоздна. Спустившись на третий этаж, Киришима собрался пойти прямиком в отдел продаж, но уловил краем глаза какое-то движение со стороны курилки. Ёкодзава старательно не курил при Хиё, поэтому вовсю добирал никотин на работе. Киришима решил сначала проверить в той стороне и не ошибся. Ёкодзава действительно стоял в стеклянном аквариуме, отведенном под курение. Вместе с ним был... Такано. Эти двое о чем-то беседовали. Со своего места Киришима отлично видел напряженные плечи Ёкодзавы, сжатый кулак. Первым желанием было ворваться в курилку и за руку увести парня оттуда. Вдруг Ёкодзава развернулся и пошел к выходу. Киришима инстинктивно отшагнул к лифту, как будто боялся быть обнаруженным. Тряхнув головой, он вернулся назад и заметил, что молодой человек идет в сторону, противоположную отделу продаж. В том направлении находился только выход на пожарную лестницу. Киришима с удивлением понял, что зол. Зол на Такано за выражение лица, с которым Ёкодзава покинул курилку. Зол на сам факт, что они беседовали. Он слишком привык считать Ёкодзаву своим. Киришима направился к пожарной лестнице, намеренно пройдя мимо курилки. Коридор оканчивался тяжелой дверью с наклейкой «Запасной выход». Снаружи, опершись на парапет, стоял Ёкодзава с сигаретой в зубах. - Ты как школьник, который курит втихушку, чтобы учителя не заметили. Киришима знал, что ревнует и творит глупости, но никак не мог успокоиться. Он устроился рядом и попросил себе сигарету. Ему остро требовалось почувствовать связь с Ёкодзавой, доказать самому себе, что она существует. Не удержавшись, он схватил парня за галстук и дернул на себя так, чтобы соединить кончики сигарет. Нескольких секунд, пока он прикуривал, хватило, чтобы взять себя в руки. - Все нормально? - Участливо спросил он, хотя ответ заранее был известен. - О чем ты? Даже сейчас, спустя столько времени, Ёкодзава не желал подпустить его ближе. Ревность снова шевельнулась в груди, и на сей раз Киришима не сумел с ней сладить. Он выложил все: что с самого начала знал про Такано, что не считает чувства Ёкодзавы к нему любовью. Киришима понимал, что его заносит. Не было смысла так давить на парня, но ведь это правда, и то, что он испытывал к Ёкодзаве тоже правда. - Убирайся! Не смей ко мне подходить! Никогда в жизни не хочу видеть твою рожу! У Киришимы перехватило дыхание. Что-то в выражении лица Ёкодзавы говорило, что он настроен всерьез. “Вот и все. Доигрался, умник. И кто тянул тебя за язык?” Киришиме потребовалось время, чтобы собрать достаточно сил. - Что ж, ладно, - он протянул Ёкодзаве окурок. - У меня нет пепельницы, мог бы ты выкинуть? Два шага до железной двери, два шага по коридору. Дверь гулко бухнула за спиной, и Киришима пошатнулся, схватился за стенку. Горло будто стянуло что-то, стало трудно дышать. Боль в груди была почти нестерпимой. Нельзя! Нельзя, чтобы его увидели таким! Усилием воли Киришима выпрямился, кое-как дотащился до лифта, спустился вниз и поехал домой. *** В прихожей стояли тапочки Ёкодзавы, а из гостиной вышел его кот. Похоже Киришиме не было спасения даже в собственном доме. По кругу, раз за разом, прокручивал он в голове их разговор. Старался по привычке найти светлую сторону. По крайней мере, все самое неприятное сказано. Возможно, ему поможет... Ну как можно быть таким идиотом! А еще считал себя старше и умнее. Ёкодзава просто вспылил, как всегда. Все наладится. Нет. В глубине души Киришима знал, что теперь все изменилось. Хиёри вышла ему навстречу. - С возвращением, папа! А где братик? - Он... не придет сегодня, Хиё. Сердце болезненно сжалось. Именно поэтому он не приводил любовников домой. Хиёри не виновата, но теперь ей будет грустно. - Тогда он придет завтра? - Хиё, он... У Ёкодзавы много работы, он пока не сможет приходить. Киришима понимал, что так ничего не решить, что лучше сразу сказать правду, и не давать девочке ложных надежд, но... просто не мог. Произнести вслух, что больше Ёкодзавы в их жизни не будет, значило сделать эту мысль слишком реальной. За ужином Хиёри болтала о своих подругах, о Сорате. Киришима слушал и не слышал. - Пап, ты ничего не кушаешь! Все же остынет! - А? Да... - Папа, ты не заболел? Киришима мысленно отвесил себе пинка. Он не имел права расстраивать и беспокоить Хиёри. - Не волнуйся, я просто устал. Пойду сегодня спать пораньше. Он проворочался без сна большую часть ночи. Уже под утро Киришима сдался и вышел на кухню приготовить кофе. Голова была тяжелой, и в то же время ни одной связной мысли в ней не осталось. Только что-то наподобие белого шума. Потребовалось некоторое время, чтобы отыскать банку с кофе. Потом оказалось, что он забыл вскипятить воду. Справившись, наконец, с кофеваркой, он потянулся за чашкой, но как-то неудачно двинул рукой, и посуда посыпалась на пол. Из комнаты, потирая глаза, вышла Хиё, следом заглянул Сората. Часы на стене показывали половину шестого. - Что случилось? - Прости, я тебя разбудил. Не ходи тут, порежешься об осколки. Я случайно уронил чашку. - Папа, ты такой неловкий! Ты не поранился? - Девочка огляделась. - Ты уходишь? Зачем тебе кофе так рано? - Нет, Хиё, не ухожу. Просто не спится. Пойдем, тебе надо еще поспать. А днем сходим с тобой в парк. Забота о Хиё помогла на время отвлечься. И все равно день тянулся мучительно медленно. К полудню Киришима окончательно не знал, куда себя деть. Любая работа валилась из рук, что только расстраивало Хиёри. Они вышли ненадолго погулять, но Киришима постоянно витал в облаках, и девочка заскучала. Он мог бы позвонить Ёкодзаве, попробовать объясниться. Но ведь парня взбесила именно его навязчивость. Дурак тот, кто будет ломиться внутрь, когда ему прямо говорят, что не рады. Лучше всего просто оставить Ёкодзаву в покое. Проще сказать, чем сделать. Он так легко вошел в их жизнь, как будто всегда был ее частью. Ёкодзава находился рядом с ними совершенно на своем месте. И теперь оставшаяся от него пустота болела и не хотела отпустить. - Папа, ты точно не заболел? - Нет, все хорошо. Пойдем домой? К счастью, воскресенье Хиёри договорилась провести в гостях у своей подруги. Пусть хоть немного развеется и перестанет тревожиться о нем. Киришима замер перед домашним алтарем, глядя на фотографию Сакуры. “Прости, я обещал, что позабочусь о нем, но облажался”. Он стащил с пальца кольцо и положил рядом с фотографией. Повторять фокус с кофе после вчерашней аварии не хотелось, поэтому Киришима вытащил из холодильника банку пива и вышел на балкон. Он был по жизни деятельной натурой, и теперешнее подавленное состояние ужасно выматывало. Однако способа избавиться от него не находилось. Ну почему он так легко поддается эмоциям? Щелкнул замок на входной двери, послышались шаги. Что он тут делает? За котом пришел? Киришима не чувствовал в себе достаточно сил для светской болтовни. Он сделал большой глоток из банки и постарался собраться. - Пьешь с утра пораньше? Ничего хорошего. Киришиму пробрало от одного голоса Ёкодзавы. Он стиснул зубы и вцепился в балконные перила. - Чего приперся? Ты, вроде, не хотел меня больше видеть. «Уходи. Пожалуйста. Почему бы тебе не убраться прямо сейчас?» Кажется, он начал понимать, что чувствовал Ёкодзава тогда на пожарной лестнице. Он действительно слишком навязывался. Ёкодзава все говорил и не желал уйти. - Я так понимаю, ты меня не простишь, - тихо произнес он. Киришима вздернул брови. «За что он там все извиняется? Я ведь во всем виноват. Никогда не могу вовремя остановиться». Он говорил, и с удивлением понимал, что ему делается легче. От возможности объясниться, просто от присутствия Ёкодзавы. Он даже смог повернуться и посмотреть ему в лицо. Щеки Ёкодзавы снова покраснели. «Он понятия не имеет, какой же на самом деле красивый». Ёкодзава говорил о том, что перестал думать о Такано. - И о чем ты думал? - Киришима задал вопрос из чистого любопытства и совсем не ожидал того, что услышал в ответ. - ... о тебе... - Что? - Он решил, что ослышался. - Я думал о тебе, черт возьми! Ну да, ясно. Все это нереально. На самом деле сейчас он спит после выпитого пива. Бессонные ночи взяли свое. А как хорошо все начиналось... - Ты меня вообще слушаешь? Злился Ёкодзава очень натурально. Радость робко шевельнулась в груди Киришимы. - Я, кажется, не уловил. Можешь повторить? - Обойдешься! Все, хватит с меня, я пошел. Все правда! Это не сон! Ёкодзава развернулся, чтобы уйти, но Киришима цепко схватил его за запястье. Отныне и навсегда он не позволит этому человеку исчезнуть из его жизни. В каждой ситуации можно найти светлую сторону. Если первая любовь оказалась несчастной, значит во второй раз по-настоящему повезет.