Магия ночных дорог

      Когда Северуса Снейпа оправдали, он почувствовал себя обманутым.       Столько лет пребывать в уверенности, что войну ему не пережить — а если и пережить, то все равно сгнить в Азкабане — и вдруг такой неожиданный поворот судьбы! Мальчишка Поттер, вопреки ожиданиям, не бросил его умирать: взяв воспоминания, на удивление профессионально погрузил в стазис и умчался разбираться с Темным Лордом. Очнулся Снейп в Мунго, пожалел, что не сдох относительно легкой смертью, помянул недобрым словом слишком уж инициативного героя и приготовился к Азкабану.       Интуиция в этот раз подвела: на суде Поттер расписал его «подвиги» так, что самому Снейпу захотелось поаплодировать себе стоя. А еще присвоить парочку звучных титулов и с десяток важных должностей, подражая незабвенному директору Дамблдору; не забыв и об Ордене Мерлина, естественно. Чего уж мелочиться? Честно говоря, Поттер заикнулся было и об этой награде, но Кингсли быстро его одернул и что-то гневно и яростно зашептал, склонившись к геройскому уху. Герой явно с трудом сдерживался, но все же замолчал, хоть и презрительно скривившись при этом.       Благодаря поддержке Поттера, Снейп отделался сравнительно небольшим штрафом — что, тем не менее, оставило его почти без единого кната: приличное состояние на зарплату профессора и шпиона не сколотишь, а зелья для больничного крыла он варил бесплатно. На научные изыскания не оставалось ни времени, ни желания. Да и зачем могли понадобиться деньги смертнику? На жизнь хватало, и то хорошо. А там…       А тут вдруг он оказался свободен.       Свободен от клятв, обетов и долгов: оба его хозяина погибли, Поттер в личном хранителе больше не нуждался. Портить жизнь, дрессируя ленивых студентов, необходимости не было.       Свободен полностью. Как ветер, как горный орел, как последний нищий бродяга без гроша за душой, вольный идти куда угодно и когда угодно. Которому идти-то и некуда…       Ощущение этой свободы вовсе не было пьянящим, как воспевалось в песнях и балладах. Не кружилась голова от осознания, что отныне собственная жизнь принадлежит лишь ему, и никому более — перегорел за последние годы, смирился, стало все равно. Да и нужна ли она ему, эта свобода? Как и жизнь, впрочем… Слишком долго жил, опутанный нитями долгов, сплетенными из старых ошибок. Ходил по лезвию бритвы, водя за нос двух сильнейших легиллиментов магической Британии и разрываясь на части в Хогвартсе. Были цели — не сдохнуть раньше времени, отомстить, спасти, не сдаться...       Вот только выжить в планах не было.       За размышлениями Снейп сам не заметил, как оказался у «Дырявого котла». Заказал стакан огневиски. Еще раз обдумал сложившуюся ситуацию.       Его оправдали. Он свободен.       Счет в Гринготсе пуст. Работы нет. Возможности ее найти, по крайней мере, в магическом мире, — тоже. Та работа, которую, как он догадывался, постарается теперь навесить на него Министерство, скорее всего, грозит драконовскими, почти рабскими условиями. Опять клятвы, обеты, контроль...       Ну уж нет, хватит. Наелся. Пусть все катится драккловыми яйцами да Моргане в скважину — он теперь свободный маг, и вновь окунаться в то же дерьмо, из которого чудом удалось выбраться, не намерен.       Часть магической Британии ненавидит его как бывшего Пожирателя. Еще часть — как самого ненавистного профессора Хогвартса. И те, и другие с радостью попытаются оскорбить, унизить, а то и прибить по случаю, так как за спиной больше не стоит ни Дамблдор, ни Темный Лорд. В поте лица трудиться на Министерство до конца жизни он не намерен. Прозябать где-нибудь в Лютном, толкая запрещенные зелья в захудалой аптеке за гроши — тоже. Пресмыкаться перед Кингсли и Уизли — не позволит гордость. Вот еще, у этих кретинов ни деловой хватки, ни политического чутья, без поддержки Дамблдора они продержатся не больше года — как раз хватит, чтобы отделавшиеся штрафами чистокровные семьи подсобрали раскиданные по миру средства и вассалов, подмочили репутацию новой власти и правильно настроили общественное мнение. Но этот год жить как-то надо...       Затеряться в магическом мире не получится — слишком уж он известен.       Значит, выход остается один. Причем нужно поторопиться, пока его не прижали — вряд ли Министерство захочет выпустить из рук зельевара его уровня. Не просто так его без денег оставили, теперь будут пряником подманивать, техника вербовки древняя и безотказная, со всеми работает.       Вот только он не все.       Приняв окончательное решение Снейп, не раздумывая больше, аппарировал в Лютный.       Последние деньги ушли на покупку незарегистрированной палочки, нескольких артефактов против поиска по крови и по магии, мощного амулета для отвода глаз и парочки амулетов послабее — чтобы не отслеживалась аппарация. Оставшиеся жалкие гроши Снейп обменял на маггловские фунты.       Привычную черную мантию сжег без сожаления. Родную волшебную палочку покрутил в руках, прощаясь — хоть и была она ему верной подругой, но удачи не принесла. Если уж учиться жить свободным, то лучше начать все с чистого листа. Изменить все. Измениться самому. Когда-нибудь подберет другую.       Когда вернется.       Волшебная палочка с сердцевиной из сердечной жилы дракона полетела в зловонную канаву, а Северус Снейп аппарировал в маггловский мир.       В Коукворте Снейп решил не показываться — слишком велика была вероятность нарваться на поджидающх его там невыразимцев, нацелившихся на него как на желанного кандидата в сотрудники. Те не так наивны, как Кингсли — ждать, что бывший Пожиратель, лишенный работы и средств к существованию, приползет с униженными мольбами о помощи, не будут. Эту помощь Отдел Тайн радостно предложит ему на золотом блюде, в виде вкусных плюшек с не самой безобидной начинкой из обетов, щедро сдобренных слегка отравленным медком сомнительных привиллегий.       К дракклам все, гребите сами!       В отцовском доме ничего важного он не забыл. Да и стоит ли начинать путь к свободе, возвращаясь к прошлому, полному ошибок?       В Лондон тоже не тянуло — хотелось держаться подальше от больших скоплений людей.       Он аппарировал на север Англии, долго подбирал в первом попавшемся магазинчике маггловскую одежду. Больше всего сомнений вызывал цвет, руки так и тянулись к удлиненным черным пиджакам строгого покроя, но Снейп решительно себя одернул: если уж он намерился менять все, не исключая и себя самого, то должен оставаться верным принятому решению. Чтобы научиться жить свободным, нужно сначала перестать оглядываться на других — хватит прятаться от мира за наглухо застегнутыми сюртуками и ненавистью ко всему и всем. Всю жизнь вынужденный носить то жалкие обноски, то старые мантии с чужого плеча, то темные одежды, призванные создать определенный имидж — почему бы не попробовать сейчас прислушаться к себе и попытаться понять, что могло бы ему понравиться, если бы жизнь сложилась по-другому?       Выбор пал на светло-серый свитер и темные брюки классического покроя, к более откровенным экспериментам над собой Снейп был пока не готов. Разговорившись с продавщицей, узнал об интересном способе путешествия — автостопом. Неплохой вариант. Даже если какой-нибудь дракклов гений сможет отследить аппарацию и вычислить направление его маршрута по билетам на поезд или автобус, то более надежного способа хорошенько скрыться трудно представить. Им он и решил воспользоваться для путешествия. Опять же — новые впечатления. А уговорить обычного маггла подбросить до соседнего города, пустить переночевать или угостить обедом для опытного легиллимента было раз плюнуть.       Так Снейп отправился бродяжничать.       Уже через месяц ему пришлось признать: свобода — вещь нужная и интересная. Способная даже в некоторой степени перекрыть недосягаемость лаборатории и экспериментов с зельями. Тем более, в маггловском мире, с его бытовой химией и невероятным разнообразием уже готовых материалов для опытов — оставалось лишь благодарить разумных предков, Мерлина и всех Основателей во главе с Морганой за принятие Статута Секретности! Волшебников стоило держать подальше от магглов, это не вызывало сомнения. Обезьяна с гранатой — не шутки. И обезьяной выступали вовсе не магглы. Запустить того же Лонгботтома в маггловский дом, снадбив его всего лишь лаком для волос, средством для чистки унитазов и спреем против комаров — и на выходе у того могла получиться страшная по своей разрушительной силе бомба. Или нервно-паралитический газ, не имеющий противоядия.       Нет, благами маггловской цивилизации следовало пользоваться с умом, очень осторожно и далеко не всем. И волшебников с их альтернативной логикой нужно держать на расстоянии... достаточно вспомнить идиота Уизли с его сумасшедшими разработками.       Сам Снейп, облдающий как раз логикой мышления, более приближенной к маггловской, довольно быстро оценил новые возможности и ингредиенты; он с успехом пользовался газовой плитой и обычной эмалированной кастрюлей для варки отличных зелий на основе крысиного яда и с азартом экспериментировал с незнакомыми доселе веществами.       Ему удалось разработать новое, упрощенное Бодроперцовое зелье, которое пользовалось неплохим спросом у магглов и приносило хороший доход: у зелья обнаружился странный побочный эффект, оказывающий влияние исключительно на магглов. Те, распробовав предложенное Снейпом зелье как средство от простуды, начали вдруг применять это немного не по назначению, смешивая с виски и с восторгом хлопая Снейпа по плечу: «Хорошая дурь, и отходняка не бывает! Сам варишь? Уважуха, брат! Подгонишь еще к концу недели? Да и сам оставайся с нами, классная вечеринка намечается, девочки будут — во!»       Снейп не сразу, но все же привык к шумным вечеринкам, где галлонами поглощалось пиво — отнюдь не сливочное, магглы не мелочатся! Привык к веселым девочкам без комплексов, обожающих интересных мужчин и большие мотоциклы; девочки были весьма далеки от средневековых моральных норм, принятых в магическом мире. С ними было хорошо — секс без обязательств к удовольствию обоих, раскрепощенные танцы до утра, искренняя помощь с жильем или даже — бывало и такое! — с деньгами. Снейпу, привыкшему к сомнительной славе ненавистного сальноволосого ублюдка, женское внимание казалось поначалу лицемерием — ну не пользовался он никогда успехом у женщин в магическом мире, с чего бы сейчас этому измениться?       Но и здесь у магглов было иначе, девушки имели свое мнение насчет мужской привлекательности: оказалось, его внешность притягивала их своей необычностью: "О, вы похожи на графа Монте-Кристо! Бледная кожа, как будто вы провели долгие годы в подземельях! А еще темные волосы и пронзительный взгляд! Вы, наверное, много страдали в жизни! Ах, вы словно сошли со страниц литературного романа!" Снейп обычно чуть заметно улыбался в ответ на подобные восторги очередной романтичной дамы, старательно не позволяя себе скривиться в горькой ухмылке. Потому что ведь так и было: шестнадцать лет, вся его молодость, лучшие годы ушли к книззлу под хвост, остались в подземельях Слизерина. Что он мог вспомнить о них сейчас? Вечные ночные дежурства, пергаменты, безвылазное бдение в лабораториях? Потерянную возлюбленную, тщательно взлелеянное чувство вины, неудержимое желание мести? Мести Темному Лорду, всему миру, одиннадцатилетнему ребенку... Точно, как есть романтичный герой дамского романа... Идиот.       Убедившись, что дамы искренне считают его внешность харизматичной и загадочной, Снейп ушел в загул. Было приятно чувствовать себя желанным и привлекательным. Героем литературного романа: большой крючковатый нос навевал дамам также ассоциации со знаменитым Сирано де Бержераком. «Ах, это был знаменитый ученый и поэт, большой нос придавал ему особый шарм, а еще, Сильвер, говорят, что длина носа прямо пропорциональна размерам... ммм... Может, проверим?» Снейп охотно предоставлял в пользование то, что предлагали проверить, попробовать и примерить, и вспоминал Лили. У него никогда не возникало желания заняться с ней сексом, сама мысль об этом казалась кощунственной. Любил ли он ее по-настоящему, как девушку, как женщину? Или обожал как сестру, преклонялся, как перед богиней? Оплакивал, как часть своего прошлого...       Пожалуй, осознав то, что его беззаветная и чистая любовь, пронесенная сквозь долгие годы, на самом деле настоящей любовью не являлась, Снейп почувствовал умиротворение. Да, он по-прежнему помнил и любил свою подругу детства, было горько, что она погибла так рано, да еще косвенно он виноват в ее смерти... Так сложилась жизнь, и никто не в силах что-либо изменить. Но это не причина, чтобы желать сдохнуть или закопать себя заживо.       Разобравшись со своими чувствами, Снейп почувствовал себя еще более свободным.       Свободным попытаться полюбить вновь.       Или не любить никого и никогда, что тоже неплохо.       Погрузившись в мире магглов в круговорот новых ощущений, Снейп с горечью отдавал себе отчет, что и не жил толком до сих пор — так, существовал. Трепыхался, когда его дергали за ниточки оба кукловода — каждый по очереди. А он бесповоротно прое… похерил свою жизнь, коптясь в ядовитых испарениях, покрываясь мхом в библиотеках над древними фолиантами и ненавидя бестолковых детей и самого себя. Зарабатывал язву желудка, лавируя меж двух господ и исходя злобой неизвестно на кого...       Хорошо хоть безголовых студентов-кретинов было в достатке, на которых он сливал накопившийся негатив — не то сошел бы с ума при такой-то жизни. Спасибо Поттеру, что подарил возможность ее изменить. Когда-нибудь он постарается отблагодарить мальчишку и, возможно, даже извинится за свое поведение, но пока...       Сейчас — его время жить.       Учиться жить так, как даже не мечтал никогда. Учиться жить свободным человеком.       Через год Снейп продолжал бродить по миру, нигде надолго не останавливаясь.       Обзавелся друзьями, приобрел собственный мотоцикл — мощный, хромированный байк, — оформил все необходимые маггловские документы и даже запланировал путешествия в Америку и Австралию — оказалось, свободная жизнь способна затянуть похлеще самого сильного наркотика.       У Снейпа никогда раньше не было возможности путешествовать в свое удовольствие. Тесный мирок рабочего городка, затем Хогвартса... Лаборатории, несколько меноров. Ах да, еще Азкабан. Вот и все, что он видел.       А посмотрев, наконец, большой мир, — открыл для себя то, что захватило его с силой не меньшей, чем страсть к зельям и темной магии.       Дороги.       Магия движения и дорог затянула Снейпа намертво, заставляя чувствовать себя одновременно беспомощной мошкой, отданной во власть стихии — и при этом даря ощущение настоящей, чистой, концентрированной свободы. Чистая магия, о существовании которой он даже не подозревал, выплескивалась в кровь вместе с адреналином, даря ощущение полета и кипящего в венах зелья Вечной бодрости. Он не знал, существует ли подобное зелье в природе, и не собирался его изобретать — просто иначе свое состояние восторга описать бы не смог. Стелющаяся под колесами серой лентой дорога, ветер в лицо, ощущение непрерывного полета, — и при этом ощутимая связь с землей; ночные огни мелькающих в стороне городов и фары автомобилей, летящих навстречу; непрерывные светящиеся полосы впереди — вечное движение и свободный полет. Все это кружило голову, пьянило, завлекало не хуже зелья, бурлящего в котле и точно так же завораживающего недоступными для понимания простого обывателя процессами, как и безостановочное движение на дорогах маггловского мира.       Дороги и скорость дарили Снейпу не просто ощущение свободы — они делали его чуть-чуть счастливым. А это было не так уж мало для человека его судьбы и склада характера.       Снейп никогда не любил летать на метле, потому что терпеть не мог чувства беспомощности, охватывающего его, когда он отрывался от земли. А еще тусклые огни людских поселений где-то внизу заставляли чувствовать себя невыразимо далеким от остального мира, отброшенным прочь от людей, от тепла и света, от обычной жизни. Он ненавидел эти ощущения — слишком долго жил изгоем. Но на маггловских ночных дорогах он был важной частью той неповторимой магии, которая позволяла лететь, не теряя ощущения прочной опоры под ногами.       Дороги магглов были неповторимы. Мчась навстречу ветру, Снейп чувствовал себя очередным ингредиентом, летящим в бурлящее зелье; чувствовал себя в состоянии изменить свойства этого зелья на абсолютно противоположные; способным изменить мир вокруг себя. Он превращался в важный элемент кипящей жизни мироздания, привносящий новые элементы в основной рецепт Вселенной. Он нес в себе силу, которая могла либо взорвать это зелье неиссякаемой энергии движения вперед — либо превратить его в нечто иное, способное изменить мир. Казалось, его магия отзывалась на эти ощущения, стремясь вырваться на свободу, подчинить, изменить... влиться в то таинственное и невероятное, что он не мог пока постигнуть до конца.       Приходя в себя после очередной ночной езды на грани фола, он с трудом заставлял себя осознать, что все еще находится в этом мире. Северус Тобиас Снейп, один из лучших зельеваров магической Британии, адреналиновый наркоман и постоянный участник подпольных гонок на мотоциклах.       Северус Тобиас Снейп, бывший Пожиратель Смерти, двойной шпион и разочаровавшийся в жизни мизантроп, обиженный на всех и вся кретин и самый ненавидимый преподаватель за всю историю Хогвартса; бледный, с нездоровой кожей упырь, одевающийся в темное и никогда не улыбающийся.       Северус Тобиас Снейп, волшебник, решившийся изменить себя. Рискнувший уйти, не торопящийся вернуться.       Сильвер Снейп, как он представлялся друзьям-магглам. Бродяга и путешественник, обожающий пиво, интересных людей и ночные дороги. Одевающийся в светлые свитера и облегающие кожаные штаны. Загадочный мужчина с открытым лицом и появляющейся на нем иногда еле заметной ехидной улыбкой.       Добряга-Снейп — как прозвала его шумная и веселая компания байкеров, вместе с которыми он путешествовал по дорогам Европы.       Магглы ценили его за чувство юмора, тонкий сарказм и умение варить поистине волшебный антипохмельный чай буквально из ничего. Простые зелья, снимающие усталость, которые он предлагал всем желающим, вызывали бурный восторг и столько восхищения и благодарностей, сколько не вызывало самое сложное и дорогое зелье, сваренное для Больничного Крыла или для тяжелобольных в Мунго.       Новый, обновленный Северус — харизматичный мужчина, влюбленный в собственный мотоцикл, обожающий риск и скорость.       За этот год он изменился больше, чем за двадцать последних лет. За этот год он узнал и испытал больше, чем за годы учебы и преподавания в Хогвартсе. За этот год он изучил больше, чем за десятилетия служения двум величайшим магам Британии.       Определенно, если изменить свое отношение к жизни, она приобретает совсем иной вкус.       Вкус свободы.       Снейп не останавливался на достигнутом — он знал, что ему еще есть о чем мечтать. А пока ему легко дышится и живется, магическая Британия подождет.       За пять лет жизни среди магглов он так и не обзавелся собственным домом — страх потерять чудом обретенную свободу оказался слегка... чрезмерным. Но ничего поделать с собой Снейп не мог — просто таскался на мотоцикле по миру, ночевал в мотелях и у случайных подружек, варил зелья на газовой плите, подбирая заменители дорогим и редким ингредиентам из числа веществ, доступных в любой аптеке и супермаркете. Писал книгу по зельям практически на коленке, маггловской шариковой ручкой в пронумерованных блокнотах, часто сидя за столиком в захудалом баре и попивая неизменное пиво. Тем не менее, писалось и думалось ему в таких условиях на удивление легко.       «Рецепты зелий для начинающих, неопытных и ленивых» — так он назвал свою книгу. Упрощенный курс зелий для тех, кому приходится экономить на ингредиентах: оказалось, многие довольно сложные компоненты вполне возможно заменить маггловскими изобретениями. Например, яд василиска отлично замещался сильно концентрированным средством для удаления ржавчины, смешанным с муравьиным спиртом и змеиным ядом, а молоко единорогов легко можно было получить, соединив определенные смеси для искусственного питания грудных детей. А еще — отдельным разделом — техника безопасности при работе с новыми, незнакомыми веществами; правила поведения в мире магглов и некоторые советы по работе с их техникой. Магглы неустанно что-то изобретали и совершенствовали — и удивляли его своей неуемной фантазией. Стоило хоть немного обучить обезьян на случай, если некоторые из них все же решатся высунуть нос из "Дырявого Котла"...       Снейпу же некогда было скучать в этом новом мире — столько безумных идей требовало своего воплощения, столько дорог было впереди! Со сколькими интересными людьми он познакомился, а скольких еще предстояло узнать!       В беспрерывном круговороте теперешней своей сумасшедшей жизни Снейп время от времени вспоминал и человека, благодаря которому он получил свободу творить и жить. Бывая в магическом мире, обязательно выискивал в новостях упоминания о Гарри Поттере — правда, с годами сведений о нем появлялось в газетах все меньше. Герой неохотно давал интервью, в политической жизни не участвовал, на балах и торжественных мероприятиях появлялся редко.       Вопреки ожиданиям, аврором Поттер не стал — но оставался в привычной для себя роли спасителя, выучившись на колдомедика. В приключения и авантюры больше не ввязывался, работал под руководством Януса Тики — притом, строил свою карьеру весьма успешно, что Снейпа весьма удивляло: в менталистике Поттер был полный ноль, непонятно, почему выбрал настолько сложную область колдомедицины.       Кингсли пока упрямо держался в кресле Министра Магии, но смена власти была не за горами: ушлый Малфой, в очередной раз благополучно избежавший Азкабана, набирал все больше влияния. Кучка бывших авроров, фениксовцев и профессоров, несмотря на статус героев и заслуженные ордена, оказались никудышними управленцами. Снейп хорошо помнил собрания Ордена Феникса, и если законы новая власть принимала так же, как обсуждала планы по борьбе с Вольдемортом...       Неудивительно, что авторитет победителей пошатнулся после нескольких радикальных и довольно дурацких законов. Политике и управлению страной все же необходимо учиться, власть — это не только привилегии, но и неиссякающая лавина проблем и обязанностей. И за ошибки приходится платить. Чаще очень дорогой ценой.       Вот и Кингсли Шеклболту довольно скоро пришлось пересмотреть политику Министерства в отношении чистокровных, потеснившись у кормушки. Чистокровные же, во главе с Малфоем, немедля воспользовались небольшой лазейкой, чтобы протоптать широкую тропу наверх. Так что Снейп дописывал свою книгу, предвкушая скорое возвращение в магический мир — с Малфоем договориться оказалось не в пример легче, чем с Кингсли. Хотя и с тем, и с тем в свое время состоял в одной и той же организации...       Но все пошло немного не так, как он планировал.       После очередной гонки по ночной дороге Снейп в компании нескольких друзей-байкеров заехал на автозаправочную станцию. Отправляться дальше не торопились, расслабленно перебрасывались шуточками, обсуждали знакомых. Снейп щедрой рукой раздавал бутылочки с антипохмельным — к утру они должны были добраться до Лондона, а там ожидалась очередная вечеринка. Небо только-только начинало светлеть на горизонте, шум двигателей редких автомобилей, движущихся по полосе, не заглушал щебет начинающих просыпаться птиц. Воздух дышал свежестью и спокойствием зарождающегося дня. Ничто не предвещало беды.       Закончив свои дела, группа мотоциклистов неспешно выехала на трассу. Они не успели рассредоточиться, продолжая ехать довольно близко друг от друга, когда фура, идущая впереди, вдруг потеряла управление; ее прицеп развернуло поперек дороги, захватывая соседнюю полосу, по которой двигался тяжелый бензовоз... А сразу за ним — только-только набравшие разгон байкеры на мотоциклах.       Все случилось за доли секунды. Перевернувшийся бензовоз, сбитый громадным прицепом, неминуемо должен был снести с асфальта как минимум нескольких вырвавшихся вперед байкеров. Однако вместо этого он аккуратно поднялся в воздух, пролетел несколько метров над головами изумленных свидетелей и легко приземлился на все четыре колеса в безопасном месте — у самой обочины. Резко затормозившие мотоциклисты отделались лишь легким испугом — они растерянно оглядывались, не в силах понять, что произошло. Из кабины бензовоза вылез белый, как стена, водитель. Кто-то бросился к перевернутой фуре — проверить, нужна ли помощь...       В общей суматохе не заметили, как один из байкеров, высокий худой мужчина, бросил свой мотоцикл у шоссе и отошел в сторону, еле передвигая ноги. Затем тяжело опустился прямо на холодный асфальт. Из ослабевшей руки выпала тонкая деревянная палочка — из последних сил тот отбросил ее подальше от себя, в кусты. И устало прикрыл глаза.       Пять лет назад, если бы он оказался в подобной ситуации, то немедля аппарировал бы — по старой привычке палочка, пусть и подпольная, практически чужая, всегда находилась в рукаве. И плевать бы ему было на жалких магглов, попавших под раздачу. Сами виноваты — насооружали бешеной техники, с которой совладать получается не всегда. Сколько там жертв должно было случиться в такой крупной аварии — не ему, бывшему Пожирателю смерти, беспокоиться о каких-то там магглах. Но...       Но в этой аварии мог погибнуть веселый бородач Марк — они со Снейпом были любовниками долгое время, затем стали хорошими друзьями. Мог пострадать Том — автомеханик, который не однажды чинил Снейпу его мотоцикл. Могла покалечиться Клер — известный хирург, она по праву считалась настоящей волшебницей в медицине. Да и с другими байкерами его связывало не только общее хобби — среди них встречалось достаточно неординарных личностей, и ко многим из них он чувствовал искреннее уважение. А с некоторыми его связывала дружба. Да, именно дружба — законченный мизантроп Северус Снейп смог найти друзей среди магглов. Чудеса случаются, и не всегда это бывает при помощи волшебства.       Разве мог он позволить пострадать своим друзьям, если спасти их было в его власти?       В результате Северус Снейп свалился прямо на дороге с магическим истощением — потому что отлевитировать огромный тяжелый бензовоз на безопасное расстояние, не уронив и не повредив... Да еще и дешевой, непослушной палочкой... Нда, это не книззла под зад пнуть.       Надо будет ему примерить еще раз при случае Распределяющую Шляпу — похоже, подхваченную среди магглов вирусно-гриффиндорову инфекцию нужно лечить. Или травить самыми убойными зельями. И медитациями. Но пока...       Придется сдаваться — обливиэйторы гарантированно вызовут авроров, а там и разговор по душам с Кингсли Шеклболтом. Вот же ж... Рановато ему в магический мир возвращаться, да что уж теперь поделать. Придется импровизировать. Если что, сошлется на стихийный выброс.       А вообще-то, плевать на все — Малфой отмажет.       Последнее, что Снейп успел разобрать перед тем, как потерять сознание, были чужие руки на левом предплечье и полные ненависти слова, прорвавшиеся сквозь возбужденный гул удивленных голосов только что избежавших смерти магглов:       — Пожирательский недобиток? Вызывайте авроров...       Вопреки ожиданиям, очнулся Снейп не в Азкабане — в помещении, куда его поместили, было достаточно тепло, а он лежал в удобной и мягкой постели. Обездвиженный, правда, — но что ему подобные мелочи? Две секунды беспалочковой магии, не самый слабый волшебник все же. Прислушался, не торопясь открывать глаза.       — Не притворяйся, Снейп. Я знаю, что ты пришел в себя, — услышал он знакомый голос. Шеклболт дракклов Кингсли. Вот никак не уймется, драная дементорова задница.       Тем не менее, показывать кому бы то ни было, что он без палочки способен сбросить с себя обездвиживающее заклинание, Снейп не собирался. Даже интересно — сколько времени понадобится Министру на то, чтобы догадаться снять с него Инкарцеро хотя бы на время разговора. Мерлин, и этот болван пытается выстоять против Люциуса в борьбе за власть? Да он еще на удивление долго продержался. Смело прикрывался героическим Поттером, не иначе. Благо мальчишка рад прикрыть любую задницу — неизлечимый комплекс героя.       — Ну же, Снейп. Я жду.       «Идиот, — Снейп мысленно ухмыльнулся, — ну, жди. А я тем временем в мозгах у тебя пошуршу. Если, конечно, найду эти самые мозги — темно должно быть у тебя в голове, как у негра в за… Гм, ну да, так и есть. Как у негра в жопе. Ни одной светлой мысли».       — Поттер, он точно пришел в себя? — уже менее уверенно.       — Точно, Кингсли, — голос определенно знаком. Но почему-то слишком безэмоциональный — никогда не слышал, чтобы мальчишка разговаривал настолько ровно и спокойно.       Но что делает рядом с ним Поттер?       — Снейп, не пытайся обвести нас вокруг пальца, — я уверен, что ты ловко притворяешься. Надеюсь, новость о грозящем тебе Азкабане поможет тебе очнуться. Ну?       Снейп еще раз восхитился незамутненным идиотизмом нынешнего Министра. Вот нет предела глупости человеческой! Надо же, какая тонкая попытка манипулирования! Это его, Северуса Снейпа, двойного шпиона и Пожирателя из Ближнего круга, пытаются взять на испуг, будто какого-нибудь тупого гриффиндорца! И кто? Довольно посредственный вояка, вовремя подсуетившийся и проскочивший к власти по головам настоящих героев. Бывший так называемый соратник по борьбе, который прекрасно знает, что все обвинения со Снейпа сняли еще пять лет назад! Нда, болвана этого неотесанного ждет глубокое разочарование: Малфой уже держит своих адвокатов наготове прямо в холле, это как пить дать. Наверное, действительно пора приходить в себя — хоть развлечется. Может, Кингсли еще чем удивит? Потом с Люциусом посмеются вместе за рюмочкой коньяка.       — Снейп! Ах да, не подумал... Фините Инкантатем!       — Орете, как резаный, господин Министр. Нельзя ли потише? Если не ошибаюсь, мы в больнице. Или я чего-то не знаю и правила поведения в ней изменились? Разрешается кричать, дергать больных по пустякам, обездвиживать и всячески мешать их выздоровлению? — Снейп вложил в свои слова всю покорность судьбе, на которую только был способен. То есть — нулевую.       — Ты, дракклов сукин сын...       — Мистер Поттер, вы не могли бы попытаться успокоить вашего высокопоставленного пациента? И объяснить, что же делаю в вашем отделении я — магическое истощение ведь до недавнего времени лечили этажом ниже? Или опять приняли новый закон, о котором я еще не знаю, и который затмил своим идиотизмом все предыдущие? Министерство теперь находится в отделении для ментально и умственно неполноценных? Вон и Министр здесь...       Поттер сидел с непроницаемым лицом, старательно делая вид, что происходящее в палате его никоим образом не касается. Кингсли заскрипел зубами.       — Мистер Поттер оказывает услуги аврорату при работе с...       — Мерлин! — закатил глаза Снейп. — Отделение для психов — филиал аврората! До чего докатилось Министерство! Надеюсь, не пациенты патрулируют улицы? А Локхард случайно не старший аврор? Чего еще можно ждать — Лонгботтомов-невыразимцев? Оказывается, я многое пропустил, пока скитался среди магглов, в холоде и голоде... А достаточно было научиться пускать слюни, притвориться психом — и вуаля, хорошо оплачиваемая работа обеспечена! Кстати, Поттер, вы можете удержать Кингсли, если он слетит с катушек? Глаза вон у него уже кровью налились, точь-в-точь Темный Лорд в предвкушении Круцио. Мерлин великий! Держите от меня подальше этого человека, он опасен для окружающих!       — Ах ты ж… ты, гребаный Пожиратель! Да ты… Да я тебя… Азкабан! Еще слово — полетишь туда быстрее снитча! — не сдержавшись, Кингсли подскочил к кровати и ухватил Снейпа за грудки.       — Попрошу убрать руки, господин Министр! В ответ на ваши бессмысленные угрозы смею напомнить, что в свое время мы с вами состояли в одной и той же известной всем организации по борьбе с Пожирателями — стало быть, я на стороне добра и за мир во всем мире.       — Ты, дракклов предатель!       — Предал я как раз Темного Лорда, и принес этим гораздо больше пользы магическому миру, чем ты, сидя пять лет в теплом кресле и высасывая деньги из честных магов. Суд Визенгамота полностью оправдал меня за вынужденную деятельность в рядах Пожирателей, и не тебе, кретину, оспаривать его решения; штраф мною честно уплачен, с тех пор я настолько законопослушен, что приходится варить зелья, препятствующие росту крыльев и формированию нимба. Поэтому попытайся внятно объяснить, причем желательно не брызгая мне в лицо слюной, в чем ты собираешься меня обвинить? Или мое первое предположение верно, и ты, Кингсли — пациент менталиста Поттера, а твое мычание — лишь попытка вспомнить членораздельную человеческую речь?       Кингсли поджал губы и резко поднялся.       — Я не собираюсь пререкаться с тобой, Снейп. Обвинение тебе принесут вместе с направлением в Азкабан — нарушение Статута Секретности, подрывная деятельность среди магглов и... Кхм... Мистер Поттер, надеюсь, я могу на вас положиться? Присмотрите за этим ублюдком. Через двадцать минут обвинение будет готово.       — Сфабриковано, вы имеете в виду? — ехидно вставил Снейп.       Кингсли перекосило, но он все же сумел сдержаться. С немалым трудом, что было хорошо заметно.       — Через четверть часа сюда прибудут авроры, чтобы препроводить тебя в Азкабан, Снейп. А до тех пор... Поттер, глаз не спускать с ублюдка! Головой отвечаешь! В этот раз ты так легко не отделаешься, Снейп! И не сбежишь!       Театрально взмахнув яркими одеждами, Кингсли покинул помещение. Снейп задумчиво проводил его взглядом и сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:       — Нашему господину Министру нужно больше упражняться в устрашении нерадивых подчиненных: неэффектно своим халатом машет... Интересно, он хотя бы понимает значение слов «подрывная деятельность»? Что-то я сомневаюсь... Вот так одним махом меня обратно в шпионы записал. В мирное время, да еще среди магглов, и даже не потрудился придумать, для чего и кому... Идиот. Куда катится магический мир с такими лидерами?       — Профессор, если вам нужна моя помощь или там... э-э-э... ну, что-то из вещей, или позвать кого из персонала... — подал голос из своего угла Поттер.       — Мистер Поттер, избавьте меня от вашего косноязычия! Будьте уверены, я в курсе, как вызывать медперсонал. Или господин Министр подобную роскошь мне запретил? И в туалет меня сопроводите вы? А также поможете с отправлением естественных нужд непосредственно? — оборвал заикающегося героя Снейп.       Поттер даже не покраснел — побагровел. Но, тем не менее, сумел взять себя в руки и, вскинувшись, прошипел чуть ли не на парселтанге:       — А я уже начал забывать, до чего ж вы невозможный человек, профессор. Как... — он прикрыл глаза, сделал несколько глубоких вздохов и чуть повысил голос. — С высоты теперешнего своего возраста и опыта, я почти сочувствую двум вашим бывшим хозяевам! Иметь в окружении парочку типов вроде вас — да тут впору самому заавадиться!       — О! — Снейп, вставая, слегка покачнулся и сел обратно на кровать, пережидая головокружение. — Какая проницательность, мистер Поттер! А я-то, глупец, все пытался понять, с чего вдруг Дамблдор со слезами на глазах умолял меня об эвтаназии! А несчастный Темный Лорд не придумал ничего лучшего, чем тупо самоубиться об Экспелиармус мага-недоучки. Похоже, герой здесь не вы, мистер Поттер.       — В этом у меня нет ни единого сомнения, — очень серьезно сказал Поттер в ответ. Он подозрительно быстро взял контроль над своими эмоциями и поднял глаза на своего бывшего профессора — негодование исчезло с его лица, голос звучал очень уверенно и спокойно. — Вы сделали для победы больше, чем кто бы то ни было из тех, кто сейчас у власти. Вы — настоящий герой этой войны, профессор. Простите меня за дурацкую привычку, оставшуюся со школы и от которой я не успел избавиться... привычку дерзить вам. Больше этого не повторится. Просто... Ну, с последней битвы мы не встречались, и сейчас я как бы... Кингсли застал меня врасплох со своей просьбой, я никак не ожидал вот так с вами встретиться лицом к лицу, да еще на больничной койке, ну и этот ваш сарказм... Вы совсем не изменились, профессор.       — С чего бы мне меняться? — удивился Снейп, вспомнив друзей-магглов, которым как раз его сарказм и нравился до невозможности. — Вы, надеюсь, не мечтали увидеть меня сияющего и просветленного, раскаявшегося в грехах, в белой мантии и с Библией в руках?       Поттер смутился.       — Нет, что вы, я рад, что вы остались прежним! Я... Я соскучился по вашим язвительным замечаниям, профессор, — широко улыбнулся он. — А сейчас как будто опять на уроке зельеварения оказался, и спорю с вами из-за баллов... И на душе спокойнее стало — вы ведь всегда меня незаметно защищали, и теперь мне вас... не хватает.       Снейп закатил глаза.       — Поттер, избавьте меня от подобных душещипательных сцен. Прямо чувствую, как от ваших слов у меня растет белая борода и появляется непреодолимое желание напялить на себя мантию ярко-лилового цвета с золотыми звездами! Учтите — если вернется Кингсли и я обращусь к нему со словами «мальчик мой», то сам себя зааважу, и ваш смертоносный Экспелиармус не понадобится. И моя смерть останется на вашей совести. В кошмарах являться буду, Поттер. С мешком лимонных долек наперевес.       Поттер засмеялся.       — Согласен. Вы в образе Дамблдора — кошмар страшнее трудно себе представить. Оставайтесь лучше самим собой, — заявил он и отчего-то снова густо покраснел. То ли от собственных слов, то ли от того, что в этот момент Снейп как раз снова сделал попытку подняться с кровати: больничная рубашка была довольно короткой и почти не скрывала длинных тощих ног, покрытых темными волосками. Да, на себя бывшего — грозного декана Слизерина и Ужас Подземелий, — Снейп сейчас был не особо похож.       — Нда, вы правы, — слегка отстраненно согласился Снейп. Он критически посмотрел на свои голые ноги, пошевелил пальцами и обвел взглядом комнату. — Где мои вещи? И кто напялил на меня это мерзкое платье?       — Если вы подождете немного, я принесу вашу одежду. Просто, наверное, лучше сначала дождаться авроров — не хочу, чтобы вас допрашивали без меня.       — Кингсли сейчас во всю прыть пытается увернуться от малфоевских адвокатов, примчавшихся ко мне на выручку. Поверьте, это займет достаточно времени, вы успеете принести мне одежду, я — привести себя в порядок. Несите сейчас, Поттер, я жду.       — Э-э-э... а вы... Ладно, профессор, я мигом...       Резко развернувшись, Поттер торопливо вышел.       Снейп проводил его задумчивым взглядом. Да, мальчишка сильно изменился. И что самое невероятное — умудрился все же освоить окклюменцию, щиты на разуме стояли непробиваемые. А так хотелось получить ответ на давно мучивший вопрос — почему? Почему тогда, в Визжащей хижине, Поттер наложил на него стазис и отправил с Добби в Св. Мунго в самом пылу битвы? Спас жизнь еще до того, как посмотрел воспоминания? Спас его, убийцу Дамблдора, Пожирателя Смерти и самого ненавидимого учителя в Хогвартсе, с которым его связывала глубокая непримиримая вражда все годы учебы? Хотя... Успеет он еще все узнать. Можно попытаться позже. Войти в доверие, расшатать хорошенько щиты. Заглянуть хоть краем глаза в геройские мысли...       Поттер вернулся быстро, держа под мышкой пакет, а в руках — дезодорант.       — Кингсли действительно спорит в холле с какими-то очень представительными волшебниками. Вот, профессор, я принес ваши вещи. А это, — он протянул Снейпу баллончик с дезодорантом, — выпало. Вы что, пользуетесь такими штуками?       — Нет, Поттер, я травлю дезодорантом тараканов. Сам же предпочитаю запах пота, и чем ядрёнее, тем лучше — хорошо отпугивает наглых гриффиндорцев. И, предвосхищая ваши следующие идиотские вопросы: нет, шампунем я тоже не пользуюсь, предпочитаю ядовитые испарения от зелий в котлах, так как давно мечтаю облысеть; зубную пасту не приемлю, потому что из-за нее теряют блеск и остроту мои вампирьи клыки. Я в достаточной мере удовлетворил ваше любопытство, мистер Поттер?       — Э-э-э... эм... я, ну... Простите, профессор, если я вас обидел, я не хотел... Эмм... Я вовсе не хотел вас обидеть! Просто мне показалось странным — маггловская вещь у мага...       — Я жил в маггловском мире все эти пять лет.       — А, ну понятно тогда, — Поттер неловко протянул вещи. При этом умудрился упустить на пол дезодорант. Наклонился, чтобы поднять — и неуклюже наступил на отлетевший в сторону колпачок, неловко взмахнул руками, роняя все принесенные вещи и, не удержав равновесия, растянулся на полу. Прямо у ног Снейпа.       — Давно я не чувствовал себя так неловко, сэр, — буркнул он, поднимаясь на ноги. — Прошу прощения. У вас удивительный дар — умеете заставить человека чувствовать себя полным кретином, не прилагая к этому никаких усилий.       — Не преувеличивайте. Прекращайте этот балаган и выйдите — мне нужно переодеться.       — Конечно, профессор, — Поттер начал торопливо собирать разбросанные вещи под насмешливым взглядом Снейпа. Сложил на кровать кожаные брюки, свитер, куртку, несколько флаконов. Злополучный дезодорант снова выскользнул из рук, Поттер чертыхнулся, пытаясь подхватить его на лету, неловко ухватил за клапан и, пытаясь не выпустить больше из рук, случайно нажал на клапан. Содержимое баллончика брызнуло прямо ему в лицо. Поттер чихнул. Снейп наклонился и отобрал у него дезодорант.       — Поттер, вы идиот, — прозвучало как-то обреченно, без былой злости. Очень даже привычно прозвучало — Поттер даже почти не возмутился.       — А вот и нет, профессор. Просто в вашем присутствии я немного теряюсь. Хочу вас трахнуть.       Дезодорант выскользнул уже из рук Снейпа.       — Кхм-кхм... Боюсь, я неправильно вас расслышал, мистер Поттер. Что вы сказали?       — Все вы хорошо расслышали, профессор... Хочу вас трахнуть, Снейп. И не однажды. Меня возбуждает ваш голос. Гмм... Теперь и ноги рассмотрел. Тоже ничего. Хотя побрить бы их не помешало.       — Не дождетесь, Поттер! — возмутился Снейп.       Он наклонился, поднял упавший баллончик и очень тщательно закрыл его колпачком. Вынул из кармана брюк небольшой флакончик с зельем, несколько секунд что-то обдумывая — и отставил в сторону. Безо всякого стеснения, под жадным взглядом Поттера, сбросил больничное белье, натянул брюки и принялся за рубашку.       Не прерывая своего занятия, вкрадчиво произнес:       — И давно у вас появилось столь нездоровое желание, Поттер?       — С того момента, как вы убили Дамблдора, сэр. И вы абсолютно правы: желание нездоровое, отвратительное и низменное. Ненавижу себя за это.       — Простите, мистер Поттер — но я не вижу связи. Что общего между убийством Дамблдора и неожиданно возникшими у вас планами в отношении меня как объекта ваших сексуальных фантазий?       — Ваш голос, сэр, — увидев недоуменно приподнятую бровь Снейпа, Поттер обреченно вздохнул и продолжил. — Когда вы произнесли Непростительное своим глубоким низким баритоном... Мордред, я чуть не кончил тогда в штаны! Сейчас-то понимаю, что все наложилось одно на другое в тот момент — страх, всплеск адреналина, многодневное напряжение, подростковые гормоны... в общем, теперь мне известно, что эрекция — вполне нормальная реакция в таких случаях, но тогда... Я ненавидел вас и хотел до безумия, вы приходили ко мне в снах — вам достаточно было посмотреть мне в глаза и произнести «Авада кедавра», чтобы я проснулся в мокрых трусах... Снейп, это наваждение до сих пор не прошло. Тогда, в Визжащей хижине, у меня мелькнула мысль: а вдруг с вашей смертью я избавлюсь и от этого проклятья, которым стал ваш голос? А затем представил, что больше его не услышу... В общем, я сделал все, что мог, чтобы спасти вам жизнь, а затем не позволить сгнить в Азкабане. И ваши воспоминания не особо повлияли на мои действия. Я пошел учиться на колдомедика, надеясь найти способ избавиться от зацикленности на вашем голосе: изучил все, что смог найти о странных реакциях мозга; все проклятия с похожим эффектом, все статьи самых известных легиллиментов века; перечитал всю библиотеку Блэков... И не только Блэков. Никакого толку: сейчас вижу вас перед собой, слышу ваш голос — и мне плевать на все, я по-прежнему хочу вас трахнуть. Что со мной происходит? Почему я рассказываю вам все это? Я все-таки сошел с ума?       — Успокойтесь, Поттер, вы в здравом рассудке — относительно, конечно, так как вы генетически не предрасположены к здравости ума и суждений. Просто в данном случае вы, со своей знаменитой удачливостью и умением найти неприятности на ровном месте, умудрились распылить в воздухе концентрированное зелье болтливости, по силе не уступающее Веритасеруму. А я просто не смог не воспользоваться случаем. Издержки работы шпионом, прошу понять меня правильно. У вас есть еще парочка подобных секретов, которыми вы готовы поделиться со мной? Я готов выслушать. Какие еще фантазии вас посещают? Ролевые игры? Особые предпочтения? Извращения? Вы хотите меня лишь трахать? Или готовы предоставить и собственную задницу по моему требованию?       — Готов. На все готов, лишь бы вы не молчали в постели, я безумно рад слышать ваш голос вновь... Мордред! Зелье болтливости... Какой же вы... Не можете без своих подлостей!       Поттер вскочил с места, с негодованием посмотрел на своего самого ненавистного профессора.       Хотя, пожалуй, теперь можно с уверенностью сказать, что далеко не ненавистного, надо же! Снейп бросил более внимательный взгляд на мальчишку — повзрослевший, серьезный, довольно симпатичный... мужчина.       С удивлением он осознал, что вовсе не против увидеть Поттера в роли любовника. Да уж... Молодой, полный сил волшебник. И скучать с этим недоразумением не придется, в этом можно быть уверенным.       — Стойте, Поттер. Без антидота я бы на вашем месте не рисковал бродить по больнице — эффект зелья длится не менее часа. Я хороший зельевар, вы же помните. И зелья мои качественные. Если не хотите рассказывать о себе каждому встречному...       Поттер резко остановился у двери, развернулся и в доли секунды оказался рядом со Снейпом.       — Антидот, Снейп. Немедленно! — процедил он сквозь зубы, буквально прожигая Снейпа взглядом, полным негодования.       Слишком уж сильного негодования, учитывая недавнее признание.       — Минуточку, мистер Поттер. Сначала я, — Снейп взял отложенный ранее флакон и принялся отсчитывать из него капли в найденный рядом с кроватью стаканчик.       — О, — немедленно сориентировался Поттер, — на вас действуют собственные зелья? — И, прежде чем Снейп успел опрокинуть в себя антидот, быстро спросил, — вы хотите переспать со мной? Вы гей?       — Я не отказался бы попробовать с вами, Поттер — это может оказаться интересно. И я не гей, но я всеяден. Бисексуал, как говорят магглы. Люблю, знаете ли, выбор. И чем он больше, тем лучше. Это все, что вам пришло в голову спросить у меня, пользуясь случаем? — поинтересовался Снейп, протягивая стаканчик с антидотом и Поттеру. — Вас не интересует ничего, кроме моей задницы?       — Меня интересует ваш голос, задница идет в нагрузку, — угрюмо буркнул Поттер. Выпив антидот, он явно передумал уходить. Сел в кресло у двери. — Я должен дождаться Кингсли. Или кого-нибудь из авроров, кого там пришлет этот придурок.       — Вы надеетесь на то, что этот кто-нибудь — или даже сам Кингсли, неважно, — нарвется на мой гнев и я его зааважу, предоставив вам еще одну возможность бурно кончить в штаны? — вкрадчиво поинтересовался Снейп.       — Вы… Вы! Как же я вас ненавижу, Снейп, — с тяжелым вздохом признался Поттер.       — Не пытайтесь лгать — если бы это на самом деле было так, вы бы обязательно признались мне в этом пять минут назад. Однако вы искренне убеждали меня в обратном. Что звучит довольно лестно для меня, должен признаться. Хотя могу вас понять — за эти пять лет многие магглы находили меня достаточно харизматичным. И да, тембр моего голоса действительно для многих звучит привлекательно, вы не одиноки в своем горе.       — Но... Но у меня встал после того, как вы произнесли Непростительное!       — И что? Мой голос для вас фетиш, такое случается и ничего ненормального в этом нет. В маггловском мире я знавал одного парня, у которого был фетиш на женские туфли — всех своих любовниц он трахал обязательно в обуви, и кончал исключительно в их туфли. Так получилось, что в нежном возрасте он имел несчастье спрятаться в шкаф с обувью и оттуда наблюдать, как старшая сестра занималась сексом со своим парнем. Возбудившись от увиденного, мальчишка кончил в подвернувшуюся под руку туфлю. С тех пор и... Поэтому не мучайте себя, Поттер, бывают случаи поинтереснее вашего. Подумаешь, дрочите на мой голос и на Аваду! Да у всех студентов Хогвартса любое Непростительное ассоциируется больше со мной, чем с самим Темным Лордом! Правда, готов поклясться, что в своих мечтах авадят меня они — причем с огромным удовольствием. Вы, как всегда, и здесь отличились, Поттер. Но я думаю, что смогу вам помочь — подобрать хорошего психоаналитика, например. Как вы на это смотрите? Вы когда-то спасли мне жизнь, я же попытаюсь вернуть вам душевное равновесие.       — Считаете, что маггловский психолог мне поможет? — осторожно, с тайной надеждой, поинтересовался Поттер. — Он помог тому вашему знакомому? Ну, который с туфлями...       — Понятия не имею, Поттер, — честно признался Снейп, распихивая свои флакончики по карманам и явно собираясь уходить. — Не знаю, как у него обстоят дела с любовницами, но сам он носить женские туфли перестал. По крайней мере, на людях. Я познакомлю вас со своим хорошим другом. Он маггл, очень известный в своих кругах психоаналитик. Правда, сейчас он на мотогонках в Австралиии... Но это не проблема, что-нибудь придумаем. Есть и другие.        Снейп вытащил из кармана пиджака визитку с адресом и протянул ее Поттеру.       — В этом баре собираются все мои друзья. Приходите в субботу после восьми вечера, я вас познакомлю с подходящими специалистами. До встречи, Поттер. Передайте мои соболезнования Кингсли — столь быстро прогрессирующее скудоумие слегка преждевременно для его возраста. Если ему удастся выбить ордер на мой арест, может подтереть им свой зад, — скажете, это мой искренний ему совет. До встречи, мистер Поттер.        Снейп вышел, пока Поттер в недоумении разглядывал изображение мотоцикла с обратной стороны визитки.