dependence

Чимин и сам не понял, как так получилось. Почти два года он просто видеть не мог Чонгука. Он бы предпочел медленное расчленение собственного тела, чем хотя бы пять минут в обществе этого парня. Никто из них даже особо и не понимал причины этой глубокой неприязни, но выяснять тоже никому не хотелось. Чимин правда ненавидит Чонгука. Но отзывается на его жадные поцелуи в коридоре темного душного клуба. Он вкладывает всю силу, запуская пальцы в мягкие послушные волосы и отчаянно сжимая их в кулаке. Его бездумно вжимают в стену, дрожащую от громкой музыки, руки сжимают ягодицы, а горячие губы оставляют красные влажные следы на шее и ключицах. Биты бьют по ушам, мешая здраво мыслить. Чимин жмется к Чонгуку сильнее, словно пытаясь раствориться в нем, потеряться. Где-то на заднем плане мельтешат мысли, что это неправильно, что так быть не должно. Но он не может заставить себя остановиться. Голова кругом, ноги ватные и непослушные, руки мелко подрагивают. Внезапно музыка звучит словно сквозь толщу воды. Все вокруг расплывается и становится совсем трудно мыслить. Кажется, кислород перестает поступать в мозг, легкие горят, а горло судорожно сжимается, пытаясь вдохнуть слишком густой воздух. Перед глазами темнеет. — Открой глаза, — знакомый голос звучит в голове и Чимин словно на автомате выполняет приказ. Он лежит на мягкой кровати и видит, что находится в своей комнате. Голова просто раскалывается, а вспомнить что было прошлой ночью не получается, ну совсем. Единственное, что он помнит, так это вечеринка в честь окончания университета, на которую нужно было обязательно идти. Пак уверен, что не пил ничего алкогольного, только если ему ничего не подмешали в сок. А это вполне возможно с такими идиотами-одногруппниками. Кое-как поднявшись с постели, он продолжает попытки вспомнить вчерашний вечер. Но воспоминания обрываются на моменте, где он сталкивается с Чонгуком на танцполе. Чимина перекашивает от одного упоминания о нем и Пак трясет головой, пытаясь отогнать его образ. Принимая душ, он вновь и вновь видит перед собой Чона и не может понять почему. Мозг, кажется, вот-вот взорвется. Он выходит из душевой кабинки и обматывает бедра полотенцем. Чимин чувствует, как сердце гулко бьется в груди и перед глазами маячат темные пятна, заставляя быстро и потерянно моргать. Он хватается за края раковины и пытается отдышаться. Пак смотрит в запотевшее зеркало и осторожно поднимает руку, проводя по теплому стеклу. В отражении он с трудом различает обычного себя: под глазами темные круги, белки глаз покрывает красная паутина капилляров, а кожа выглядит болезненно серой. Дышать становится еще труднее. Парень отводит взгляд и закрывает глаза, выравнивая дыхание. Пальцы белеют от крепкой хватки и Чимин еле заставляет себя расслабить руки и отпустить раковину. Опустив голову, он возвращается в комнату. Мельком взглянув на себя в зеркало, он видит привычного себя. Остановившись, он вновь разглядывает свое отражение. Ничего необычного. Нормальный цвет кожи, никаких синяков под глазами. Все тот же Чимин, что и вчера. Глубоко вдохнув, он вытирается полотенцем и наспех одевается. С влажных волос пара капель падает на черную футболку. Он выходит в коридор и быстро обувается. Чимин открывает дверь и вновь проваливается в темную пустоту. Запястья жжет от холодного металла, ноги совсем не держат, а в голове пустой звон. Через силу ему удается поднять голову и оглядеть незнакомую комнату. Единственное окно зашторено, в комнате лишь большая кровать с ярко-алыми шелковыми простынями и комод. Чимин смотрит на себя, полностью раздетого и прикрепленного наручниками к холодной стене, покрытой темно-синими, почти черными, обоями. В голове трещит, от чего Пак жмурится и тихо стонет от боли. Он бездумно бьется затылком об стену, надеясь хоть немного притупить боль. Лицо становится слегка влажным от слез, текущих из закрытых глаз. Скрипит дверь и входит парень в черной футболке и черных кожаных штанах, бесшумно подходя к Чимину. — Успокойся, — он встает перед Паком и мягко касается его щеки. Чимин перестает биться головой об стену и облегченно выдыхает. Голова постепенно перестает болеть, уступая место блаженному спокойствию. Он все еще держит глаза закрытыми и дышит равномерно. Теплая ладонь на щеке продолжает нежно поглаживать, от чего он чувствует себя в безопасности, не смотря на все свое состояние. Медленно открывая глаза, Чимин пытается сфокусировать взгляд и увидеть парня перед ним. Но ничего не получается. — Тебе стоило поспать еще немного, — приятный голос шуршит совсем рядом, но парень в черном стоит не так близко. Чужие губы растягиваются в мягкой улыбке и Чимин обессиленно опускает голову. Резко открыв глаза, Пак смотрит по сторонам и понимает, что спускается по лестничной площадке. Он только вышел из своей квартиры и собирался куда-то пойти. Точно. Он останавливается и делает несколько глубоких вдохов. На несколько мгновений он выпал из реальности. Такое происходит впервые и Чимина это пугает. Кажется, я схожу с ума. Чимин сжимает ладони, оставляя на внутренней стороне руки следы от коротких ногтей. Отдышавшись и успокоившись, он выходит из дома и идет в ближайшее кафе. Его охватывает липкий страх и хочется побежать, но он осознает, что никакой опасности нет и старается идти не спеша. Сердце вновь бешено колотится. Голова начинает кружится и Пак ненадолго теряет равновесие. Глаза не могут сфокусироваться и он закрывает их, прижимая ладонями. Ноги становятся ватными, мелко дрожа и заставляя его прислониться к стене. Люди проходят мимо, не обращая внимания на странного парня, который, кажется, вот-вот упадет ничком наземь. Никому нет до него дела. Желудок скручивает от ощущения, что его выворачивает наизнанку. Но Чимин ничего не ел уже около суток и он содрогается, сжимая живот. Сделав пару глубоких вдохов, он мотает головой и старается идти ровно. Кое-как дойдя до кафе, он садится за столик в углу и заказывает кофе, чтобы хоть немного взбодриться и сбросить странное наваждение. Он осматривает помещение мутными глазами, замечая, что здесь почти никого нет. И слава богам. Никто не будет на него пялиться. Голова продолжает звенеть от боли, а запястья зудят от фантомного холода. На улице довольно тепло, но Чимина знобит. Снова проскальзывает мысль, что он сходит с ума. Он всеми силами пытается вспомнить прошлый вечер, думая, что кто-нибудь мог подмешать что-то не совсем легальное в его напиток и, возможно, именно от этого его и выворачивает. Но мозг отзывается лишь пронзительной болью, не выдавая ничего, что могло бы хоть немного помочь. Приносят кофе и парень жадно глотает обжигающий напиток. Изображение перед глазами чуть проясняется, а боль отступает на задний план монотонным шумом. Мне еще никогда не было настолько хреново… Придя в более-менее адекватное состояние, Чимин достал телефон, намереваясь позвонить Тэхену. Но вежливый женский голос сообщил, что абонент вне зоны доступа. Возможно, Ким куда-нибудь свалил. Все таки долгожданные каникулы и свобода. Но он мог бы и предупредить Чимина. Обреченно вздохнув, Пак откладывает сотовый и допивает кофе. Возвращаться домой нет никакого желания. Ему все еще страшно от возможной новой волны панической атаки. Парень уверен, что раньше с ним ничего подобного не случалось и этот факт пугает его не меньше. Что же такого произошло на той злосчастной вечеринке? Чимин делает глубокий вдох, прикрывая веки, и чувствует, как темнота раскрывает свои объятья, принимая уставшего парня. И ему не остается ничего, кроме как упасть в эту темную пустоту. Неизвестно сколько времени спустя, он открывает глаза, оглядывая уже знакомую комнату. Плотные шторы не позволяют солнечным лучам пробиться в помещение, но Чимин даже не уверен день ли сейчас. Мутная пелена сходит с глаз и он может видеть достаточно четко. В свете маленькой лампы, еле освещающей комнату, он замечает парня, стоящего к нему спиной, у комода. — Знаешь, — мягкий мелодичный голос разносится по всей комнате, отскакивая от стен, — я ведь уже давно пытаюсь дать тебе понять, что ты принадлежишь мне. Но ты продолжал упорно делать вид, что ненавидишь меня. Это реально раздражает. Парень в черном медленно поворачивается лицом и Пак чуть вздрагивает, слабо дергая руками. Но они прочно закреплены наручниками к стене, как и ноги, сковывая каждое движение. Чимина охватывает страх, заставляя учащенно биться сердце. Он пытается что-то сказать, но из него вырывается лишь испуганный хрип. Чонгук, а это был именно он, тихо рассмеялся, смущенно опуская глаза на пол. Совсем неподходящий образ для такого человека. На лице темноволосого расплывается улыбка, словно ему сделали неожиданно-милый комплимент. Он поднимает голову и улыбается шире, довольнее, делая медленные шаги к стене, к Чимину. Пак был уверен, что в ту же секунду, что Чонгук подойдет, он просто потеряет сознание. Его настолько пугала эта ситуация, что он не мог дышать, что сердце было готово проломить ребра, что ноги ослабли и стали буквально ватными. Но как только Чон встал перед ним и осторожно коснулся его подбородка, заставляя взглянуть в темные глаза, Чимин почувствовал спокойствие. Все его тело расслабилось и от былого страха осталось одно только мутное воспоминание. — Видишь, — тихо говорит Гук, — когда я рядом, тебе легче. Ты можешь быть счастлив только со мной. Последние слова звучат словно сквозь толщу воды. Чимин открывает глаза и понимает, что все еще сидит в кофейне. Официант уже успел принести ему еще одну чашку и счет. Когда он только успел?.. Чимин теряет чувство реальности. Он понимает, что выпадает из реальности, кажется, что на годы, а на деле всего на пару секунд. Голова разрывается от сотен мыслей, роящихся в голове, которые не желают складываться в одну полноценную мысль. Хочется просто разбиться головой обо что-нибудь. Он прислоняется затылком к стене за собой, закрывая глаза. От стены исходит приятная прохлада, мысли словно начинают проясняться и… Внезапно Чимин чувствует дискомфорт в заднем проходе, словно его разрывают на части. Он резко открывает глаза и боль сразу же исчезает. Ничего не происходит. Разве что он точно уверен, что со всей этой херней связан Чонгук. Пак уверен, что не зря перед глазами всплывает довольная улыбка этого парня. Взяв телефон, Пак вновь пытается дозвониться до Тэхена. — Слу-ушаю, — неожиданно отвечает Ким, расслабленным голосом. — Что-то случилось, Чиминни? — Эм, — Чимин ненадолго теряется, пытаясь уловить убегающую мысль, — да нет, ничего. Просто хотел узнать почему ты был недоступен? — Получаю массаж, вот и отключил телефон, — все таким же довольным тоном отвечает тот. — Вот как, — задумчиво тянет Пак и молчит пару секунд. — Кстати, можешь дать номер Чонгука? — Чего? — Тэхен явно удивлен. — Номер Чонгука? Тебе нужен номер того самого Чонгука, которого ты ненавидишь больше, чем препода по финансам? — Да-да, того самого, — хмурится Чимин, понимая, что он поступает очень странно, — срочно надо. — Ну, ок. Сейчас скину. Тэхен сбрасывает вызов, а спустя несколько секунд отправляет сообщение с необходимыми цифрами. Экран расплывается перед глазами и Чимин не сразу понимает, что у него трясутся руки. Воздуха критически не хватает и легкие словно горят. Да что, блять, происходит?.. Стиснув зубы, парень бросает на стол купюру и стремительно направляется к выходу, не позволяя ногам вконец ослабнуть. Свежий воздух немного отрезвляет и дышать становиться легче, даже мысли проясняются. Быстро моргая, чтобы сфокусировать глаза, Чимин звонит на номер, который скинул Тэ. Гудки все тянутся и тянутся, кажется, проходит вечность перед тем, как гудки заменяются тишиной. Чимин недоуменно смотрит на экран и понимает, что на звонок уже ответили. Вновь прикладывая телефон к уху, он нервно спрашивает: — Что ты подмешал мне вчера в коктейль? Какое-то время с той стороны все еще ничего не слышно и Пак начинает думать, что у него глючит телефон. Но внезапно слышится смешок. — С чего ты взял, что я тебе что-то подмешал? — С того, что со мной сегодня происходит что-то странное, — не успев растеряться, отвечает Чимин, торопливыми шагами куда-то направляясь. — Ничего странного, — ровный голос словно шелестит в голове, — тебе просто нужно перестать сопротивляться. — Что… — голос ломается, весь мир начинает вращаться, а мозг взрывается яркими картинами вчерашней ночи. Чимин видит жаркие поцелуи, крепкие объятья и завораживающую улыбку Чонгука. Он чувствует, как сердце пускается вскачь, а низ живота тяжелеет. — Что ты со мной делаешь?.. — Пак готов расплакаться, от сжигающих изнутри эмоций, но продолжает идти вперед, не давая чувствам взять верх. — Ничего, Чиминни, — Чимин уверен, что слышит улыбку парня на том проводе, и от этого живот сводит еще сильнее. — Не надо так нервничать. Просто продолжай идти. Перед глазами все плывет. Чимин чувствует, как глаза заволакивает слезами, а пальцы, сбрасывая вызов, кладут мобильный обратно в карман. Он, противясь своей воле, продолжает стремительно куда-то идти. Мысли и воспоминания бьются о стенки черепа, разрывая голову. Он уже не может понять, где его мысли, где навязанные чьей-то чужой волей. Сам того не заметив, Чимин оказывается перед незнакомой и в то же время до боли знакомой дверью. Та открывается, стоило парню остановиться перед ней. С той стороны стоит Чонгук, внимательно осматривая пришедшего, но ничего не говоря. Пак чувствует, как его тянет к этому парню. Чувствует, как переступает порог и безвольно обхватывает чужую шею руками, жадно впиваясь в сладкие уста. Он просто чувствует, не до конца понимая происходящее. Чимин чувствует, как в нем борется ненависть и непонятная привязанность. Чон, тем временем, незаметно закрывает дверь, одной рукой обнимая Чимина за талию и осторожно уводя вглубь квартиры. Их затягивает обволакивающая темнота и окружает лишь громкое дыхание. Кажется, что не осталось никого кроме них, кроме этих эмоций. Плотные шторы не показывают и кусочка внешнего мира, словно их отрезали ото всех, словно связь прервали и, кажется, уже не вернуться назад. Чимину кажется, что он тонет в вязком болоте эмоций и никак не может выбраться. Его затягивает все глубже, и чем дальше, тем меньше он сопротивляется, понимая, что уже не выберется. Чонгук опускает его на мягкую постель, прижимаясь сверху. Даже сквозь плотную ткань штанов чувствуется возбуждение и Чимин невольно трется о чужой пах, пытаясь себе хоть как-то помочь. Разум где-то на заднем фоне вопит от негодования, пытаясь достучаться до хозяина и крича, что тот поступает абсолютно неправильно. Но Чимин не думает. Он сопротивлялся до последнего, но сдался, даже не успев ничего понять. В какой-то момент Пак осознает, что горячие губы Чонгука покрывают его тело влажными поцелуями, но его хватает только на секунду и он вновь отдается чувствам. Он выгибается, прижимаясь ближе к темноволосому парню, но тот крепко держит его запястья над головой, не позволяя лишних движений. Чон отпускает чужие руки только, чтобы указать глазами на кофту и сказать твердое «Снимай». Чимин послушно стягивает кофту, быстро приподнимаясь и падая обратно, позволяя Чонгуку снять джинсы. Едва Чимин успевает отдышаться, пытаясь осознать происходящее и сфокусироваться на тусклом свете одинокой лампы, как его губы вновь оказываются под напором чужих губ. В следующий момент он понимает, что не видит ничего. Глаза закрыты прохладной лоснящейся тканью, за которой не видно абсолютно ничего. Запястья обхватывает что-то мягкое, не раздражая кожу, но держа руки крепко связанными. Чимин превращается в одни эмоции. Он ничего не видит, не слышит ничего, кроме собственного хриплого дыхания, и даже пошевелиться нормально не может. Он только чувствует. Чувствует внезапно появившийся приятный аромат, тепло чужого тела меж раздвинутых ног, легкие поцелуи на груди, резко сменяющиеся жалящими каплями. Парень выгибается, раскрывая губы в безмолвном стоне и судорожно глотая воздух. Капля стекает набок, остывая по пути и неприятно стягивая кожу. Заднего прохода касается нечто неестественно твердое и прохладное. Чимин невольно сжимается сильнее, стискивая зубы, а Чон упорно продолжает вставлять его. Несмотря на все, казалось бы, нежелание, это нечто входит чуть больше, чем на половину. Темноволосый целует Пака в живот и нажимает на кнопочку, включая вибратор. Тот кратко вскрикивает от неожиданности и не самых приятных ощущений, двигая бедрами, чтобы вытащить из себя это устройство, приносящее адскую боль. Чимин начинает хныкать от боли, сдерживая слезы, но Чон надавливает на вибратор и тот, наконец касаясь комочка нервов, вырывает из почти плачущего парня громкий стон удовольствия. Шумно втягивая воздух, Чим старается не застонать вновь, но невольно выгибается в спине, словно желая большего. — Хм, — Чонгук проводит кончиком пальца по возбуждению Чимина, вырывая из него очередной тихий вздох, — это оказалось намного легче. Пак буквально видит усмешку Гука, несмотря на закрытые глаза. Он видит его довольное выражение лица, видит холодные, как лед, глаза, которые собственнически осматривают дрожащее тело под собой. Чимин понимает, что теряет себя, что Чонгук овладеет его телом и разумом в эту же ночь. Но он уже ничего не может с этим сделать. Он давно потерял шанс повернуть назад, сам того не замечая. Сердце продолжает бешено колотиться, не давая отдышаться. Кровать прогинается по бокам от Чимина. Он чувствует теплое ровное дыхание на своих губах и сердце неспешно восстанавливает почти нормальный темп, но стоило ему только расслабиться, как Чонгук резко обхватил его за талию и перевернул на живот, ставя на колени. Искусственный фаллос, тем временем, продолжает самовольно растягивать слабо подрагивающего парня. — Ох, Чиминни, — выдыхает Гук, касаясь губами уха Пака, — ты даже не представляешь, насколько ты прекрасен. Как на тебя не смотри, с любого ракурса, с любой стороны, ты все равно красив. Чонгук нежно целует чиминовы шею и плечи, при этом слабо сжимая его талию. Поцелуи медленно переходят в слабые покусывания, а рука опускается на все еще возбужденный и желающий ласки член. Чимин крупно вздрагивает, невольно упираясь задом в твердую, как камень, эрекцию Чонгука и заталкивая вибрирующий внутри аппарат еще глубже. Оба парня крепко прижимаются друг к другу так, словно от этого зависят их жизни. В этот момент они находят друг в друге необходимую поддержку. Такую поддержку, которую никто из них и не надеялся найти, тем более в ненавистном ранее человеке. Кажется, в ту секунду оборвалась любая связь с прошлым, которое у них было. Словно эти прикосновения, ножницами обрезали их настоящее от того, что было буквально сутки назад. А может и больше. Раздразнивая Чимина, Гук невесомо продолжает касаться его возбужденного органа, в следующую секунду убирая руки и водя ими по его бокам и спине. Губы больше не ласкают ни шею, ни плечи, а руки опускаются на упругие ягодицы, то сжимая их, то шлепая и оставляя красные следы больших ладоней. Чимин абсолютно теряет себя, безвольно двигаясь навстречу хлестким шлепкам и негромко постанывая. Чем сильнее Чонгук бьет, тем сильнее вибрирует фаллос, доставляя парню еще больше удовольствия. На секунду к Чимину возвращается разум и он от стыда опускает голову на запястья, но Чон не дает ему времени задуматься. Он вынимает вибратор, вырывая из старшего разочарованный стон. — Тише, тише, — тихо смеется Гук. — Ты еще получишь свое, не надо так расстраиваться. Чимин теряет ощущение тепла чужого тела и постель тихо скрипит, когда Чонгук встает. Его шаги едва слышны, зато отчетливо слышится как он открывает комод, доставая оттуда что-то еще. Едва Пак успевает соединить ноги и сесть на колени, как кровать вновь прогибается под чужим весом, а его лодыжки сковывают холодные металлические кольца, соединенные прямым металлическим стержнем. Он только выдыхает, как Чонгук хватается за стержень, удлиняя его и вновь широко раздвигая ноги Чимина, да так, что тот при всем желании не сможет их сдвинуть. Старший старается держаться тверже на коленях, но отверстия вновь что-то касается, на этот раз теплое и пульсирующее. Он вновь вздрагивает, когда Чонгук входит, и опускает голову на подушку, сдерживая рвущиеся стоны. Они становятся одним целым. Чонгук чувствует себя полноправным хозяином тела Чимина и, он очень надеется, души. Чон вложил все свои силы в то, чтобы овладеть разумом упорного блондина. Но теперь он не чувствует и намека на сопротивление. Чимин поддается любому действию, словно став теплой глиной, готовой принять любую форму, а Чонгук готов слепить его заново. Младший входит по основание, закрывая глаза от удовольствия, но не позволяя себе издать ни звука. Он слышит, как Чимин удовлетворенно стонет в подушку и сжимается вокруг него. Чонгук начинает неспешно двигаться, крепко держа лежащего под ним за бедра. Он держит руки так крепко, что на нежной коже остаются следы пальцев. Он внимательно наблюдает за Чимином под слабым светом лампы, задерживая взгляд на изящных изгибах, на теплом оттенке кожи, на слегка выпирающих позвонках и округлых ягодицах. Чон входит глубоко и со всей силой, заставляя Чимина двигаться навстречу. Темп движений увеличивается, по небольшой комнате расходятся звуки пошлых шлепков тела о тело и сбитое дыхание двух парней. Не желая терять ни секунды удовольствия, Чонгук резко выходит из Чимина, переворачивая его обратно на спину, притягивая к себе за стержень и вновь устраиваясь меж его ног, входит обратно на всю длину. Эмоции захлестывают обоих огромной волной. Чонгук понимает, что теряется в чувствах, и не может понять кому из них они принадлежат. Чимин понимает, что теряется в Чонгуке, и уже не важно, что он чувствовал раньше. Толчки становятся резче и быстрее. Чон плавным движением руки снимает повязку с глаз Чимина, обхватывая его другой за талию и не переставая двигаться. Их губы вновь сливаются в горячем поцелуе, тела липнут друг к другу от пота. Чонгук чуть отрывается от чужих губ, желая слышать эти сладкие стоны. Он вновь и вновь толкается в точку удовольствия, от чего Чим дышит рвано, выгибается невольно и пачкает бледным пятном свой живот. Чувствуя приближающийся оргазм, Чонгук продолжает неотрывно смотреть на расслабленного Чимина и делает последние движения, изливаясь внутрь. Пак чувствует, как в нем подрагивает чужой орган и невольно вновь сжимает его. — Как много в тебе энергии, — тихо говорит Гук слегка охрипшим голосом и с хлюпающим звуком вынимает член. А Чимин лишь довольно закрывает глаза, ощущая как его ноги освобождают от металлических оков. Он чуть двигает конечностями, чтобы расслабить свои ноги, но руки все еще крепко связаны. На постель рядом с ним опускается Чонгук и приобнимает его за талию, притягивая ближе к себе. — Чонгук, — дрожащим и тихим голосом зовет Пак куда-то в шею парня, — может и руки мне развяжешь? — Может и развяжу, — отвечает тот, явно не думая двигаться. Прикусив губу, Чимин закрывает глаза и позволяет себе расслабиться. В этот момент им овладевает легкость, которой он никогда раньше не чувствовал. Ему кажется, что его тело стало легким как перышко, а душа вознеслась куда-то ввысь. Невольно прижимаясь к Чонгуку, он пытается вспомнить, что их к этому привело. Но в голове абсолютно пусто. Казалось, что так было всегда, но что-то в этой ситуации явно не так. Чимин долго пытался вспомнить себя хотя бы вчерашнего, но не мог восстановить ни одной предыдущей сегодняшнему дню эмоции. Словно он начал жить только сегодня, только рядом с Чонгуком. Бросив тщетные попытки вернуть прошлого себя, Пак незаметно засыпает. Теперь ты принадлежишь мне, — думает Чонгук, осторожно убирая влажные пряди со лба Чимина и нежно целуя, — целиком и полностью. Так же, как и я тебе.