Опора

Элисса часто ловила себя на мысли, что ей нравится Алистер. Это началось, когда перед глазами, сразу после тревожного сна, появилось его обеспокоенное лицо. Его рука крепко вцепилась в её плечо, а сам он тихо шептал «проснись». Алистер часто ловил себя на мысли, что ему нравится Элисса. Это началось ещё в Остагаре, когда она подошла к нему, чтобы представится. Он сразу же обратил своё внимание на её милое лицо, большие зелёные глаза, красноватые полные губы, и — чёртовы хайверские доспехи! — выпирающие ключицы с тонкой шеей. Они — единственные Серые Стражи. Единственные, кто выжил. Только они знают о том, что произошло на самом деле и только они должны спасти мир от Мора. Сидя в лагере, около своей палатки, Кусланд задумывалась: что будет, если не получится? Что, если всё пойдёт не так, как надо? Если она… погибнет, так и не завершив свою миссию до конца. Один раз такое уже было — ей чудом помогла Флемет. Больше такая удача вряд ли подвернётся. И что тогда? Алистер останется один, будет сам тащить на себе это бремя. Тейрин видел переживания на лице девушки, когда она заворожённо смотрела на костёр. Подумать только! Как эта девушка, которая совсем недавно потеряла свою семью, которая постоянно рискует жизнью, которая должна собрать целую армию, не сломалась? Он не знал. Страж мог только с восхищением смотреть на неё, уверенно считая, что она не видит этого. Он мог… только пытаться показать, что она не одна, что он теперь всегда будет с ней, ведь… Ведь что? Храмовник понимал, что рано или поздно, но он должен ей рассказать обо всём: о своих чувствах к ней, о своих мыслях, о своих желаниях. И тогда, возможно (он может только отчаянно надеяться), если она ответит взаимностью, они точно будут проходить через все эти испытания вместе, будучи опорой друг для друга. «Рано» уже прошло. Давно прошло. Элисса в очередной раз присела около огня, наблюдая за всполохами. О чём она задумывается в такие моменты? Хотел бы он знать… «Нужно подарить её. Соберись и сделай это, Алистер!» Вдруг, зелёные глаза метнулись в его сторону. Тейрин не сразу понял это. О том, что случилось, он сообразил только через три секунды, после чего сразу же отвернулся, ощущая это ужасное смущение. С её стороны послышался тихий смешок. Он вновь скосил взгляд в сторону Кусланд и сам улыбнулся, заметя её улыбку. И тогда он решился. Краснея, боясь сказать что-то не так, он подарил прекрасной воительнице розу. И она приняла её, а после… После случилось то, чего уже долго хотел бастард. Сначала робко отведя взгляд, Элисса прикусила нижнюю губу. Она и сама краснела, что-то неловко бормотала, стоя рядом с юношей. А потом, поднявшись на носках, положила ладонь на его щёку и накрыла его губы своими. Быстро, легко, но оставив след. Тогда Тейрин понял, что его чувства, быть может, пока и не полностью, но взаимны. И просто стал чуточку счастливее. *** Неуверенность, неловкость, смущение — эти чувства, которые они испытывали, стягивая друг с друга одежду, робко целуясь и шепча что-то. Руки Алистера нежно сжимали её бока, пальцы вминали кожу девушки. Он наблюдал за ней, за её реакцией на его прикосновения. Элисса поглаживала его лицо, зарываясь пальцами в волосы. Она улыбалась так ласково ему, тянулась, старалась стать ближе. Тейрин целовал её губы, скулы и перемещался на шею. Она была тёплой, мягкой. Её дыхание было прерывистым, будто она боялась вздохнуть лишний раз. Бастард прикусил бьющуюся жилку, от чего Кусланд вздрогнула. Он сразу зализал место укуса, продолжая осыпать её тело поцелуями. Девушка сжимала его плечи, иногда жмурилась от наслаждения и глухо мычала. Храмовник ласкал её грудь, сминая пальцами и накрывая губами соски. Он наслаждался протяжными стонами, которые вырывались из её уст. Она выгибалась в его руках, закатывала глаза и прикусывала тыльную сторону ладони, чтобы сбавить громкость. Юноша гладил её спину, проводя пальцами по позвоночнику. — Алистер… От её голоса по телу прошла дрожь. Ещё ни разу она не звала его так: желанно, чувственно, трепетно. Бастард оторвался от любимого тела и посмотрел на лицо Элиссы. Она была красной от смущения, дыхание сбилось, корни волос увлажнились, а зелёные глаза были прикрыты. Ногти впились в плечи, оставляя неглубокие ранки. Воительница обняла его за шею и притянула к себе. Губы слились в поцелуе, языки аккуратно соприкоснулись, разгоняя кровь по жилам с ещё большей скоростью. Тейрин проникал в неё медленно, боясь причинить боль. Она же жмурилась и прикусывала нижнюю губу. Кусланд не сказала бы, что это чрезмерно больно, но неприятно. Воительница знала, что Алистер не желает ей вреда и ценила это, стараясь перетерпеть эти ощущения. Когда он вошёл в неё полностью, ненадолго остановился, давая ей и себе время привыкнуть. Он был первым. Она была первой. В такое время, как гражданская война и Мор, трудно найти человека, с которым можно испытать такие тёплые чувства. Трудно… довериться кому-то. Но именно в эти мгновения, когда они были так близко друг к другу, последние Серые Стражи доверились, отдавая себя в тёплые объятия. Сначала медленно он двигался в ней, шепча на ухо что-то успокаивающее, лаская шею возлюбленной горячим дыханием. Элисса доверчиво обняла его, пытаясь расслабиться. Он гладил её спину, целовал лицо, надеясь, что всё пройдёт хорошо, любимая привыкнет к этому новому ощущению и получит удовольствие. Скоро всё неприятное ушло, низ живота девушки начинал трепетать и загораться чем-то прекрасным — неописуемым наслаждением. Она постанывала тихо, трясь щекой о щёку храмовника. Едва уловимое «быстрее» дало Тейрину возможность набрать темп. Стражи наслаждались этими минутами, теряя остатки разума. Он рычал, прикусывая мочку её уха. Кусланд обвила его торс ногами, стараясь подстроиться и двигаться вместе с ним, поначалу неопытно, с трудом. Всё подходит к концу. И эта ночь тоже, как бы они не хотели обратного. *** Девушка посмеивалась, пока он пытался развязать её косички, свисающие каждый день по обе стороны от её лица. Алистеру всегда было интересно — она с ними спит что ли? Причёска Кусланд никогда не менялась. Раньше Тейрин мог лишь грезить о том, что бы прикоснуться к её рыжим волосам, но теперь, когда все границы стёрты, он мог не только их пощупать, но и попытаться сделать из них что-нибудь самому. Но сначала нужно расправиться со старым творением… Воительница прижималась к его груди спиной, придерживая на себе подобие одеяла. Этой ночью, позабыв обо всех страхах и проблемах, она чувствует себя поистине счастливой и… любимой. И пусть есть шанс, что они могу погибнуть — до тех пор они будут стараться сделать друг друга счастливее.