Откровение.

      Одинокая фигура Энакина Скайуокера стояла на склоне холма в лучах заходящего солнца. Он был зол и сознательно решился на уединение. Расставив патрули и дав необходимые распоряжения, джедай покинул лагерь в поисках уединения. Его посетили совершенно не радужные мысли, связанные с дальнейшим обучением Асоки. Сегодня он осознал, что был ужасным учителем. Девчонка совершенно не слушалась и не уважала его. И это его вина.        Вот уже несколько дней они вели неравный бой с сепаратистами, сил его войск явно не хватало. Он долго и тщательно продумывал свой план. Казалось, что он учел все, кроме одной маленькой детали. Асока снова решила отличиться и кинулась в бой, желая отбить командный бункер. Ей было строго-настрого запрещено перемещаться в этот квадрат, но она решила действовать сама. Энакин с ужасом наблюдал, как полчища дроидов окружают его падавана со всех сторон. Она сильно рисковала, решившись пойти на эту вылазку в полном одиночестве. Видимо, она пожалела клонов и запретила им сопровождать ее. Мечи Асоки зеленой молнией летали из стороны в сторону, она действовала мастерски, но так не могло продолжаться долго. Ценой любой, даже самой незначительной ошибки была жизнь его непутевого падавана. Только чистая случайность спасла девушку, ее прикрыли с воздуха клоны во главе с магистром Кеноби, который совершенно неожиданно оказался рядом и поторопился на помощь бывшему ученику. Он ловко спрыгнул на землю и помогал Асоке, пока его клоны громили дроидов с воздуха. Объединенные войска Кеноби и Скайуокера разгромили сепаратистов, бой был завершен. Но это не радовало Энакина, сразу после боя он нашел Асоку и залепил ей две пощечины. Все произошло на глазах изумленных клонов и обескураженного Кеноби. Скайуокер с содроганием вспоминал, как из глаз девушки полились слезы. А сама она помчалась прочь, его окрик не остановил юную тогруту. Девушка спряталась в палатке Рекса, о чем тот незамедлительно доложил. Энакин был даже рад этому, поскольку не был готов ее видеть.       - Энакин, так нельзя, - раздался знакомый голос. Взгляд джедая упал на большой камень, из-за которого появился Кеноби.       - Вы правы, нельзя. Это непростительно. Я вел себя недопустимо. Она чуть не погибла, - выдохнул джедай. Совесть жалила его подобно ядовитой змее, посылая все новые мучения. Он посмел поднять руку на свою беззащитную ученицу, и неважно, что она сделала. Первый раз в жизни герой Республики чувствовал себя полным подонком.       - Ты прав, такое отношение к падавану недопустимо. Кодекс прямо запрещает физическое воздействие как метод воспитания. А как она там оказалась вообще? - спросил Кеноби, присаживаясь на булыжник. Этот день доконал и его, а бой, в который он ввязался после утомительного перелета, отнял остатки сил.       - Приказ мой нарушила, но дело совсем не в этом, я сорвался из-за нее. Не простил бы себе ее гибели. Это неправильно, учитель. Ей здесь не место, война не для нее, а она лезет в самое пекло. Если бы не вы, я бы не успел. А потом сорвался на ней. Она не простит мне этого никогда, - ответил Энакин. Он верил во все сказанное, его импульсивный поступок разрушил его отношения с ученицей, это причиняло неимоверную боль.       - Энакин, вспомни себя. Сколько раз ты нарушал мои приказы? Я наказывал тебя, но ты меня прощал. Дулся, но прощал. Поговори с ней, объяснись, - устало проговорил Кеноби. Вот уже два года у Энакина была ученица, и эти двое постоянно удивляли Оби-Вана. Обоих отличала не только независимость, но и безграничная преданность друг другу. Энакин, скорее всего, даже не понимает мотивы Асоки, заставившие ее оказаться рядом с бункером. Умудренный опытом магистр читал девочку, как открытую книгу. Он знал, что тогрутой двигало вовсе не стремление доказать свое превосходство, а нечто другое. То, за что ее осудил бы Совет, то, за что он как магистр, должен был бы осудить ее. Но, заглянув в самые глубины своей души, Кеноби понимал, что он не имеет на это морального права. Только не он, ведь в его жизни были Квай-Гон Джинн, Энакин и Сатин, а с ними джедайские догмы не работали. А непокорные эмоции никак не хотели уступать свое место спасительному покою. А вот Скайуокер должен был бы понять свою ученицу. Кеноби знал, что в данных обстоятельствах ее бы никто не удержал, даже три тысячи ситхов.       - Вы ни разу не подняли на меня руку, учитель. А я это сделал. Она же совершенно беззащитная и доверяла мне. Мне бы ваше терпение, мастер. Что теперь делать? - спросил Энакин, в его голосе слышалось отчаяние.       - Ну, я бы с ней поговорил, рассказал поучительную историю или притчу, - посоветовал Кеноби. И тут же вспомнил, с каким трудом заставлял Энакина слушать свои нравоучения. Пожалуй, его юный непоседливый падаван предпочел бы скорее пощечину, чем его длинное повествование о кодексе и джедайских правилах. Это воспоминание вызвало грустную улыбку на губах Кеноби. Его выросший ученик даже не представляет, насколько поступки юной Асоки похожи на его собственные. Пожалуй, Энакину действительно не хватало терпения, но это с лихвой компенсировалось их с Асокой взаимопониманием. Юный наставник даже не понимал, что причина его срыва скрывалась не в поступке самой Асоки, а в его бессилии.       - Истории тут мало, хочется отрубить себе руку за подобное, - сказал Энакин и уставился на свою ладонь в перчатке. И тут в его голове родилась мысль, которая показалась ему удачной. Может, он не получит прощение Асоки, но сможет объяснить ей легкомысленность ее поступка и тяжесть его последствий, - Спасибо, вам мастер, я к ней.       - Только не наломай дров, пожалуйста, - крикнул Кеноби вслед убегающему Скайуокеру. Где-то в глубине души он знал, что выход из этой ситуации найдет только Энакин.       Асока сидела около костра в обществе Рекса. Клон старался развлечь ее армейскими байками. Вечер был прекрасен, никогда раньше она не видела такого заката. На Корусанте такого не увидишь, она вообще любила бывать на планетах, незатронутых излишествами цивилизации, таких как эта. На душе у юной тогруты было неспокойно, этот день был трудным. Мастер был очень зол на нее, а она только хотела помочь. Она была уверена, что должна сделать это, пусть даже погибнуть, но добраться до командного центра, даже вопреки его приказу. Она почти не слушала Рекса и не заметила, как он замолчал. Была тишина, только ветки потрескивали в костре, да ночные птицы исполняли свои заунывные песни, вгоняя девушку в тоску. Что-то изменилось, великая Сила дала знак, заставляя ее поднять глаза. Напротив, по другую сторону костра стоял ее мастер и, не отрываясь, смотрел на нее, отблески от костра отражались в его глазах причудливыми узорами. В его взгляде не было гнева, только раскаяние и теплота. Асоке почему-то стало грустно, предательские слезы выступили на глазах. Она сотню раз прокручивала в голове сегодняшний день и искала возможность помириться, ее трясло от мысли, что мастер может от нее отказаться. Это причиняло нестерпимую боль. Это было хуже, чем смерть от руки дроида.       - Рекс, ты можешь быть свободен, - сказал Скайуокер, не отрывая взгляда от ученицы.       - Но, генерал…       - Иди, Рекс. И мой тебе совет, никогда не вставай между мной и падаваном, - произнес Энакин, чуть повысив голос.       - Есть, сэр, - ответил клон. Ему совершенно не хотелось оставлять Асоку. Но ослушаться приказа он не мог. Подобное непослушание грозило трибуналом и лишением всех званий. Возможно, он бы даже рискнул своим благополучием ради Асоки, но понимал, что девушке просто необходимо поговорить с генералом. Вместе с тем он не верил, что Энакин Скайуокер может сделать ей что-то плохое. Клон знал, что генерал был добрым и ранимым в душе человеком. Война научила Рекса разбираться в людях.       - Асока, нам нужно поговорить, мы должны прояснить то, что произошло сегодня, - сказал джедай, его голос предательски дрожал.       - Да, мастер, - сквозь слезы ответила она.       - Я пришел извиниться. И пойму, если ты попросишь Совет поменять тебе мастера. Мои действия непростительны.       - Нет, я не хочу. Не хочу, - причитала она. Ее рыдания вырвались наружу. Энакин медленно присел рядом и, немного осмелев, привлек девушку к себе. По крайней мере, она хочет и дальше быть его ученицей, это давало надежду. Он еще мог все исправить, ему просто было необходимо найти нужные слова, от этого зависело все. Лицо Асоки уткнулось в грудь мужчины. Его пальцы нежно поглаживали одно из лекку девочки.       - Успокойся, пожалуйста. Это же совсем не обязательно. Только если ты так решишь. Асока, во имя Силы, что ты там забыла? - прошептал он.       - Вас, мастер. Я думала, что вы там, мне хотелось вытащить вас, я знала, чем рискую, но это того стоило, - сквозь слезы ответила она.       - Меня там не было. Ты подумала, что я рискнул собой, да? - понял он, ощутив новую порцию угрызений совести. Его девочка хотела его спасти, а он наказал ее за это.       - Я это поняла, когда уже было поздно. Вы правы, я никчемная.       - Я тебя не из-за этого ударил, не это меня так расстроило. Ты дралась великолепно, мало бы кто такое выдержал, - сказал он с надеждой, что девушка ему поверит. Это было действительно так, с точки зрения владения мечом, ее действия были практически безупречны.       - А что вас расстроило?       - Асока, самый страшный кошмар любого мастера - потерять падавана. Это почти произошло, ты была на волосок от гибели, я испугался. Очень испугался. Ты же помнишь, что падавана и мастера сводит сила, я так привык к тебе, что не представляю, как бы стал справляться со всем без тебя. Ты сама это поймешь, когда у тебя появится падаван. Твое неповиновение приказам могло тебя погубить. Я расскажу тебе историю из жизни одного падана. Однажды он и его мастер встретили ситха, это было испытание для обоих. Они и раньше видели ситха, но тогда мастер его убил, а падаван тогда еще даже не принадлежал храму. Он был просто мальчиком, наделенным силой. В тот день его будущий мастер лишился своего учителя, он погиб от руки ситха на глазах своего ученика. Но перед этим будущий магистр дал слово своему учителю позаботится о мальчике, если его учитель погибнет. Увы, так и случилось. Мальчик достался в ученики вчерашнему падавану, а не опытному джедаю. Эти двое не сразу нашли общий язык, им пришлось очень трудно. Мальчик ведь мечтал о другом учителе, но сила свела его с этим. Он был самоуверенным и непослушным, его характер совершенно не вписывался в рамки Кодекса. А его наставник все принимал как должное, у него было феноменальное терпение. Знаешь, Шпилька, я иногда завидую ему, вернее его терпению. Сегодня, например, он бы не сорвался, как это сделал я. Ну, это отступление, я продолжу. И вот, однажды, они - падаван, ставший мастером и мальчик, ставший падаваном, снова встретили ситха. Но этот новый ситх был очень коварен и опытен. Мастер хотел защитить ученика и велел ему держаться подальше. А падаван был очень самоуверенным и не хотел ни за что слушаться мастера. Его самоуверенность толкнула его вперед, в бой. И он лишился руки, а ситх сбежал. Знаешь, я иногда думаю, что в тот день все могло закончиться иначе, и не было бы проклятой войны. Ты бы проходила нормальное обучение при других обстоятельствах, а не урывками между боями, зачастую натыкаясь на мою грубость, - закончил свою историю Энакин.       - Это произошло с кем-то, кого вы знаете? - чуть отстраняясь, спросила Асока. Ее слезы высохли. А сама она потихоньку приходила в себя, ее успокаивало и то, что мастер, казалось, совсем не сердится. И еще она искренне пожалела бедолагу, который остался без руки из-за собственной глупости.       - И да, и нет, Асока. Все это произошло со мной, - ответил он, снимая кожаную перчатку с руки. Перед глазами девушки предстал качественный протез. До сего дня Асока даже не догадывалась о том, что у ее мастера нет одной руки. Это шокировало девушку, - Да, Асока, я - тот непослушный падаван. Это меня нашел на Татуине Квай-Гон Джинн и решил, что я избранный. Магистр Кеноби был тем самым мастером, он взял меня в падаваны, дав слово Джинну. А ситхом был граф Дуку. До сих пор сожалею, что мы его упустили тогда. И меньше всего я хочу, чтобы что-то подобное произошло с тобой.       - Я даже не предполагала…       - А я не горжусь этим, поэтому и прячу руку. Это мой позор и результат непослушания. А ты сегодня рисковала не рукой, а своей единственной жизнью. И делала это зря. Я виноват, знаю. Мне не хватает опыта и спокойствия Оби-Вана. Но я прошу тебя, хоть иногда прислушиваться. Я не хочу ничего плохого, поверь.       - Я вам верю, мастер. И совершенно не держу на вас зла, - сказала она.        Ее маленькая ручка прислонилась к щеке учителя. Сегодня Энакин два раза показал ей свое истинное лицо, не скованное джедайскими догмами. С одной стороны он проявил жестокость, а с другой раскрыл свои чувства, признав свою привязанность к ней. И то и другое было недопустимо для джедая. Ей это льстило, но еще больше ей льстило то, что все его поступки были продиктованы заботой о ней. Поэтому она с легкостью простила любимого мастера. Где-то в глубине души девушка знала, что простила бы его в любом случае.       Энакин чувствовал ее тепло. У него на душе стало светло и спокойно. Чувство вины постепенно отступало, уступая место умиротворению. С огромным облегчением он отпустил свою вину. Ему было приятно, когда ее указательный палец нащупал шрам на его лице и легко прошелся по нему. Обычно это было бы неуместно, но сегодня он стерпит и это. Главное, что она искренне простила его. А это он знал точно, ни одна ее эмоция не могла быть скрыта от него. Оставалось надеяться, что она извлекла урок из всего, что сегодня случилось.