***
«Я, конечно, не ожидала много, но то, что получилось, полный провал. Ребятки, вы и так в дерьме, ещё берете непрофессионалов, а потом срывается свой тур. Мне жаль всех тех, кто купил билеты на следующие концерты. Мнение неизбежно испорчено.» «Зачем было рушить образ, заявляя нечто новое, ради того, чтобы облажаться на первом же концерте? Это такой хитрый ход, чтобы СМИ заговорило о вас, потому что после ухода Стинга многие отвернулись от вас? Я полностью разочарована и в Эльзе Скарлетт, хотя поначалу думала, что всё будет хорошо, и в вас.» «Концерт отпад! Не, мне правда понравилось всё, кроме последней песни. Вы, как профессионалы, должны были понять с самых первых нот, что она эту песню не споёт. Даже я, человек далекий от всего этого, понял это. Я желаю Эльзе поправляться, но бросать это дело: не твоё оно.» «Весь мир — это тур «kaleidoscope», а ты в нём — люди, живущие дальше города ХХХ» Эльза заблокировала телефон и откинула его на другой конец дивана. В гостиной стояла полная тишина: родители были на работе. Девушка лежала, завёрнутая в одеяло, и смотрела в потолок. Телевизор не хотелось включать, потому что на большинстве каналов говорило о грандиозном провале «kaleidoscope». Эльзе было очень больно слышать об этом, а негативные отзывы в сети только усугубляли ситуацию. Скарлетт чувствовала себя виноватой во всех проблемах группы, как бы ребята не пытались переубедить. После того приезда домой девушка не выходила на связь ни с кем: ни с подругами, ни с ребятами. Первое время она сидела в своей комнате и даже не впускала маму с папой. Скарлетт хотелось остаться наедине со своими мыслями, и неважно, что все мысли заканчивались на том, что она — проблема для всех. Особенно сильно девушка стала это чувствовать, когда пришла Кана, но её не впустила мама из-за просьбы Эльзы. Тогда Скарлетт поняла, что зря поссорилась с подругой, которая готова прийти и поддержать её, несмотря на ссору. Люси постоянно названивала и писала эсэмэски, которые Скарлетт читала, но оставляла без ответа. Джувия заходила иногда и разговаривала с мамой Эльзы. Только от парней не было ни единой весточки. Им было всё равно, либо просто не до неё. Девушка перевернулась на бок и уперлась взглядом в плазменный телевизор. Она любила вот так лежать до самого прихода родителей, но сегодня что-то было не так. Впервые за последние полторы недели появилось желание сделать хоть что-то. Эльза приняла положение «сидя», всё ещё завернутая в одеяло. За улицей редко проезжали машины на маленькой скорости. На соседнем дворе играли дети, а напротив мужчина собирал листья в кучу. Все были чем-то заняты, и только одна Эльза была не в состоянии, чтобы хотя бы встать с дивана. За эти полторы недели Эльза поняла, что нужно свыкаться и восстанавливать голос, если она и дальше хочет общаться. Врач, как потом ей сказал Фернандес, сказал, что ещё не всё потеряно и есть, пускай минимальный, но есть шанс. Веру в девушку это тогда не особо вселило, но, когда вся ситуация была полностью осмыслена, этот шанс был единственным, что не давало утонуть. Да, она испортила тур, да, она подпортила репутацию ребят, но у неё все ещё остается шанс починить сломанное, зашить порванное. И Эльза, зная себя, не отступит. Однако всегда проще сказать, чем начать делать. Эти вдохновляющие слова пришли ещё во вторник, а на календаре значилась пятница. Неожиданно раздался звонок в дверь. Девушка подскочила от испуга и оглянулась назад, где находилась входная дверь, потом на часы, стоящие около телевизора: для прихода родителей было ещё рано. Скарлетт аккуратно встала, откинула своё одеяло, и поплелась к двери, откуда донесся второй звонок. Девушка очень наделась, что это были не парни, ибо их она видеть хотела в самую последнюю очередь. За дверью оказалась Кана, слегка встревоженная таким долгим ожиданием. Она позвонила ещё раз и устремила свой взгляд прямо на глазок, в который смотрела Эльза. Скарлетт с минуту подумала, открывать дверь или нет, и всё же сошлась на «открывать». Альберона, судя по лицу, не ожидала раскрытой двери, поэтому отошла от двери и удивлённо уставилась на Эльзу. Девушка криво улыбнулась, чувствуя, как нарастает напряжение между ними. Кана стояла неподвижно пару секунду, а после набросилась на подругу со слезами и объятиями. Она обнимала так сильно, как никогда не делала этого. Эльза тоже не выдержала и заплакала. Кое-как они, закрыв дверь, перешли в гостиную. Кана с улыбкой смотрела на подругу и не решалась говорить, словно ждала, когда та начнёт первой. Спустя пару минут контакта глазами до шатенки дошло: Эльза не сможет говорить. — Привет, я пришла к тебе, потому что очень переживала. Мы пускай и поссорились, но я всё равно переживаю за тебя. — Скарлетт открыла рот, чтобы что-то сказать, как её перебили: — Не говори. Твоя мама сказала, что тебе вредно, когда я с ней разговаривала на днях. Ещё она мне рассказала, что ты очень сожалеешь из-за нашей ссоры. Я приму это за извинения. И хочу тоже извиниться, у тебя и вправду были дела. Мир? — она протянула мизинчик, как это всегда делают дети. Эльза улыбнулась и протянула свой мизинчик. — А ты совсем говорить не можешь? — девушка отрицательное покачала головой и взялась за телефон. «Я могу говорить, конечно, но этим только усугублю ситуацию. Расскажи мне лучше про своего парня, пожалуйста» — гласило сообщение, присланное Эльзой. — Его Вакха звать. — мягко улыбнулась девушка, но улыбка сразу же слезла с её лица. — Мы с ним уже почти месяц встречаемся. Поначалу он мне очень сильно нравился, я думала, что обязательно выйду за него и нарожаю ему пятьсот детей. А теперь спустя месяц я понимаю, что точно не создана для жизни с ним, но я всё ещё люблю его, он мне всё ещё нравится. — Альберона смотрела на пол. — Не знаю, что делать. «Всё образуется, ещё увидишь!» — пришло ей на телефон. Кана подняла взгляд и встретилась с глазами Эльзы, которые излучали нежность и поддержку. — «Я хочу извиниться, что сразу не выслушала, а ещё я надеюсь, что мы больше не будем ссориться». — Не будем, ты ж без меня не протянешь! — весело проговорила Кана и накинулась с объятиями на подругу. — Как и я без тебя. — уже шепотом добавила девушка.***
Когда всё катится в бездну, не стоит ждать чего-то хорошего. Парни это прекрасно осознавали, но всё ещё, заходя в интернет, ожидали что-то хорошее от сложившееся ситуации. Сперва весь шквал негатива обрушился на Эльзу, которая сама очень сильно пострадала от сложившейся ситуации. Затем, спустя два дня, люди стали обвинять ребят в их непрофессиональности и слабости к чёрному пиару. Парни не стали отрицать ни первое, ни второе и просто ушли на покой. Единственное, что было ясно для всех — люди недовольны. Недовольны и концертом, и Эльзой, которая, считай, и испортила этот концерт. Всё-таки переделывать устоявшийся образ было плохой идей. А с другой стороны, если не попробуешь, то тогда никогда не поймёшь. Да, опыт был плохим, но зато теперь они будут знать и никогда больше не ошибутся. Может, всё так и нужно было? Нужно было, чтобы они взяли Эльзу, нужно было упасть, чтобы потом взлететь с новым солистом, а именно с тем длинноволосым парнем, которого они пригласили к себе в центр для разговора. Парень слегка удивился, потому что, как признал, отослал ради шутки и тем более не ждал положительного ответа. Единственное, что огорчало музыкантов, была Эльза. Им стало стыдно, что нашли так быстро замену девушке, но и она должна понять: если о тебе не будет слышно больше двух недель в шоу-бизнесе, то можно считать — ты умер в лице многих людей. Ребятам не хотелось заканчивать свою карьеру в двадцать три года, когда ты всё ещё полон энергии и идей, когда тебе всё ещё нужны деньги. Музыка для ребят была не просто заработком денег, но ещё хобби, в которое они вкладывали частичку души, чувства. Каждая песня рассказывала о пережитых эмоциях того или иного участника группы. Каждая песня играла особую роль в их жизни. Всё это терять было очень больно и глупо. Эльза обязательно должна всё понять и простить. У них только начались с ней складываться нормальные отношения без издёвок и грубости, а тут произошло такое. Жерар пару раз собирался написать Скарлетт, поддержать её, но когда руки доходили до дела, все слова исчезали, и получалось что-то несуразное настолько, что такое стыдно было бы отправлять даже своему врагу. Грей тоже предпринимал попытки, но всегда останавливался, считая, что сделает только хуже. Его мучила совесть и из-за Джувии, и из-за ссоры с Эльзой. Написать Джувии он не мог, потому что не знал ни номера, ни странички, отчего мучился ещё больше. Лексуса больше заботило состояние группы, чем Эльза, и его можно было понять. Один Нацу старался не унывать, что было похоже на него и не вызвало недопонимания. Только один Грей знал причину радости — больше в его жизни не будет Люси. В центр зашёл высокий под два метра ростом парень с гитарой наперевес. Он злобно зыркнул на девушку за ресепшеном и прошёл к лифту. Люди старались обходить его стороной и сразу же отводить взгляд, как только встречались с его красными глазами: никому даже не было интересно, линзы это или нет. Жерар, когда встретил его на кухне, тоже сначала испугался и чуть не выронил кружку из рук, но быстро узнал его и проводил в комнату отдыха, где сейчас находился Нацу с Лексусом, пребывающему в не очень радужном настроении. Вид незнакомого парня — он даже не удосужился назвать своё имя — испугал и грозного Лексуса. Нацу принял его радушно, предлагая присесть, но поняв, что человек серьёзный, решил не докучать с вежливостью. Сперва в комнате стояла напряженная тишина. Жерар стоял сзади, около двери, и пил свой чай. Лексус, не стесняясь, разглядывал во все глаза парня. Нацу сидел тихо, устремив свой взгляд в заблокированный телефон. — Меня Гажил Редфокс зовут. Мне двадцать пять. — прохрипел парень и кашлянул в руку. — Я тебя не слышал, но ребята говорят, что ты прекрасно играешь. Можешь сыграть? — деловым голосом спросил Дреяр. — Я для этого гитару и принёс. — он взял гитару и стал брать первые аккорды. Блондин в равнодушном состоянии стал ожидать продолжения, но уже к концу песни сидел чуть ли не с раскрытым ртом. Кто бы мог подумать, что такой грубый и суровый голос может так нежно и проникновенно петь о любви? От его исполнения захотелось плакать даже Грею, вошедшему совсем недавно. — Ну как? — спросил Редфокс, заведомо зная ответ. — Это… это шикарно! — вдруг произнёс дрожащим голосом Фуллбастер. Все резко на него обернулись. — Я раньше не слышал эту песню. Авторская? — Да. — кратко ответил Гажил, убирая гитару обратно в чехол. — Я же говорил, что он поёт на уровне Эльзы… — хотелось добавить «даже выше», но что-то остановило Драгнила, фраза так и осталась незаконченной. — Мне даже после такого не хочется говорить новость, с которой я как раз и пришёл. — сказал Грей и уставился на ребят, ожидая ответа. Лексус недоверчиво сделал жест, означающий «рассказывай». — Помните Джоджо, который обещал нам отомстить? — парни кивнули. — А помните Стинга, говорящего, что сотрёт нас? — протянул Грей, парни снова кивнули. — Они объединились. То есть Стинг основал группу под крылом Джоджо. У группы пока три песни, но она уже успела завоевать свою публику. — Мы рады за Стинга. — с отвращением сказал Драгнил. — Нет, Нацу, ты не понял: его публика — это половина нашей.***
Дом встретил привычной тишиной и темнотой. Парень включил свет в прихожей, разулся и прошёл на кухню, где также не горел свет. Он ударил по выключателю, и кухню осветил мягкий белый свет. Брюнет не сразу понял, что на его кухне кто-то сидел. Он медленно обвёл кухню глазами и только спустя пару секунд сфокусировал свой взгляд на девушке, сидящей на стуле и пьющей вино из бокала. Она даже в шелковом халате, в котором обычно ходят перед сном, выглядела прекрасно. Покрашенные волосы цвета баклажана, как и свойственно чуть ли не первой красавице шоу-бизнеса, аккуратно лежали и блестели. Лицо даже без косметики выглядело красивым и выразительным. Длинные пальцы с бордовым лаком на ногтях изящно держали бокал. Парень на пару минут залип на девушке, но потом быстро вернулся в свое прежнее состояние — состояние подавленности. Гостья удивилась и мягко привстала, подошла впритык к парню и подарила ему невесомый поцелуй в губы, однако даже он не впечатлил парня. — Грей, что случилось? Ты не рад мне? — обеспокоенно спросила Уртир. — Ну, знаешь я явно тебя не ждал. — с укором, что она опять воспользовалась запасным ключом, сказал Грей. — Я в не настроении. — Ты в не настроении уже вторую неделю. Ты из-за группы так переживаешь? — девушка достала из верхнего ящика бокал и налила в него вино. — И да, и нет. — Фуллбастер принял бокал из рук девушки и сел на стул. Уртир уставилась на него в ожидании. Парень тяжело вздохнул, ибо понял: ему не отвертеться. — Ну у этой Эльзы есть подруга, а это подруга понравилась мне… — И ты пригласил её на свидание, а она отказалась с тобой спать? — с легкой улыбкой спросила Милкович. — Ты слишком хорошо меня знаешь. — брюнет снова сделал глоток. — Стой, ты открыла вино двадцатилетней выдержки? — с негодованием спросил он, распробовав вкус. Девушка невинно улыбнулась: — Не переводи тему. Скажи лучше, почему ты так волнуешься насчёт этого? Раньше тебя это не особо заботило. Или она слишком шикарна? — Уртир чуть нагнулась, чтобы лучше видеть лицо друга. — Нет, она самая обычная и, наверное, именно это меня в ней привлекло. Она живёт с мамой и шьёт кукол для детей, не бывает в клубах и не пьёт даже по праздникам. — рассказал Грей. — Она удивительная. Я раньше, не в обиду тебе, таких не встречал, почему-то считал, что они зацепить не могут, а оказывается… Парень резко замолчал и посмотрел на свои ноги. Уртир пытливо смотрела на него. За всю неделю Фуллбастер впервые не заглушал свои мысли о Джувии. Ему перед глазами сразу предстал её силуэт: волнистые голубые волосы; глубокие глаза цвета неба, в котором на облаках живут ангелы; пухлые губы, которые в тот вечер были накрашены прозрачным блеском; тонкие руки с выступающими венами; голубое платье, подчёркивающее её большую грудь. Никогда парень ещё не испытывал подобных чувств к кому-либо, даже Уртир не вызвала бешеное сердцебиение и не забивала всю голову мыслями о себе. Всё это было так ново, и всё это так пугало. Единственное, в чём был уверен Грей, — он не мог влюбиться. Ему для того, чтобы проникнуться к человеку таким серьёзным чувством, нужно намного больше, чем всего две встречи. Парень никогда не верил в любовь с первого взгляда и называл это симпатией, потому что человеку нравится внешностью другого, а не душа. Одной любви к внешности не хватит для крепких отношений. Узнать душу человека, даже если он открытая книга, за две встречи просто невозможно. Джувия обладает восхитительной красотой, поэтому так привлекал его. Симпатия, не любовь. Когда парень сам дошёл до таких мыслей, Уртир разразилась хохотом, чем вызвала недопонимание. — Ты влюбился. Не отрицай. — она засмеялась пуще прежнего. — Не думала, что доживу. — она сделала глоток из почти пустого бокала. — Но вообще, конечно, я думала, что мы поженимся, потому что никого не найдем и уже притёрлись, но я даже рада за тебя. Или за себя? Встречаться с тобой худший кошмар. — Уртир снова засмеялась. — Не смешно. Лучше бы помогла, а ещё подруга называется. — буркнул Грей, смотря все ещё на свои ноги. — Позвони ей, напиши, поезжай к ней домой, другими словами — свяжись. — серьёзно сказала Милкович. — Извинись перед ней, скажи, что так и так, я тупой. — тут она не удержалась и хихикнула. — Если она нормальная, то пошлёт тебя, а если нет, то на свадьбу позовёте. — девушка снова засмеялась, чуть не расплескав остатки вина.***
Настроение с каждым днём улучшалось, и причиной этому были верные подруги, которых Эльза начала ценить ещё больше. Кана начала приходить чуть ли не каждый день. Люси, узнав, что две близкие подруги помирились, тоже стала наведываться к Эльзе. Скарлетт и с ней помирилась. Джувия одна всё ещё не заходила к подруге, хотя раньше охотно приходила к её матери. Люси с Каной и с Мирой говорили, что сейчас у Миссис Локсар очень серьёзный заказ, поэтому и дочь, и мать вовлечены в работу. Джувия даже не отвечает на эсэмэски Люси, хотя с ней она уж точно не ссорилась. Эти слова немного утешили Эльзу, но совесть продолжала мучить. Скарлетт была благодарна Джувии, что та не рассказала о случившемся никому из подруг, однако чувствовала потребность рассказать, покаяться. Только нежелание снова сделать, пускай и неумышленно, гадость Джувии, сдерживало её. Если вдруг Локсар захочет, то она расскажет сама, и Эльза достойно примет на себя шквал негатива за Грея, которому поверила и она сама, и заставила поверить Джувию. В конце концов, хуже того, что творится в интернете, уже не найти. — Эльза-а-а, а знаешь, кто пришёл к тебе? — пропела мама, заглядывая в комнату к дочери. Она была рада снова видеть свою дочь счастливой. — Джувия! — заулыбалась Ирен. — П-привет, — неловко помахала рукой Локсар. — Извини, что раньше не заходила: маме помогала. Эльза подскочила к девушке и обняла её настолько крепко, что подруга не ожидала. Миссис Скарлетт ушла, закрыв дверь за собой. — Извини, что там всё получилось. Я… я не знала, — прохрипела Эльза и начала кашлять. Джувия испугалась и усадила подругу на кровать. — Не говори ничего, я всё и так понимаю. К тому же я сама виновата в том, что доверилась так легко ему. — с фальшивой улыбкой произнесла Джувия. — Я за эти две недели осмыслила немного всю ситуацию и пришла к не очень хорошему выводу. — девушка встала с кровати и направилась к окну. Она смотрела на дом напротив, откуда выходила молодая пара с собакой на поводке. Эльза повернулась к ней. — Он поддонок, раз решил приставать, но, кажется, я влюбилась бесповоротно. — выдохнула девушка и почувствовала в себе пустоту от озвученных мыслей. — Я влюбилась быстрее, чем он смог показать свою сущность. Возможно, я влюбилась ещё тогда, на твоём первом выступление, возможно, в магазине, но точно знаю, что на свидании я уже была в него влюблена. Эльза бесшумно привстала с кровати и подошла к девушке. Положила руку на плечо и устремила взгляд на тот же дом. Тогда, стоя вместе с подругой около окна, Скарлетт впервые подумала, что отослать видео на кастинг было плохой идеей. Самой худшей из худших.