***
По дороге к дому Кастиэля Лизандр напряженно молчал, в то время как Кастиэль впопыхах обрисовывал ситуацию, складывающуюся не лучшим образом. Удушающий взгляд Лизандр исподлобья не просто пугал, а скорее заставлял гитариста задуматься о том, что пора переезжать в другую страну. Кастиэль закончил свой рассказ уже у себя на кухне и замолк, тихонечко подливая жгучий бренди в полупустой бокал Эйнсворта. Лизандр пил крепкие напитки очень редко, но в тот момент это было просто необходимо. Ревущие в душе черти жаждали выплеска эмоций, а красноволосая голова Кастиэля, с непринужденным видом попивающего бренди, выпрашивала добротный подзатыльник. Лизандр разглядывал его, теряясь в собственных мыслях и абсолютном непонимании. Точнее нежелании понимать, как его лучший друг мог настолько наглым образом вмешаться в его жизнь? — Может, уже скажешь хоть что-нибудь? — Кастиэлю, по всей видимости, надоело изображать спокойствие. — Взгляд у тебя такой… угрожающий. — Вот сижу и думаю, Броньяр, чем я заслужил такого хорошего друга, как ты, — задумчиво проговорил Лизандр. Уголки губ Кастиэля растянулись в напряженной улыбке. Он предчувствовал: сейчас будет буря. — Надежного, смешного, помогающего всегда и во всем, дающего толковые советы, но в то же время настолько безрассудного… Лизандр резко поднялся со стула, со звоном ставя стакан на барную стойку и хлопая ладонью по мраморной поверхности. — Черт возьми, Кас! Неужели в твою бестолковую башку ни разу не пришла мысль о том, что ты творишь? Ты не имел никакого права скрывать от меня то, что она пришла ко мне на день рождения! — Лизандр быстро зашагал взад и вперед по комнате. — Ты же знаешь, как много она для меня значила. Ты видел своими глазами, как я мучился… Что вообще тобою движило? — Именно потому, что я видел все твои страдания, я и сделал это. Я хотел уберечь тебя от разбитого сердца, вот и все, — Кастиэль с психом толкнул спинку стула. — Послушай, я знаю, что ты злишься, я тоже злился на тебя за то, что ты не все рассказывал мне. — Как это? Ты единственный человек, который знает обо мне абсолютно все! — А как же ваша встреча в библиотеке? Она сказала мне, что вы виделись, — с вызовом бросил Кастиэль. — Я… просто помог ей с домашним заданием. Раньше мы вообще занимались с ней почти каждый день, и тебе было все равно. — Ну, вот пока вы занимались уроками, а не сексом, после которого у тебя крыша поехала, я и не парился. Или ты думал, что я буду в восторге оттого, что ты собственноручно втянул себя в херову тучу страданий? — Кастиэль сжал переносицу, пытаясь подобрать слова. — Что ты вообще в ней нашел? Посредственная, странная и неуравновешенная психичка с раздутым эго. — Я люблю ее, — выпалил Лизандр. Его губы дрогнули, искривляясь в болезненной усмешке. — Неужели ты этого еще не понял? Их разговор прервала минутная пауза. Лизандр моргнул и тяжело вздохнул. Он сказал это. Он впервые произнес это вслух. Кастиэль прикрыл глаза ладонью, покачав головой. — Она же бросила тебя, Лизандр. Меня тоже бросали, но я смог это пережить. И меня поражает, как легко ты идёшь у неё на поводу, стоит ей только появиться в твоей жизни. Где твое мужское достоинство? — Как раз-таки оно здесь, на месте, — Лизандр ткнул пальцем себе в грудь. — Я отступил, оставил ее в покое, как она и просила, но в какой-то момент в ней, видимо, проснулись чувства… — А ты не задумывался, что ей как-то слишком просто ей даются эти… чувства? — Кастиэль неопределенно махнул рукой. Его сердце защемило. Прикрыв глаза, он вспомнил обезоруживающую улыбку Розалии. — Не все способны так быстро разлюбить человека и полюбить кого-то другого. — Полин говорила мне, что в прошлом у нее были сложные и болезненные отношения. И я буду счастлив, если она, наконец, оправится от них полностью. Ты, как никто другой, должен понимать, как это трудно, — немного успокоившись, сказал Лизандр. Он опустился на диван, устало потирая виски. — Но откуда тебе знать, что она опять не поступит с тобой так же? Вдруг завтра она вспомнит еще кого-то и забудет о тебе? — Я не могу знать наверняка, но хочу верить ей, Кастиэль. Я не могу по-другому. У меня нет выбора. Я так хочу верить ей, — повторяя эти слова снова и снова, проговорил Лизандр. Он будто пытался убедить в этом самого себя. Юноша посмотрел на нахмуренного Кастиэля, на лице которого были смешанные чувства. — Ладно, возможно, я повел себя, как дурак, — выдавил из себя он. Такого рода признания давались ему крайне не просто. — Но и она не святая, и по моему мнению это было заслуженно. — Кастиэль, ты не должен извиняться, но… — Я и не собирался, — огрызнулся Броньяр, поднося к дивану бокалы, наполненные жидкостью янтарного цвета. — Но чувствую, что мог поступить по-другому. Поэтому подожди секунду. Юноша скрылся в темноте, поднимаясь по лестнице. Лизандр тяжело вздохнул, откинулся на спинку дивана и обжег горло бренди. Он и не думал, что разговор будет настолько насыщенным и эмоциональным. В голове царил самый настоящий бардак. Он не мог собрать мысли в кучу, разложить их по полочкам после встречи с Полин. Он пытался забыть ее потемневшие от желания глаза во время их поцелуя, но не мог. Его не покидало чувство, что он умер и родился заново за то короткое время, что провел с ней. Какой же одновременно слабой и бессердечно жестокой она была. Это пугало и завораживало Лизандра. Вспомнив ее лицо, наполненное отчаянием и нежностью, Лизандр грустно усмехнулся. Полин не умела управлять эмоциями. Совсем не умела. Именно эти смешанные вспышки чувств делали ее такой особенной для него. — Лиз, это твое, — Кастиэль вернулся быстро. Он протянул Лизандру подарок, который получил от Полин почти месяц назад. Когда Лизандр забрал эту вещь, Кастиэль почувствовал облегчение. Его наконец отпустило гнетущее чувство вины. Эйнсворт с замиранием в сердце посмотрел на помятый бумажный сверток и нерешительно развернул его. Еще по едва виднеющемуся черному переплету он понял что это. Пальцы Лизандра немного дрогнули, когда он провел ими по знакомой обложке небольшого блокнота. Кастиэль, сгорая от любопытства, присел рядом с Лизандром. — Это книга? — спросил Кастиэль. — Нет, это… — Лизандр бережно открыл блокнот и улыбнулся самой печальной улыбкой. — Это сборник ее рисунков. Она потрясающе рисует. Наполненными восхищением глазами он разглядывал пестрые страницы блокнота и, не переставая, улыбался. — И это все? Ну, интересный подарок, — Кастиэль приподнял брови, немного огорчившись. — Но я ожидал увидеть что-то большее. — Этот подарок значит для меня очень многое, Кастиэль. Даже больше, чем ты можешь себе представить. — И что же в нем такого важного? — То, что она подарила мне часть себя. Рисунки — это продолжение руки художника. И значит теперь я смогу всегда коснуться ее руки, хоть и косвенно. — Вполне в твоем духе. Я все же предпочитаю практичные вещи и считаю, что колонка, которую я тебе подарил, — это лучший подарок, — Кастиэль развалился в уверенной позе, почувствовав укол дружеской ревности. Он услышал смешок Лизандра. — Круче твоих подарков мне никто еще не дарил. Но получить подарок от нее — это совсем другое, — совершенно честно ответил Лизандр, закрывая блокнот. И в момент, когда Эйнсворт встал с дивана, из блокнота выпал миниатюрный конверт. — А это, должно быть, то самое письмо… Он поднял его с пола и задумчиво повертел в руках. — Я бы хотел прочитать его дома. — Конечно, я понимаю, — Кастиэль привстал и уперся ладонью в бок. — Заправишься на дорожку? Он показал глазами на пустой бокал, но Лизандр покачал головой. — Спасибо за предложение, но я не хочу добираться домой ползком после этого, — Эйнсворт засмеялся и подошел к выходу. — Лизандр, я надеюсь, ты не собираешься мне мстить или что-то типа того? Я всего лишь пытался защитить тебя, — положив руку на плечо друга, сказал Кастиэль. — Как и всегда. — Не собираюсь, но больше не принимай такие решения, не посоветовавшись со мной, договорились? — Договорились. Они хлопнули друг друга по спине, и Лизандр вышел на улицу, вдыхая зимний воздух полной грудью. Надежда. У него появилась надежда, что все может измениться в лучшую сторону. Но придя домой, он отчего-то до последнего оттягивал момент, когда откроет это письмо. Будто текст послания мог поменяться, прочитав он его сразу. Он понимал, что это глупо. И почему-то все равно боялся узнать, что же скрывается за этим маленьким конвертом из фиолетовой бумаги, сохранившей легкие нотки ее духов. Только после ужина и горячего душа, лежа в кровати, он решил, что больше не может ждать. Он аккуратно вскрыл его и достал сложенный пополам листок, на котором виднелся милый почерк Полин с закорючками. «Я не могу и не хочу забывать тебя, Лизандр. Грудь Лизандра пронзило обжигающим чувством тоски. Он перечитал эту строчку несколько раз перед тем, как жадно вчитаться в продолжение. Каждую ночь мне снится один и тот же сон. Ты спишь рядом и нежно гладишь меня, прижимая к себе. Твои ресницы во сне слегка подёргиваются, и ты морщишь нос, утыкаясь в подушку. Я лежу и любуюсь тобой. И это самый лучший сон, потому что в нем есть ты. И самый худший, потому что я всегда просыпаюсь. А еще потому, что я не знаю, как ты выглядишь, когда просыпаешься по утрам. Я не верю в Бога, но если бы верила, то попросила бы у него вернуться в ту ночь в Марселе. И тогда я бы ни за что не ушла. Я бы осталась с тобой в тёплой постели, прижалась бы к твоей спине и заснула, на утро узнав, что такое проснуться с человеком, который живет в моей голове. Лизандр судорожно выдохнул, чувствуя, как от силы, с которой он сжимал письмо, покалывает пальцы. С днём рождения, мой ангел-хранитель. Ты самый заботливый и честный человек, который всегда помогал мне, даже когда я не просила об этом. И я не могу передать словами, как сильно я ценю тебя. И как сильно ты мне нужен. P.S. Этот дневник с рисунками — часть моего сердца, и теперь, когда он твой, мое сердце принадлежит тебе целиком. Первую его часть ты забрал в тот дождливый день, когда угостил меня тыквенным пирогом по рецепту вашей семьи, а после поцеловал. Так, как никто никогда не целовал. Так, что от воспоминаний об этом дне у меня до сих пор весна в душе. P. P. S. Открой страницу восемнадцать.» Лизандр с дрожью в руках нашёл нужную страницу и обомлел, развернув ее. Восторженная улыбка тронула его сухие от волнения губы. На листке бумаги четкими графитными линиями был поразительно точно выведен его собственный профиль. Лизандр стоял полубоком, его мускулистую прогнутую спину покрывали широко распростертые ангельские крылья. Пушистые перья были детально прорисованы, что создавало непередаваемую атмосферу Божественного спокойствия. Лицо Лизандра было расслабленным, он смотрел куда-то вдаль. Под рисунком была подпись: мой ангел. Юноша с нежностью дотронулся до листа бумаги и в тот момент понял, что не сможет заснуть от одной безумной мысли, родившейся в его голове.***
Как и следовало ожидать, Полин проснулась с оглушающей головной болью. Перед глазами промелькнула бутылка портвейна из заначки Армина, которую они втихую распили под какую-то из частей Властелина колец. Еще в голове крутились обрывки их громкого смеха, за которым она усиленно прятала катившиеся градом слезы. А после… ничего. И первое, что девушка почувствовала тем утром — это чью-то теплую руку на своей талии. Она с трудом продрала глаза и, обернувшись, увидела спящего рядом с ней Армина. Это было до ужаса странно. Раньше он никогда не ложился с ней в кровать, даже во время их многочисленных ночевок. Его взъерошенные смоляные волосы и опухшее лицо выдавали веселую и буйную ночку, о которой Полин не помнила почти ничего. Она приподняла одеяло, с облегчением выдохнув, когда поняла, что она одета. То есть… Одета в его футболку. Черт-черт-черт. Она зажмурилась, пытаясь не выудить из своей памяти что-то, что ей было страшно даже представить. Но в воспоминаниях мелькали лишь фрагменты бесконечного Властелина кольца и постепенно пустеющая бутылка портвейна. Девушка оглядела комнату. Алекси, как назло, там не было, а ведь он бы мог быть единственным свидетелем или ответчиком того, что происходило этой ночью. Полин выругалась под нос и сделала попытку встать, но тяжелая ладонь Армина сгребла ее обратно и прижала к себе. Девушка выпучила глаза и ущипнула себя, проверяя, если все это — не жуткий сон. Но потом она поняла, что не спит. И она явно влипла. — Доброе утро, алкоголичка, — пробормотал Армин, зарываясь носом в ее волосы. Доброе ли? — Привет, — Полин осторожно развернулась, выскальзывая из его объятий, и окинула его подозрительным взглядом. Его сонное лицо было слишком довольным. — Спрашивай, — он потер глаза и зевнул. — Что? — У тебя же на лице все написано, Майами, — Армин подвернул под себя подушку и улегся поудобнее. — Ты, наверное, ничего не помнишь, да? — Слишком мало, чтобы… — Сделать вывод, что не натворила глупостей? Не переживай, ты была хорошей девочкой вчера, — хищная улыбка Армина и глаза, неотрывно следящие за ее реакцией. — Хоть и пила, как самая настоящая отвязная тусовщица. В животе резко ухнуло после его слов. Полин заморгала, осмысливая услышанное, и в который раз ругнулась про себя. А в голове был по-прежнему белый лист. — Армин, пожалуйста, скажи, что мы не… — она зажмурилась. — Не что? О чем думает твоя извращенная головешка? — он навис над ней, опершись на локоть. Их лица были слишком близко друг к другу, отчего Полин задумалась, могли ли они на самом деле… — Давай так. Я задам тебе два вопроса, на которые я хочу услышать однозначные ответы, — проговорила Полин. Ее прохладные ладони коснулись лба, в попытке остудить распаленную от мыслей кожу. — Валяй, — его бирюзовые глаза загорелись задорным огоньком. — Мы же с тобой не переспали? Она решила начать с самого волнующего. Вопрос звучал настолько безумно, что у Полин свело скулы от противоречивых чувств. — Смотря, что ты подразумеваешь под этим, — Армин бросил на нее шальной взгляд, бесстыдно рассматривая ее тело в его одежде. Но почти сразу же получил увесистый шлепок по плечу. — Что непонятного в выражении «од-ноз-нач-ный ответ?» — нетерпеливо процедила Полин. — Теоретически сейчас я могу сказать все, что угодно, не так ли? И ты никогда не узнаешь, что было на самом деле, а я смогу тебя этим шантажировать. Это же идеально — мечтательно пробормотал Армин. Но тут же заметил свирепость в лице Полин. — Ладно. Да. — Что — да? — с ужасом в голосе, переспросила она. Ухмылка озарила его лицо. — Разве то, что мы с тобой спали в одной кровати, не подходит под значение слова «переспать»? —Армин, я тебя придушу! — Полин, облегченно выдыхая, откинулась на подушку, прикрывая глаза ладонями. Ее друг прыснул от смеха и с интригой в голосе проговорил: — Я даже не думал, что ты предположишь, что мы целовались, а ты пошла сразу с козырей. — Это был мой второй вопрос, и я надеюсь, что он отпадает, — девушка присела и подобрала под себя ноги. — Я проснулась в твоей одежде с тобой в одной кровати, что еще мне могло прийти в голову? — Ну, например, то, что я заботливый друг, который дал тебе свои вещи после того, как лишний алкоголь, так сказать, вышел из тебя прямо на твой свитер? И на мой ковер, кстати, тоже, — он улыбнулся и неосознанно покосился на ее загорелые бедра, не в силах отогнать от себя навязчивые мысли. И в следующее мгновение, когда Полин спрятала покрасневшее лицо в его шею, он оцепенел от близости к ней. — Прости, мне очень стыдно, — пробормотала она. — Я возмещу весь ущерб… — Еще как возместишь, — Армин, все еще улыбаясь, прижал ее голову к себе и чмокнул в макушку. — Покормишь меня чем-нибудь вкусным на обеде в школе. — Вот черт! Мы, кажется, проспали первый урок. Учительница по литературе меня прибьет, — Полин резко вскочила с места и подлетела к сумке с вещами. — Нам бы поторопиться, чтобы успеть хотя бы к географии. — Успокойся, а то меня сейчас укачает от того, как ты мельтешишь перед глазами, — протянул Армин и схватился за голову. — Последний бокал портвейна был вчера явно лишним. — Бокал? Целая бутылка была лишней, меня тошнит, — сказала Полин, натягивая на себя джинсы. Она заметила грязный свитер. — Да, и дай мне какую-нибудь одежду. Если тебе не жалко, конечно. — Ты вроде бы знаешь слово «пожалуйста». Или ты все еще плохо говоришь по-французски? Отмахнувшись от летящей в него подушки, Армин подал ей свою теплую флисовую рубашку и самодовольно улыбнулся, когда девушка вышла в ней из ванной. Она быстро привела себя в порядок и выскочила в коридор, чтобы как можно скорее поехать в школу. Директриса в последнее время тщательнее следила за посещаемостью, а доставлять проблемы родителям из-за мелочей не хотелось. Если окончательное расставание с бывшим и ссору с несбывшимся будущим парнем можно было назвать мелочами. — Погнали, Майами. Так уж и быть, угощу тебя завтраком где-то по пути, — с неизменной ухмылкой на губах проговорил Армин, присаживаясь на мопед. Девушка надела шлем и, сев сзади, обвила его тело руками. Армин выждал несколько секунд, наслаждаясь этим объятием, а после обернулся и неожиданно спросил: — Полин, ты думаешь, мы с тобой правда могли… замутить этой ночью? Полин впала в ступор, смешанный с приступом смеха, нахлынувшим на нее. Она вскинула бровями и прикусила губу, на ходу придумывая что бы ему ответить, чтобы не задеть. — Я думаю, что мы с тобой замутили крутую вечеринку. Вчера мне было очень грустно, и я не знаю, что бы я делала без твоей помощи, — Полин погладила его по плечу, заметив, что он растерялся. — Ты мой самый настоящий друг. — Ясно, — Армин вздохнул и резко завел мотор, прокрутив ручку мопеда. — Просто я люблю тебя. Но не только как друга. Он бросил эту фразу таким будничным тоном, что до Полин не сразу дошел истинный смысл его слов. — Армин, я… — она сжала в руках его куртку, не понимая, что нужно говорить, оказавшись в такой ситуации. Почему все обязательно должно быть так сложно?***
Лизандр нервно теребил ледяные от морозного ветра пальцы, стоя в школьном дворе. Первый урок закончился, а она так и не пришла. Целый час он обеспокоено смотрел на входную дверь, не замечая монотонного потока слов учительницы по литературе, уроки которой он считал самыми интересными. Он точно знал, что Полин редко пропускала школу. И от этого волнение в душе Лизандра усиливалось. Неужели с ней могло случиться что-то плохое? Он в сотый раз проверил мессенджер и раздраженно потёр переносицу, откладывая телефон в сторону. Она не была в сети со вчерашнего дня. Ему было так интересно, чем она занималась после… их неудачного разговора, скорее даже болезненной ссоры, за которую ему было жутко стыдно. Лизандр видел, что она была разбита. Он вспомнил, с каким психом она вырывалась из рук Кастиэля. Но больше всего в его память врезалось то, как она посмотрела на него перед тем, как уйти. Ее взгляд был наполнен неподдельным разочарованием. Зудящая мысль в голове не давала покоя: лишь бы она не натворила глупостей. Не переставая думать об этом, Лизандр, повернулся к парте сзади, где сидела Розалия, и прошептал: — Ты не знаешь, где Полин? Роза прикусила щеку и прошептала в ответ: — Допустим, знаю. — Я волнуюсь за неё. Вчера я… повёл себя неправильно, — откинувшись на спинку стула, чтобы его было лучше слышно, ответил Лизандр. — Мне нужно поговорить с ней. — Тебе давно пора поговорить с ней, — с упреком проговорила Роза и вздохнула. — Полин написала мне пару минут назад, что опаздывает. — Что-то случилось? — он не мог сдержать волнение в своем голосе. — Как сказать… — Роза сжала карандаш в кулак. — Она ночевала не дома и проспала. — И где же она была? В этот момент прозвенел звонок. Ученики начали спешно собирать свои вещи и покидать класс. Лизандр, все ещё ожидая ответа от Розалии, встал рядом с ней, не сводя с неё глаз. Девушка опустила голову. — Почему бы тебе самому не спросить ее об этом? — Роза запихнула учебники в сумку и нервно продолжила: — Выйди во двор и узнаешь. И он узнал. Тут же выпрямился, будто еще минуту назад не покачивался на месте, оглядываясь по сторонам и выискивая ее в толпе. Его руки то и дело сжимались в кулаки. От гнетущего чувства волнения Лизандр пересчитал почти все прутья решетчатого забора и парковочные линии в школьном дворе. Что-то внутри подсказывало, что Полин появится с Армином. Это было бы самым логичным и… ужасающим объяснением. Они ведь были так близки и не скрывали этого ни на уроках, ни на переменах, постоянно обнимаясь, как пара малолетних подростков. Но ему так не хотелось проглатывать эту правду. Больше всего не хотелось осознавать, что она могла спать с этим невзрачным, несносным задротом по словам Кастиэля, с которым Лизандр был как никогда согласен. Она могла просто переночевать у него, играя в игры или поедая пиццу. Пусть. Пожалуйста, только пусть он не касался ее. Лизандр зажмурился и ощутил, как его сердце налилось тяжелым свинцом. Он поймал себя на том, что неосознанно начал читать молитву, на ходу складывая ее из своих мыслей. Если ты существуешь, пусть она никогда не целовала Армина с такой же страстью, как целовала меня. Пусть она никогда не смотрела на него так, как смотрела на меня, не вжималась в его тело, как в мое, не хватала опухшими губами воздух, скользя пальцами по его шее. Я прошу тебя, Господи. Лизандр крепко сжал челюсти, и от злости даже не заметил, как они хрустнули. Армин припарковал свой мопед у школы, и за его спиной показалась фиолетовая копна волос Полин. Лизандр не знал, зачем стоит и смотрит, как Полин снимает шлем и держится за руку Армина, слезая со своего сиденья. Губы Лизандра дрогнули и плотно сжались. Он выпрямил спину, одернул рукава пальто и встал в привычную позу абсолютного спокойствия, застывшем на его побелевшем лице. Полин приобняла Армина, сказав что-то, судя по его улыбке, приятное. Они застыли в этой позе и посмотрели друг на друга. — Сто три, сто четыре, сто пять, — бормотал себе под нос Лизандр, подсчитывая дурацкие заборные прутья и делая вид, что не обращает на неё внимания. Не обращает. Не смотрит. Не удивляется тому, что она так долго стоит так близко к Армину. И так упорно не замечает его самого. Почему она выглядит по-другому? Слишком странно. Волосы небрежно собраны в пучок, а на бледном лице выделяются красные глаза. Плохо спала? Боковым зрением Лизандр следил за каждым ее движением, перебирая в голове то, что собирался сказать ей. Может, он просто возьмет ее за руку и отведет в сторону, ничего не объясняя. Прижмет ее к себе, даже если она будет препираться и вырываться из его объятий. Он будет прижимать ее до тех пор, пока она не успокоится. Он больше никогда ее не отпустит. Больше не повторит этой ошибки. Лизандр мысленно прокручивал этот момент и чувствовал, как странное волнение усиливалось. Полин все еще стояла с Армином и не убирала его руки со своих плеч. Лизандр безотрывно смотрел на нее. Желваки на его скулах начали вздуваться. Она не может так поступить с ним. Она сказала ему, что он нужен ей. Всего день назад. Это были ее слова. А еще было письмо, которое он перечитывал всю ночь, заново влюбляясь в каждую его строчку. Оно было настоящим и искренним. Лизандр не думал, что когда-то в жизни получит настолько красивое письмо от девушки, в которой он растворился и продолжал покорно растворяться. Юноша невесомо дотронулся пальцами места, где пульсировало его сердце, готовое, как ему казалось, вылететь из груди. Он сделал шаг вперед, желая подойти к этому ржавому мопеду и вырвать Полин из рук Армина. Но Полин подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Ее лицо не выражало никаких эмоций, кроме холодного безразличия, от которого Лизандра пробрала мелкая дрожь. Она посмотрела на него, как на чужого человека. И Эйнсворт почувствовал, как все внутри него сжалось. Она не отводила глаз, вступая с ним в безмолвную баталию, уничтожая его одним взглядом. Он не знал, что делать. Он как вкопанный стоял на месте всего в нескольких метрах от нее, не зная, куда направить поток мыслей и нахлынувших чувств. Она была так близко. Но она была абсолютно другой. Чужой. Не той лучезарной и вечно смеющейся Полин. В тот момент он увидел коварную и расчетливую улыбку на ее губах, выражавшую только хладнокровие. Полин наклонилась к Армину и скользнула губами по его щеке, при этом глядя на растерянное лицо Лизандра без капли сочувствия. Она наслаждалась его бледнеющим лицом, теша свое самолюбие и залечивая глубокие раны, оставленные им самим. Она видела, что Лизандр негодует. Его ноздри расширились, а с губ сорвался тяжелый вздох. Он был оскорблен и зол. Эйнсворт шаркнул ногой об асфальт и, задрав голову, резко развернулся на месте. Как только он повернулся к ним спиной, Полин отпрянула от Армина и пробормотав что-то нескладное, понеслась в школу, опережая проходящих мимо учеников. Она ведь хотела, чтобы Лизандру было неприятно — и ему было неприятно. Вчера он растоптал ее, размазал по стенке того же несчастного подвала. Обнаженную внешне и в чувствах. Но тогда почему она побежала за ним, почувствовав в душе сомнения? В конце концов, это был всего лишь невинный поцелуй друга в щеку. По крайней мере, для неё. О чувствах Армина думать не хотелось. Полин едва не врезалась в широкую фигуру Лизандра у школьного гардероба. Он злобно сверкнул глазами и уставился на неё. — Можно мне пройти? — она задела его, дернув плечом, и попыталась обойти, но цепкие длинные пальцы Лизандра остановили ее. — Даже не скажешь привет? — процедил Лизандр. Взгляд Полин скользнул по его лицу, и она заметила, что его скулы напряжены. — Привет, — она отвела взгляд, не осмелившись посмотреть ему в глаза. — Что-то еще, Эйнсворт? — Как официально, — губы Лизандра скривились. — Я хотел спросить, если ты в порядке. Но, судя по всему, у тебя все просто замечательно. — О да, ты прав. Это так мило, что ты решил спросить именно об этом, — ее губ в ответ коснулась насмешливая улыбка. Но девушка тут же перестала улыбаться, а ее глаза сузились. — Ты недостаточно насладился своим превосходством и хочешь позлорадствовать? Девушка снова дернулась, но Лизандр взял ее за плечи и отодвинул с прохода в школьном коридоре. Они оказались в полупустом холле у раздевалок. — Что это за детский сад, Полин? — Лизандр встряхнул ее, и его брови сдвинулись, создавая складку на лице. Полин пожала плечами, словно не понимала, о чем речь. — Детский сад? Это вроде бы старшая школа, одна из лучших в Париже, кстати, — съязвила девушка, скрестив руки на груди. — Мы с тобой одноклассники, забыл? Вчера ты же сам любезно напомнил мне об этом. — Я…, — Лизандр посмотрел в сторону, не выдержав ее гневного тона. — Давай обсудим то, что произошло. — Нечего обсуждать, — она прервала его. — Все позади. Ты довольно ясно дал понять, чего ты хочешь, а чего не хочешь. Сказанного не вернёшь. — Вернёшь. Вернёшь, если есть, что сказать. Если есть способ, как все исправить, — он сделал паузу, а потом продолжил. — Если есть тот, кто хочет все исправить, — Лизандр поднял глаза, всматриваясь в ее лицо. Полин начала задыхаться, чувствуя дрожь в кончиках пальцев. Он все еще держал ее за плечи. Под его тяжёлым взгляд вся ее прыть в мгновение исчезла. Она слушала его, и ей так захотелось наплевать на все и прижаться к его груди. Еще хотя бы раз. — Но я запутался в твоих играх. И мне нужно понять, кто здесь третий лишний, а кого ты хочешь оставить в дураках. — Да нет никаких игр, Лизандр. Есть… боль, с которой все началось, ей же все и закончилось. Но это теперь в прошлом, — упавшим голосом проговорила Полин. Девушка наклонила голову вбок и посмотрела ему в глаза. Ее ногти впились в кожу, когда она с силой сжала руки. — Сообщи, как распутаешься и разберешься в себе. Они несколько секунд молча изучали друг друга. Лизандр сделал шаг и встал почти вплотную, нависая над ней. В нос ударил его запах. Он бесцеремонно рассматривал ее, задерживаясь на каждой детали. Полин отвела взгляд, уставившись в одну точку. Ее голова закружилась, а все мысли сбились в кучу. Лизандр смотрел слишком открыто и дерзко. Не стесняясь заглядывать в самую глубину души. Он заметил, что с ней было что-то не так. Теперь он был уверен в этом. — Что с тобой произошло этой ночью? — раздраженно спросил он, глядя на девушку, затем перевел взгляд на проходящего мимо Армина. — Это разве имеет значение? — бросила Полин. Она едва сдерживала желание сорвать с его лица маску неприязни и высокомерия. — Для меня имеет значение все, что связано с тобой, — не смог ответить он. Не смог. Открыл рот и застыл в растерянности. Вместо этого наклонился к ее лицу и пробормотал: — Скажи, что ты не наделала глупостей. Просто скажи это. Его большой палец скользнул по ее щеке, останавливаясь на подбородке. Лизандр притянул Полин ближе к себе. Его глаза сверкнули, когда девушка мотнула головой, освобождаясь от его рук. — Значит, мы резко перескочили со стадии «мы друг другу никто» на ту, где ты волнуешься за меня? — ее глаза метали молнии. — Я никогда не говорил, что ты для меня никто. Полин медленно выдохнула, в то время как Лизандр словил ртом этот горячий воздух. Между ними было снова слишком мало места, чтобы оставаться спокойными. Она почувствовала, как от злости и бессилия накатываются слезы. Ее глаза были уже мокрые, когда она прошипела ему в губы: — Единственной глупостью, которую я вчера совершила — был наш поцелуй, Лизандр. Если ты об этом. Лизандр, словно обжегшись, убрал руки с ее плеч и кивнул. — Спасибо за объяснение. — Всегда пожалуйста. Лизандр окинул ее взглядом, в котором читалась горечь. И его поразила собственная мысль. — Значит, чужая мужская рубашка на твоём теле — это нормально? — он поджал губы. — Ничем не отличается от чужого мужского пиджака на моём теле, — вздёрнув подбородок, ответила Полин. Бровь Лизандра изогнулась, в то время как пальцы непроизвольно сжались в кулаки. — М-м, даже так, — в его голосе проскользнуло удивление, смешанное с издёвкой. Он смерил ее колючим непроницаемым взглядом и выпрямился. Остановись. Не говори этого. Не надо. — Ты ставишь меня с ним в один ряд? — выпалил он, делая акцент на слове «меня». — Представляешь, Лизандр, ты не единственный парень, который мне помогает. — Я даже не претендую на звание единственного. Ты, видимо, слишком любишь внимание, чтобы быть только с одним, — небрежно бросил он, смотря ей в глаза. Заткнись, Лизандр, твою мать, не продолжай… Но внутри все ревело от несправедливости и обиды. И жгучей ревности, кипящей в глубине его сердца. Он посмотрел на ее ключицы, выглядывающие из-под не-его рубашки. Он представил, как Армин целует ее нежную кожу на шее. — А спать только с одним ты тоже не умеешь? Полин почувствовала, как загорелись ее щеки. Эти выпаленные Лизандром в гневе слова хлёстко ударили ее по самолюбию. Попали в болевую точку. — О, милый, не беспокойся за меня, не трать свои нервы, — приторно спокойным голосом ответила Полин, прожигая его своими распахнутыми глазами. — Я этого не заслуживаю. Просто одноклассники, неужели ты забыл? Полин развернулась на месте так резко, что ее волосы разлетелись в разные стороны, выправившись из пучка. Лизандр снова остановил ее. Из него вырвался звук, напоминающий злобный рык, и вмиг он снова оказался у ее лица. — Ты невыносима! Я хотел… Я ведь хотел… Черт, я хотел сказать тебе что-то очень важное этим утром, Полин. Но ты меня разозлила. Так сильно, что я больше не хочу разговаривать, — закипая от злости, Лизандр откинул упавшие на лоб волосы. — И что? Это просто смешно. Если бы это было настолько важно, то ты бы сказал сразу. Тут есть два варианта. Либо это было не так важно. Либо ты струсил, — она испытывала его. Это было видно по его сомкнутым напряженным скулам и сверкающим глазам. На секунду ей показалось, что в них мелькнуло сожаление. — Давай же смелее, Эйнсворт. Другого шанса, возможно, не будет. Если бы она только знала, что на самом деле он собирался ей сказать. Лизандр обвёл горящим взглядом коридор позади Полин, заметив вдали угрюмое лицо Кастиэля, наблюдающего за ними. Рядом с ним, прикусив губу от переживаний, стояла Роза. Я не могу сделать это. Только не когда ты в чьей-то рубашке и смотришь на меня так, словно я чужой. — Я тебя... хотел пригласить на завтрашнюю рождественскую вечеринку, но думаю, что ты уже определилась с парой. — Безусловно. Армин не постеснялся пригласить меня заранее. — Как здорово! И у меня найдётся с кем туда пойти, можешь в этом даже не сомневаться, — выпалил Лизандр, окончательно потеряв контроль над своими эмоциями и взмахнув руками. — Ты не единственная, кто умеет танцевать. — Я так рада за тебя! — А я за тебя! Ими обоими бесцеремонно управляла недосказанность. — Чудно поболтали, — пожала плечами Полин, разведя руками в сторону. — Мне тоже понравилось. Не буду больше напрягать тебя своими дурацкими вопросами, — напоследок окинув ее гневным взглядом, проговорил Лизандр. Он быстро зашагал вперед, не видя наполнившихся слезами глаз Полин. Потом он остановился и, повернувшись в пол-оборота, проговорил: — Да, и ещё кое-что: я не мальчик с ватой вместо мозгов, в отличие от некоторых. И мой пиджак — не дешевка, как то, что на тебе сейчас. Ты не имеешь права нас сравнивать. Грудь Полин порывисто вздымалась, когда она слушала его и смотрела ему в спину. — Идиот, — со стороны послышался тяжёлых вздох Кастиэля. Он потёр лицо, прикрывая глаза ладонью. Розалия хмыкнула, а после, заметив, что Полин лихорадочно расстегивает рубашку, добавила: — Два идиота… Полин, остановись! — Так лучше? — смяв рубашку Армина в руках и оставшись в одном белье, крикнула Полин вслед уходящему Лизандру. В ее глазах кипели слезы. Юноша обернулся и на доли секунды замешкался, скользнув взглядом по ее телу. На его лице играли сразу несколько эмоций, неподдающихся описанию. Он был удивлен, разозлен и бесконечно влюблен в эту сумасшедшую. — Я задала тебе вопрос! Так лучше? — отчаянно прокричала Полин. Ее щеки горели, и ей стало тяжело дышать. Проходящие мимо ученики оглядывались на девушку, которая, кажется, не замечала никого вокруг, кроме приближающегося к ней Лизандра. — Наверное, для тебя — так лучше или… привычнее? — проговорил сквозь зубы Лизандр, чувствуя подступающую тошноту. Колотящееся сердце заставило его закрыть тело Полин собой. Но она остановила его почти бессильной яростью, выраженной в размахивании кулаками. — Привычнее? — с ее губ слетел глухой стон, а ее руки взлетели вверх, достигая его лица. — Уйди, просто уйди! Я так больше не могу! — Успокойтесь! Оба, — Кастиэль в одно мгновение оказался рядом с ним, вцепившись в плечо Лизандра. — Еще не хватало, чтобы вы подрались. — Полин, пойдем, ты же не можешь стоять здесь… вот так, — Роза нежно обхватила подругу за плечи, накинув на нее свой вязаный кардиган. — Хватит себя вести со мной так, будто я беспомощная, — беззвучно рыдая, Полин потрясла головой. В ушах звенело от наполнявших ее эмоций. — Я устала плакать и страдать. Я просто хочу быть счастливой, Лизандр. Хочу любить и быть любимой, только по-настоящему. Без истерик и недопонимания. Если ты не можешь мне этого дать, то уходи. Навсегда. А я сделаю вид, что ничего не было. Девушка всхлипнула и опустила руки. Сердце Лизандра сжалось в комок. — Я тебя понял, — он из последних сил пытался сохранить самообладание, но его выдавали расширившиеся зрачки и побелевшие костяшки пальцев, сцепленные на запястье девушки. Он медленно отпустил ее и сделал шаг назад, кивая головой своим мыслям. Он взглянул на Полин в последний раз и, стиснув зубы, направился к выходу из школы. Кастиэль дернулся, чтобы пойти за ним, но вытянутая ладонь Лизандра остановила его. Розалия, едва сдерживая свой гнев, догнала парня у двери и прошипела: — Если ты сейчас уйдешь, то совершишь огромную ошибку. — Нет. Я ухожу, чтобы ее предотвратить. Полин ловила воздух ртом, скрывая влажные от слез глаза под опущенными ресницами, когда Кастиэль поправил кофту на ее плечах. — Оденься. Здесь холодно. Приоткрыв от удивления рот, Полин взглянула на него. Под каменной маской на его лице просвечивалась утешающая улыбка. Он задержался взглядом на возмущенной Розалии, которая сжала руку Полин и сказала: — Не могу поверить, что он мог так поступить с тобой. После всего, что у вас было… Подруга погладила ее по голове, прижимая к себе и продолжая наговаривать на Лизандра, а Кастиэль был рад возможности побыть рядом с Розой еще немного. — Уверен, у него есть основания своего поведения, — защищая друга, проговорил Кастиэль. — Да он как с цепи сорвался, когда Полин приехала с Армином. Что в этом такого? Они же каждый день вместе, — осуждающе протянула Роза. Полин молча уткнулась в ее плечо, не желая слышать о Лизандре больше ни слова. Кастиэль выгнул бровь и, достав из пачки сигарету, задумчиво покрутил ее в пальцах. — Если бы ты знала, как тяжело видеть кого-то, кого ты любишь, с другим, Роза, и делать вид, что тебе нет до них дела, то молчала бы. Она непонимающе уставилась на него, поразившись тоске в его голосе. Бледное лицо Кастиэля покраснело. Он посмотрел на нее, и глядя в его глаза, Розалия почувствовала боль, по неведомой причине отозвавшуюся в ее сердце. Через несколько секунд Кастиэль ушел. Розалия смотрела ему вслед, понимая, что кто-то сделал ему больно. В сознание закрались смутные сомнения, если этим человеком не была она сама. Девушка отмахнулась от этой мысли, про себя усмехнувшись, как такая мысль вообще могла прийти ей в голову.