Раб

Слейн с плохо скрываемым отвращением оттянул ворот красного камзола. В помещении было душно, несмотря на простирающееся впереди огромное пространство. Нетрудно было догадаться, что жадные организаторы ежегодной Альдноа-ярмарки вновь поскупились раскошелиться на мощную систему кондиционирования. Впрочем, Слейна радовало уже хотя бы то, что приемлемо работали воздухоочистители. В прошлый раз, когда он посещал ярмарку, вонь стояла такая, что приходилось закрывать нос платком, а в таких условиях выбрать себе подходящего омегу было практически невозможно. Он так и ушел с пустыми руками, потому что даже самые стойкие и приятные ароматы еще нетронутых юных омежьих тел перебивались витающими вокруг мерзкими запахами пота, секса и разложения. Коммуникатор на браслете, обернутом вокруг запястья, призывно сверкнул и едва ощутимо завибрировал. Слейн закатал рукав камзола, продолжая вышагивать вслед за неповоротливым провожатым-бетой, и принял входящий вызов. Мини-голограмма приемного отца, гордо расправив плечи и сложив руки за спиной, повернулась вокруг своей оси, явно с интересом рассматривая, куда же на этот раз занесло блудного сына. Слейн не отрицал того, что слишком часто отлучался из дома - ранее недоступные ему просторы космоса безудержно его влекли, и даже в свои двадцать три года он никак не мог побороть тягу к долгим путешествиям. - Альдноа? - граф Заацбаум усмехнулся, и Слейн был рад тому, что не обнаружил на лице отца ни капли раздражения или злости. Воспоминания о ненависти графа Крутео, его бывшего опекуна, временами все еще тревожили его, хотя с тех пор, как граф Заацбаум и леди Орлейн взяли Слейна к себе, минуло уже целых десять лет. Впрочем, любой бы наверно терзался воспоминаниями, если бы его неделями держали в подвале и избивали до потери сознания, оправдывая свои поступки современными методами воспитания. Во всяком случае, шрамы со спины и груди Слейна так и не сошли. - Немыслимо, Слейн. Тебя ждут тут десятки достойных партий, но ты снова сбежал на ярмарку. - Прости, отец, - Слейн чуть склонил голову, показывая свое уважение. - Но одна мысль о том, чтобы лечь в постель с этими накрахмаленными выскочками, вызывает у меня тошноту. Даже мутанты-шлюхи марсианской расы не столь убоги и отвратны. Заацбаум попытался сдержать улыбку, очевидно принимая его слова за некий юношеский максимализм, но Слейн не рассердился. Позицию отца он понимал и уважал. Граф Заацбаум отчаянно хотел, чтобы Слейн уже остепенился и привел в дом внуков. К сожалению, леди Орлейн, единственная любовь отца за всю жизнь, была бетой, а природа рассудила так, что беты не могли забеременеть от альф, поэтому собственных отпрысков у них не было. Слейн был бы и рад исполнить отцовскую волю, хотя к детям, если уж по-честному, был еще не готов, да вот только на ставшей ему родной планете все знакомые омеги, несмотря на богатое приданое и уважаемых родителей, отличались разве что крайней степенью тупости. Они не возбуждали Слейна даже если текли. - Ладно, будь по-твоему, - Заацбаум прикрыл глаза и кивнул сыну. - Ты знаешь, я не придерживаюсь популярных нынче традиций и не возражаю против того, чтобы ты взял в мужья безродного омегу. Лишь бы ты был счастлив, Слейн. Просто навещай нас чаще. Орлейн сетует на то, что ты уже позабыл дорогу домой. - Обещаю, отец, - Слейн мягко улыбнулся, представив в каких объятиях его задушит леди Орлейн, как только он переступит порог дома. - Передай маме, я скоро вернусь. Голограмма графа Заацбаума напоследок благодарно сверкнула улыбкой и растворилась. Слейн поправил рукав камзола, ласково проведя пальцами по браслету. Все же ему несказанно повезло с приемными родителями - они смогли пробиться сквозь стену его недоверия и стать ему настоящей семьей. Слейн смутно помнил своего биологического отца-бету, но ощущение ненужности преследовало его уже в младенчестве. А уж матери он и подавно не знал. Изредка граф Крутео, будучи в подпитии, любил поговаривать, что Слейн лицом весь пошел в нее, неблагодарную породистую сучку, но на этом его тирада резко обрывалась, и в ход шел излюбленный отчимом хлыст. Так продолжалось, пока граф Заацбаум не наведался к старому другу в гости без приглашения и случайно не обнаружил Слейна истекающим кровью в гостиной. - Пришли, господин, - подобострастно поклонился шедший впереди Слейна бета, пухлые пальцы потянули завесь из плотно прилегающей друг к другу декоративно-металлической соломки вбок. - Прошу, проходите. На случай если вас заинтересует товар, я буду ожидать вас здесь. Слейн скользнул за завесу соломки, с удовольствием отмечая простирающуюся впереди пустынную дорожку. Ряды клеток и застекленных прозрачных капсул плотно прилегали друг к другу. Он специально выбрал самое раннее время, чтобы в одиночестве пройтись по закутку ярмарки, где продавали омег из самых разных уголков вселенной. Слейну не хотелось, чтобы другие посетители ненароком отвлекали его от желанного выбора. Возможно, именно из-за того, что в прошлые года приходилось рассматривать товар в компании омерзительных альф, он так и не решился сделать покупку. Однако постоянно утолять голод тела с помощью дорогостоящих шлюх уже давно не вызывало ни воодушевления, ни возбуждения, поэтому сейчас Слейн был настроен на то, чтобы не покинуть ярмарку без омеги. Позднее, если он все же решится связать себя с кем-нибудь узами брака, омегу можно будет запросто пристроить в ряды отцовской прислуги. Предоставленный покупателям выбор был поистине великолепен. Слейн надолго застывал у капсул, за преградой которых, потирая изящными пальцами длинные кисточки ушей, сидели белокожие представители расы Юфов. Клетки с разъяренными омегами расы Вервов, больше походившими на альф, он предпочитал миновать сразу - с такими накаченными телами справиться было далеко не всем под силу. Слейн, конечно, держал себя в форме, но был отнюдь не всемогущ. Он незаинтересованно прошел вдоль рядов клеток, где за решетками дремали обыкновенные беты мужского и женского пола с выжженным клеймом Верса на плечах, и замер в конце аллеи, когда в поле зрения попала серебряная табличка. Неприятный комок зашевелился в груди, но Слейн заставил себя сделать шаг вперед. В конце концов, земляне сами были виноваты в том, что продавали собственный народ в рабство, а в том, что в венах Слейна текла земная кровь, не было его вины. Крутео считал иначе, но граф Заацбаум давно уже принял Слейна, как родного сына, и все документы гласили, что Слейн является верноподданным империи Верса. Но все же прогнать неприятное ощущение до конца так и не удалось. Страшно было подумать, что, если бы биологические родители остались жить на Земле, Слейн тоже мог носить на плече рабское клеймо. Он уже был готов свернуть на соседнюю аллею, как в нос внезапно ударил заманчивый запах омеги, перемешиваясь с запахом мочи и дерьма, исходившим от клеток с землянами. По правде говоря, рабы с Земли всегда считались второсортным товаром. В них не было особой красоты или изящества, но бордели частенько отдавали им свое предпочтение, поскольку земляне слыли выносливыми, а в многочисленных притонах, создаваемых, чтобы ублажать потребности странствующих космических путников, выносливость ценилась куда выше, чем утонченная красота. Так или иначе, тратить время на то, чтобы убирать дерьмо за земными выродками, хозяин ярмарки явно не желал. Слейн медленно прошел вдоль железных прутьев, наблюдая за тем, как перепачканные грязью омеги в испуге отодвигаются от него на другую сторону клетки, однако неожиданно приятный аромат исходил не от них, а от омеги, сидящего на коленях в самом углу. Запястья молодого человека были безжалостно обмотаны клейкой лентой и присоединены к решетке, лишая его свободы передвижений. Растрепанные и слипшиеся прядки коротких темных волос падали на склоненное лицо. Свежие синяки на бедрах, с которых едва не падали изодранные штаны, и соответствующий запах свидетельствовали о том, что омега совсем недавно успел пройти через нескольких альф, но к удивлению Слейна даже этот факт не перебил чарующий аромат. Когда он замер напротив омеги, бледное лицо чуть приподнялось ему навстречу, и Слейн вздрогнул, заметив, что на месте левого глаза молодого человека красовалось хитросплетение уродливых шрамов. Омега окинул его равнодушным усталым взглядом, вжался лбом в собственный локоть и закрыл глаз, в котором на секунду полыхнула алым радужка. Его грудь тяжело вздымалась и опускалась. Слейн в который раз оттянул ворот камзола, запоздало понимая, что у омеги течка. Вообще-то выставлять товар на всеобщее обозрение во время течки считалось плохой манерой, и намекало на крайнее неуважение по отношению к клиенту. Словно читая его мысли, провожатый-бета, обещавший ждать Слейна в начале аллеи, торопливо появился из ниоткуда, демонстративно хватаясь за голову, и с досады рубанул кулаком по краю клети, совсем вблизи от лица омеги. Сглатывая комок, вставший во внезапно пересохшем горле, Слейн смотрел на то, как пальцы измученного молодого человека до красных отметин впиваются в собственные ладони, но омега так и не разрешил себе даже дернуться. - Господин, я прошу прощения! - залебезил бета, несколько раз кланяясь Слейну. - Это недосмотр охраны! Мало того, что выставили напоказ бракованный товар, так еще и в течке! Господин, не гневайтесь, прошу вас. Мы сделаем вам существенную скидку на любого выбранного вами позже омегу. Не желаете пройти выпить чашку чая за мой счет, пока охрана избавляется от этого дерьма? Возможно, Слейну действительно не мешало бы сходить проветрить голову, да вот только незадача. Еще никогда доселе его так не возбуждали течные омеги. Признать, что какой-то грязный земной заморыш настолько взволновал его либидо за считанные секунды, было позорно. Но все же мысли о том, чтобы затащить омегу в грузовой отсек звездолета, стянуть с него эти чертовы остатки штанов, поставить на четвереньки и засадить член между ягодиц по самые яйца, хватило, чтобы Слейн сдался. Проклятые инстинкты альфы твердили забрать то, что уже нарекли своим. - Сколько? - Слейн едва узнал собственный голос, настолько он был хриплым. - Г-господин? - заикаясь, испугался бета, утирая платком пот, струящийся по лбу. - Умоляю, одумайтесь. Он же даже не стерилизован… - Плевать. Я спрашиваю сколько? - Слейн добавил в голос жесткости. Десять лет назад, испуганно ступая на порог дома графа Заацбаума, он и подумать не мог, что когда-нибудь будет способен вести себя подобно настоящим знатным господам, но вскоре убедился, что отцовская поддержка, любовь матери и время способны творить чудеса. Сейчас вряд ли бы кто смог догадаться о том, что когда-то давно Слейн был обыкновенной тряпкой для битья. Назвав смехотворно низкую цену и сообразив, что Слейн не собирается отказываться от сделанного выбора, бета засеменил ножками в поисках охранников, которые должны были отконвоировать товар до звездолета Слейна. Омега не рыпался и не сопротивлялся, даже не сморщился, когда охрана стала разматывать ленту с его израненных запястий, на Слейна он бросил один единственный пристальный взгляд, после чего уже не смотрел по сторонам, а сосредоточился на том, чтобы контролировать дыхание. Слейн невольно восхитился - рабов редко держали на подавителях - затраты не окупались - но даже с ними омеги во время течки редко могли похвастаться таким железным самоконтролем. Слейн расплатился наличкой и усмехнулся, глядя вслед быстро удаляющемуся бете - тот явно был рад расстаться со странным клиентом. Бледно-розовое небо над головой незаметно разливалось рассветными красками, обещая планете Альдноа, обласканной светом нескольких солнц, очередной безоблачный день. Подошвы сапог застучали по бортовому трапу грузового отсека. Слейн набрал на миниатюрном окошке браслета командный код, активируя внутреннее освещение и запуская автоматическое закрытие отсека. Омега, усаженный охраной прямо на металлический пол, поднялся ему навстречу, придерживаясь ладонью за стену. Однако прежде чем Слейн успел что-либо сказать, пальцы молодого человека заскользили к изодранным штанам, и он устало потянул еле поддающуюся молнию вниз. Слейн едва не споткнулся на ровном месте, глядя на то, как омега спускает штаны до колен. Синяки и ссадины и оголенные ягодицы замаячили перед глазами, но гораздо больше его взволновало необычное поведение омеги. Усиливающийся запах дурил голову, но Слейн, вопреки своим низменным желаниям, не собирался опускаться до ненужной жестокости. Ему не хотелось быть похожим на Крутео, даже на самую малую часть. - Ты что делаешь? - зашипел он, глядя на то, как омега упирается руками и лбом в стену, открывая доступ к ягодицам, на которых темным маревом выделялись отпечатки чужих рук. - Упрощаю тебе задачу. Приступай, - безразлично отозвался омега, но усталость, скользнувшая в голосе, выдала его с головой. Слейн весьма сомневался в том, что его неожиданная покупка смогла бы оставаться в сознании все то время, что понадобилось бы Слейну для утоления своих грязных потребностей. В любом случае, поступок омеги ставил его в тупик. Слейн бы вполне мог понять всплеск гнева или нежелание становиться его игрушкой, но проявленное омегой то ли полное безразличие, то ли завуалированная дерзость вызвали в нем волну раздражения. За секунду сократив разделяющее их расстояние, Слейн наклонился, подхватил край спущенных штанов и резко натянул их омеге обратно на бедра. А когда тот обернулся, чтобы взглянуть на него через плечо - ростом он оказался чуть ниже Слейна - Слейн достал из кармана наспех купленные подавители и демонстративно запихнул их за край штанов, ожидая увидеть на лице омеги, как минимум, удивление. Впрочем, тщетно. Омега вытащил упаковку обратно на свет, зажал в пальцах, но его рука безвольно повисла вдоль бедра. Слейн в последний раз вдохнул в себя манящий аромат и отступил на шаг назад. - За соседней дверью жилой отсек. В тумбе рядом с койкой вода и салфетки. Приведи себя в порядок и ложись, отдыхай. Я не собираюсь с тобой спать, по крайней мере, до того, как мы не доберемся до нормального места, где можно принять душ и остановиться на несколько дней, - пояснил Слейн. Несмотря на приемлемую для житья атмосферу, Альдноа действительно не могла похвастаться ничем, кроме знаменитой ежегодной ярмарки и нескольких других организаций с весьма сомнительной репутацией. Так или иначе, Слейн, помня об обещании, данном отцу, собирался незамедлительно направиться в сторону дома, но для этого требовалось пересечь несколько систем. В целом, путь через галактическое болото грозил занять пару недель. Остановки в гостиницах на раскиданных по системам планетах и космических станциях при таком раскладе были просто неизбежны. - Течка скоро закончится, - безразлично предупредил его омега, но Слейн лишь фыркнул, отворачиваясь и направляясь вглубь звездолета. - Ты за мои деньги волнуешься, что ли? - не дожидаясь ответа, Слейн исчез в узком холле, ведущем в капитанскую рубку, и вскоре в облегчении плюхнулся на излюбленное кресло, вдыхая всей грудью свежий воздух, и вывел навигационную систему на визуальную панель. Послушный компьютер вышел из режима ожидания, запросил разрешение на взлет и активировал антигравитационные поля и мощные двигатели. Звездолет плавно поднялся в воздух, разложил неширокие крылья и взмыл в небо, повинуясь заданному курсу. Слейн перекинул ноги через подлокотник кресла, уперся сапогами в стену и вставил информационный чип, что ему после оплаты предоставил толстяк-бета, в специальный разъем на панели. Голографическая ай-ди карточка омеги закрыла собой стремительно обновляющиеся навигационные данные, и Слейн с любопытством уставился на фотографию, с которой на него смотрело еще не испорченное отсутствием левого глаза лицо. Землянин. На год младше Слейна. Кайдзука Инахо. Слейн прокрутил вниз не особо интересующий его список сделанных недавно прививок, убедился в том, что отметка о стерилизации не стояла - мысль о том, что придется предохраняться, не радовала, но и особого расстройства не принесла - и нахмурился, добравшись до информации об изначальной передаче Кайдзуки в рабство. Пять лет для омеги с Земли - по-настоящему долгий срок. Многие, не обретя заботливого хозяина, сгорали за полгода. Одно время граф Крутео брал с собой Слейна в качестве сопровождающего слуги в гости к барону Триллраму, и Слейн имел несчастье лично наблюдать, как с каждым разом все больше угасает симпатичный омега с Земли, отданный Триллраму в гарем. Чаще знать предпочитала приобретать омег из расы Юфов, потому что те славились своей красотой и живучестью, правда, и стоили гораздо больше. Слейн растрепал собственные волосы, прикидывая, через что за последние пять лет пришлось пройти омеге. Судя по карте транспортировки, картина складывалась нелестная. Видимо, пять лет назад Кайдзука еще не мог толком похвастаться ни ростом, ни изящным телосложением, из-за чего выбор хозяев пал не на межгалактические ярмарки и аукционы, а банальное развлечение персонала, несшего службу в самых удаленных точках систем. Слейн цокнул от досады, разглядев на карте тюрьмы Марса. Вот уж где омега и мог лишиться глаза, то только там, среди сборища ублюдочных надзирателей, по слухам не гнушающихся обращаться с личным гаремом еще хуже, чем с заключенными. Впрочем, даже тут, на Альдноа, у омеги вряд ли была сладкая жизнь. Конечно, не он первый, не он последний, но Слейн всеми фибрами души ненавидел необоснованную жестокость. Слегка скорректировав курс, Слейн тихо проскользнул в жилой отсек, чтобы проверить, послушался ли его Кайдзука или решил снова досадить Слейну непонятным поведением, и с облегчением обнаружил, что полупустая бутылка воды перекочевала из тумбы на стол, а рядом с ней была аккуратно сложена горка использованных влажных салфеток. Открытая упаковка подавителей нашлась там же. Кайдзука мирно дремал на койке, правда, оставив покрывало нетронутым. Вероятно, побоялся пачкать простыни немытым телом. Слейн понимал, что чертовы салфетки убрали только видимый слой грязи, и то не весь. Осторожно присев в ногах омеги, чтобы его не побеспокоить, Слейн отдал команду приглушить свет и прислонился спиной к стене. Жилой отсек в звездолете был один. Конечно, можно было расстелить спальный мешок в грузовом отсеке или откинуть кресло в капитанской рубке и устроиться там, но Слейн не собирался страдать бессмыслицей и стеснять себя в удобствах. Но и будить омегу не стал. В полумраке его лицо с некрасивыми шрамами и топорщащиеся прядки нечистых волос вызывали смутное беспокойство и непреодолимое желание стереть следы усталости с осунувшегося лица. Кайдзука едва ли был похож на того себя, который был запечатлен на архивной фотографии в карточке. Если бы он вдруг заявил Слейну, что видел ад, у Слейна бы даже и мысли не промелькнуло ему не поверить. Слейн обнял себя руками и прикрыл глаза. Благодаря подавителям, аромат омеги почти сошел на нет, но все еще витал в воздухе приятным шлейфом. Пытаясь подобрать запаху словесные ассоциации, Слейн замер, когда от нагрянувшего понимания по спине внезапно проползла стайка мурашек. Так умиротворяюще волшебно мог пахнуть только дом. *** «Приносим свои извинения, но в связи с проходящими маневрами военного имперского флота, гипер-кольца и врата, ведущую в систему Райре, деактивированы на ближайшую неделю. Просим пользоваться обходными маршрутами. Также просим обратить внимание на участившиеся нападения со стороны пиратских коалиций. Патрулирование полицейскими звездолетами будет усилено для вашей же безопасности. В случае отказа от сканирования, грузовые…» Слейн рыкнул от досады, временно меняя курс на неугодный ему маршрут. Самый быстрый путь домой лежал через систему Райре, но проклятые военные частенько перекрывали торговые пути и гипер-врата ради того, чтобы быстро и удобно перебросить войска в нужную им область галактики, из-за чего неизбежно страдали обыкновенные гражданские и торговые суда. Обходные маршруты никогда не могли похвастаться безопасным перелетом, пираты любили выводить из строя гипер-кольца и перехватывать невезунчиков прямо посреди пустого пространства космоса. Если только вблизи не оказывался полицейский патруль, такие бедняги были обречены. Слейн, наученный горьким опытом, рисковать не собирался. Однажды пираты едва не отправили его на тот свет, благо, вовремя появились стражи закона. С тех пор Слейн предпочитал выбирать безопасные маршруты, даже если путь грозил растянуться на несколько недель, однако сейчас любой маршрут, идущий в обход системы Райре, отнюдь не славился высокой вероятностью спокойного и быстрого перелета. Поколебавшись, Слейн посоветовался с навигатором на предмет близлежащих гостиниц и тут же забронировал на неделю номер на одной из предложенных космических станций. Соседствующая с Райре система Калм была лишена планет и карликовых солнц, зато разбросанных повсеместно дрейфующих астероидов хватало всем. Имперский совет Верса уже не раз предлагал устроить из системы свалку, но торговые союзы отчаянно противились, не желая лишиться наиболее приближенного к Райре торгового маршрута. В результате этих долгосрочных баталий система Калм совершенно не развивалась, и это было заметно даже невооруженному глазу. Осторожно петляя навстречу космической станции между угрюмых астероидов, Слейн только вздыхал, все же надеясь, что в забронированном номере будет горячая вода. Посадочный док оставлял желать лучшего, но новехонькие антигравитационные батареи звездолета смягчили приземление. Поправив застежку на браслете, Слейн выскользнул из капитанской рубки и направился в жилой отсек. Минуло уже два дня с тех пор, как они покинули Альдноа, но омега по большей части молчал, только отказывался от еды. Слейн и сам не особо любил безвкусные сухие пайки, которые приходилось употреблять при долгих перелетах, но совсем лишать организм пищи считал чистой воды самоистязанием. От неминуемой разборки Слейна удерживало лишь то, что Кайдзука после их коротких диалогов, напившись воды, неизбежно проваливался обратно в сон. Словно не спал тысячу лет. Глядя на худые плечи и впалые скулы, Слейн думал, что, возможно, так оно и было. Встряхнув Кайдзуку за плечо, Слейн достал из нижнего ящика тумбы рубашку и протянул ее омеге. Кайдзука Инахо долго смотрел на белоснежную ткань в его руке, прежде чем забрать ее и натянуть поверх голого торса. Конечно, рубашка оказалась ему чуть великовата, но Слейн, окинув исхудавшую фигуру более внимательным взглядом, пришел к выводу, что если Кайдзуку откормить и привести в форму, то ни один бета не сможет сразу точно определить, омега перед ним или альфа. Полумрак космической станции поглотил Слейна, как только он спустился с бортового трапа грузового отсека, давая знак омеге следовать за ним. Очевидно, хозяева вовсю экономили энергию на освещении и внутреннем убранстве. Обшарпанные металлические стены широких переходов, разрисованные похабными граффити и матерными словами, высились по бокам. Подвыпившие торговцы слонялись без дела, один из них не постеснялся обратиться к Слейну с предложением купить у него омегу на пару ночей. Слейн грубо оттолкнул ублюдка с пути и почувствовал, как обжег лопатки взгляд Кайдзуки. Слейн обернулся на омегу с усмешкой, но так и не обнаружил на его лице какой-либо эмоции. Хотя то, что Кайдзука не отводил глаз, на самом деле, радовало. Значит, еще не сломался окончательно за минувшие пять лет рабства. Короткого разговора с местным хозяином, заведовавшим баром, оказалось достаточно, чтобы уже пятнадцать минут спустя получить ключ от вожделенного номера с прилегающей к нему душевой. Получилось даже заказать не броский, но гораздо более съедобный, чем сухие пайки, ужин прямо в номер. Пропуская Кайдзуку вперед, Слейн отправил его в душ, а сам спустился обратно, чтобы прикупить презервативов. Он, конечно, извергом не был, но и силой воли, увы, не всегда мог хвалиться. Хоть течка у Кайдзуки закончилась еще вчера, его приятный запах все еще будоражил кровь Слейна. Вернувшись в номер, Слейн забрал поднос с ужином у скучающего у входа служки и поставил его на низкий стол, расположившийся у окна, занимавшего всю боковую стену. За толстой и надежной прозрачной преградой, которую при желании можно было задернуть тяжелыми шторами, молчаливо протянулось бескрайнее поле астероидов, скрывая и без того тусклый свет далеких звезд. Слейн улыбнулся, вспомнив рассказ отца о том времени, когда леди Орлейн еще не отвечала ему взаимностью. Они путешествовали вместе с друзьями по близлежащим к дому системам, и граф Заацбаум не удержался от того, чтобы под покровом ночи выкрасть звездолет и подлететь на максимально близкое расстояние к станции, лишь чтобы попытаться углядеть Орлейн в неглиже. К сожалению, шторы в ее номере были предусмотрительно задернуты. Широкая кровать выглядела удобной. Слейн проверил постельное белье на предмет чистоты, удовлетворился свежими простынями и потянулся, стягивая с плеч уже поднадоевший камзол. Некоторое время он просидел на краю постели, расстегнув рукава рубашки и перекидывая пачку презервативов в руках, ожидая возвращения Кайдзуки из душа. Звук льющейся воды упрямо оглашал номер, но омега не торопился освобождать помещение. Избавившись от сапог, Слейн тихо подобрался к двери и заглянул внутрь - дверь оказалась не заперта. Кайдзука Инахо недвижно стоял в узкой кабинке, опираясь одной рукой на стенку и позволяя потокам воды бежать по сгорбленной спине. Прядки волос налипали на щеки, пока свободная ладонь, сжатая в кулак, медленно скользила по чернеющему синяку на правом бедре, словно желая навсегда оттереть его с кожи. Слейну не хотелось выгонять омегу из душа, но позволять ему стоять тут всю ночь он тоже не мог. Допотопные часы в комнате показывали одиннадцать вечера, а после полуночи на таких бедноватых станциях всегда отключали снабжение горячей водой. В конце концов, Слейн тоже мечтал принять чертов душ. - Все в порядке? - спросил он больше для того, чтобы вывести омегу из оцепенения. Пальцы Кайдзуки едва заметно дрогнули и тут же расслабились. - Да. Иду. Будучи верным своему слову, Кайдзука вышел из душевой пять минут спустя, обернув бедра полотенцем, и замер перед сидящим на постели Слейном. Слейн избавился от рубашки, кивнул в сторону подноса с едой и скрылся в душе, стараясь не думать о том, как быстро взгляд Кайдзуки выхватил лежащие на постели презервативы. Горячая вода приятно обласкала тело. Слейн позволил аромату омеги заполнить легкие, хотя до этого старался дышать куда сдержанней, и ощутил, как настойчивая волна возбуждения опаляет тело. У него так давно не было секса, что он действительно хотел трахнуть Кайдзуку, хотя совесть по-прежнему настаивала на том, что нужно дать омеге время отдохнуть. Теряясь в размышлениях, Слейн, наконец, выскользнул из душа, но застыл, не успев сделать и пары шагов. - Ты что делаешь? - зашипел он, испытывая чувство дежа вю. Кайдзука, не тронув еды, устроился на коленях на постели и скользил пальцами между собственных ягодиц, явно подготавливая себя к тому, чего хотел Слейн, но еще не успел озвучить это требование омеге ввиду собственных сомнений. - Растягиваю себя для более легкого проник… - Слейн, подцепив рубашку, которую оставил лежать на краю кровати, швырнул ее в Кайдзуку, вынудив того замолчать. Щеки Слейна чуть обожгло от столь откровенной прямолинейности. Опыта в сексе у него было достаточно, но вот подобных идиотских разговоров он точно никогда не вел. Омега вытащил пальцы из задницы и вытер их о полотенце, выжидающе уставившись на Слейна. - Тебе что даже в голову не пришло, что возможно я хочу сам тебя подготовить? - пробормотал он, потирая собственный лоб. Сталкиваясь с таким поведением, возбуждение не то чтобы совсем уходило, но вместе с хозяином желало свернуться где-нибудь в уголке и до поры до времени не давать о себе знать. Кайдзука закрыл глаз, его руки, будто неживые, безвольно свисали вдоль худых бедер. - Я землянин. Третьесортный товар. По правилам мне не положена подготовка, но наличие презервативов навело на мысль, что… - Кайдзука оборвал сам себя, его пальцы снова неосознанно чиркнули по страшному синяку на бедре. - Я прошу прощения. Я позволил себе лишнего. Это не повторится. Слейн отнял руку от лица, проклиная про себя всех тех моральных уродов, которые не умели достойно обращаться с рабами, подошел к постели и надавил на плечи Кайдзуки, заставив его улечься на постель лицом вниз. Омега послушно развел ноги, но Слейн не обратил на это внимания, осторожно усаживаясь поверх худых бедер. Его ладони легли у основания шеи, задевая мокрые кончики волос. - Расслабься, - попросил он, скользя руками вдоль позвоночника и оглаживая обнаженную кожу. - Я расслаблен, - уверенное заявление никак не вязалось с тем, как напряглись плечи Кайдзуки, когда Слейн принялся ласково водить пальцами по острым лопаткам и уродливому клейму на спине. Знак земного раба едва угадывался в выжженном шраме. Похоже, прежним хозяевам нравилось периодически обновлять клеймо. Слейн даже не хотел представлять, какая адская это, должно быть, была боль. - Ни черта ты не расслаблен. Мне лучше видно, не спорь. Из изможденных мышц под его прикосновениями никак не хотело уходить напряжение. Слейн погладил выпирающие позвонки, уделил внимание худым бокам, чуть задел ягодицы и вернулся назад, к шее, терпеливо начиная весь процесс заново. Не то чтобы он любил массаж, но в детстве, пока граф Заацбаум отходил согреть чая, леди Орлейн часто успокаивала его подобным образом, если к Слейну наведывался очередной кошмар. К тому же, Слейн отчаянно хотел дать омеге понять, что не собирается обращаться с ним так, как былые хозяева. Слейн обрадовался, когда тело под ним стало потихоньку расслабляться, но, когда он оторвал руки от спины Кайдзуки, то увидел, что тот мирно спит, вжавшись щекой в подушку. Определенно, утоление похоти откладывалось на неопределенный промежуток времени. Слейн улегся рядом с омегой, аккуратно натягивая поверх обоих одеяло и вытаскивая из-под локтя мешающуюся пачку презервативов. Смутное ощущение, что она понадобится ему еще нескоро, едва не вырвало с губ смешок. Отправив презервативы на пол, Слейн повернулся на бок, плюнул на то, что забыл прикрыть шторы, выбрал на специальном пульте режим отключения света и вскоре уснул, убаюкиваемый тусклым светом мерцающих звезд. Слейн так и не понял, что именно его разбудило - то ли заглянувший на огонек кошмар, то ли шум в коридоре за дверью - но когда он распахнул глаза в темноте, то сразу понял, что Кайдзуки нет на постели. Он бесшумно приподнялся с подушки, но успокоился, обнаружив сгорбленный силуэт рядом со столиком, на котором оставил поднос с едой. Кайдзука, закутавшись в одну лишь рубашку, которую Слейн дал ему в звездолете, то подносил к губам, то опускал ложку с подхваченной с тарелки уже давно остывшей едой. Со стороны могло показаться, что у него просто не было сил донести ложку до рта, но Слейн не шелохнулся, понимая, что это было не так. Видимо, омега все же что-то решил для себя, потому что вскоре тарелка опустела ровно наполовину. Слейн улегся обратно, стараясь не выдать своего бодрствования, однако чертова кровать устроила ему бойкот и громко скрипнула. Кайдзука оставил ложку лежать на подносе, устало опустился на постель и уперся локтями о колени, медленно потирая виски. Его голос не дрогнул, но Слейн четко ощутил мелькнувшую в нем уверенность в безысходности: - Когда ты перепродашь меня? Слейн закрыл глаза и мысленно рыкнул. Его учили нести ответственность за тех, кто целиком и полностью зависел от него, но просить омегу довериться было бесполезно. Слейн знал по себе, насколько тяжело доверять кому-то, особенно после того, как жизнь постоянно сталкивала с равнодушными и жестокими людьми. Все, что он мог сейчас ответить, было резкое: - Я не собираюсь тебя перепродавать. *** Сексом они все же занялись на четвертый день пребывания на станции. Кайдзука предложил сам, хотя изначально виной тому послужил чертов алкоголь, который Слейн столь опрометчиво выпил в баре. Оказалось, что владелец станции заказал на этот день визит местного борделя и усиленно подливал в напитки скучавших гостей разрешенный законом стимулятор. Возбуждение скапливалось в паху весь вечер, даже после того, как Слейн раскусил коварство бармена, высказал ему все о его куриных мозгах и поспешно удалился в номер. Свидание в душе с правой рукой немного ослабило напряжение, но уже полчаса спустя член снова настойчиво приподнялся, да еще манящий запах Кайдзуки продолжал забивать нос. - Глупо и нелогично отказывать себе, если под рукой есть доступный омега, - подливая масла в огонь, зачем-то заявил растрепанный и заспанный Кайдзука, до этого момента спокойно дремавший поверх покрывала на постели. - Черт, замечательно! - вспылил Слейн. - Тогда заткнись и раздевайся! Пачка с презервативами, закатившаяся под кровать, радостно зашуршала, когда Слейн выудил ее из царства пыли. В этот раз он совершенно не планировал церемониться с омегой. Возбуждение и раздражение делали его нетерпеливым. Кайдзука послушно стянул рубашку и заплатанные штаны, над зашиванием которых он корпел последние два дня, едва они просохли после импровизированной стирки, и опустился на четвереньки на постель. Расстегнув собственные брюки и пристраиваясь сзади, Слейн проник пальцами в ложбинку между чужих ягодиц, лаская чувствительные мышцы. По-хорошему, помимо презервативов не мешало бы приобрести и смазку, потому что достаточное ее количество тело омеги вырабатывало в основном только во время течки, но он уже не хотел отвлекаться на мелочи, поэтому использовал слюну и надеялся, что смазки на кондоме будет достаточно. Раскатав по себе презерватив, Слейн скользнул внутрь омеги одним резким толчком. Теснота, внутренний жар Кайдзуки и усилившийся аромат, были до одури божественны. Слейн сделал несколько пробных толчков, сминая ягодицы, с которых потихоньку исчезали синяки. Поворачивать Кайдзуку лицом к себе он не стал, вряд ли омега мечтал видеть лицо хозяина, учитывая, что сам не был возбужден ни капли. Слейн честно пытался обхватить рукой его вялый член, но столкнулся пальцами с ладонью Кайдзуки и, подняв взгляд, уловил едва заметное отрицательное движение головой. Больше он не сдерживался и с удовольствием проталкивал себя в доступное тело, наслаждаясь громкими шлепками плоти о плоть. Однако даже сквозь пелену накатывающего удовольствия понимал, что Кайдзуке его движения, как минимум, неприятны. Локти омеги разъезжались, устав поддерживать вес тела, по позвоночнику бежала ледяная дрожь, а бедра временами своевольно дерзили отстраниться от Слейна, из-за чего недовольный член несколько раз выскальзывал наружу. С горем пополам контролируя бушующую похоть, Слейн обхватил Кайдзуку поперек груди и улегся вместе с ним на постель, укладывая омегу на бок и вжимаясь в его ягодицы. Так было проще прикасаться губами к беззащитной шее и изображать хоть некое подобие нежности. Тело Кайдзуки пронзила дрожь, когда Слейн поцеловал его за ухом и успокаивающе погладил омегу по груди, продолжив толкаться в податливое тело. Надолго его не хватило. Несильно прикусив плечо Кайдзуки, Слейн прокатился на волнах оргазма, спуская в презерватив все скопившееся возбуждение. Кайдзука тяжело дышал, хотя, по сути, не делал ничего, кроме как принимал его внутрь. Безразличное лицо снова не выражало ни одной эмоции, это бесило, но Слейн, избавившись от кондома, не поленился укрыть омегу одеялом и перенести бутыль с водой со стола к изголовью кровати на случай, если тот захочет пить. Тело сковала сладкая истома. Слейн растянулся на постели, поддаваясь настойчивой дреме, но громко хлопнувшая дверь душевой безжалостно вырвала его из объятий сна. Звук льющейся воды не заглушил того, что Кайдзука, вероятно, хотел скрыть. Слейн неохотно натянул брюки и замер в проеме двери, глядя на то, как Кайдзука горбился под струями теплой воды, утирая лицо и споласкивая рот. - Если тебе было плохо, то нужно было сказать мне, я бы тебя не тронул, - вздохнул Слейн, доставая с полки сухое полотенце. Кайдзука пошатнулся, но Слейн вовремя придержал его за локоть, не давая приложиться затылком о неласковый кафель. - Я в порядке, - хрипло отозвался омега, но вопреки своим словам позволил завернуть себя в полотенце и отконвоировать обратно до кровати. Очевидно, что он едва стоял на ногах. Нахмурившись, Слейн на всякий случай потрогал чужой лоб, но не обнаружил повышенной температуры. - Ты хоть не беременный? - с подозрением поинтересовался он, пройдясь по комнате, чтобы подавить легкое беспокойство. - Что-то сомневаюсь, что твои прежние… хозяева имели желание предохраняться. - После десятого выкидыша вероятность беременности мизерна, - равнодушно отозвался Кайдзука, словно говорил вовсе не о себе. - Но в любом случае после покупки мне вкололи препарат, который в скором времени позаботится о беременности, даже если зачатие имело место быть во время течки. Проблем не возникнет. Кайдзука умолк, закрыв лицо обоими локтями. Слейн с ужасом обернулся на омегу. Десять выкидышей? Десять? Неужели ублюдкам настолько было жалко сущих грошей, чтобы провести несложную операцию и стерилизовать омегу? Слейн стиснул зубы, желая кого-нибудь убить, но в то же время задумался над тем, что не мешало бы показать омегу врачу. По идее, даже на самой захудалой космической станции должен был находиться врач, того требовал закон. Если у Кайдзуки и правда будет выкидыш в случае беременности, незачем заставлять его мучиться лишние дни. Слейн снова улегся на постель и не стал противиться порыву поймать чужую ладонь в свою. Пальцы Кайдзуки были до ужаса холодными. Омега чуть повернул голову, алая радужка глаза сверкнула в полумраке, но Кайдзука все-таки не убрал руки, позволив Слейну сплести их пальцы. Слейн погладил подушечками острые костяшки, еще покрытые корочками заживающих ссадин, и вздохнул: - Если станет плохо, буди. Кайдзука не ответил, но так и не побеспокоил Слейна до самого утра. К утру бледность с его лица немного отступила, хотя от завтрака он все равно отказался. Слейн выспросил у владельца станции координаты врачебного закоулка, долго петлял вместе с Кайдзукой в извилистом лабиринте коридоров третьего яруса, но все же победно цокнул, обнаружив заветную дверь. Ждать снаружи Слейн не захотел, так как абсолютно не доверял неизвестному врачу, но при осмотре повернулся к Кайдзуке спиной. Пусть они уже и переспали, лишний раз давить на омегу он не желал. Многие знакомые омеги считали визиты к врачу весьма унизительным процессом. - Нет никакой беременности, - врач снял перчатки, велев Кайдзуке одеться. - Больше похоже на переутомление или стресс. Я бы выписал парочку седативных средств, но в наших краях достать их негде. Так что здоровый сон, полноценное питание и прогулки, как только вы покинете это убогое место. На выходе Слейн пропустил Кайдзуку вперед, но сам не успел ступить за порог - врач внезапно остановил его, придержав за плечо. Серьезные глаза за оправой невзрачных очков смотрели чересчур внимательно. - Ваш омега хорошо держится, но поверьте слову человека, который многое повидал в жизни. Он на последнем издыхании. Если вас беспокоит его судьба, я бы советовал озаботиться этим вопросом. - Благодарю, - Слейн понятливо кивнул, захлопывая за собой дверь. Кайдзука ждал его в коридоре, прислонившись спиной к разрисованной неблагодарным граффити стене. Неизвестные недоумки не постеснялась обласкать доктора всевозможными матерными словами. На лице Кайдзуки Слейн с удивлением обнаружил отголосок хоть какой-то эмоции. Облегчение сквозило во всей его позе и руках, неосознанно потирающих запястья. Они неторопливо вернулись в номер, Слейн по пути заказал завтрак, но к тому времени, как служка постучался в дверь, Кайдзука уже спал, стянув с себя одежду и укрывшись одеялом. Держа чашку чая в руках, Слейн замер у кровати, внезапно ощущая, как сильно на самом деле хочет домой. Особняк графа Заацбаума стоял на краю чудесного озера, затерянного в дремучем лесу. По утрам из спален можно было слушать заливистое пение диковинных птиц, а по вечерам устраиваться на берегу озера и бесконечно смотреть на то, как пламенеет закат. Конечно, волею приемного отца у Слейна было и собственное жилье, но по возращению на планету он предпочитал оставаться в том мирном уголке, что всегда казался ему волшебным. Минимум людей, приветливая прислуга, живописная природа вокруг - Слейн не мог представить себе места лучше, где омеге было бы спокойно. От назойливого вопроса, почему он так радеет за состояние обыкновенного раба, от которого сам же планировал избавиться в будущем, отдав в ряды прислуги отца, Слейн отмахнулся. Собственные поступки казались ему банальным проявлением хоть какой-то человечности. Слейн повел затекшими плечами и сделал глоток из чашки, наблюдая за тем, как не особо длинные ресницы Кайдзуки подрагивают во сне. До активации гипер-врат, ведущих в систему Райре, оставалось еще два с половиной дня. *** Слейн чертыхнулся, выводя звездолет из бесконечной череды мелькающих гипер-колец, когда навигатор возвестил о приближении к бесхозной планете с приемлемой для остановки атмосферой. Приземление на поверхность при отсутствии посадочного дока грозило быть отнюдь не мягким, но, глядя на стремительно уменьшающийся уровень нано-роботов, корпящих над восстановлением обшивки корабля в режиме гипер-полета, Слейн понимал, что выбора не оставалось. Неожиданную поломку следовало устранить, иначе он так никогда и не доберется до дома. Слейн предполагал, что повышенный радиационный фон системы Фемианн и был причиной того, что нано-роботы испарялись со скоростью света, хотя еще перед началом путешествия на Альдноа-ярмарку он как обычно передавал корабль на проверку надежному техническому персоналу. Видимо, в этот раз они все же что-то не доглядели, потому что нано-роботы, вживляемые системой в обшивку звездолета, должны были самостоятельно регенерировать, а не нагло выводить ему на панель предупреждение о грядущей опасности. Красное небо никому ненужной планеты сомкнулось над крыльями звездолета, швырнув град песка в иллюминаторы капитанской рубки. Хорошо, что антигравитационные батареи сработали на ура - Слейн посадил звездолет посреди безжизненной равнины, простирающейся во все стороны бесконечным горизонтом коричневого песка. Поверх навигационной визуальной панели сообразительный компьютер тут же успокаивающе сверкнул статьями об отсутствии хищных жителей в местной фауне, однако не преминул уведомить о нехватке воды и возможных песчаных бурях. На выходе из грузового отсека Слейн натолкнулся на Кайдзуку. Скорее всего, тряска при вынужденной посадке разбудила омегу, и теперь он невозмутимо вглядывался в барханы песка и пустынное огненное небо. Новые джинсы и футболка, которые Слейн прикупил, как только они сделали первую остановку в более приличном месте, чем та небогатая космическая станция в системе Калм, ладно облегали худое тело. Слейн встряхнул головой, осознав, что добрых пять минут смотрит на чужие ягодицы вместо того, чтобы заняться насущным делом. Ноги едва не утонули в песке, но Слейн упрямо пробрался к боковине звездолета и дал команду компьютеру распахнуть обшивку в том месте, где располагался головной центр, отвечающий за работу нано-роботов. Слейн не очень хорошо разбирался в механике, но за несколько лет полетов успел нахватать достаточно навыков, чтобы иметь возможность устранять некоторые проблемы самому, а не бежать, сломя голову, в дружелюбные объятия сервисных специалистов. Впрочем, двадцать минут спустя понял, что в этот раз его знаний явно не хватало. Ситуация не радовала, но все же пару выходов из нее Слейн мог представить. Можно было вызвать бригаду ремонтников с ближайшей обитаемой планеты или станции - благо, связь здесь работала. Конечно, это отняло бы много времени и потребовало больших денежных затрат, но самое страшное заключалось в том, что риск перехвата сообщения пиратами был высок. Второй вариант тоже не отличался благоразумием, но нравился Слейну чуть больше первого. За пару дней пребывания на планете нано-роботы должны были восстановить достаточный уровень для того, чтобы звездолет смог продолжить путь по гипер-кольцам системы, пусть и на короткий срок. Фемианн была известна скопищем ничейных планет, приземляясь на которых Слейн мог бы давать время нано-роботам восполниться - и таким образом добраться до нормального пункта, где проблему решили бы уже техники. Пнув от досады ногой борт звездолета и отойдя на пару шагов, Слейн не ожидал, что в поле его зрения покажется Кайдзука. Омега поравнялся с его плечом, его алый глаз внимательно скользнул по заковыристой механике головного центра, после чего пальцы задумчиво дотронулись до статистических сводок, мерцающих на боковом экране. По всей видимости, Кайдзука уже готов был сунуть нос за преграду обшивки, но в последний момент, будто вспомнив о чем-то, обернулся на Слейна. - Я взгляну? Слейн кивнул, но на губы непроизвольно заползла легкая улыбка. Он сложил руки на груди и оперся плечом о край звездолета, в любопытстве рассматривая Кайдзуку. Нет, Слейн не был снобом и не придерживался взглядов высшего общества на то, что порядочные омеги, а уж тем более омеги-рабы, по жизни должны заниматься лишь детьми, да постельными утехами, но даже среди обыкновенного населения людской расы он редко когда встречал омег, добровольно посвящавших себя чему-то, помимо детей и дома. - Омега, разбирающийся в технике? Кайдзука на секунду оторвался от изучения внутренностей звездолета и встретил насмешливый взгляд Слейна. Тень усталости скользнула по его лицу, и он, пододвинув ногой кейс с инструментами, который Слейн на всякий случай захватил с собой из грузового отсека, внезапно ответил: - Я никогда не хотел быть омегой и не планировал строить семью. Если бы не рабство, я бы закончил инженерную академию. Слейн нахмурился, гладя на то, как приставучие песчинки по воле несильного ветра лениво наползали на толстые подошвы сапог. Насколько он знал, на Земле омег-рабов избирали еще в младенчестве. Зачастую страдали бедные семьи, что не имели возможности уплатить налоги, которые накладывало правительство Солнечной системы. Также в любом возрасте в рабство могли попасть преступники, нарушившие закон, но на омег, не достигших совершеннолетия, это правило не распространялось. Если Кайдзука не врал и действительно учился в академии, единственный вариант, как он мог оказаться в рабстве, совсем не укладывался у Слейна в голове. - Ты добровольно продал себя работорговцам? - с долей неверия спросил он. Кайдзука, уже успевший открутить от крышки центрального бака с нано-роботами несколько гаек, застыл, и по напряжению, которое тут же сковало его плечи, Слейн понял, что попал в точку. Омега заметно попытался спрятать лицо под прядками растрепанной челки, но в итоге не смог сдержать судорожного вздоха и вжался лбом в металлический бак, словно искал у него поддержки. Слейну стало неудобно, он вдруг подумал, что, возможно, это был совсем не тот вопрос, который ему следовало озвучить. Он не ждал, что Кайдзука ему ответит, но получил свою порцию правды, от которой по спине побежали мурашки. - Моя сестра была смертельно больна. Она до последнего скрывала это от меня, потому что денег на лечение мы бы не нашли. Она надеялась, что у нее будет чуть больше времени, пока я не вырасту, но организм не выдержал, и вопрос ее жизни встал ребром. Я был еще нетронутым, поэтому, несмотря на земное происхождение, за меня отдали хорошие деньги. Их должно было хватить на лечение. - У тебя даже не было возможности узнать судьбу сестры? - Слейн оттянул ворот черной рубашки. Грудь неприятно сдавливало, а то, как Кайдзука цеплялся скрюченными пальцами одной руки за обшивку звездолета, казалось невыносимым зрелищем. Дыхание омеги участилось, будто неожиданное направление разговора вызвало у него панический приступ. - Она… осталась рядом с надежными людьми. Все… завершилось благополучно. Я уверен. Если бы Кайдзука был так в этом уверен, его голос вряд ли бы сейчас срывался до шепота. Чувствуя себя палачом, Слейн прожег омегу взглядом и задал последний вопрос. Он до помутнения рассудка хотел узнать, что ответит собеседник. Понимал, что с его стороны это было, наверно, слишком жестоко, но отчаянно хотел понять Кайдзуку. Потому что если в словах омеги не было ни капли лжи, то сейчас перед Слейном стоял человек, силе воли которого наверняка позавидовал бы даже самый смелый боец имперского флота. - Не жалеешь? Кайдзука долго молчал, по-прежнему вжимаясь лбом в холодный металл, и, Слейн, заметив, как сильно пронизывает худое тело дрожь, осторожно подошел сзади и отстранил омегу от бортовины корабля, укладывая его затылок на свое плечо и убирая налипшие на лоб темные прядки волос. Кайдзуку в самом деле трясло. Слейн обнял его второй рукой и принялся успокаивающе водить ладонью по локтю, чувствуя себя виноватым. - Нет. Я не жалею, - голос Кайдзуки был хриплым, но твердым. Слейн поцеловал омегу в висок и в качестве извинения ласково провел носом за его ухом - от виска до основания шеи. Конечно, он сомневался, что Кайдзука оценит его поступок, поскольку вряд ли омега ведал о негласном кодексе жестов, популярном среди настоящих любовников в высшем обществе, но Слейн никогда доселе не позволял себе подобных нежностей даже с теми омегами, что были достойны уважения, чего уж говорить о недалеких шлюхах и дешевых рабах. Слейн удивился, когда Кайдзука не стал выпутываться из объятий, и обрадовался тому, что из тела в его руках потихоньку уходило напряжение. В конце концов, омега не постеснялся на несколько минут прикрыть глаз и чуть податься навстречу ладони Слейна, поглаживающей его лоб. Они простояли так несколько минут, и когда Кайдзука молча дернулся вперед, Слейн спокойно выпустил его из рук, разрешая продолжить возиться с капризной механикой. Подушечки пальцев приятно покалывало. Слейн растерянно посмотрел на свои руки и ретировался внутрь звездолета, решив не стоять у Кайдзуки над душой. Он едва не задремал в капитанской рубке, пытаясь проложить подходящий курс дальнейшего полета на случай, если Кайдзуке не удастся реабилитировать бойкотирующую систему нано-роботов, но два часа спустя омега, вытирая руки салфеткой, сам разыскал его в кабине и попросил запустить тестовый режим восстановления обшивки корпуса. Компьютер радостно возвестил, что неизвестная проблема устранена и что ровно через сутки, когда уровень нано-роботов придет в норму, можно отправляться в путь. Слейн заставил Кайдзуку поужинать сухим пайком, сам погрыз каких-то отвратительных засушенных фруктов, которые нашарил в специальной кладовке, и, выйдя наружу, чтобы подышать воздухом, увидел, как на горизонте клубятся темные тучи. Анализ метеосводки посоветовал задраить люки, так как к звездолету приближалась песчаная буря. Слейн загнал Кайдзуку в жилой отсек и последовал совету компьютера. Буря обещала неистовствовать на протяжении нескольких часов, поэтому Слейн устроился вместе с омегой на узкой койке, намереваясь выспаться. Последние несколько дней они уже спали так, хотя на койке было тесно. Слейн отказывался отправлять изнуренного Кайдзуку отдыхать на холодный пол, но и постоянные ночевки в рубке изматывали, поэтому спальным пространством приходилось делиться. Слейн был бы спокоен, если бы только проклятое либидо каждый раз не являло своего уродливого лика. Стоило Кайдзуке оказаться ближе, как у Слейна начинала кружиться голова, и отчаянно хотелось вонзить клыки в нежную кожу между шеей и ключицей и поставить свою метку. Слейну впервые в жизни хотелось пометить омегу. Держался он только потому, что не знал, как среагирует отец, да и ставить метку омеге без предупреждения в представлении Слейна считалось дурным тоном, пусть Кайдзука и раб. Слейн втянул в себя пленительный аромат и неосознанно прижался бедрами к чужим ягодицам. - Ты можешь сделать это. Мое самочувствие удовлетворительное. Слейн фыркнул, слушая, как монотонно песок скребется по крыше звездолета. Едва слышимый гул работающих гравитационных батарей, удерживающих корабль на месте вопреки чудовищно сильному ветру, немного убаюкивал. Слейн оставил ладонь лежать у Кайдзуки на бедре. - Ты самый несексуальный омега, которого я когда-либо встречал, - честно заявил он. - В таком случае, когда ты меня перепродашь? - холодные пальцы Кайдзуки случайно чиркнули Слейна по запястью, когда он потянулся поправить под головой подушку. Слейн поймал их на обратном пути и принялся осторожно растирать усеянную мелкими шрамами кожу. По руке омеги прошлась дрожь. - И самый упрямый, - пробормотал Слейн, зарываясь носом в растрепанные темные прядки и набирая на браслете команду приглушить в отсеке свет. Когда Слейн проснулся, в голове настойчивым набатом стучало усилившееся возбуждение. Отголоски ярких видений, в которых Слейн вытворял с Кайдзукой всяческий разврат, никак не способствовали успокоению взбесившегося дыхания. К тому же, за время сна Кайдзука умудрился улечься на живот, и Слейн теперь полулежал поверх его спины, ощущая под собой приятные изгибы тела. Слейн запустил пальцы под подол задравшейся футболки, ощупывая теплую кожу. Наверно, долгий поцелуй в шею был все же лишним, потому что Кайдзука проснулся и застыл, и только минуту спустя ощутимым усилием воли заставил себя расслабиться. Омега сам потянул джинсы прочь, хоть Слейн и пытался его остановить. Они завозились на койке, в результате чего Кайдзука оказался на четвереньках со штанами, спущенными лишь до колен. Слейн вжался лбом между острых лопаток, придерживая идиота за бедра, чтобы больше не смел шевелиться. Правда, желания такая откровенная поза нисколько не умаляла. - Ты же купил меня именно для этого? Почему ты продолжаешь себе отказывать? Слейн погладил напряженный живот Кайдзуки, скользнул ладонями на внутреннюю сторону бедер, не в силах удержаться. И как можно было задавать подобные вопросы таким бесстрастным тоном голоса? Слейн расстегнул собственные штаны, выпустил на волю болезненно возбужденный член и потерся им об оголенные ягодицы. Наклонился обратно, разрешая рукам бродить по груди Кайдзуки и намеренно задевать соски. Но когда он попытался зажать набухший комочек нервов между пальцев, Кайдзука заметно дернулся в сторону - прочь от него - зарылся лбом в подушку, а его пальцы вымученно вцепились в простыню. Слейн едва не взвыл от досады. Предлагать себя и в то же время молча отказывать - да где это видано, чтоб омеги так себя вели? - Сожми бедра, - попросил он, скользя рукой по изголодавшемуся члену и увлажняя его слюной. Прикусив губу, Слейн, не в силах больше терпеть, толкнулся между сжатых бедер Кайдзуки. Пусть хоть так, но это было лучше, чем ничего. Но как же на самом деле хотелось снова войти в жаркое нутро угловатого тела, заклеймить собой, навсегда стереть следы прикосновений других альф, а не играть в эту жалкую имитацию близости, которая была больше похожа на тот неопытный юношеский секс, который и вспомнить то было стыдно. Но, черт подери, почему? Почему его так заводил раб, который даже не пытался изображать покорность в постели и практически изначально - осознанно или нет, Слейн так и не понял - дерзил, обращаясь к нему на «ты»? Слейн почувствовал, как на спине неизбежно выступил пот. Бедра ловили нужный им ритм, ладони, впивающиеся в худые бока, раз за разом притягивали омегу ближе. Ближе. Больше. Сильнее. Чаще. Еще и еще. Слейн почти рычал из-за того, как не хватало ему движений и запаха и ответных стонов, о которых, видимо, оставалось только мечтать. Он кончил, сжимая себя в руке, изливаясь на ягодицы омеги, продолжая ласкать себя ладонью и жмурясь до ослепительно ярких кругов, вспыхнувших под закрытыми веками. И как же больно было падать с небес на землю, открыв глаза и отчетливо уловив эхо неприязни в алой радужке Кайдзуки. Нет, Кайдзука, вжимаясь щекой в подушку, смотрел не на него, а на белеющую сперму - единственное клеймо, что Слейн дозволил себе оставить на желанном теле. Бессмысленная злость мигом уничтожила остатки удовольствия. Слейн саданул кулаком по ближайшей стене и пулей вылетел из жилого отсека, только чтобы не натворить лишних бед. В иллюминаторы кабины хаотично хлестал песок. Слейн упал на кресло, вгрызаясь клыками в собственное запястье и шумно дыша через нос. Сердце загнанным зверем билось о грудь. Мысли разбегались испуганным роем сожалений. Если бы… если бы он встретил Кайдзуку раньше… Если бы Кайдзуке не пришлось пять лет быть чьей-то подстилкой… Если бы на спине Кайдзуки не горело уродливым шрамом клеймо раба… Смог бы… смог бы Слейн достучаться до него, вопреки его нежеланию быть омегой? Смог бы он? Слейн знал, что никогда не узнает ответ на этот вопрос. *** Особняк отца встретил Слейна распахнутыми дверями и чудным запахом цветущих в саду диковинных цветов. Покоряясь натиску теплого ветра, в прилегающем лесу умиротворенно шелестели могучие деревья, выгибались извилистыми стволами и раскидистой листвой навстречу свету нескольких солнц. Мирная гладь озера отражала синеву неба, скрывая в своих глубинах мягкий песок и стайки пронырливых рыбок. Слейн еще не успел выскользнуть из звездолета на посадочную площадку, как леди Орлейн уже спешила ему навстречу. Строгое платье красным маревом ткани обволакивало ее ладную фигуру, прядки длинных прямых волос едва поспевали за хозяйкой, а мельтешение каблуков по металлическому настилу оглашало близлежащие просторы радостным перестуком. - Слейн! - теплота знакомых рук окружила Слейна, и он обнял мать, утыкаясь носом в ее плечо. Запах дома обвораживал, успокаивал. Беспокойство, терзавшее Слейна все недели, что занял перелет, чуть разжало свою болезненную хватку, не в силах противостоять родительской любви. - Мама, - прошептал он, чувствуя, как нежно изящные пальцы треплют его светлую шевелюру и проходятся по спине. Впрочем, и того, что они вдруг назидательно ухватят его за ухо и потянут в сторону, он тоже вполне ожидал. Леди Орлейн могла быть жутко непримиримой, когда того требовала ситуация, а уж поучать собственного супруга и сына считала своей священной обязанностью. Слейн доподлинно знал, что в такие моменты ее настроения граф Заацбаум предпочитал незамедлительно отлучаться в город, якобы, по делам, хотя на самом деле просто пытался спасти свою провинившуюся задницу. При виде такой сцены Слейн каждый раз не мог сдержать улыбки - наивность отца смешила. От гнева леди Орлейн графа Заацбаума не спасал даже скоропалительный побег. - Отец сказал, ты снова посещал эту проклятую ярмарку, негодник! - в голосе женщины искренняя радость от встречи с сыном боролась с возмущением из-за его поступка. - Допустим, я согласна, что омеги среди наших милых соседей не отличаются большим умом, но неужели так сложно поискать себе партию в городе, Слейн? Я понимаю, что ты альфа, и у тебя есть определенные потребности, но брать, пусть и временно, любовника среди рабов? Эти несчастные создания и так достаточно страдают, ты… Тихое шарканье шагов по бортовому трапу звездолета позади Слейна предсказуемо прервало ее речь. Он не успел ничего объяснить. Леди Орлейн побледнела, рассматривая изуродованное лицо и изможденную фигуру Кайдзуки. Несмотря на регулярные приемы пищи и здоровый сон, стереть пять лет рабства с тела омеги было невозможно за тот мизерный промежуток времени, что он провел в компании Слейна. - Я была о тебе лучшего мнения. Пощечина опалила его лицо со стремительностью молнии. Леди Орлейн не сдерживала силы. Слейн приложил ладонь к саднящей щеке, глядя, как, показательно распрямив плечи, удаляется мать. Бежать сейчас вслед за ней и пытаться что-то объяснить было бесполезно, нужно было дать ей время обуздать вспыхнувшие эмоции. Частично Слейн и, правда, ощущал свою вину, ведь изначально он искал омегу именно для постельных утех. А что еще могла подумать мать, увидев плачевное состояние Кайдзуки, кроме как то, что сын решил пойти по стопам Крутео и податься в садисты? Кайдзука никак не прореагировал на увиденную сцену, хотя Слейн затылком чувствовал направленный на него взгляд. Слейн дал знак омеге следовать за ним и отправился на поиски прислуги. Оказывается, к его прибытию уже готовились. Просторные покои Слейна на первом этаже, состоящие из нескольких смежных комнат и круглой спальни, были проветрены и убраны. Он провел пальцами по постели, расположившейся у череды высоких арочных окон, ощупывая свежесть застеленного постельного белья. Дверь, ведущая на балкон, с которого открывался вид на причудливый фонтан и мраморные дорожки, исчезающие в саду, была приоткрыта. Слейн повернулся к своему спутнику и понял, что посреди всего этого великолепия Кайдузка просто теряется. Омега, стоя в центре спальни, рассматривал его покои без какого-либо интереса и, сколько бы ни утекало минут, продолжал стоять на месте, не разрешая себе даже присесть, будто ждал команды. Наверно, так оно и было. Покусывая губу, Слейн рассеянно стянул с запястья многофункциональный браслет и протянул его Кайдзуке, глотая горечь бессмысленной обиды. - Можешь подключиться к системе дома, - выдавил из себя Слейн, направляясь к выходу. - С коммуникацией здесь нет проблем. Конечно, Солнечная система слишком далеко отсюда, так что сообщение до Земли будет идти какое-то время, может, две недели или три, но… Разберешься сам. Я вернусь позднее, попрошу прислугу принести тебе обед сюда. Закрывая за собой дверь, Слейн не смотрел на лицо Кайдзуки, но все равно заметил, как сильно пальцы омеги впились в подаренный браслет. Слейн отчаянно захотел найти отца, хоть и не сомневался, что леди Орлейн уже успела донести ему, в какое отвратительное разочарование превратился их сын. Впрочем, граф Заацбаум был известен сдержанностью и рассудительностью, и в трудной ситуации предпочитал выяснять все обстоятельства, прежде чем формировать собственное суждение. Слейн неторопливо пересек особняк и поднялся по парадной лестнице на второй этаж, в задумчивости растрепал слегка отросшую челку - кстати, не мешало бы воспользоваться услугами домашнего парикмахера - гадая, как же объяснить отцу присутствие раба в доме и странную тягу Слейна к нему. Двойные двери в кабинет отца были распахнуты настежь - яркое свидетельство визита разъяренной матери. Ветер раскачивал воздушные тюли, обрамлявшие светлые окна. Граф Заацбаум расслабленно сидел в кресле за столом, подперев голову рукой, и с легкой улыбкой рассматривал раскиданные по ковру листы бумаг. Похоже, что в присутствии мужа леди Орлейн не стеснялась выражать свой гнев всеми доступными способами. Соблюдая манеры, Слейн постучал кулаком по двери, чтобы альфа обратил на него внимание. - Слейн, - встрепенулся отец, поднимаясь ему навстречу. - Проходи. Широкие ладони легли на плечи Слейна, взгляд серо-аметистовых глаз внимательно скользнул по его фигуре, хотя прошло всего полгода с момента их последней встречи - до путешествия на ярмарку Слейн долго исследовал систему Тарсис, в которой только-только оборудовали гипер-кольца для удобного перемещения и открыли доступ к гипер-вратам для всех любопытствующих гражданских судов. Заацбаум несильно хлопнул Слейна по спине и подтолкнул в сторону второго кресла, установленного рядом со столом. Слейн послушно опустился в объятия мягкой кожи. - Что ж, думаю, есть смысл решить животрепещущий вопрос, прежде чем отправляться успокаивать Орлейн, согласен? - отец ободряюще улыбнулся притихшему сыну. - Я наблюдал за вами из окон. Прошу, объяснись. Честно признаться, я был готов к тому, что ты привезешь миленького нетронутого омегу, для которого мы бы потом запросто подыскали место в городе, в крайнем случае, здесь, в рядах прислуги. Но то, что я увидел… Слейн, я даже представлять не хочу, через что прошел этот раб. Почему он? Слов не было. Все страхи, сомнения, переживания, вся боль и неудовлетворенность, и осознание того, что уже ничего нельзя было изменить, срывались с губ какими-то неясными хрипами, нескладными фразами про запах Кайдзуки и в самом конце - слезами, что досадно выступили на глазах. Сидеть перед отцом и почти плакать, будто снова малолетка - какой же позор. Слейн стиснул зубы. - Ну-ну, тише, - Слейн ощутил, как рука отца зарывается в его волосы. - Ты дома, Слейн. Расскажи мне все, не торопись. И Слейн говорил. Он больше не мог держать это в себе. Про то, как до потери рассудка дурит его голову волшебный аромат. Про то, как Слейн хотел бы встретить омегу раньше, чтобы ни одна тварь никогда не посмела притронуться к его телу. Про то, что он не нужен Кайдзуке. Про то, что омега и омегой то вовсе быть не хочет. Про то, что это безнадежно и почему-то больно так, что сердце хочет выпрыгнуть из груди, чтобы больше никогда не биться. - Кажется, я понял. Все хорошо, дыши. Когда наплыв эмоций прошел, Слейн ощутил, что вжимается лбом в грудь отца, присевшего на подлокотник кресла, а на его коленях покоится заплаканное лицо матери. Он совершенно не заметил, когда леди Орлейн прошла в кабинет, но, судя по всему, она услышала большую часть истории. Так было даже лучше. Слейн не был уверен, что его хватит на то, чтобы рассказывать все заново. Граф Заацбаум неспешно отступил к сервировочному столу, чтобы налить Слейну воды из графина. - Знаешь, Слейн, - мягко улыбнувшись, отец протянул ему стакан. - Иногда, чтобы не потерять самого себя, нужно уметь отпускать. Просто знай, что, что бы ни случилось, мы всегда будем рядом. Слейн вздрогнул. Руки матери сильнее сжались на его коленях, но он лишь прикрыл глаза, делая судорожный вдох. Отрицать правоту отца было бессмысленно. Бессмысленно было продолжать лгать самому себе. Если он хотел привнести в жизнь Кайдзуки Инахо хоть какую-то крупицу света, он должен был его отпустить. *** Слейн до сих пор не мог забыть той последней ночи, что Кайдзука провел в особняке. Это был единственный за минувшие с момента их прилета месяцы раз, когда Слейн позволил себе прикоснуться к омеге и обнимал его до самого утра, хотя спали они все это время в одной постели. Кайдзука не раз предлагал себя, когда замечал, что Слейн хочет его - особенно после того, как весточка с Земли о том, что его сестра в полном порядке, наконец-то пришла на коммуникатор. Тогда Слейн обнаружил Кайдзуку сгорбившимся на полу спальни, омега судорожно сжимал браслет в руках, на уровне пола, и прижимался к нему лбом, тяжело дыша. Похоже, что надежные люди, о которых упоминал Кайдзука, сообщили ему, что, несмотря на пролитые слезы, за прошедшие пять лет сестра Кайдзуки полностью поправилась, даже смогла обустроить свою личную жизнь с достойным бетой и теперь ждала ребенка. Слейн долго по наводкам отца носился по центральному городу планеты, выискивая подходящее место, в котором омега мог бы прижиться. Люди весьма благосклонно относились к его просьбам - среди простого народа мало кто одобрял существование рабства - но когда узнавали, что речь идет об омеге, то отрицательно мотали головой. Однако Слейн не сдавался и все-таки добился своего. Одной из летных мастерских срочно требовался толковый механик, и ее владелец оказался бетой, не страдающим никакими предрассудками. Слейн снял Кайдзуке небольшую квартиру поближе к мастерской, и в тот же день перевез его в город, снабдив на первое время деньгами. Кайдзука смотрел на него так, будто хотел прожечь в нем дыру. Слейн, чувствуя, как сердце обливается кровью, а щеки совершенно неуместно жжет, отказался забирать браслет и едва не споткнулся на выходе из квартиры. - Я не могу стереть с твоей ай-ди карты отметку о рабском клейме, - пробормотал он на прощание, стоя к омеге спиной и кусая губы. - Это все, что я могу сделать для тебя, прости. И был таков. Сбежал в особняк, чтобы по ночам кусать локти от одиночества и печально улыбаться партнерам по танцам, когда родители устраивали званые вечера. Его никто не привлекал. Если прихоти тела и беспокоили его, то случалось это исключительно по ночам, когда спросонья Слейну грезилось, что он вновь может чувствовать запах Кайдзуки. Леди Орлейн все чаще выискивала его в просторах сада или особняка, чтобы немедленно заключить в объятия. Слейн помогал отцу в делах, но часто был рассеян. Ему постоянно казалось, что он лишился какой-то особой части себя, без которой даже дышать было сложно. Промучившись несколько месяцев, Слейн снова покинул дом в поисках приключений, но еще полгода спустя, очнувшись во мраке комнаты на какой-то захудалой космической станции, впился от досады зубами в подушку. Все было тщетно. Он не мог забыть Кайдзуку до такой степени, что у него не вставало даже на омег в течке. Он хотел домой, хотел увидеть безразличное лицо хотя бы издалека. Повинуясь своему желанию, вскоре он вернулся на планету, но так просто заявиться к омеге не решился и придумал единственный предлог, благодаря которому мог надеяться на скорую встречу. Граф Заацбаум только потирал в недоумении взъерошенные со сна короткие прядки волос, когда вышел наружу и увидел, как яростно Слейн громит на площадке собственный звездолет. Зато леди Орлейн, явно подозревая, в чем заключались корни происходящего безумия, звонко хохотала с балкона второго этажа. Слейн, ловко расстроив систему, отвечающую за нано-роботов, не жалел ни обшивки корабля, ни его внутренностей. Главное, чтобы потом звездолет долетел до посадочной площадки у мастерской, но, в крайнем случае, можно было вызвать аварийный тягач. Его корабль взяли в работу, но в этот день Слейн так и не увидел Кайдзуку. Вероятно, была не его смена. Слейн обещал заглянуть в мастерскую на следующий день под предлогом выяснения примерной суммы, которую ему придется уплатить после починки, и едва не сошел с ума, пока длились эти сумасшедше долгие сутки. С утра он абсолютно не заметил, что нацепил мятую рубашку, и что новые джинсы были не подвернуты, и что выуженная из шкафа жилетка была ему маловата. Однако леди Орлейн за завтраком лишь промолчала и улыбнулась ему вслед. Слейн заявился в мастерскую слишком рано, так что владелец предложил ему выпить чашку чая, пока он будет заниматься интересующими Слейна расчетами. Слейн кивнул, сжимая в руках картонный стаканчик, и нерешительно прошел внутрь ангара. Яркие фонари под высоким металлическим потолком слепили глаза. Несколько мужчин-бет сновало из стороны в сторону, кто-то, пыхтя, нес тяжелые инструменты, кто-то витиевато ругался, беседующая в дальнем углу пара самозабвенно предавалась курению. Громко скрипнул страховочный трос, концентрируя внимание Слейна на собственном звездолете, который в окружении миниатюрных подмостков выглядел весьма плачевно. Один из ремонтников как раз осматривал правую боковину - Слейн уже смутно помнил, как проделал в ней дыру с помощью позаимствованного отцовского нано-ружья. Слейн моргнул, наблюдая за тем, как ловко механик в синей форме перемещался в воздухе вдоль корпуса корабля, а когда запоздало сообразил, на кого именно смотрит, едва не выронил стаканчик с чаем. Кайдзука выглядел совершенно иначе. Исчезла худоба и бледность лица, ухоженные прядки волос аккуратно касались основания шеи, хитросплетение шрамов на месте левого глаза было спрятано под черной повязкой. Из-под расстегнутой куртки синей формы соблазнительно выглядывали краешки ключиц. Слейн засмотрелся на то, как выступают вены на его запястьях, пока Кайдзука придерживал вес тела на тросе, чтобы переместиться дальше, и совсем пропустил тот момент, когда омега коварно подобрался ближе к нему. - Долго его громил? - если что и не изменилось за прошедший год, то это был ровный тон голоса Кайдзуки. - Ч-то ты имеешь в виду? - щеки полыхали. Слейн ощутил себя последним на свете идиотом, но Кайдзука не собирался его щадить. - Судя по характеру повреждений и силе ударов, а также учитывая местоположение особняка вашей семьи, глупо предполагать, что звездолет стал жертвой неизвестного вандала, - Кайдзука отцепил удерживающую его страховочную веревку от пояса и невозмутимо спрыгнул на бетонный помост рядом со Слейном. - Не стоило трогать корабль, ты мог бы просто меня увидеть, Заацбаум-Троярд. - Слейн! - Слейн просто не сдержал обидного рыка. Стаканчик в руке жалобно сложился, обжигая пальцы. - Меня… зови меня так. - Хорошо, Слейн, - голова закружилась, когда рука Кайдзуки вдруг ухватила его за край жилетки и потянула за собой. Они вышли из помещения ангара и нырнули в невзрачную низкую пристройку. Слейн выкинул стаканчик, павший смертью храбрых, в мелькнувшую по пути урну, и Кайдзука, совершенно не церемонясь, затолкал Слейна в помещение уборной. Крутанув допотопный кран, омега пихнул его ладонь под холодную воду, и Слейн ощутил, как доселе незамеченная им боль, отступает. - Спасибо, - пробормотал он, принимая из рук Кайдзуки полотенце. - Нет. Это я должен говорить тебе спасибо. За все, - Слейн не нашелся, что на это ответить, а Кайдзука замолчал, внимательно изучая его лицо. Уборная утопала в полумраке, тени засуетились по стене из-за вялого подмигивания единственной лампы. Слейн оперся рукой на край раковины, ища хоть какой-то поддержки - запах Кайдзуки пробирался под кожу, отравляя его непреодолимым желанием. Кайдзука чуть склонил голову на бок, будто рассматривал экспонат в музее. - Прошел год, но ты по-прежнему хочешь меня. - А как прикажешь тебя не хотеть? - не выдержал Слейн, отворачиваясь и обнимая себя руками, только чтобы не вцепиться ими в омегу. - Я засыпаю, думая о тебе. Я просыпаюсь, думая о тебе. Твой запах даже во снах не дает мне покоя, черт подери. - Посмотри на меня. - Нет, - Слейн провел ладонью по лицу, понимая, что он только теряет зря время. Кайдзука не захочет его. Никогда. Омега вполне самодостаточен, а тяжелое прошлое - это именно тот неподъемный груз, что не позволит ему принять Слейна как альфу. - Прости, что побеспокоил. Я ухожу. - Посмотри на меня, Слейн, - Кайдзука не дал ему сдвинуться с места, схватил за ворот рубашки и грубо развернул к себе, внезапно подступив так близко, что Слейн задохнулся, еще отчетливей ощутив омегу рядом. - Я не возражаю, если это будешь ты. - Что? Кайдзука выдохнул, с некоторой заминкой опустил голову на его плечо, но Слейн, ощутив, как темные прядки волос защекотали подбородок, понял, что уже никуда не уйдет, даже если омега сейчас передумает и пошлет его к черту. Бешеный стук сердца отступал, ладони Кайдзуки успокаивающе скользили вверх и вниз по его спине. Слейн пригрелся и осторожно повел носом за ухом Кайдзуки. - Я сказал, что не возражаю попробовать. Возвращайся вечером. Приготовлю что-нибудь. - Ты готовить умеешь? - растерянно прошептал он. Кайдзука отступил на шаг, и уголки его рта приподнялись. - Я же один живу. - Я голодный, - предупредил Слейн, целиком завороженный неожиданной улыбкой. - Очень голодный. Такой голодный, что буду есть всю ночь и еще завтрак потребую. Кайдзука молча выскользнул из уборной, поправляя рукава куртки. Слейн рванул вслед за ним, испугавшись, что перегнул палку с дурацкой шуткой. - Инахо! - Если я самый несексуальный омега на свете, то ты самый беспокойный альфа, которого я когда-либо встречал, - Кайдзука замер на пороге ангара. - Мое предложение в силе. Приходи. *** - Точно не больно? - упираясь спиной в изголовье кровати, Слейн ловил губами воздух и наклонялся, чтобы провести языком по чувствительному местечку в основании шеи, куда обычно все альфы ставили метку. Когда они с Кайдзукой наконец-то начали делить постель, и Слейн в порыве возбуждения едва не сомкнул клыки на сводящей с ума своим запахом и вкусом коже, Инахо уперся ладонью в его грудь и резко отстранил от себя, бросив те слова, что до сих пор болезненным эхом звучали в голове. «На моем теле и так достаточно меток» временами повергало Слейна в пучины едва скрываемого отчаянья, но он держался, и вместо заветного укуса мог часами вылизывать любимое место, мечтая однажды все-таки заклеймить Инахо, как своего. Странно, что Кайдзука позволял ему это - иногда сам выгибал навстречу его губам шею, иногда в раздражении отталкивал его лицо, но никогда-никогда не просил Слейна перестать. Словно то, что альфа слушался его и не нарушал озвученный запрет, приносило ему каплю извращенного удовлетворения. Вместо ответа, Инахо приподнял бедра и опустился обратно, укладывая голову ему на плечо. Слейну не требовалось иных намеков, он и так изголодался за прошедшую неделю, пока Кайдзука разбирался с какой-то сложной поломкой на работе. И хотя они уже месяц как жили вместе, правила в доме продолжал устанавливать Кайдзука. Он отказался переехать в более просторную квартиру, но в качестве компромисса обещал наведываться вместе со Слейном к его родителям на тихие семейные ужины. В самый первый из таких вечеров Слейн жутко нервничал, Инахо в отличие от него выглядел чересчур спокойным и уже полчаса спустя каким-то невероятным образом разговорил графа Заацбаума настолько, что тот потом признался, что на время даже позабыл, что беседует с омегой. Леди Орлейн, незаметно подкладывая Слейну еды в тарелку, вдруг залепила ему по виску ложкой, чтобы Слейн перестал пялиться на странную, иррациональную идиллию беседы, разыгрывающейся перед его глазами. - Вы абсолютно разные, - тихо сказала она. - Но, знаешь, мне кажется, он прекрасно тебя дополняет. Конечно, мы бы хотели внуков, но я все понимаю и, главное, что ты счастлив, Слейн. Если не судьба, значит, не судьба. Слейн провел руками по груди и животу Инахо, погладил колени, задел возбужденный член и вздохнул про себя с облегчением. Бывали дни, когда Слейн никак не мог возбудить омегу - то ли делал что-то не так, что вызывало ассоциации с прошлым, то ли Инахо был не в настроении, хотя в таких случаях обычно он сам ему отказывал, то ли слишком торопился. После такого неудачного секса Слейн принимался неизбежно расхаживать по комнате и сыпать извинениями, не понимая, почему Инахо просто лежит на постели, с легкой улыбкой наблюдая за его метаниями, и не гонит его прочь. Но Инахо никогда не сердился, никогда ни в чем его не обвинял, ни разу не попросил его уйти. Слейн неспешно толкался бедрами в жаркое нутро, целуя Инахо в шею, покусывая его плечи, прижимаясь виском к его щеке. Даже возбужденный, Инахо никогда не стонал, но время от времени с его губ слетали тихие вздохи, и в эти моменты тело Слейна прошивало истинное наслаждение. Слейн безумно любил, когда Инахо зарывался пальцами в его волосы, хватался за них, чтобы не потеряться в том томном огне, что разливался между их телами, когда они соединялись. Секс вышел недолгим, но невозможно правильным. Инахо кончил первым, и это было именно тем, что подтолкнуло Слейна за грань. Когда он пришел в себя, Инахо уже устроился в противоположной части кровати. Он делал так уже не первый раз, и Слейн подозревал, что Инахо просто хотел остыть от тех эмоций, что захлестывали его во время оргазма. Особенно если учесть, что однажды на пике он чуть не выдохнул имя Слейна, из-за чего потом не подпускал его к себе несколько недель. - Наверно, было бы лучше, если бы я родился омегой, - честно признался Слейн, вглядываясь в темноту потолка. Болото мыслей и сомнений частенько любило затягивать его в свои трясины. - Нет, - внезапно резко отозвался Кайдзука, перемещаясь с другой половины постели, чтобы положить голову Слейну на плечо и, не глядя, погладить его по щеке. - Нет, я не хочу, чтобы ты проходил через нечто подобное. - Инахо? - Откуда они? - это был первый раз, когда Кайдзука целенаправленно проследил пальцами шрамы на его груди и попросил, - Расскажи. Слейн улыбнулся, перехватывая чужое запястье и прижимаясь губами к выступающим венам. Никто, кроме приемных родителей, не знал истории Слейна. Инахо был первым человеком вне семьи, которому он собирался открыться. И как никогда ясно чувствовал - он ни за что не пожалеет об этом. - Я расскажу. Все, что хочешь. В конце концов, я твой раб.