Сбылась мечта идиотки

Пролог       — Юлия Владимировна, просыпайтесь, опоздаете на работу, — послышался зрелый женский голос. Конечно, это была мама.       — Ма-ам! Ну, ещё пять человеческих минуточек. Я такой сон вижу, — пробурчал толстый колобок, то бишь я, уткнувшись толстыми, но мягкими щеками в подушку. — «О, боги, вот бы дала мне отгул, сама ж начальница, так нет, гонит и гонит, всё равно в этой гребаной деревне никто ни хрена не купит даже в Новый год. Говорила я, надо было в город уезжать, так нет же, она опять за свое: «Где родился — там и сгодился». Пф-ф-ф, ага, сгодилась на первые двадцать лет, а теперь сидит себе и бурчит под нос, что все…»       — Юля! Просыпайся! Нечего было в интернете своем сидеть допоздна… — снова этот поучительный голос. Ох, мама, в свое время ты гуляла со своими однокурсниками допоздна, и ничего, а я ни с кем не гуляю и только в инете сижу, да нервы тебе по поводу парней особо не мотаю, могла бы и спасибо сказать. Я лениво оторвала свою пухлую сонную огромную, как у хомяка ростом в метр и семьдесят сантиметров, морду.       Да, вот этот бегемот белого цвета с карими, сонными и вечно недовольными жизнью глазами… С волосами, как цвета уже давно погрязшей в грязи ржавчины, под хрен знает где извалявшейся соломы — собственно я. Меня зовут Юлия, хотя больше я известна у некоторых людей как Брина, Дарки, ну, а если уважительно — Джулия Брина Лорус. Рада и не рада с вами познакомиться, потому что вам на всё, блин, похрен. Всему этому миру похрен даже на тебя, дорогой читатель, потому что только ты, всё, блин, строить и должен. И прочая белиберда.       Я не обладаю красотой, особо не блещу в некоторых аспектах умом, люблю сквернословить и употреблять разные иностранные словечки в разговорах или в сообщениях, и по большей части я игровая задротка. Да, я фапаю, ну или, литературно выражаясь, страстно влюбляюсь в игровых персонажей. В некоторых влюбляюсь не как во вторую половинку, а скажем так… Уподобляю их в чем-то себе. А иногда бывали случаи, когда я симпатизировала и реально серьезно думала о том, или другом персонаже, как о кумире своей жизни, как о реальном мужчине своей мечты. Но, увы, то были лишь игровые персонажи, озвученные круто или ужасно какими-нибудь известными или левыми актерами, и мне приходилось лишь в мечтах видеть с ними шикарные сны.       Но сюрприз, едрить вас за ногу, мне пришлось попасть в несколько таких передряг, что, по ходу, некоторые мои замыслы очень даже воплотились в реальность. И решающим событием стал именно первый полет в мир Ферелдена.       Давайте сильно в географию и документальную хронику этого чудного места не будем углубляться. Наверняка многие из вас уже представляют карту Ферелдена, Денерима, Остагара, Лотеринга, лесов Бресилиана и Орзаммарских гор, внутри которых бурлят настоящие лавовые водопады и озера, а помимо этого в глубочайших туннелях живут настоящие демоны, которые когда-то были людьми, но стали чудищами из-за скверны. В общем, в курс дела я вас более-менее ввела, а теперь пора переходить к сути.       Именно во время работы, я успела нехило так задремать. Среда — воистину жуткий день, потому что первую половину рабочей недели ты уже пережил, а оставшуюся ещё половину только предстоит пережить, чтобы снова оказаться на мягком диванчике или коврике с любимым интернетом и часами любимой музыки, под которую твори, что хочешь. В общем, в ушах у меня как всегда играла мелодия, кажется, то была композиция из звуков природы, нежная такая игра колокольчиков, идет дождик и поёт сурок. Так мило, а ещё и убаюкивает.       Задремала я прямо на рабочем месте, за прилавком. Снова мне снился такой сладенький сон, наркоманский, правда, немного, но действительно сладкий. Конечно, что же жирухе вроде меня может присниться кроме сладостей или ещё более вредной пищи? В общем, помимо того, что я крепко таки уснула, я помню ещё что-то вроде… Не знаю… Ощущения, будто я упала. Ну, знаете, у всех бывает такое чувство, причем оно даже телом осязается, будто вы споткнулись и упали куда-то далеко, и всё летите и летите, даже ноги и руки покрываются мурашками и кажется, что вас подхватил поток воздуха, стремительно ловящий вас снизу. Не помню, как долго длилось это ощущение, но запечатлелось в памяти, что потом кто-то меня таки нехило подразбудил.       Это был такой странный голос, заботливый, молодой. Но эта забота была ко мне скорее как к какой-то важной шишке, чем к близкой подруге. Голос был женский:       — Госпожа… Госпожа, проснитесь… Вы переутомились на тренировке?       Я открыла лениво глаза и была немного… Вежливо выражаясь, в полном офигевании от происходящего. Я спала вообще в другом положении, сидя, оперевшись спиной о высокое дерево в саду, судя по всему, заднего дворика. Да и одета оказалась в какую-то странную мантию, вполне даже легкую, приятную и к моему отвратному телу. Правда, цвета были слегка ярковаты, и орнаменты были достаточно замудренными, прямо как на коврах, но на первый раз устраивало. Меня только мучил вопрос, какого фига у меня могла быть тренировка, и в какой области? Я что, училась скромному стриптизу, что ли? Однако той, кто меня разбудил, была вполне милая эльфийка, наряженная довольно ухоженно. Должно быть, она была фрейлиной кого-то из этих мест. Но только вопрос: она назвала меня госпожой чисто из вежливости, или потому что я?.. Да нет, это бред сивой кобылы, я не могла бы жить в таком вполне-таки неплохом замке, пусть чисто из камня, в котором спать приходилось бы даже ночью с разожженным камином.       Поднявшись осторожно с земли, я осмотрела себя. Надо же, мои волосы стали темно русыми, как когда-то в детстве, что не совсем сочеталось с моими черными бровями, которые я никогда, в отличие от многих дурочек, не подводила. Но главное то, что пряди были достаточно длинными, густыми, словно и не было тысячи и одной покраски. Эльфийка поклонилась мне, придерживая подол своего простенького платья, её рыжие волосы блестели на солнце.       — Госпожа, ваш отец послал за вами.       — Мой… Отец?! — Я была в полном шоке, так как мой отец вспоминал обо мне только в праздники: день рожденья и новый год, в остальное время он молчал как суслик в норке. Неужели он вернулся к маме, и они нашли выход из бедности и исполнили мою мечту жить в замке? Чё-то маловероятно.       — О… Какой тренировке шла речь? Что-то после сна плохо соображаю, наверное, солнечный удар хватила, — решила я соврать, почесывая голову. Вышло, как ни странно, вполне убедительно, а я думала, мои актерские «таланты» давно уже угасли.       — Вы тренировались в магии, кажется, вы пытались исцелить свою собаку, она после крыс в кладовой сильно оцарапалась, их было слишком много.       Крысы? Собака? Екарный шайтан, куды ж это я залетела? Хотя, если присмотреться. Замок, причем по очертаниям в некоторых случаях очень знакомый. Вспоминайте же, Юлия, мать вашу, Брина, где ты могла видеть такой дизайн? Стоп… Собака…       — Прости… А у меня собака породы какой? — спросила я у служанки эльфийки, изогнув брови.       Эльфийка, наверное, подумала, что помимо солнечного удара меня хватила и амнезия, однако она послушно ответила:       — Мабари, боевая, но очень преданная порода.       Мабари?! Я что, в Ферелдене? Черт возьми, но если я маг, то… Эм… По сути, я должна была быть в башне Круга магов, но тогда… Как?! Неужели произошел какой-то дисбаланс? Или резонанс, или катализатором явилось то, что я жирная корова и что нормально и крепко лишь кухонный нож с горем пополам продержу?       Эльфийка смотрела на мои выпученные в шоке глаза и раскрытый рот. Я выглядела так, будто увидела что-то такое, от чего в столь глупой позе оцепенела, однако это продлилось всего несколько секунд, и я, сразу же встряхнувшись, снова задала ей вопрос:       — А… где меня ждет отец?       — В главном зале, госпожа. Он беседует с эрлом Хоу о продвижении армии в Остагар.       — Остагар?       На это я даже не стала ничего говорить и побрела по странным каменным, открытым для неба, коридорам, ища этот треклятый главный зал. Вообще, так я нашла два. Один был явно для пиров, причем семейных, вполне недурной, освещения бы только побольше сделали. Да и от кухни далековато, как оказалось. Второй же зал я почему-то доперла проверить в последнюю очередь, перед этим я нашла как минимум маленькую родовую церквушечку, в которой явно почитали Андрасте и Создателя. Несколько комнат для солдат и для их… Кхм… «Скупой гигиены», сокровищница в которую дверь была закрыта. Всё же эти мои родители были умны, умели экономить. Ну, правда, они с солдатами слегка переборщили, но всё же и они люди, чего бы в карты не сыграть, пока никто из разбойников даже не полез красть что-нибудь такое там важное и ценное. Кладовые, эм, угол для компоста и мусора. Вообще-то было логично всё это просто сжечь, ну максимум закопать, или тут они ждут, пока извозчик мусора на телеге, оседланной быками или конями, приедет и увезет этот черт знает сколько простоявший мусор.       Ну, тот самый зал, в котором ожидал меня отец, можно было сравнить почти что с королевским. Ох, мой получается… Эм… Фиктивный отец выглядел лучше мужчин в моей стране. Высокий, мускулистый, видать, до сих пор любитель повоевать и помахать мечом.       Да ещё и по-своему хорош собой. Эх, русские богатыри в моем мире явно перевелись. Проблема была в том, что отец мой был явно не кареглазым, хотя, возможно, сильно паниковать пока не стоило, ну или я была совершенно от другой женщины. В любое время были «блудные» дети, а может мама окажется кареглазой и пышненькой, как я.       Вот честно, девочки, вы заходите в зал, где кругом вооруженные зрелые мужики, считая даже солдат, и ты такая, толстушка в обвешанных шелковых и льняных коврах, с румянцем на щеках. Я с трудом могла разобрать, о чём говорили «папа» и носатый худосочный тип, чей отец явно перепил эля перед «брачной ночью» с троллем. Я, конечно, хотела его и вслух обозвать, но, увы, у меня было другое воспитание, потому любые шуточки и грубости я хранила в себе до тех пор, пока меня абсолютно не взбесят.       Солдаты стояли непоколебимо на постах, даже у трона и дверей.       — Милорд, ваша дочь, миледи Джулия-Брина, прибыла! — резко отрапортовал стражник, да так, что у меня всё тело подпрыгнуло на сантиметр от земли, и волосы стали дыбом, даже лицо моё явно высказало желания заткнуть рот стражнику, наделать в панталоны от страха и убежать отсюда одновременно.       — А, вот и ты, Волчонок, — голос отца был твердым, боевым, и переполненным заботы ко мне. О, боги, папа из Раши, вот бы ты меня так хоть раз назвал, а не указывал, чтобы я худела. — Хоу, надеюсь, ты помнишь мою дочь?       — «Волчонок?» — Мысленно я себя осмотрела с ног до головы. Мда, до волчонка мне явно далеко, разве что этого волченка изрядно перекормили. Но сейчас не до смеха, я отчитывалась перед троллем.       — Я вижу, этот симпатичный колобочек обрел милые женские очертания и даже стал похож на тебя глазами, узнаю этот ищущий приключений взгляд. Рад снова видеть тебя, яблочко.       — «Ещё, блин, лучше! Может я ещё и кексик с изюмом для тебя, Карлик, блин, Нос?!» — Однако я с легкой улыбкой, явно натянутой, поклонилась ему.       — Рада вас видеть, эрл Хоу. — Легко и безраздумно переключилась на отца. — О чём вы говорили?       — Дочь, к сожалению, твой брат и я уводим большую часть наших солдат из Хайевера по приказу короля. Мы уходим рано утром к землям Остагара, чтобы присоединиться к армии и отразить атаку порождений тьмы.       Здрасьте, реально это Ферелден, реально это поместье Хай… Хаею… Тьфу ж ты, наименование у него противное… Ха-йе-вер, фух, выговорила наконец-то. Так, получается, что я Кусландша… Но ватафак?! Я ж маг?! Кажется, мой казус отец легко заметил.       — Дочь, всё ли в порядке, надеюсь что Арелия, твоя учительница, снова тебя не заставила перетрудиться на занятиях?       Так, судя по имени, это эльфийка, и раз я не подхожу ни под воина, ни под разбойника, значит я… Маг… Ёкарный Биг-Бэн… Нет, ну я влипла…       Один только их Создатель, наверное, не дал мне грохнуться в обморок окончательно.       Это же не логично… Просто, мать меня за две мои жирных ноги, не логично. Насколько я помню, любого ребенка, обладавшего магическими способностями, оттесняли от семьи и уводили, нахрен, в Круг. А тут… Я дома, с семьей, но обучаюсь эльфийкой. Может, отец это уладил? А, может, мои магические способности очень легко скрыть, и их видела только моя семья? В общем, сейчас я толком ничего не знала, да и пока не хотела знать. Всё равно отец меня сбил с мысли.       — Волчонок?       — А? Нет, отец, всё хорошо, я не переутомилась. Просто задумалась о том, насколько тяжела ситуация, что тебе не дадут ещё один день побыть с семьей.       — О, вот уж от кого она унаследовала столь заботливое сердце, так это от вашей драгоценной матушки, ваша светлость, — усмехнулся эрл Хоу, оглядев меня. — Но вы, кажется, миледи, сильно обеспокоены? Может быть, вам одиноко тут в четырех стенах? Я думаю, можно будет привезти своего сына Томаса, чтобы он составил вам компанию.       О-о-о, нет! Не хватало мне ещё выйти договорно замуж за сынишку этого… Этого… Урода, который, блин, ещё меня не знает. Я лишь удивленно изогнула брови, хотя руки так и чесались схватить этого наглеца за нос и дать ему крепкий пинок под зад куда подальше от моего дома! С дипломатичностью и, ломающейся постепенно, терпимостью, я слегка кивнула, ответив твердо, и сквозь улыбку высказала недовольство по поводу решения эрла:       — Благодарю, но нет. Я не нуждаюсь в договорном браке.       Мой отец довольно засмеялся и похлопал меня своей крепкой шершавой рукой по плечу.       — Видишь, Хоу, моя дочь сама решает, как она будет жить.       — Удивительно, ведь твоя дочь не обучена никакому воинскому мастерству, а она всё равно высказывает свою волю. — Хоу был явно этим недоволен, хоть и умело это мог скрывать под ноткой удивления.       — Любая женщина, будь она даже крестьянкой, но обязана иметь силу воли и веру в то, что она сможет всё изменить своими же руками, не замарав своей чести.       «Отец» был немного удивлен моей речи, тем не менее, он так же одарил меня довольной улыбкой, однако легко вновь смог принять серьезный вид и продолжить:       — Впрочем, дочь моя, я не просто так тебя позвал. Пока мы Фергюсом будем в отъезде, я оставлю замок на твое попечение.       — «Прекрасно, мне ещё и следить за замком и за тем, чтобы всё было в полном порядке. Мда, всегда мечтала побыть на месте руководителя». — Однако не буду же я, черт возьми, расстраивать такого доброго и справедливого отца, как тэйрн Кусланд. К тому же даже в моем мире у меня были небольшие задатки, эм… организатора, так сказать. — Я сделаю всё, что в моих силах, отец.       — Хорошие слова, — снова благодушно заулыбался мой голубоглазый отец и продолжил вводить меня в курс дела. — Здесь останется только немногочисленная стража, а тебе нужно будет поддерживать порядок в окрестностях. Знаешь, как говорят в пословице: «Кот из дома — мыши в пляс».       Пап, тут даже интернета нету, у меня нет мобильного или ноутбука, чтобы я точно всласть повеселилась. Мысленно я, если честно, корила себя, что не взяла с собой что-нибудь такое уникальное, телефон, да даже фотокамеру и пару упаковок батареек про запас. Отец опять меня сбил:       — К нам прибыл особый гость, и я хотел бы тебя с ним познакомить. — Отец махнул рукой стражнику. — Пожалуйста, пригласите Дункана.       Стражник не хило так ударил по грудному доспеху, что аж эхо бухающегося металла разнеслось по залу. Как он там ещё не согнулся пополам. Впрочем, учитывая, что это жесткое средневековье, каждый воин на службе у знатного человека обязан был быть хорошо подготовленным физически. Он впустил Дункана. Вот уж кого-кого, а этого серьезного и по-своему привлекательного зрелого мужчину я узнала. Темная кожа, почти черные волосы, аккуратные бородка и усы, подчеркивающие его скулы, карие глаза. Его голос тоже вполне был приятен моим ушам. Его я точно не забыла. Он был Серым Стражем.       — Для меня большая честь быть вашим гостем, тэйрн Кусланд.       — Э-э-э, Ваша светлость, вы не намекали о том, что здесь Серый Страж, тогда бы я уж сам встретил его с подобающими почестями, — ответил эрл Хоу, поклонившись моему «типа отцу». Бла-бла-бла, как долго же они болтали о почестях и только сейчас догадались, что среди вот всех этих разукрашенных, красивых и не особенно мужиков стою я. Одна молодая баба с мелкими сиськами и с задротской головой, да ещё с фигурой, как у во цвете лет коровы, и слушаю их геройские речи о том, что да как, о том, что Дункан приехал за новобранцами, ну и конечно, он выберет какого-нибудь более одаренного воина. Однако снова дело дошло до меня. Наконец-то.       — Волчонок, я надеюсь, тебе брат Олдас рассказал, кто такие Серые Стражи?       — «Стражи… Серые… Сударь, я вашу хронику не так серьезно изучала. Думай же, Брина Лорус хренова, вспомни, что ты знаешь по этим Стражничкам», — думала я, кусая кожу у губы, пока не выдавила то, что помнила. — Серые Стражи принадлежат к Ордену великих героев, и именно они одержали победу в последнем Море, так?       — Верно, миледи, но победа та была не окончательной, — ответил мне Дункан со снисхождением и каким-то странным интересом.       «Ну что ты так на меня смотришь? Только не говори, что ты решил избрать меня в Стражи. У меня нет физической подготовки вообще».       — Если бы они не предупредили, что порождения тьмы возвращаются, то половина страны была бы захвачена ещё до того, как мы бы успели среагировать. Как только Дункан наберет новобранцев, он сразу же отправится с нами на юг. И мне кажется, он положил взгляд на сэра Гилмора.       «Гилмор… А, тот преданный нашему роду солдат…» — подумала я, перебирая в памяти весь свой список вспомнившихся персонажей.       — Не хочу показаться дерзким. — О, нет… Нет-нет-нет, Дункан. — Но и ваша дочь подойдет.       — «Дункан, ты издеваешься?!» — Я выпучила свои глаза размером с пятирублевые монетки на этого темноволосого соколоносого старикана с хвостом как у пса. — Простите, но… Во мне нет ничего особенного, Дункан.       — Неужели? От вас миледи веет магией, странно, что вы не находитесь в Круге магов.       — Мы всё же говорим о моей дочери! — со строгостью отозвался отец, заслонив собой меня. — И боюсь… — Его голос изменился. — В ней нет ничего такого, что могло бы вас заинтересовать. Вся эта магия в ней полностью отсутствует.       Я согласно закивала, перепуганная настолько, что у меня под платьем колени тряслись так, будто меня коротнуло током в вольт эдак триста.       — Для начала, я бы хотел увидеть способности вашей дочери. Если бы этих способностей не было, я бы обсудил с вами наши планы и удалился в покои, которые мне отвели.       Вот теперь я была в полном кошмаре. Как я покажу какую-то там магию-шмагию? Что мне, блин, сделать? Я так в итоге переволновалась, что не заметила, как со стен попадали фамильные гобелены, а из моей груди вырвался странный огонек, который стал подобно огромному теннисному мячику прыгать туда-сюда по залу, пару раз он задел доспехи стражников Кусланда, одному даже заслонку шлема резко опустил, что тот аж подпрыгнул на месте и завизжал как напуганная свинья. Затем этот магический шарик пару раз хлопнул по заду солдата Хоу, бряцанье было не менее отвратительное, но зато смотреть, как слуги «тролля» падают на пол, было весьма забавным. Однако я была в таком шоковом состоянии, что мой сначала вполне невинный шарик разросся до размеров… Не знаю… Кареты Золушки ещё в облике тыквы. И потом шар будто превратился в огненную разрастающуюся бомбу. Даже солдаты Кусландов запаниковали и спрятались за каменными колоннами и балками, явно боясь, что их эта магия засосет и зажарит как шашлык. Дункан же был непробиваем. Он с интересом наблюдал за этой магической способностью.       — Дочь! Немедленно прекрати! — прокричал отец, явно недовольный этим поворотом.       Мне оставалось только что-то выкрикнуть и протянуть руку к этому огромному сгустку пламени, и он легко превратился в голубя сию же секунду, и эта птаха приземлилась на кончик моего пухлого пальца.       — «Вот это да… А если я… и не такое вытворять могу? Это же что я смогу сотворить-то в моём мире с теми, кто меня достал?»       — Весьма впечатляющее заклинание. Даже в Круге магов я не мог бы увидеть столь впечатляющую концентрацию сил и их изменение. Вы могли нас убить, но предпочли обойтись мирным путем. По-своему вы великолепны, миледи.       — Я… Старался сдерживать эту тайну… Об этом знали только мы… — ответил мой отец, поглаживая по руке. — Прости меня, дочь, я должен был это предвидеть.       — Отец… Не стоит сердиться… Я сама виновата, сильно перенервничала. В последнее время со мной что-то не то происходит.       — Не беспокойтесь, миледи, я не собираюсь насильно забирать вас из семьи, вы должны будете сами принять решение.       — Благодарю, Дункан, ибо у меня не так много детей, чтобы я мог каждого отправлять на битву. — Отец был строг к Дункану, и я чувствовала в его голосе волнение. О, боги, вот бы мой настоящий отец так заботился обо мне, я бы всю жизнь цены б ему не знала и лелеяла куда сильнее. — Конечно, если вы не примените Право Призыва.       — Поверьте, я бы воспользовался этим только в самом крайнем случае, и использовать его сейчас не собираюсь. Как и выдавать способности вашей дочери.       Пронесло… Ух, етить мою налево. Будто меня действительно замуж выдают. Снова это неприятное ощущение. Но хорошо, что всё обошлось, и это «замужество» не состоялось. Но вздох облегчения был напрасен, определённо. Что-то нехорошее терзало меня, но я постаралась почувствовать себя уверенной и, выпрямившись, выстроила заранее все возможные ответы.       — Волчонок, думаю, тебе стоит повидаться с Фергюсом. Он сейчас наверняка со своей семьей в покоях. Сэр Гилмор тебя проводит.       — Хорошо… отец… — Я поклонилась всем слегка, дабы слишком уж не опозорить стражников позади меня видом своей толстенной попы, и вышла из зала. Всё равно с Дунканом поговорю позже.       Выйдя из зала, тут же наткнулась на рыцаря, сэр Гилмор не заставил себя ждать. Рыжий, зеленоглазый сильный и совсем ещё молодой воин был очень даже предан нашему роду. Так же он был обучен хорошим манерам. Вот что я любила в мужчинах, так это обходительность, ум и очарование, а уж когда в одном флаконе… Ну, без одержимой верности и отсутствия желания доминировать над каждой девкой, что ему приглянется. Я просила его особо не торопиться с выходом в покои, мне хотелось полюбоваться своим новым теперь уже домом.       Хайевер вполне чудесное место, если не считать стойкого собачьего амбре, которое к тому же смешивалось с ароматами на кухне, как приятными, так и вовсе вызывающими тошноту. К примеру, вонь рыбы, которую потрошили. От одного только представления, что из этой бедной рыбешки вытаскивают внутренности, и этот запах. Ох, тошнота сама подбирается к горлу, и от такой картины рано или поздно любую такую неженку, как я, вырвет. Так что рыбы и все морские жители — единственные животные, которых я предпочитаю видеть в качестве домашних любимцев, а уж точно не на тарелке. Мне нравилось, что в тех открытых коридорах, которые явно предназначены для хождения хозяев было куда чище, и были даже небольшие терраски, где можно было бы отдохнуть в удобном кресле и подумать о чём-то своем. Запах, правда, слегка подпортит эту картину, но сильно волноваться не стоит.       Сэр Гилмор проводил меня до весьма увлеченно беседующей компании. Одна из говоривших была одета, как мне казалось, слишком уж безвкусно для своего возраста и вполне седых прямых волос. Да и для её больших странных глаз следовало бы надеть очки, которые бы их явно уменьшили. Женщину в возрасте украшают строгие наряды и очки, а всё остальное их делает похожими на безуспешно молодящихся клуш. Впрочем, другая женщина примерно того же возраста, что и её собеседница, была менее яркой, но одетой со вкусом. Волосы у неё были аккуратно уложены в косы, свернутые в два красивых и гладких кольца. Вот это я понимаю — ценительница скромной роскоши. Помимо этих дам стояли ещё двое. Молодая вполне красивая эльфийка, старше меня, голубоглазая блондинка, одетая шикарно для служанки, скорее она фрейлина… Точно, я её где-то даже видела. И какой-то парень, довольно высокий, но… О, боги, у него морда, как у бабы, которую насильно подстригли под мальчика, губы, глаза. Бе-е-е! Если это ещё один претендент на мою руку, то я пас! И, конечно же, рядом с той женщиной, которая, кажется, должна была оказаться моей мамой, стоял большой пёс, шерсть его была гладкая и очень короткая, будто собственная кожа, на вид он был грозным из-за морщинистой, но очень гордой морды и поднятых вверх острых ушек. Мускулистая грудная клетка, в меру длинная шея, быстрый и ловкий. Мой мабари. Надо хитро спросить у мамы, как зовут моего преданного песика, который, увидев меня, сразу завилял своим коротким хвостом. Взрослые говорили о каком-то украшении из Орлея. Однако стоило подойти мне к ним, как и бедному сэру Гилмору удалиться с поклоном, так меня тут же вовлекли в разговор.       — А вот и моя милая дочь. Полагаю, ты уже виделась с отцом? — спросила ухоженная старушка, повернувшись ко мне.       — Да, я поговорила с ним. — Соблюдая этикет, я кивнула своей матери, и, приглядевшись, поняла: «Мам, ты вообще с другим цветом глаз. Это кто же у тебя кареглазым был?» — Надеюсь, я не помешала вашей беседе?       — Ох, Элеонора, твоя дочь как всегда такая предусмотрительная, почти за всё подряд просит прощения. — Та самая прямоволосая большеглазая стрекоза осмотрела меня, явно она не была довольна моей фигуркой. — Рада встрече, душенька моя. По-моему, мы с вами виделись на приеме.       «Поверь мне, кикимора болотная, если бы мы виделись с тобою на приеме, то уж точно пьяные в стельку, и поверьте, я бы не дала вам поцеловать свои губки». — Я лишь пожала плечами в усмешке и поклонилась, да как всегда, пластинку в поклонах заело. — Рада вас видеть, леди.       — О, вы слишком вежливы, разве не вас я долгие часы уговаривала выйти замуж за моего сына?       Бамс! Приехали… Вот как знала! Вот за что я не люблю старые времена, там детей выдавали часто без их же согласия, всё по согласованности взрослых. Пи… Кхм, ужас настоящий! Ладно, спокойнее, Брина… Дыши ровно… Джулия-Брина Кусланд, дышите ровно, вам нельзя казаться дурочкой… Блин, если бы этот тренинг хренов ещё работал быстрее.       — Ты делала это очень плохо. Прошу вас, миледи, не слушайте мою мать. — Этот юноша оказался всё-таки не тряпкой. Хоть на этом спасибо. — Доброго вам дня, вы как всегда, милы словно облачко.       Ой… Хи-хи-хи… Вот уж кем-кем, а облачком меня ещё никто не называл. У меня покраснели щеки, всё же я чаще читала комплименты у себя дома на сайтах, и то, когда у меня мордочка была изрядно подкрашена, а волосы уложены. Приятно было знать, что меня посчитали милой даже когда я вне своей «боевой раскраски».        Меня так же представили и фрейлине Айоне. Почти как Айфон, которого у меня никогда не было, как и крупного кошелька с денежками.       — Приятно познакомиться, миледи. Ваша матушка не преувеличивала, когда говорила о вашем добром взгляде и о ваших способностях.       — «Мам? Надеюсь, ты говорила о том, что я могу петь или танцевать». — Я решила схитрить, чтобы все о тех способностях узнать. — Матушка, ты как всегда меня чрезмерно нахваливаешь.       — Не говори так. У тебя есть особый дар дитя мое. Ты достаточно гибкая и в какой-то степени быстрая, особенно когда ты начинаешь танцевать, порой ты поешь на таких языках каких даже мы не знали.       «Ага, то есть тут японский, испанский и немецкий будут отличаться от эльфийского и человеческого-ферелденского, что же, хорошо».       — Матушка, думаю, не стоит преувеличивать мои способности.       — Ваша скромность, миледи, уже большое достоинство, многие бросаются в бой, а вы, выжидаете, чтобы напасть, — ответила миледи Ландра. Вспомнила я наконец-то имя этой стрекозы.       — Даже если я сама об этом не подозреваю? — Я усмехнулась. Да, похоже, здесь меня ценят выше, чем моя родная семья, что вечно затыкала мне рот и впихивала свою самостоятельность.       — Однако, от этого она так скорее не выйдет замуж, а я хотела бы, чтобы она продолжила наш род со своей веточки.       А вот это я не особо люблю. Нянчиться с малолетками из собственной утробы, зачатыми от какого-то гуляющего знатного или простого забулдыги? Хрен вам, а не продолжательница рода. Сдержанно выдохнув пару раз, я посмотрела на свою «матушку».       — Я сама решу, как проживу свою жизнь, матушка. Будьте добры, не усугубляйте наши с вами семейные узы тем, что вы захотите мне найти мужа, который мне вовсе не приятен. У меня свои рамки и предпочтения.       — Дитя моё, с таким характером ты навсегда останешься одна, — вздохнула негодующе моя мать.       — Зато у меня будет много времени стать гораздо умнее, чем орлесианские дурочки, которые только и думают, что о красивых мехах, украшениях и мужчинах на одну ночь.       — О, она такая же порядочная, как покойная матушка Брайса, это одновременно хорошо и плохо, — будто извиняясь за мой характер, ответила матушка.       — Не стоит, дорогая, — улыбнулась довольно Ландра, осмотрев меня, и поклонилась. — Я пойду почивать, устала я немного с дороги. Дерен, Айона, увидимся за ужином.       Попрощавшись взглядами вместе с остальными, я осталась наедине с матушкой, кажется, она готова прочитать мне немного морали, но, всё же, она оказалась вполне крепкой женщиной, и, будто забыв вспышки моего поведения, подошла ближе и поправила прядь моих волос:       — Дитя моё, простись с Фергюсом, пока ещё есть возможность.       — Матушка, прежде чем я это сделаю, я хочу сказать, что… Эм. Я вообще не ощущаю вас своими родителями. Я… будто выпала из иного мира.       Она вздрогнула и схватилась за сердце. О, этот испуг, когда мать узнает, что её ребенок не родной, или будто отрекается от своей семьи. Я не испытала этого взгляда от родной матери, но знала, как это выглядит во многих ситуациях. Леди Элеонора коснулась моей щеки и вздохнула.       — Дитя моё, я должна тебе кое-что сказать… Пойдем…       Я послушно последовала за своей фиктивной, но очень заботливой матерью. Странно, но у меня какой-то комок в горле встал, когда я увидела её глаза, и это странное волнение, нежелание расстроить мать. Но она не всхлипывала. Наверное, она готовила себя к этому, хм… До чего же тут бывают сильные женщины в Ферелдене. Даже завидую им, а не тем лохушкам в нашем времени.       Матушка привела меня в их с отцом покои, это было видно по тому, насколько комната была огромна, рядом стоял манекен с доспехами отца, очень крепкими и довольно старыми, наверное, хранил их как трофей молодости. Стойка с оружием была более скромно заполнена, булава, несколько мечей, пара сундуков деревянных, с другой стороны комнаты была кровать, туалетный столик для мамы, шкаф. К нему матушка и подошла, она порылась в своих вещах и сразу же достала то, от чего я офигела.       Мой старый планшет! Ну как старый, по виду достаточно старый, потому как я его роняла от неловкости, или кошка моя его вечно стаскивала вниз, чтобы с проводом от зарядки поиграть. Даже мои недавно купленные наушники на месте! Вот так сюрприз. И судя по тому, как он подсветился, становилось ясно, что батарея в рабочем состоянии.       — Эта вещь была с тобой, когда ты уснула неделю назад. Твоя учительница Арелия предупредила, что у тебя… Появится с твоей духовной родственницей из иного мира…       Стоп… Получается я их реальная дочь, но… Типа, мы с её дочерью душами поменялись? Или получается, что мой дух вселился в тело их дочери, которая является моей копией, и я теперь действительно одна из Кусландов? Ох, я попала… А этот планшет… Хм, что эта Арелия подразумевала под подарком. Мой мир решил дать мне легкую поддержку от себя? Что же, планшет с сотней любимых музыкальных композиций — шикарный подарок.       — Матушка… Я…       — Дочь моя. — Женщина повернулась ко мне и поправила мои волосы. — Арелия предупреждала, что когда-то ты спросишь нас о том, родная ли ты нам. И я скажу честно, ты родная нам, просто у твоей бабушки было много… Иных достойней. Но Арелия также предупредила, что однажды к тебе переместится душа твоей родственницы, и потому ты будешь чувствовать по-другому…       — Матушка, а вот этот дар… Арелия говорила про него? Зачем он мне?       — Не знаю, она сказала, что это поможет контролировать твои способности в магии.       Хм-м-м, если сделать сравнение, музыка всегда могла меня успокоить и дать мне повод улыбнуться и покайфовать. А если я под музыку ещё буду релаксировать или даже магичить. Вот же я натворю делов. Хотя, если знать, как и куда всё распределить, то получится неплохая такая эпик битва. Леди Кусланд протянула мой планшет с подключенными наушниками и обняла меня.       — Я так рада, что не отдала тебя в Круг. Ты была и остаешься моей отрадой, душа моя. И ты же знаешь, я люблю тебя, дорогая моя девочка.       Ох, эти слова… Почему-то мне так захотелось плакать. Сердце заныло. Если бы моя родная мама говорила так постоянно, причем с этими нежными нотками, если бы меня обнимала так, чтоб я чувствовала от её рук то самое тепло. Я в ответ обняла эту чудесную женщину и всплакнула на её плече.       Конечно, я не буду описывать эти надоедливые для многих женские слезы, скажу, что мы обсудили все другие дела в хозяйстве замка, матушка дала пару советов и решила присоединиться к отцу. Я же, покинув почивальню родителей, ушла в комнату Фергюса.       Она была более яркой, и такой же просторной, как у моих, как бы сказать, духовных родителей. Было куда больше книг, была также кроватка для ребенка. В сердце комнаты стоял Фергюс, вот уж в кого-кого, а в него я точно пошла. Шатен, такой же мускулистый, как и отец, даже волосы у них похожие по непослушности в кончиках. Карие глаза, более молодые черты. Жена у него тоже, конечно, была большеглазая, с формами. Нет, она была стройна, но попа и грудь прекрасно были подчеркнуты нежно алым корсетом под пастельных тонов платьем. Волосы были короткие и усыпанные косичками, которые ей не шли. Она была весьма миловидной… И мальчик… Хм, мой племянник, получается. Глаза унаследовал от мамы, а вот характер и большую часть внешности от отца.       Фергюс уже был готов уезжать, он уже был облачён в доспехи. Эх, как же крепко обнимал он свою жену, хоть и шутил, что с порождениями тьмы они справятся очень быстро. Женщина вздрагивала со слезами, прижавшись к груди мужа, и поглаживала его волосы. Зато мальчишка так и горел желанием узнать, что отец расскажет ему о войне, когда вернется.       Я, конечно, уже сто раз видела, как семьи прощаются, когда их мужья уходят на войну. Но, черт возьми, это уже слишком. Я решила зайти к новым членам моей Хайеверской семейки, дабы прервать эти сопли.       — Мне подождать за дверью, пока вы закончите?       Фергюс поднял на меня свои полные веселья и энтузиазма глаза. Он улыбался мне.       — Нет, сестренка, останься, ты же пришла проститься со мной, пышечка.       Фергюс! Ладно, он мой брат, хоть и не полностью настоящий, но всё же мог бы просто сестренкой и дальше называть. Ну как можно сердиться на красавца брата, который к тому же ещё и хороший отец? С улыбкой подойдя к новым членам своей семьи, я наблюдала за различием между моей реальной семьей и этой. Да, они жили практически в нечистотах, о гигиене особо не было времени думать, особенно на войне. К женщинам относились жестче, даже если они владели мастерски оружием. Были так же и жесткие законы к магам, ведь с одной стороны нужно было наблюдать за ними, но так же и давать им повод общаться с другими людьми, а не только с храмовниками, многие из которых наверняка пренебрегали обетами и обещания своему богу, то есть Создателю. Маги, конечно, должны делать так, чтобы магия, заключенная в крови, служила им, а не они сами магии, но всё же, зачем иных людей делать изгоями, если у них те же самые конечности, что и у других, голова, тело, пусть измененные наследственно или физически, насильственно или добровольно. Но будучи самим человеком, с рождения или с детства, изменившись или нет, от ран или болезней? Этот чертов стандарт всегда будет нести яблоко и семена раздора по любой земле. Даже моей.       В любом случае, я хотела сказать вам, что семья Кусландов была великолепной, желанной для меня. Я с удовольствием и такой завидующей неприязнью наблюдала за прощанием Фергюса с семьей, что не заметила, как зашли мои духовные родители. Отец похлопал своего кровного сына по плечу, но сквозь его улыбку я видела некие нотки тревоги. Матушка же была более спокойной. Прощание затянулось на полчаса, больше, чем я думала. Племянник постоянно задавал вопросы то об одном, то о другом, особенно о драконах. На этот случай я с женой Фергюса устроила неплохой спор, от которого даже родители оказались в шоке. Пришлось им сказать, что я вычитала эти знания, а потом Фергюс мне напомнил, что у меня бывают видения, и информацию я могла почерпнуть оттуда. Ох, спасибо, братишка, облегчил мне объяснение. Конечно, я посмеялась и над типичной семейной обстановкой. Всё же мужчины любят разных женщин, и, конечно, за упоминание о кралях я хотела дать ему подзатыльник, хоть он и был старше меня. Но я была рада, что и мать урезонила наших старших мальчишек. Умная женщина.       Однако, я немного встревожилась от последних слов отца. Фергюс должен был выехать намного раньше, едва ли дождавшись рассвета, и потому он должен был уйти спать пораньше, чтобы выспаться в дорогу, а сам Брайс Кусланд останется здесь до рассвета и дождется солдат Хоу. Даже Фергюсу не была по нраву эта новость, но тут ничего не попишешь. Хотя я предчувствовала что-то нехорошее насчет троллика-Хоу, я решила себе этим голову особо не занимать и удалилась из покоев брата раньше времени.       Решив заодно потренироваться с самоконтролем своей магии, да и изучить свои начальные навыки в этом плане стоило. Я ушла в тот самый сад, где и очнулась. Стражники его не охраняли, странно, ведь отсюда любой враг бы залез, если бы завершил подкоп, ну или если бы были катакомбы для стоков нечистот. Хотя высокие стены вполне компенсировали возможность добраться через задний дворик в замок, без использования навыков скалолазания на канатах с крючьями. Был уже вечер, и садилось солнце. Сад был по-своему прекрасен в это время дня, хоть и казался простым, но по своему богатым, из-за сочетания прекрасных цветов солнца и наступающей тьмы.       Закрыв глаза, я с наслаждением запустила в свои ушки долгожданные наушники и включила первую попавшуюся мелодию. М-м-м, игра флейты под песнь ручья. Истинное нежное сочетание под этот вечер. Я решила, что попробую потанцевать. Хвала Создателю, как здесь привыкли выражаться, прорез платья оказался прекрасным кармашком для планшета, а застежки подстраховали его, чтобы он не выпал и не херакнулся об землю. Лучше бы такие планшеты делали и в Nokia, тогда они были б такие крепкие, что хрен разобьешь.       Расслабившись под музыку, я позволила ей вести меня в танце. Я двигалась с закрытыми глазами, но неторопливо. В основном я совершала очень медленные сосредоточенные шаги, словно девочка на первых уроках в школе балета, я не видела движений рук, но старалась делать всё красиво, так, как чувствовало мое тело, и как повелевала музыка. Из-за платья я особо не могла двигаться так, как мне бы хотелось полностью. Но я могла прокружиться, почувствовать касание ветра в волосах и на коже шеи. Я не помню, сколько танцевала, музыкальная композиция, казалось, длилась вечно, услаждая мой слух любимой мелодией. Когда же музыка утихла, я потянулась к небесам рукой, чуть изогнувшись дугой, и выдохнула от наслаждения.       — «Твою же ж мать, как давно не танцевала, а всё равно приятно и мышцам и душе».       — Вы прекрасно танцуете, миледи, — раздался вдруг голос Дункана неподалеку.       Я сразу стянула наушники и спрятала их под «кармашек платья», стоя в полном шоке. Дункан сидел на скамеечке из камня и смотрел на меня. Неужели он тут давно? Ох, неужели он видел всё, что я делаю?! Я скромно поклонилась ему, потупив глаза от волнения.       — Я… Простите, я совсем не умею танцевать.       — Нет, умеете, как и то, что вы в танце создавали магические образы.       — Магические образы? То есть я танцевала не одна?       — Именно, — подтвердил мою догадку Дункан, сквозь его усы проблескивала улыбка, добрая и искренняя. — Я никогда не видел такого, чтобы ожившие призраки из божественного света смогли танцевать с вами в хороводе, будто живые. Точные черты лица, красивые движения рук, завораживающие наклоны. С вашим телосложением вы потрясающе гибки, а магия, будто сама исходит из ваших рук подобно мерцанию ночных светлячков и лучей солнца.       — Ох, мы меня прямо захвалили, — смущенно улыбнулась я, опустив голову ниже. — Я вообще хотела потренироваться, но… Что-то душа захотела танцев.       — Это прекрасно, когда женщина хочет быть в гармонии с душой.       Ёкнуло тут же спросить Дункана о моей кандидатуре.       — Вы не шутили насчет меня? Что вы бы хотели взять меня в Серые Стражи…       — Нисколько не шутил, миледи. Я заметил в вас потенциал, который при пробуждении покажет ещё больше, чем увидел я сам своими глазами тогда и сейчас.       Я промолчала несколько секунд. Просто не знала, что ответить этому необычному человеку.       — Однако, уже поздно. Ваш отец просил, чтобы вы пораньше легли спать, ведь завтра вас ждет много работы по управлению замком.       — Да, спасибо вам… — Я кивнула, чуть поклонившись. — Доброй вам ночи, Дункан.       Попрощавшись с Дунканом, вернулась в коридор, что вывел бы в мои покои. Верный мабари с чисто собачьей радостью проводил меня до них и преданно улегся на кровать моей комнаты. Она была скромнее, наверное, из-за того, что я жила одна и не была замужем. Но меня это не пугало. Мне хватало этой комнатки, пусть она была достаточно темной. Рухнув на свою кровать рядом с мабари, даже не переодевшись, я попробовала уснуть, включив в наушниках кельтскую музыку. Удивительно, но мой пес даже не загавкал, он будто всё понял, принял странности своей хозяйки и довольно захрапел, спустя пару секунд. Вот бы мне так быстро засыпать, етить твою налево.       Сладкий мой сон был не долог, я даже не упомню, кого и чего я там увидела, помню лишь резкие стуки в дверь, охватившую странную тревогу. А потом было громкое рычание моего пса. Лениво поднявшись, я прислушалась к его рыку. Он угрожал… И серьезно.       — Что случилось, мой хороший?       Собака залаяла громче и поджалась, словно готовясь к атаке. В комнату разом вломился слуга с арбалетным болтом в груди, он кричал сквозь булькающую в горле кровь.       — Миледи! На замок напали!..       Второй болт пронзил его глотку, переломив кадык на кусочки. Моментальная смерть. Слуга рухнул на пол, истекая кровью. На меня шёл солдат Хоу. Да, я узнала его по доспехам и эмблеме на груди. Он шел прямо на меня. Холодный пот пробился по всему моему уродливому толстому телу, я серьезно перепугалась за свою жизнь. Верный мабари вцепился в ногу солдата, свалив на пол, всё же псина была увесистой, как молодой кабан. Пёс дал мне время действовать, я быстро вскочила с кровати и первым делом рухнула на солдата. Вернее села на него. Да так грубо, что практически задушила его своей задницей. Вот для чего нужны большие попы девушкам! Чтобы душить врагов. Я очень боялась крови, и потому предпочла бы, чтобы моя магия их всех расхерачила. Как ни странно, мои эмоции вызвали внутри какой-то всплеск. Из моих рук и по телу ещё не задушенного насмерть солдата прошел такой ток, что солдафон весь трясся аки вибрирующее кресло. Неплохой вибрирующий массаж для попы — то, что я всегда хотела попробовать в жизни, но не хватало денег — есть!       Поднявшись с уже мёртвого, и даже подгоревшего от электрического магического тока, солдата неудачи, я заметила, что их прибыло ещё больше.       — Да вы, мать вашу, блин, за ногу, идиоты, издеваетесь?! — протараторила я недовольно. И зря! Лучше бы молчала. Трое мечников обернулись в мою сторону.       — Где тэйрн?! Отвечай!       — Так я тебе, козлодой, и ответила! — злобно прикрикнула я в лицо человеку и вытянула руку вперед. — Отведай-ка огненных блинчиков.       — Чего? — удивленно спросил солдат, который готов был заржать.       Конечно, «огненными блинами» оказались укрытые обжигающим до боли магические диски, достаточно плоские, а значит, достаточно и достаточно быстрые. Около дюжины таких магических пламенных блинчиков врезалось в солдат. О, поклонники каннибализма точно бы полюбили способ внутренней обжарки своей жертвы. Правда, температуру они бы наверняка поубавили, чтобы солдаты не обуглились.       Подумать только, одним глупым названием и фантазией я создала, и опробовала на практике свое первое магическое заклинание, даже не произнеся его.       — «Вот же я везучая…»       — Душа моя! — Из опочивальни родителей выбежала матушка, она была одета в доспехи, в её руках был острый кинжал и меч, а за спиной закреплен лук. Надо же, моя ферелденская мама была лучницей. Что ж, отцу повезло, что он заполучил такую крепкую женщину. — Я услышала странный шум, а потом и твои крики и… Твоя энергия.       — Матушка, на нас напали. Люди Хоу!       — Что? Но зачем им это? — в ужасе спросила моя матушка, подходя ближе.       — Не знаю, но кажется, что Хоу предал нас. Он нарочно решил задержаться, чтобы вырезать наш род. — Я просто помнила что-то из этой истории, что многие друзья из-за славы предавали друг друга, порой вырезая весь род, а потом придумывали красивые сказки, чтобы заполучить в знак скорби или доблести поместье погибших.       Лицо Элеоноры Кусланд сильно изменилось. Даже часть души настоящей дочери Кусландов не видела матушку в гневе, я чувствовала это по странной боли и странному удивлению в душе. Она сжала руки в кулаки, так крепко держась за рукояти своих колюще-режущих, что был слышен скрип перчаток.       — Негодяи! Я сама перережу глотку Хоу!       — Подожди… А как же Орен? — вдруг испугалась я… Ведь, их уже могли.       — О, Создатель… Скорее к ним! — Лицо матери снова стало жалостным и напуганным и мы ринулись к покоям брата.       Брата в комнате не было, значит, он уже отправился в Остагар с армией. Но… Его жена… И сын… Они были убиты… Жестоко. Я не хочу описывать увиденное, но даже моё сердце пропиталось ненавистью к роду Хоу. Такой лютой, что мои руки сами налились магической силой, которая излучала сразу и огонь, и молнии.       Матушка… О, как её сердце скорбело. На глазах проступили слезы. Орен был её единственным внуком, и понятное дело, для неё это было самой страшной болью. Она держала бедного мальчика на руках, но не долго. Она могла контролировать себя, своё горе, но не гнев и ненависть, которыми пропиталась даже я.       — Хоу не берет заложников… Ты была права, дочь моя… Он решил перебить всех нас… Бедный Фергюс.       — Пойдем, матушка… Мы должны найти отца… — ответила я, вытаскивая бедную женщину из «уютной могилы».       — Да… И скорее, ведь он даже не ложился, — сильнее встревожилась леди Элеонора. — Прежде всего, мы должны забрать кое-какие вещи твоего отца и первым делом забежать в сокровищницу.       — Матушка, я займусь сокровищницей, а ты с моим псом иди искать отца. Если найдешь хоть кого-то из наших, будь то слуги или солдаты, забирай к нам, так мы быстрее расправимся с теми силами, что есть ещё в замке.       — Душа моя, люди Хоу уже могут быть там… Ты можешь не…       — Я смогу, мама! — твердо ответила я. — Ради мести за честь нашей семьи, я готова испепелить и раздавить своей магией каждого выродка, что осмелился вступить на службу Хоу. Клянусь, что не паду, пока сам виновник не будет мертв.       Я была достаточно зла и напугана, но голос был тверд, хотя перед взором до сих пор пролетали лица умерщвленных супруги и сына Фергюса… все в крови, с глазами полными ужаса… А Орен ещё и был задушен. Это было… Непростительно. Матушка кивнула и сразу же дала мне ключ от сокровищницы.       — Забери оттуда наш фамильный меч. Я понимаю, ты маг, но если сможешь, разруби им столько сердец этих ублюдков, сколько сможешь.       — Я обещаю… Береги себя. Мы увидимся у входа в главный зал. Уверена, что есть ещё люди, которые борются с Хоу.       Матушка наградила меня поцелуем в лоб, обеспокоенным и любящим, и, не споря со мной, выбежала под руководством моего мабари. Покинули покои мы вместе, но разделились в каменном открытом коридоре, который был охвачен огнем. Многие стены уже пострадали, и люди, что Хоу, что наши, но замертво догорали под огнем и лежали на каменных, дорожках укрывая мёртвым жутким ковром поместье Хайевер. Я понимала, матушку оставлять одну очень опасно, но она была крепка духом, и гнев дал ей волю держать оружие так, чтобы любой враг пал от её руки и никогда не вернулся в этот мир ни младенцем, ни животным. Я недолго бегала к сокровищнице, и не было у меня времени, чтобы её разглядеть снова. Солдаты у двери были уже мертвы, заколоты, лица разворочены до неузнаваемости. Я быстро открыла дверь ключом, и ринулась к сундуку. В принципе всё было ценно в этом месте, повезло, что денег родители всё же не хранили здесь, но всё же это меня и расстроило. Меч Кусландов я сразу же забрала и экипировала как основное оружие. Мне нужно было отбиваться, а магические силы могли у меня кончиться в любой момент, как бы я этого не опасалась. Решила, что осмотреть оружие отца смогу и позже, ведь сейчас совсем не время на красоты любоваться. Держа меч в руках, даже не сложив его в ножны, которых я, к сожалению, не успела найти, выбежала из сокровищницы. Пришлось с помощью огненных дисков, буду уже говорить прилично, испепелить ещё нескольких солдат, они не успели даже пустить стрелы. Да, эпично и, как оказалось, банально. Но теперь, когда меч был в руке, как и кое-какие семейные ценности отца и матери, я стала искать их самих.       Отца я не нашла, но матушка уже смогла найти небольшую армию из пяти крепких солдат и двух слуг, которые помогали ей отбиваться от оравы солдат Хоу. Мабари уже раздирал глотку одному из вражеских воинов.       — Матушка, ложитесь! — скомандовала я, уже готовя магическое заклинание, какое в голову полезло в образе.       Она опустилась на корточки, поджав голову, то же проделали и наши солдаты, слуги, похоже они видели когда-то всплеск моей магии и очень сильный, и потому поняли, как реагировать на мои приказы. Солдаты Хоу обернулись. Они и я сама лицезрели огроменный каменный кулачище, причем настолько крепкий и тяжелый, что даже я, простая толстушка, и то бы не сдвинула его с места своей объективно огромной, но уж точно маленькой для камня задницей. Одним только взмахом руки я швырнула камень прямо в солдат. И вся эта орава разлетелась в стороны, словно кегли для боулигна, все до единого. Четверо человек вместе с камнем смачно впечатались в стену.       — Страйк! — довольно прорычала я, повиляв своими толстенными булочками, без изюма пока что, и помогла матушке подняться. — Вы целы?       — Да, дочь моя… — отряхнувшись ответила женщина, обняв меня. — Порой твои словечки меня пугают.       — Мам, об этом потом. В зале идет ещё бойня! — прокричала я и, уже не дожидаясь, забежала в зал, толкнув дверь плечом. Больно… Едрить твою налево. Умели тогда двери крепче костей делать. Перевес был со стороны солдат Хоу. Сэр Гилмор вел остатки верных нам людей против него. Я же, не начиная ненужные сейчас речи, побежала тараном, прямо на врагов, рыча. Да, так поступают либо воины, либо идиотки. Я, кажется, приписываясь к идиоткам, которые ещё обладали магическими способностями. Но… Мне не подписал смертный приговор никто, даже я сама. Я скорее удивила своей… не знаю, тупостью или смелостью врагов. И себя, потому что как только я почти добежала до самого близкого солдата, я воспарила под потолком зала и буквально укрыла колдовским светом всех врагов, лишая их зрения. Да, яркость света было настолько ослепляющей, что даже гадкие глаза магов, плавились, превращаясь в отвратительную тёплую кроваво-белковую жижу. И вдруг почему-то в мои мысли полез такой образ, что я просто намертво заморожу всех солдат, если получится.       И уже в ту же секунду я словно дракон выпустила из своей челюсти настоящее морозное дыхание. Бр-р-р, даже в самом главном зале стало холодно. Я помню только то, как опускаюсь на землю, а передо мной стояли уже вмерзшие в пол ледяные трупы воинов, которые застыли в своих полусогнувшихся от боли и холода телах. Я сразу же почувствовала, как меня стало кружить так, что и на ногах-то удержаться было сложно, и только воля держала меня в небольшом равновесии. Кажется, у меня есть небольшой предел магии, надо отдохнуть. Сэр Гилмор и матушка с остатками наших солдат сразу же подбежали ко мне и помогли удержаться.       — Дочь моя, ты… ты их заморозила.       Капитан Очевидность в юбке и возрасте, спасибо за напоминание!       — Как же я рад, что вы обе живы. Тэйрн всюду искал вас.       — О, Создатель милосердный, Брайс… Что с ним? — матушка была сильно взволнована.       — Он серьезно ранен, кажется, он уходил в сторону кухни, — ответил верный нам мечник.       — Я… я хочу помочь вам придержать этих ублюдков, — сказала я, желая выиграть нам хоть какое-то время с помощью магического барьера.       — Нет времени миледи. Мы задержим их столько, сколько сможем, а вы найдите тэйрна и бегите!       — Да хранит тебя Создатель, сэр Гилмор. — Матушка благодарно кивнула ему, хотя я была против, но с одной стороны она, быть может, и была права, ведь если я задержусь, отец… он может…       Всё же одумавшись и добавив свое желание помочь отцу, я заставила свои толстенные ноги бежать как можно скорее к кухне. Перебив на пути еще пару-тройку солдат Хоу, мы добрались до кладовой в кухне, откуда мы услышали стоны отца. Мое сердце дрогнуло. Всего лишь за одну ночь я лишаюсь семьи, которую успела полюбить так, как любила настоящая дочь Кусландов. Брайс Кусланд, тэйрн Хайевера, великий воин, замечательный отец, верный муж, человек слова и дела… лежит в тёмной луже собственной крови, слабый, бледный. Рана была в боку, не могу сказать точно, но повреждения были тяжелыми, он потерял очень много крови, и, возможно, враг задел жизненно важный орган. Он едва-едва дышал, но твёрдая воля говорить у него ещё была. Он бился изо всех сил, он не желал умирать, не увидев нас с матушкой.       — Отец! — С набежавшими слезами я первая побежала к отцу, опустив его голову себе на колени, волосы его были мокрыми от пота.       — Брайс! — вскрикнула леди Элеонора, рухнув рядом на колени. — О, Создатель, муж мой… Хоу…       — Вы… Обе… Я знал, что вы найдете меня… Люди Хоу напали на меня…       — Хоу поплатится за то, что совершил самую страшную ошибку! — рычу сквозь слезы. — Мы выведем тебя отсюда! Я сейчас тебя излечу…       Я только хотела вспомнить хоть какое-то исцеляющее заклинание, чтобы помочь отцу подняться, ведь тогда весь исход истории смог бы измениться, но отец коснулся моей руки своей и вздохнул:       — Не надо… Вы должны бежать. Людей Хоу слишком много.       — Но… — просопела сквозь слезы я, вздрагивая.       — Боюсь, что его светлость прав, — знакомый голос… Дункан. Он зашел в кладовую, запрятав окровавленный меч в ножны, сам он был весь в крови врагов, на нём же не было и раны. — Люди Хоу полностью осадили дворец.       — Вы… Вы Серый Страж? — произнесла матушка сквозь слезы на все ещё полном отчаянного мужества лице.       — Да, Ваша Светлость. И позвольте напомнить, что сейчас нам надо уходить, солдаты могут прийти сюда в любую минуту.       — Дункан, умоляю Вас, обещайте, что вывезите мою дочь и жену в безопасное место, — простонал сквозь боль отец, приподнявшись с моих полных колен.       — Обещаю, но вы должны пообещать кое-что и мне, — произнес Страж, не меняясь в лице.       — Что угодно! — сказал отец, кивая взволнованно.       — Я хочу, чтобы ваша дочь вступила в Орден Серых Стражей.       — Что? Но я же… Вовсе не…       — Вы уже показали себя сильной в магии и контроле над ней. Ведь, честно говоря, я пришел из-за вас, а не из-за сэра Гилмора.       Матушка сразу же вмешалась в список поводов согласиться на предложение Дункана:       — Если это позволит моей дочери отомстить Хоу за произошедшее, то я не смею возражать.       — А вы леди? — Бородач глянул на меня в ожидании ответа. — Вы согласны вступить в Орден Серых Стражей?       Вот что делать? Я не могла и не хотела покидать родителей, как не хотела и душа леди Кусланд, что была во мне, но так я смогла бы отомстить и эрлу Хоу. Убить… Воткнуть ему в сердце клинок, прокрутить его пару раз или искромсать его нутро в кровавые кусочки, пока он будет захлебываться в собственной крови. С дрожью в руках я кивнула и поднялась, не отпуская слабеющую руку отца.       — Я принимаю ваше предложение.       — Дункан, я хочу, чтобы вы ушли с нашей дочерью через черный вход, — проговорила вдруг матушка, ранив моё сердце ещё сильнее. — Без такой обузы, как я, вы быстрее доберетесь до Остагара и сообщите все Фергюсу.       — Элеонора! — вздохнул испуганно отец, ибо и он, как и я, не желал такого исхода.       — Нет, Брайс. Я останусь здесь, и клянусь, пока наша дочь сможет нести на себе бремя мести и сможет помочь брату, я убью каждого ублюдка, что сунется в эту дверь… Но тебя не брошу. — Матушка сжала своей ладонь отца, в её глазах была верная и искренняя любовь, по её щеке прокатилась слеза.       Я сама уже едва ли не навзрыд плакала, вздрагивая и ловя ключицами и мелкой грудью горячие соленые капли.       — Я не позволю вам жертвовать собой! Матушка, отец!       — Моё место рядом с твоим отцом. В жизни, и в смерти, — тихо ответила матушка, на её лице была улыбка, а её чудные глаза закрылись. Она крепко обняла отца, давая ему опору, чтобы тот сел, её рука прижималась к глубокой ране отца, что всё так же кровоточила. Вот она… Любовь… Супружеская, крепкая и вечная.       Даже Дункан с сожалением смотрел на то, как я глазами прощаюсь с родителями. Не дав ему схватить меня за руку, чтобы увести прочь, я рухнула рядом с ними и обняла крепко, расцеловывая их руки сквозь слезы. Ужасный вкус расставания и горя подсолили мои и матушкины слезы вместе с кровью отца. Я обещала и вслух, и мысленно, что отомщу за них всеми силами, сделаю всё, чтобы я не погибла до тех пор, пока не принесу Хоу жуткую смерть.       — Мне… Очень жаль, что так вышло, родные мои…       Матушка хотела было что-то вставить, но из-за моих слез, она понежилась своей щекой о мои волосы, вздыхая сквозь слезы.       — Беги, мой Волчонок… — прошептала она мне.       — Предупреди брата, дочь моя… Бейтесь вместе… — прошептал слабо отец, силы его покидали, он слабо коснулся моей щеки. — Помни, мы вас очень любим… и гордимся вами…       Громкий треск. Бах! Ох, нет! Они уже здесь! Я уже слышу их крики, солдаты Хоу, которые пробираются в замок чтобы полностью его затоптать своими грязными ногами. Дункан забеспокоился, это было видно только по его глазам, мимикой и телом он был спокоен, как скала.       — Они прорвались! Нужно срочно уходить…       Нехотя я поднялась, разнимая свои руки с руками родителей. Матушка успела нежно и крепко поцеловать меня в лоб своими старческими влажными от слез губами, и, вернувшись к отцу, она обнажила клинок, готовясь к скорой битве. Сквозь плач и страшную сердечную боль, которая рвалась из груди, я побежала за Серым Стражем по коридору.       Всё бежала и бежала, даже когда задыхалась от слез, и из не подготовленной к бегу груди вырывались хрипы. Не заметила, как мы покинули уже окутанный дымом пожара родной мой замок Хайевер. Я слышала шум оружия и надеялась, что матушка убьет как можно больше ублюдков, которые осмелились пойти под командованием Хоу. Обернулась на громкий вскрик, когда мы убежали на безопасное расстояние. Женский крик. Матушка…       — Не-е-ет! — прокричала я сквозь рыдания, пытаясь убежать обратно, но Дункан молча перехватил меня и прижал меня к своей груди. — Ма-а-ам… Матушка… Я ведь… Не сказала… Что люблю тебя… — На этот раз во мне говорила истинная дочь Кусландов… Она тоже чувствовала эту страшную боль… Настолько страшную, что даже я бы заплакала, если бы мою настоящую мать постигла бы та же самая участь.       — Не время… Миледи, возьмите себя в руки. Вы обещали отцу и матери, что выполните их просьбу, — отвечал Дункан, его руки крепко сжимали мои толстые запястья. Я чувствовала себя такой беззащитной и никчемной. — Идёмте. Мы сможем добраться до Остагара быстрее.       Как же я хотела послать Дункана к чертовой матери, как я хотела назвать его бесчувственным козлом, я даже колотила кулаками по его грёбаному доспеху изо всех сил, даже магические искры, как змеи, полезли из моих рук, чтобы его шандарахнуло как следует. Но он был прав. Толку, что я убегу навстречу своей смерти? Толку, что я пойду и помру от недостатка маны и обыкновенных физических сил? Ведь я же могу стать сильнее, не только Хоу убить, но и помочь Серым Стражам, и, наверняка… наверняка, найти друзей, и Фергюса, а уж с ним я точно отомщу за Кусландов, и мне не будет страшно сражаться с порождениями тьмы и любыми другими солдатами. Подавив свою магическую силу, я подняла на него заплаканные злые глаза.       — Хорошо… Надеюсь, что я увижу брата как можно скорее.       — Обещаю, — кивнул Серый Страж.       Мы двинулись навстречу судьбе… И приключениям на мою задницу.