***
Был теплый солнечный день. Ничто не предвещало беды. Молодая семья собиралась в магазин за продуктами. Уже садясь в машину, Хикару решил прервать отправление. — Па, а можно я к тебе на колени сяду? Только Тецуя собрался ответить, как ему не дал этого сделать супруг. — Нет, нельзя, — стальным тоном произнес Сейджуро. — Детям запрещено садиться на переднее сидение. А когда вырастешь, сможешь купить свою машину и тогда каждый день будешь ездить на переднем сидении, — усмехнулся он. — Но я хочу сейчас! — тут же начал возмущаться мальчик. — Солнышко, отец прав, — омега слегка улыбнулся. — Тебе пока рано сидеть спереди. Акаши-старший всё так же усмехался, отмечая, что этот раунд за ним. Но недолго его счастью суждено было длиться. — Но если хочешь, я могу сесть с тобой сзади, — в этот раз ухмыльнулся Хикару, мысленно выравнивая счет. — Что? Тецуя, ты слишком балуешь его! — Сей-кун, наш малыш и так слишком быстро растет. Я хочу побаловать его, пока есть такая возможность, — ответил голубоволосый, садясь рядом с сыном. Альфа лишь тяжело вздохнул и отвел взгляд от зеркала заднего вида, дабы не видеть эти светящиеся от маленькой победы глаза. Ну, ничего. Он еще отыграется в магазине.***
Приехав на место, Сейджуро припарковал машину так, что выйти можно было лишь с той стороны, с которой сидел он сам и, конечно же, Тецуя. Дождался, пока выйдет его супруг, затем как можно скорее закрыл дверцу и заблокировал автомобиль. После этого он схватил за руку ничего непонимающего омегу и повел в супермаркет, оборачиваясь и удовлетворенно замечая, как его сын стучит маленькими кулачками по стеклу и что-то кричит с гримасой, полной неудовольствия. Он бы и дальше продолжил свой путь, если бы его не остановил резко притормозивший Тецуя. — Сейджуро, что это значит? — кивнул он в сторону машины. Ох, дело плохо. Супруг называет его полным именем только тогда, когда чем-то недоволен. — Любовь моя, понимаешь, я тут подумал, что Хикару будет причинять лишние неудобства. Как ты раньше сказал — он ребенок, а значит, будет требовать игрушек, новую одежду и прочие ненужные вещи, которых у нас и так полно. — альфа пытался всеми силами убедить голубоглазого, что меньшего не стоит брать с собой, но сегодня явно был не его день. — Во-первых, мы идем в продуктовый магазин, а не в магазин игрушек и одежды. Во-вторых, если он так тебе мешает, то мы можем разделиться. Ты купишь первую половину продуктов, а мы с Хикару — вторую. В-третьих… Поняв, что с этим уже ничего не поделать, красноволосый разблокировал автомобиль, позволяя сыну, наконец-то, выбраться из него и побежать в объятья омеги. — Доволен? — пробурчал он, смотря как этот чертенок прижимается к его любимому. — Еще бы, — улыбнулся Тецуя, коротко целуя его в край губ. — А теперь, пойдемте в магазин!***
Уже в самом супермаркете на молодую семью частенько посматривали альфы и омеги, которые, хоть и знали, что они не в силах что-то изменить, все равно продолжали пожирать тех завистливыми взглядами. Но семейство Акаши давно привыкло к подобному еще со школы, поэтому спокойно реагировало на такое. — Сей-кун, мне надо кое-что прикупить по омежьей части. Ничего ведь не случится в мое отсутствие? — прошептал голубоглазый, глядя на Хикару. — Ты о таблетках? — Так же прошептал Сейджуро, на что получил кивок. — Зачем тебе эти таблетки, когда есть я? Если переживаешь из-за Хикару, то мы запросто можем отправить его к родителям. — С тех пор, как вы начали ссориться, он каждые выходные ездит к ним. Хоть бы раз провели выходные, как нормальная семья! — возмутился омега. — Ладно-ладно, только не злись. Иди и купи то, что тебе нужно, а мы пока управимся с остальным, верно, Хикару? — мило улыбнулся альфа и посмотрел уже на сына, который в свою очередь повторил жест отца. — Конечно! Мы сами купим всё, что надо, папочка! Тецуя смерил их недоверчивым взглядом, но потом, слегка вздыхая, все же улыбнулся. — Какие вы у меня хорошие. Тогда, не скучайте, скоро вернусь, — голубоволосый отправился в нужный отдел. Альфы с теми же улыбками помахали бывшему Куроко, провожая его взглядами. Другие бы сказали, что это уютная семейная атмосфера, но только эти двое знали, что происходит между ними на самом деле. Как только омега скрылся с поля зрения, с лица альф пропали улыбки, а Акаши-старший схватил младшего за грудки и притянул к себе. — А теперь слушай сюда, щенок. Я куплю всё необходимое, а ты не будешь мешаться под ногами, чтобы не возникло лишних проблем, ясно? — Черта с два я тебя послушаю! Я тоже буду принимать в этом участие. Так папа сказал! — маленький чертенок посмотрел на отца с вызовом и укусил того за руку, держащую его, из-за чего Сей с шипением опустил мальчика на землю. — Действительно щенок. Даже кусаешься. Если ты не забыл, то глава семьи — Я. И что кому делать, решаю тоже я. — Это ненадолго, — не отставал тот. — Когда я вырасту, я женюсь на папе и заберу его далеко-далеко, где ты нас не найдешь! — Ах, ты… Но договорить не позволил взявшийся из ниоткуда возглас. Альфы одновременно обернулись в сторону звука и разочарованно вздохнули. К ним на всех парах мчался Кисе Рёта — омега и модель, который учился в средней и старшей школах вместе с Акаши и Куроко. Сам встречается с Аомине Дайки (тоже бывшим одноклассником), но детей у них нет из-за работы модели, поэтому они часто наведывались к нашей парочке, чтобы «нянчиться» с их отпрыском. — Акаши-ччи! Хикару-ччи! Я так рад вас видеть, вы себе даже не представляете! Вот уж не думал, что встречу вас, так неожиданно! А Аомине-ччи не захотел идти со мной в супермаркет, такая бука! Кстати, где Куроко-ччи? Омега начал быстро тараторить, тиская бедного Хикару, из-за чего тот чуть-ли не задыхался. Сейджуро злорадно усмехался, наблюдая за ними. Ну хоть что-то хорошее за весь день. Но через долю секунды, он серьезно посмотрел на блондина. — Рёта, сколько раз я тебе говорил? Тецуя больше не Куроко. Он уже много лет носит фамилию Акаши. — Но Акаши-ччи! Так непривычно звать вас обоих одинаково! А Куроко-ччи больше идет его прежняя фамилия, — недовольно надув губы, пробубнил Кисе. — Рёта… — на миг левый глаз угрожающе вспыхнул золотым пламенем, но тут же потух, стоило его обладателю услышать родной голос. — Ох, Кисе-кун, здравствуй. Не ожидал тебя увидеть в подобном месте. — Привет, Куроко-ччи! Я тоже очень рад тебя видеть. Как видишь, даже такие модели, как я, ходят в такие магазины, — довольно улыбнулся блондин, а мальчик в его руках начал вырываться, дабы броситься в объятья любимого папочки. Сейджуро, увидев это, ухмыльнулся и приобнял омегу за талию, наклоняя к тому голову. — Любимый, ты уже взял всё, что тебе было нужно? — прошептал, улыбаясь, он. — Да, в отличии от вас. Чем вы занимались всё это время? Не с Кисе-куном ведь болтали? — выражение лица супруга оставалось безэмоциональным и лишь слегка нахмуренные брови говорили о том, что он недоволен. — Ну, Тецуя, ты же лучше нас разбираешься в этом, вот мы и решили дождаться тебя, — продолжал, как ни в чем ни бывало, мило улыбаться альфа. — Могли бы и сразу сказать, — уже который раз за день вздохнул голубоволосый. — Извини, Кисе-кун, но нам, правда, пора. — Конечно-конечно. Не буду вас задерживать. Был рад встретиться! Блондин, наконец, выпустил Хикару из своих рук и ушел в своем направлении. Семейство Акаши лишь кивнуло и отправилось за остальными покупками.***
Вернулись домой они уставшие. Первым пошел в душ Тецуя, пока Сейджуро раскладывал продукты по местам. Сначала Акаши-младший порывался сходить и искупаться вместе с папой, но отец наотрез отказал ему, аргументировав это тем, что Хикару слишком большой, чтобы принимать ванну вместе с папой. К тому же, омеге еще предстоит готовить обед, поэтому времени у него все равно не будет. На это ребенок лишь недовольно повел плечами и ушел смотреть телевизор, дожидаясь своей очереди. Сейджуро мысленно подводил счет, с досадой отмечая, что у них все еще ничья. Тем временем, Тецуя уже принял душ, надел фартук поверх домашней одежды и принялся за готовку. Его чадо смотрело телевизор, не собираясь пока идти в душ, а уступая отцу. Тот и не против был. Всё было тихо и спокойно. До тех пор, пока Хикару не придумал план мести. Заключался он в том, чтобы взять семейный фотоальбом и вырезать на всех совместных фотографиях с Куроко лицо Сейджуро и приклеить туда свое. О, да. Его план был гениален. Надо было лишь достать ножницы отца, которые всегда лежали на самом видном месте (в случае чего), а клей у мальчишки всегда был под рукой (для некоторых проделок с Акаши-старшим). Открыв первую страницу альбома, он с недовольством посмотрел на первые два фото. На первом его родители сидели в одном из кафе, что находилось в центре города, и кормили друг друга с ложечки. На втором они уже гуляли по парку, держась за руки. Плевать, кто их фотографировал. Главное — осуществить свой план. Взяв ножницы и аккуратно вырезав лицо отца, маленький альфа взял свою фотографию и осторожно приклеил на нужное место. Довольный своей работой, он начал проделывать с остальными снимками то же самое, иногда закусывая нижнюю губу в напряжении. Услышав звук открывающиеся двери ванной, нервно дернул рукой и слегка порезал палец. Цыкнул, быстро спрятал ножницы и клей под стол, что стоял перед телевизором, а альбом оставил на том же столе, закрыв перед этим. Быстро хватает приготовленную заранее одежду и бежит в ванную, чуть не врезавшись по дороге в отца. — С легким паром! — быстро обходит, забегая в ванную комнату и закрывает дверь. — Хм, спасибо, — Сейджуро лишь удивленно смотрит на закрытую дверь. Пожимает плечами и следует на кухню, где вовсю готовит возлюбленный. Альфа тихо подкрадывается к своей жертве с целью пощекотать того. Не каждый день выпадает такая возможность. Уже стоя за спиной омеги, Акаши ухмыляется и поднимает руки, приближая их к бокам Тецуи. — Только попробуй и этот нож ненароком окраситься в кровавый цвет. Сейджуро на секунду замирает, но потом весело улыбается, уже просто обнимая супруга за талию. — Как ты узнал, что это я? — Что за глупый вопрос? По запаху, конечно, — голубоглазый все с таким же спокойствием продолжает нарезать овощи. — Вместо того, чтобы мешать мне, лучше возьми пример с сына и посмотри телевизор. — Ты это серьезно? — альфа изгибает бровь и неверяще смотрит на омегу. — Абсолютно. Он, кстати, несколько минут назад спрашивал меня, где лежит фотоальбом. Можешь взять и посмотреть. — Хм, вот как. Ну, ладно, — Сейджуро задумчиво уткнулся в макушку голубоволосого, вдыхая такой приятный аромат и, постояв так еще немного, выпускает того из кольца рук и идет в гостиную. Замечает на столе закрытый альбом и несколько клочков бумаги на полу и около самого альбома. Присаживается на диван и поднимает один из них, с ужасом замечая, что это его обрезанное лицо. Тем временем, Хикару, закончив принимать душ, выходит из ванной в приподнятом настроении. Разумеется, ведь он использовал папин шампунь и теперь пахнет, как он! Но стоило ему заглянуть в гостиную, как он тут же развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел в обратном направлении. — Хикару! Что это значит?! Далеко уйти ему не дали сильные руки, мигом схватившие его. — Ты что творишь, изверг?! Отпусти! — мальчишка начал вырываться из цепких рук, пытаясь укусить отца. — Несносный ты ребенок, я спрашиваю тебя, что это значит?! Кто тебе разрешил вытворять подобное? Ты хоть понимаешь, что натворил? Сколько еще ты собираешься отравлять мне жизнь? — злости Сейджуро не было предела. Как этот спиногрыз вообще посмел сотворить подобное?! Куроко не любил фотографироваться, поэтому фотографий было очень мало и все они были очень ценны для альфы, ведь каждое из низ хранило дорогое воспоминание. — Немедленно отпусти меня! Я всё папе расскажу! — не унимался мальчуган, пытаясь выбраться. — И что ты ему расскажешь? То, что испортил семейный фотоальбом? О, да. Представляю, как папа разозлится, узнав об этом, — ухмыльнулся альфа, все так же удерживая сына. — Он разозлится, когда узнает, что я порезал палец твоими дурацкими ножницами! Ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу! Ты только всё портишь! — Так ты еще и мои ножницы без спросу взял? Ну, теперь ты точно не отвертишься! — левый глаз второй раз за день угрожающе всполохнул золотым пламенем. По всему дому раздался крик. — Паааапааа! Омега, роняя нож из рук, тут же выбегает из кухни в сторону звука. Заходит в гостиную и с удивлением обнаруживает плачущего сына, который сидит на полу. Быстро подбегает к нему, берет на руки и начинает гладить по голове, шепча тому на ушко что-то успокаивающее. Сейджуро лишь стоит, сложив руки на груди и смотрит на отпрыска свысока. Отлично, теперь ему еще и попадет. Голубоволосый перестает гладить Хикару, когда нащупывает на затылке небольшую шишку и шокировано смотрит на супруга. — Сейджуро… Ты что, ударил его? Альфа раздраженно прикрывает глаза, пытаясь спокойно ответить возлюбленному. — Это всего лишь подзатыльник, Тецуя. Ничего серьезного… — Поверить не могу, ты ударил его! Его никто никогда раньше не бил! — голубоглазый повышает голос и сильнее прижимает к себе свое чадо. — Я же сказал, что в этом нет ничего серьезного! Тем более, он перешел границу дозволенного. Ты видел, что он сотворил с нашим фотоальбомом? — красноволосый взял в руки тот самый несчастный альбом и помахал им перед глазами омеги. — Он начал вырезать оттуда мои фотографии и клеить на их место свои! Признай, наконец, что ты слишком его разбаловал. Он постоянно вытворяет что-то подобное. То спущенные колеса в машине, из-за чего я не раз на работу опаздывал, то изрезанные ценные документы по той же работе, то потеря наших обручальных колец, и много всего другого. Мне надоело с этим мириться, Тецуя! Акаши устало вздохнул и присел на диван. Бывший Куроко сел рядом с ним, сажая Хикару себе на колени. — Солнышко, ну зачем ты так сделал? Ты же знаешь, насколько эти фотографии ценны для нас с отцом. Тот в ответ только шмыгнул носом и уткнулся голубоволосому в плечо. Оба родителя лишь тяжело вздохнули. — Тецуя, так больше не может продолжаться. Я впервые не знаю, что делать. Я старался быть примерным отцом, но всё тщетно. Он ненавидит меня… — Сей-кун, что ты такое говоришь?! Хикару не ненавидит тебя, правда ведь, золотце? — омега внимательно посмотрел на сына, ожидая ответа, но тот молчал. — Хикару, ну скажи что-нибудь. Они просидели в этой тишине еще несколько минут, после чего Сейджуро вновь вздохнул и поднялся со своего места, собираясь пойти в спальню, как вдруг послышалось тихое «простите». Тецуя отстранил от себя мальчика, чтобы тот смог ясно и четко сказать, что хотел. — П-простите меня… Я, правда, не хотел так говорить. Просто тогда я очень разозлился и… и не сдержался, — только успокоившись, на его глазах вновь стали появляться слёзы. В следующую минуту он уже спрыгнул с колен папы и подбежал к Акаши-старшему, крепко обнимая того. — Отец, пожалуйста, прости меня! Я не хотел, я действительно не хотел говорить такого! Прости, пожалуйста, я больше так не буду! — слёзы уже ручьем лились по его щекам. Маленький альфа продолжал просить прощение, дергая отца за юкату. Сам Сейджуро неподвижно стоял, даже не пытаясь что-то сделать. В какой-то момент не выдержал и омега. — Сей… Пожалуйста. Черты лица альфы смягчаются и он в ответ обнимает сына, садясь на колени, чтобы быть с тем на одном уровне. Тецуя подходит к ним и так же садиться, чтобы обнять. Так они сидят минут двадцать, успокаивая друг друга. Некоторое время спустя эту тишину прерывает Куроко. — Давайте, больше не будем ссориться, — он мягко улыбается, смотря то на супруга, то на сына. Сначала в их взглядах мелькает неуверенность, но потом они так же легко улыбаются и кивают в знак согласия. Остаток дня прошел в мирной семейной атмосфере. Тецуя заканчивал готовить обед, пока Сейджуро обрабатывал рану Хикару. Они спокойно пообедали, после чего отправились в городской парк аттракционов, где весело провели время. После этого они пошли в кино на комедию и вдоволь насмеявшись, наконец, поехали домой, где уже поужинали и разговаривали на разные темы, лежа в обнимку на одной кровати, и слушая одну из композиций Сейджуро на скрипке, записанной на диск. Вскоре, они уснули, предвкушая предстоящий день. Им предстоит сделать много новых снимков, а Сейджуро и Хикару многое узнать друг о друге. У них впереди еще много всего.