«Да» или «Нет»

      Когда мне стукнуло восемнадцать лет, я до конца осознал, что являюсь геем. Девушки совершенно не привлекали меня, и сколько я не дрочил на фотографии сногсшибательных девиц — мой член стоял на полшестого.       Вот так вот грустно и печально. Но что поделать, если таковым я являюсь?       Очередное лето я решил провести в загородном доме моих покойных родителей. Прошло уже больше десяти лет после их смерти, и наконец-то я решился поехать туда, где провел почти все своё детство.       Сейчас за ним присматривает брат моей матери. Но так как в этот момент он уехал в очередную командировку, первые дни мне придется провести в полном и безмятежном одиночестве.       Родные края встретили меня уже давно позабывшим видом. Свежий, слегка прохладный воздух трепал мои пшеничные волосы, а яркие, надоевшие лучи солнца резали глаза.       Так много зеленого. В городе подавно не встретишь таких пейзажей.       Я довольно быстро дошел до небольшого двухэтажного дома, в коем когда-то давно жил. За столько лет он ни капли не изменился.       Целых два дня мне понадобилось на то, чтобы освоиться и привыкнуть ко всему.       На моё удивление, многие здешние жители сразу же узнали меня. Хоть в моей памяти они были лишь призрачные воспоминания.       Все такие до тошноты приветливые.       Но все же одному человеку я действительно был рад.       Его звали Учиха Саске. Помнится, раньше, я проводил с ним каждый свой день. Мы гуляли, бесились, изводили родителей. Что уж там. Мы были лучшими друзьями.       Но после эгоистичного поступка моих родителей, мне пришлось уехать и оставить его.       Как бы смешно и избито не звучало, но именно он был моей первой любовью.       Как сейчас помню. Нам было по пять. Мы бегали на берегу моря. Играли в догонялки. Ну а потом произошло все, как по сценарию. Он упал, а я на него. Наши взгляды встретились и мы подались детскому интересу.       Но знаете, я до сих пор помню ту сладость поцелуя.       Интересно, а помнит ли он? Вряд ли. Я слышал от местных жителей, что он женится на местной красавице.       Если бы он только знал, что всем своим естеством смог сменить мою ориентацию.       Нет, ясное дело я не сразу же стал геем. Я много раз пробовал построить отношения с девушками. Но каждый чёртов раз в голове всплывал его образ.       А знаете? Это смешно. Вот сейчас вспоминаю и едва сдерживаю смех. Мне было шестнадцать. Я весь такой романтик из себя, повел уже бывшую даму на свидание. Мы целуемся. Я прикрываю глаза. И тут перед взором он. Все ничего. Но в моей памяти он остался пятилетним ребенком. Ей-богу, в тот момент я почувствовал себя педофилом. Увы, но стоило нам разорвать поцелуй, как я стыдливо сбежал. Не мог смотреть ей в глаза.       Я до сих пор корю себя за то, как поступил с Хинатой. Она искренне любила меня, а я не мог разделить её чувства.       Кстати, после того случая, вся моя жизни пошла по пизде на откос.       Меня исключили из университета, ибо я забил на учёбу. А после моего неудачного каминг-аута, от меня еще и друзья отреклись.       Последние два года я вел затворническую жизнь. Стал писать книги, что на удивление, выходит у меня довольно не плохо. Пристрастился к алкоголю, сигаретам. Но это было не единственными моими зависимостями.       Каждую свою неудачу я отмечаю на собственном теле. Беру острое лезвие и провожу тонкую, ровную линию на запястье, бедрах, а иногда и на лице. Оставляю шрамы на видном месте. Пусть все знают. Мне нечего скрывать.       Я брожу по давно забытым улицам. Уже давно за полночь, но сна ни в одном глазу. В руке бутылка открытого нефильтрованного пива. На душе так дерьмово, что просто не передать.       Хоть я и не был здесь столько, но ноги сами привели меня на тот самый берег.       Ночью море такое спокойное.       Пьяно шагаю по песку. Скидываю обувь и ощущая, как прохладные крупинки щекочут стопы.       Подхожу к воде и делаю уверенный шаг вперед.       Как я и ожидал. Море до дрожи холодное.       Все, сил больше нет. Устало падаю на песок и просто закидываю голову высь. Небо такое чистое, усыпано бездной ярких звезд.       Шарю рукой в кармане и достаю пачку измятых сигарет. Беру одну и закуриваю, вдыхая едкий дым, что мгновенно проникает в легкие, а затем тут же делаю глоток пива.       Неожиданно на меня накатывается приступ истеричного смеха, и я поддаюсь ему. Смеюсь громко, заливисто, делая одну затяжку за другой.       Мне смешно потому, что я понял, что пьяным бываю чаще, чем трезвым. Вот он теперешний мир. Мне только исполнилось восемнадцать, а я уже страдаю от алкоголизма и прочих вредных привычек.       Мне настолько хорошо, что я полностью абстрагировался от мира. Лучше быть вечно пьяным, чем трезвым. Так мир кажется не таким ущербным и гнилым.       — С тобой все хорошо? — мне кажется или я слышу голос?       Пытаюсь подняться, но все тщетно, я вновь падаю на песок. Все что остается, это лишь задрать голову и так посмотреть на того, кто прервал моё веселье.       — Какие люди! — присвистнул я, рассматривая темноволосого юношу. Подсознательно сравниваю его глаза с ночным небом. — Саске-тян.       В детстве мы всегда дразнили друг друга, добавляя этот глупый суффикс.       — А ты изменился, — неожиданно слышать его голос. Такой спокойный, но в тоже время он обдает не хуже ледяной воды.       — Знаешь, да и ты не тот мальчишка, которым я помню тебя, — опять пытаюсь принять сидячее положение, и на удивление, у меня выходит.       Учиха решает последовать моему примеру и садится рядом, выдирая у меня из рук бутылку с алкоголем. Делает один глубокий глоток и до конца опустошает её.       — Слышал, ты женишься, — решаю начать разговор. — Не рано ли?       — Может и рано, — спустя какое-то время произносит он.       Между нами возникло странное напряжение. На самом деле, я даже не знаю, что мне сказать.       — Отца не интересует мой возраст, и тем более, мои желания.       — И каковы твои желания?       Слышу смешок со стороны Саске. Поворачиваюсь, и тут же встречаюсь с его темными, притягательными глазами. Подаюсь легкому внутреннему порыву и протягиваю руку к его лицу, пальцами очёртываю впалые скулы.       На удивление, он не послал меня. Просто смотрит и ждет.       — Такие же, как и твои, — тихо шепчет.       Звучит, словно призыв, которому я тут же поддался.       Сигарета уже дотлела в руке, и я кидаю окурок в песок.       Все, что происходит дальше, будто во сне.       Я толкаю и тут же нависаю над ним. Прикасаюсь губами к устам, ощущая легкий привкус горечи после пива. Все, как и было тогда — в детстве. Правда то, что происходит сейчас, далеко не невинный поцелуй.       Он обнимает меня руками, крепче прижимая к своему телу. Хватка настолько сильная, будто он боится отпустить меня.       Дрожащими от переизбытка эмоций пальцами я тянусь к его рубашке, начиная расстегивать пуговицы. Губами хаотично блуждаю по его шее, оставляя на ней свои метки. Мне почему-то все равно на то, что будет, когда это увидят его близкие, невеста.       Я слишком эгоистичен, чтобы делиться своим.       Возбуждение уже давно перешло все рамки дозволенного. Тело неистово ломит.       Мы оба погружены в некую прострацию, увлеченные лишь самим процессом. Порванные лоскуты ткани, что ранее были одеждой, разбросаны около нас.       И хоть на улице прохладно, я ощущаю лишь жар.       Пальцами растягиваю его тугой вход, ухмыляясь с того, как он по-блядски стонет.       — Давай же, — шепчет прямо в ухо, короткими ногтями впиваясь мне в спину.       Его ноги крепко обхватывают мои бедра, и я не вижу смысла ждать — вхожу. Медленно. Аккуратно. Растягиваю момент, ведь кто знает, повторится ли это когда-то еще.       Он тянется за поцелуем, и я не вижу смысла отказывать — отвечаю.       Головокружительный, страстный, жаркий поцелуй сносит крышу. Как бы хотелось остаться в этом моменте навсегда.       Я трахаю его так, словно какую-то пропащую девицу. Знаете, он не создан давать — он создан лишь принимать. Даже сложно представить его отношения с будущей женой.       Он так похабно стонет, что это заводит меня лишь сильнее. Вхожу в него по самые яйца, зубами кусая бледную кожу на плечо. Знаю же, что ему нравится.       Моя рука тянется к его полувозбужденному члену, начиная дрочить в такт моим движениям.       На берегу так тихо, и лишь мы портим эту идиллию.       Я делаю последние, самые глубокие толчки, и кончаю в него, заполняя все его нутро своей спермой. Не спешу вынимать член, пусть запомнит это ощущение.       — Наруто, — как давно я не слышал свое имя с его уст. — Я скучал по тебе.       Невольно улыбаюсь. Такая заезженная фраза, но все же приятно слышать её от него.       — Я тоже.       Он вновь крепко обнял меня, утыкаясь лбом в моё плече.       — Ты уедешь? — спрашивает.       — Непременно.       — Навсегда?       — Наверное.       Он и сам должен понимать, что так будет лучше для всех.       — Ты забудешь меня? — спустя долгие, мучительные минуты спрашивает.       — Никогда, — незачем врать.       Я слышу, как он вздыхает мне в шею.        Его тонкие, как когда-то говорила мама, музыкальные пальцы, чересчур нежно блуждают по моей спине.       — Наруто, — вновь начинает он. Я слышу нотки нерешительности и тревоги в его голосе. — Давай уедем вместе.       Я ожидал чего угодно, но только не этих слов.       — Ты думал о последствиях? — как бы мне не хотелось этого, но я понимал, к чему этому чревато.       Видно мой ответ расстроил его, так как далее он просто молчал. Обдумывал, видно.       Однако, оказалось, я ошибся. Он решительно посмотрел мне в глаза, на полном серьезе произнося то, что действительно заставило меня задуматься.       — Просто скажи: «да» или «нет».