1. Или убью, или влюблюсь

Неудачное начало Создатель! Даже Варрик острил меньше, хотя был непревзойденным мастером в этом деле. Ну почему она не может писать отчеты кратко и лаконично, как Кассандра? Каллен размеренным шагом направлялся к церкви и на ходу пытался сосредоточиться на чтении рапорта леди Тревельян, утопая в красочных эпитетах и ее бесконечном сарказме. Так уж получилось, что с самого начала их знакомство не совсем задалось. Точнее, не задалось совсем. То ли он сказал что-то не то, то ли сказывалось ее личное отношение к храмовникам, Вестница сходу приняла его точку зрения в штыки и почему-то была твердо уверена в том, что он ее опасается. Десять, нет, даже пять лет назад она оказалась бы права. Но сейчас он уже не столь предвзято относился к магам. Хоук научил его видеть в них в первую очередь людей, а не опасность. Тем не менее, Эвелин продолжала искоса поглядывать на него, изредка донимая язвительными замечаниями и практически никогда не соглашаясь с его решениями. Ну вот, опять… Каллен окончил чтение и возмущенно воззрился на последний абзац рапорта Вестницы. «Приписка: Командор Каллен, если вы будете читать мой отчет, а вы будете читать мой отчет, знайте, что я была прекрасно осведомлена о вашем совете дождаться солдат, я просто его проигнорировала. Я – высококвалифицированный маг. И сама прекрасно справлюсь с кучкой зарвавшихся идиотов. Радуйтесь, что эти идиоты теперь работают на нас». Ох, порой она была совершенно невыносима! Сегодня Эвелин вернулась со Штормового Берега и сразу же созвала советников, чтоб обсудить внезапно свалившихся на их голову гессарианцев. Каллен вошел в ставку, угрюмо хлопнув дверью. - Смотрю, вы сегодня в прекрасном расположении духа, - тут же едко заметила Вестница. Командор не сказав ни слова, положил ее отчет на стол. - О, вы ознакомились с моим рапортом, - невозмутимо констатировала она. - Как жаль, что вам так и не удалось отыскать Стражей, - пробормотала Лелиана, изучая несколько заляпанных грязью свитков, - Что ж, будем надеяться, мы сможем выудить отсюда хоть немного информации… - Думаю, командор, вы будете рады услышать, что мы довольно успешно договорились с Быками… то есть, весьма выгодно сторговались насчет их услуг, – с чувством выполненного долга отметила Жозефина. - Хоть что-то хорошее, - буркнул Каллен. - И, кажется, в ближайшее время нужно будет найти еще поставщиков спиртного, - рассеянно добавила леди посол, - С такими скудными запасами наша таверна недолго протянет. - Вот, - Эвелин тем временем указала на карту, - я отметила места, где были закрыты разрывы. Теперь там относительно безопасно. Но демоны еще могут встречаться. - Наши агенты прочешут территорию, - немедленно кивнул Каллен. - Только прошу вас, командор, не идите наобум. Кто знает, может, там еще где-то засели венатори, - предостерегла Эвелин. И немного подумав, добавила, - Давайте-ка постараемся уменьшить потери. - А может, вы, наконец, начнете прислушиваться к вашим советникам? – упрекнул ее Каллен. Эвелин устало потерла переносицу. - Командор, послушайте, большая группа только замедлила бы нас, и у разбойников появилось бы время подготовить засаду. Я не стала дожидаться подкрепления, потому как не хотела подвергать еще большей опасности ваших ребят. В конце концов, у них нет тех навыков, что есть у меня. - Они – солдаты! – возразил Каллен. - Они – люди! – вперила в него яростный взгляд Эвелин. Несколько долгих секунд они взирали друг на друга. Каллен только сейчас заметил, что ее глаза были цвета сочной весенней листвы. Яркие, красивые, обрамленные длинными пушистыми ресницами. Сейчас в них плясали пламенные искры. В этой женщине самым невероятным образом переплеталось благородство, самоуверенность, сила и добродушие. Она была магом и гордилась этим. Она могла легким движением пальцев оставить от врага лишь горсть пепла. И в то же время она никогда бы не причинила вред невиновному. Ее самоотверженность не прекращала удивлять его. Она защитила Перекресток, навела относительный порядок во Внутренних Землях, сумела отбиться от десятков демонов и закрыть множество разрывов. И она не переставала заботиться о простых людях: крестьянах, лавочниках, мельниках, солдатах. Командор смутился, машинально сжав рукоять меча. Тревельян, как ни в чем не бывало, улыбнулась. - Что касается наших новых союзников… - она тут же перешла к главной теме сегодняшнего обсуждения. Время пролетело незаметно. Эвелин увлеченно расписала свою поездку, не забывая упомянуть даже самые мелкие детали. Она скрупулезно обозначила на карте расположение стоянок Стражей, входы в пещеры, и прочие места, представляющие интерес. Стоя напротив сосредоточенной Вестницы, Каллен украдкой наблюдал, как она, высунув от усердия кончик языка, в последнюю очередь отмеряет расстояние между лагерями Инквизиции, медленно скользя пальцем вдоль линии берега. Раньше море вызывало у него не самые приятные воспоминания, но сейчас ему почему-то нравилось вдыхать соленый морской аромат, исходящий от мягких волос Эвелин. Она так захватывающе описывала свои приключения, что командор ей немного завидовал. Тревельян машинально заправила за ухо выбившуюся прядь и, делая в уме расчеты, почти беззвучно проговаривала какие-то цифры. Каллен невольно задумался. Интересно, кто был у нее в роду? Смуглая кожа цвета карамели, еще более загоревшая от долгих путешествий под солнцем, контрастировала с длинными волосами цвета жгучего пламени. Аккуратный, с небольшой горбинкой нос был расчерчен полоской шрама. Любопытно, откуда он? Выше левой скулы вилась изящная татуировка – маги Круга часто делали себе такие. Обычно в память о каком-то выдающемся событии. Может, она расскажет когда-нибудь об этом… Эвелин была яркой, практически ослепляющей. И практически со всех точек Хэйвена Каллен мог заметить ее рыжую гриву. Командор часто видел, как она, сбегая ото всех, подолгу сидела на каменном уступе недалеко от тренировочной площадки и задумчиво смотрела на вершины Морозных гор. В такие моменты Каллену казалось, что они в какой-то степени с ней похожи. Он не мог не признать, что она была весьма привлекательной женщиной. Пока, конечно, не начинала спорить, острить и до безумия раздражать… - Вы что-то говорили насчет... Каллен? - из раздумий его вырвал голос Жозефины. - М-м? Я… Да. В Хэйвене уже маловато места для подготовки солдат. Может быть, мы сможем организовать что-то вот здесь… Он указал на соседнюю карту, встретившись взглядом с Вестницей. Она озорно вскинула бровь. - Мне нравится, когда вы проявляете инициативу, генерал, - слегка дернув уголком губ, пробормотала Тревельян. Ну, вот снова! Командор демонстративно возвел глаза к потолку. Он уже привык, как порой двусмысленно звучали ее фразы. - Неплохая мысль. Особенно в свете последних новостей, - согласилась Лелиана, глядя, как Эвелин завершает работу заключительными росчерками, - Скоро прибудут добровольцы из Внутренних Земель. Капрал Вейл просит передать Вестнице свою благодарность. На какое-то время наши разведчики могут вздохнуть спокойно. - Вот видите, командор, - Эвелин самодовольно ухмыльнулась. – Побед можно добиться и малыми силами. Знаете, в чем секрет моего успеха? - И в чем же? - Каллен заинтересованно посмотрел на нее. - В моем природном обаянии! – просияла она и лукаво сощурилась. – Вам бы тоже следовало улыбаться чаще. Глядишь, солдаты перестали б от вас шарахаться... Лелиана с Жозефиной прыснули. Каллен отчетливо понял: он явно дошел до того, чтобы собственноручно придушить эту женщину, если она скажет еще хоть слово. Стиснув зубы, он отчаянно молил Создателя, чтоб тот не позволил взять ему грех на душу. Вечные споры - Я пойду с ней, - настаивала Кассандра. - Но магистр сказал, что хочет видеть Тревельян одну! – возразила Лелиана. - И что он сделает? – фыркнула Эвелин, - Не отошлет же нас назад. - А вы, командор, что скажете? - А мне эта затея вообще не по душе. Спасибо, что спросили. - Нельзя оставлять все, как есть. - Да кто ж спорит. - Есть тут у нас один недовольный… - Хотите быть наживкой - пожалуйста! Уже битый час в ставке командования кипели оживленные дебаты. Сегодня рано утром пришло письмо с приглашением о переговорах от редклифского магистра. Алексиус предлагал встретиться с Вестницей один-на-один в «его» замке и подробно обсудить планы касательно будущего объединения с магами. Конечно же, Лелиана была твердо уверена в том, что это ловушка, и что Тревельян непременно убьют. Конечно же, Эвелин тут же согласилась отвлечь внимание магистра, пока через потайной ход не проберется подкрепление, состоящее из солдат Инквизиции и вызвавшегося помочь тевинтерца Дориана Павуса. Эвелин назвала грядущую операцию «Давайте по-тихому экспроприируем магов у венатори». Каллену эта идея сразу не понравилась. Кто знает, на что способен Алексиус, и не предаст ли их Дориан. Павусу он не доверял. Неизвестная магия времени вообще прямым текстом говорила, что в Редклиф идти опасно. Командор нутром чуял – случится что-то дурное, и упорно настаивал обратиться за помощью к храмовникам, на что Тревельян отмахивалась, дескать, мы уже раз обратились к ним, спасибо, и вообще засуньте ваше храмовничье чутье куда подальше. Когда, вконец устав спорить, он твердо заявил, что при подобной безответственности они не только дыру в небе не закроют, а еще и угробят единственную возможность латать разрывы в лице Вестницы, она рассердилась и вышла вон из ставки. «Чудесно, - размышлял Варрик Тетрас, глядя, как Вестница Андрасте сосредоточенно расчесывает щеткой густую гриву своего коня, - Снова чокнутые маги, тряска в седле и бесконечные холмы. На что только не пойдешь, чтобы исправить косяки прошлого»… Получив набор новеньких болтов для Бьянки, он вышел от кузнеца и, завидев Кассандру, направился к ней, тихонько мурлыча себе под нос незатейливую мелодию. - Ну что, Искательница, веселая нам дорога предстоит? – Варрик поравнялся с леди Пентагаст и задорно ей подмигнул. - Мы не веселиться едем, - твердо проговорила Кассандра. - Вестница права. С магистром следует разобраться. - Не ожидал, что вы поддержите ее решение, - возмущенно фыркнул подошедший к ним Каллен. - Нам некогда спорить, командор. Чем быстрее мы закроем Брешь, тем лучше. Она согласилась на план Лелианы и готова действовать. Один лишь Создатель знает, получится ли у нас… - Разве может что-то пойти не так?.. – саркастично протянул Варрик. Каллен устало вздохнул. - Что она делает? – рассеянно поинтересовался он, наблюдая за тем, как возле конюшни Тревельян взмахом руки выуживает из принесенной кадки соленые огурцы, те зависают в воздухе, а угольно-черный андерфелский жеребец ловко хватает их и громко чавкая, жмурится от удовольствия. - Полагаю, налаживает очередные контакты, - отозвался гном. – Лично у меня эта зверюга не вызывает доверия. - Эта лошадь только ее к себе и подпускает, - сообщила Кассандра. – Не представляю, как она с ним справляется. Он совершенно невоспитан. Конь тем временем умудрился стащить любимый шелковый шарф Эвелин и теперь активно его жевал, пресекая всяческие попытки Вестницы вернуть себе украденную вещь. - Вы знаете, что она его Светлячком назвала? – пробормотал Варрик, наблюдая за пляской Эвелин вокруг наглой животины. – Светлячком. Вороного коня. - Ну, это не самая безумная вещь, которую она смогла сделать, - хмыкнул Каллен. Немного поразмыслив, он все же отправился на помощь нерадивой наезднице. - А я-то думала, у нас с тобой любовь, дружба, все дела!.. Ну, вот что ты за мужик? – на чем свет стоит, распекала зверя Эвелин. – И это твоя благодарность за лакомство? А ну отдай! - Вам помочь? – осведомился Каллен. - Создатель, упаси! – буркнула она. Кое-как ей все же удалось выудить изрядно потрепанный шарф и, шлепнув им коня по плюшевой морде, она стремительным шагом направилась прочь от загона. Каллен последовал за ней. - Мне интересно, сколько вы еще будете на меня дуться, - осторожно проговорил он. - Столько, сколько надо! Каллен флегматично посмотрел на нее. - Согласитесь, вы просто не успели придумать ответ поостроумнее. - Ого! Да у вас чувство юмора, оказывается, есть! – делано изумилась Эвелин, округляя глаза. - Потешайтесь сколько угодно, только вот совершенно не смешно станет всем, если единственный шанс закрыть Брешь пропадет лишь потому, что Вестница, носящая спасительную метку, захотела совершить самоубийство. Эвелин всплеснула руками. - Вы прямо таки светитесь оптимизмом, командор! - Ну, знаете ли… - Каллен раздраженно выдохнул. Он до последнего решил не оставлять попытки переубедить ее. После обеда было назначено окончательное обсуждение поездки в Редклиф. Члены Инквизиции терпеливо ожидали внутри церкви: не хватало двоих участников собрания. Возле входа, наконец-то, показались Тревельян и генерал, которые снова отчаянно спорили. - Мне интересно, это когда-нибудь кончится? – прокомментировала Кассандра. - Какая дружеская тут у вас атмосфера! – съязвил Дориан. - Она его когда-нибудь молнией шарахнет, попомните мои слова, - пробормотал Варрик. - Ох, надо будет с ними поговорить. Только очередных разладов нам не хватало, - сокрушенно покачала головой Жозефина. - …у меня новый план! – донесся рассерженный голос Эвелин. – Давайте я найду способ передать метку вам и посмотрю, как вы ей распорядитесь. - Это смешно! – фыркнул Каллен. - Ну же, смелее! Поведайте мне о ваших грандиозных идеях. - Вы знаете мое мнение. - Да уж. А вы в свою очередь знаете, что я его не поддерживаю. - Я и не сомневался в том, что вы это скажете. - А вы проницательны! - Вы всегда отвечаете колкостями? - Право, командор, разве это была колкость? - Дыхание Создателя! - Вы в курсе, что вы – самый упертый храмовник, которого я когда-либо видела? - А вы – самый болтливый маг, которого когда-либо видел я. - Не дерзите мне! А не то я… - А не то что? - Я еще не придумала очередную колкость… - Слушаю вас и прямо душой отдыхаю, - весело протянул Варрик. Эвелин стушевалась, заметив, как несколько пар глаз обратились к ней. - Кто-нибудь, налейте командору бренди. Что-то он сегодня особенно мнительный, - угрюмо проворчав, Вестница прошла в ставку. Каллен поперхнулся от возмущения. - Я так понимаю, вы уезжаете вовремя, - Жозефина деликатно посмотрела на Варрика. Тот хмыкнул. - Эти двое либо поубивают друг друга, либо у меня появится новый сюжет для романа. Поражение Каллен оперся локтями о стол и сосредоточился на книге. Ему необходимо было отвлечься от навязчивых мыслей. Долгий рабочий день наконец-то закончился, и командор был этому очень рад. Сегодня почему-то он особенно устал. Каллен едва закончил главу о географии Неварры, когда его отвлек тихий стук в дверь. Командор нехотя оторвался от книги. Дверь приоткрылась, впуская в хижину уличный мороз, и перед его глазами предстала Эвелин. - Прошу прощения за вторжение, - она непринужденно скинула плащ. - Что вы хотели, Вестница? - осведомился он, не скрывая усталости в голосе. Только очередного спора с ней не хватало. - Я на рассвете уезжаю, потому решила напоследок к вам заглянуть. Эвелин поставила перед ним распечатанную бутылку из темно-зеленого стекла и два бокала. Каллен недоуменно уставился на Тревельян. Такой поворот событий явно не входил в его вечерние планы. Эвелин виновато опустила глаза. - Должна попросить у вас прощения, - призналась она, аккуратно разливая вино. - Вы мне ничего не должны, - возразил Каллен. - И все же прошу вас, выпейте со мной, - она обезоруживающе улыбнулась, протягивая ему бокал, - Это хорошее вино. Я часто пила такое в Оствике. Каллен неуверенно принял бокал, совершенно не понимая, что происходит. Эвелин присела на соседний стул. - За успех операции! – она вновь улыбнулась. – Вы ведь сами понимаете: после письма Алексиуса медлить нельзя. Но я обещаю вам, что как только вернусь из Редклифа, сразу свяжусь с Лордом-искателем. Ведь на самом деле я и не собиралась отбрасывать возможность заключения союза с храмовниками. - Не скрою, я рад это слышать, - удивленно проговорил Каллен. - Пейте же, - весело настаивала Эвелин. Каллен пригубил вина. Оно действительно оказалось хорошим. Пряное, густое, терпкое. Отдавало нотками вишни. Тревельян осушила свой бокал и удовлетворенно улыбнулась. - Ну, как? Чудное! Я же говорила! Оно называется «Поцелуй королевы». Не знаю, кто придумал, но, по-моему, это название ему подходит. Сладкое и крепкое. Ну, знаете... как поцелуй. Каллен, к сожалению, был плохо осведомлен, каков на самом деле на вкус поцелуй, но ему почему-то вдруг сильно захотелось об этом узнать. Эвелин снова наполнила бокалы. - Скажите, командор, я действительно вас раздражаю? – хитро прищурившись, поинтересовалась она. Каллен поперхнулся. Подобного вопроса он явно не ожидал. - Вы не… кхм… вы не раздражаете, - командор прочистил горло, - То есть иногда, конечно, я не согласен с вашими решениями. Может, даже чаще, чем иногда… Создатель! Почему вы спрашиваете? - То есть я вас все-таки раздражаю? – Эвелин насмешливо поглядывала на него, делая глоток. - Да, - признался Каллен, - Вот прямо как сейчас. Тревельян на секунду удивленно округлила глаза, а затем звонко рассмеялась. И он, к своему изумлению, рассмеялся вместе с ней. - Простите меня, пожалуйста, - Эвелин взлохматила волосы, и огненные локоны рассыпались по ее плечам, - Я будто бы вернулась в Круг. Там я тоже частенько бесила храмовников. - Я ушел из ордена, - почему-то напомнил Каллен. Она о чем-то задумалась, бессознательно водя пальцами по своим губам. - Верно, ушли, - она, наконец, посмотрела на него из-под пушистых ресниц. Отставив бокал, Эвелин мягко поднялась со стула. Она неслышно, словно кошка на пушистых лапах, приблизилась к Каллену и встала у него за спиной. - И мы оба знаем, что это значит, - понизив голос, проговорила она. Эвелин осторожно коснулась его волос, запуская пальцы в золотистые кудри. Каллен заметно напрягся. - Вестница, что вы… что ты делаешь? – он чувствовал, как его язык заплетается. И совсем не от вина. - Расслабьтесь, командор, - мурлыкнула Эвелин, - меня не нужно бояться... Просто закрой глаза. Тебе ведь нравится? Не в силах противиться, он поддался новым приятным ощущениям. Ее прикосновения были такими легкими и нежными... - Позволь мне узнать, какой ты на самом деле, - прошептала она, медленно массируя его виски, постепенно спускаясь к шее. Сердце глухо стучало в груди, минуты томительного ожидания сводили с ума. Каллен лихорадочно гадал, что же она будет делать дальше. И что делать ему, если все зайдет... слишком далеко. - Храмовники дают обеты, но ты теперь свободен, - бархатный шепот Эвелин продолжал соблазнять. - Больше никаких запретов, никаких правил... Ты волен делать все, что хочешь. Здесь, сейчас, в этот самый миг... Ее дыхание коснулось мочки его уха. - Ты же хочешь этого?.. Командора пробила дрожь. - Я знаю, о чем ты мечтаешь, - он почувствовал ее губы на своей щеке, - Я знаю, как ты на меня смотришь, когда думаешь, что никто не видит. Мой генерал... Она оставила жгучий поцелуй на его шее, слегка прикусив кожу, и он дернулся, как от удара. Никто не ласкал его так прежде. Эвелин огладила его плечи, пробегая пальцами по груди, ловко забираясь под сорочку. - Каллен... мой милый Каллен. Давай же. Признайся себе. Ты хочешь… ты же так этого хочешь… Ее соблазнительный горячий шепот дурманил разум, пробуждая в сознании греховные видения и возбуждая самые непристойные мысли, которых Каллен всегда избегал как огня. - Скажи же мне... – она вынуждала его переступить через все принципы. И он не выдержал. - Да, я хочу… Она слегка повернула его голову к себе и завладела его губами, медленно, тягуче, соблазняюще углубляя поцелуй. О, Создатель! Он не верил в то, что это происходит на самом деле. Это действительно было сладостно, как крепленое вино, что она принесла. Он поймал ее руки и принялся неистово покрывать их поцелуями. Все его самые постыдные желания мгновенно вылились наружу. Стул с грохотом полетел на пол, и Эвелин оказалась прижата к стене. Она была здесь, с ним. Такая, как он мечтал. Пылкая, страстная, сладкая. Она пьянила похлеще любой выпивки. Наплевав на приличия, в совершенно диком, животном порыве он целовал ее гибкую шею, касаясь языком гладкой кожи, возвращался к истерзанным губам, ловя ртом едва слышные стоны. Нетерпеливо скинув с Эвелин рубашку, он припал в голодном поцелуе к ее упругой груди, прикусывая темные горошины сосков, пробуя их на вкус, в то время как ее ловкие пальцы расправлялись со шнуровкой его штанов. Каллен не заметил, когда они поменялись местами, и вот уже его спина упиралась в холодные доски стены, а Эвелин прижавшись к нему, скользнула цепочкой поцелуев по его горлу, обводя плавную линию его губ, и жадно припала к ним, словно к живительному источнику. Ее язык скользнул внутрь, медленно и неспешно углубляя ласки, приглашая его сделать то же самое. Ему катастрофически не хватало опыта, но Эвелин совершенно это не смущало. Она продолжила методично нежно насиловать рот командора своим языком, долго и ненасытно наслаждаться мягкостью его губ, пока у Каллена не закружилась голова. Он задыхался от такого напора, но останавливаться не желал. Кажется, со стола полетела бутылка, и вино разлилось на пол... Каллен ничего не замечал вокруг. Он ошеломленно наблюдал, как Эвелин отстраняется, и ее руки плавно оглаживают его бедра. Она посмотрела на него затуманенным, совершенно пьяным от желания взглядом. Ее ладонь дерзко коснулась его живота, пробралась под расшнурованные штаны и нежно огладила член. Каллен сдавленно застонал. - Эвелин... – он всхлипнул, когда она сильнее сжала пальцы и смело двинула рукой. - Ты ведь этого хочешь, когда смотришь на меня, - горячо шепнула она, продолжая ритмичные движения, - Милый мой Каллен, ты можешь получить это все... Тебе стоит только лишь захотеть... и я – твоя. Навсегда... Обливаясь холодным липким потом, он вскочил на кровати. Стояла глубокая безлунная ночь. Тишину нарушали лишь отдаленные голоса патрульных и треск догоравших в камине поленьев. Ошалело глядя перед собой и хрипло дыша, Каллен пытался унять дрожь во всем теле. Создатель милосердный! Он запустил дрожащие руки в волосы, прогоняя наваждение. Он знал, что Эвелин отбыла в Редклиф еще с вечера и, если все пройдет гладко, вернется лишь через неделю. Но почему его не покидает настойчивое ощущение, что она была здесь? Словно настоящая. Объяснением ему послужила бурная стальная эрекция и сладостное напряжение во всем теле. Картинки из сна четко встали перед глазами. Пресвятая Андрасте! Он что, в действительности мечтает о... таком? В его сне Эвелин говорила и делала вещи, о которых даже подумать было стыдно. Как он дошел до этого? Как позволил себе потерять голову? Подобное влечение было неподобающим, порочным, недопустимым. В его жизни никогда не было места любовным интригам – только постоянная борьба, серьезные обязательства и куча работы. Каллен откинулся на подушку и обессилено закрыл глаза. В голове все еще звучал ее голос, он помнил ее прикосновения, ее тепло и вкус ее губ. Он в ужасе осознавал, что это действительно были его желания, которые он так настойчиво прятал от себя, ото всех, а в особенности от Нее. Каллен в отчаянии смял простынь. Пускай это говорило его подсознание, но Эвелин в его сне была права: он все-таки был свободен. На протяжении долгого времени он всеми силами старался искупить ошибки прошлого, так почему же он не может хотя бы в своих мыслях получить то, чего так страстно желает?.. Все его убеждения и принципы ушли на второй план. Именно сейчас он, наконец, захотел безрассудно поддаться искушению. Напряжение внизу живота усилилось. Тяжело дыша, Каллен вернул в памяти ощущение ее глубокого жаркого поцелуя. Вспомнил сладость ее нежной карамельной кожи и пьянящий запах ее волос. Он так хотел обладать ею... Попросив прощения у Создателя за то бесстыдство, что он сейчас сделает, Каллен решительно опустил руку под одеяло... Серьезные перемены Негодованию Каллена не было предела. Он знал! Знал, что непременно все пойдет наперекосяк! Он предупреждал ее. Но она все же не послушала, рискнула и угодила практически в смертельную ловушку с магией времени, перенесшись на год вперед, в мир, где Инквизиция проиграла. Мало того, она еще и умудрилась заключить соглашение с чародейкой Фионой, пообещав бунтующим магам свободу и вольное сотрудничество. Теперь кроме Бреши Каллена волновала еще и острая нехватка храмовников. Благо, Тревельян хоть здесь согласилась, что дополнительная охрана не повредит, и за новыми союзниками необходимо будет пристально наблюдать. Она не до конца доверяла своим собратьям-магам. Нынче утром вернувшись из Редклифа, Эвелин выглядела порядком уставшей, но вполне находила силы, чтобы как обычно улыбаться и острить. Каллен постоянно ловил себя на мысли, что чрезвычайно рад ее благополучному возвращению, и что все это время он страшно беспокоился за нее. Он в ужасе читал ее длинный отчет, и не верил своим глазам, просматривая полные жутких образов описания. Вечером пришла хорошая весточка от разведчицы Хардинг. Она сообщала, что редклифские маги всем составом благополучно отправились в путь и скоро прибудут в Хэйвен. Зная, как Эвелин старалась ради общего дела, Каллен решил лично передать ей эту информацию. А еще он хотел побороть ту неловкость, что он в последнее время испытывал при виде нее. В церкви Каллен ее не нашел. В «Поющей деве» тоже. Однако Флисса сообщила, что леди маг недавно заходила и заказала большую бутылку дешевого портвейна. К сожалению, из более крепкого алкоголя в таверне было только это пойло да гномский самогон, от которого Вестница сразу же отказалась. - Подобное приключение кого угодно из колеи выбьет, - небрежно заметил Дориан, взбалтывая остатки эля на дне своей кружки. Они с Варриком и Блэкволлом вот уже полвечера отмечали успешное завершение опасного предприятия. - Угу, особенно когда на тебя еще и орут, - вставила Сэра. Эльфийка сидела рядом и строчила что-то в тонкой тетради. Каллен недоуменно воззрился на них. - Зря ты так накинулся на нее сегодня, командор, - упрекнул его Павус. – В Редклифе она вела себя очень достойно. - Я удивлен, как она вообще так невозмутимо держится, - поморщился Варрик. – Дерьмо... Не хотел бы я увидеть, как заражаюсь красным лириумом, и демон откручивает мне голову. - Нифига она не держится, - буркнула Сэра. – Зашла за долбаным вином и даже не поздоровалась. Тупая магия… Командор покинул таверну и спустился к воротам Хэйвена. Он уже всерьез волновался за состояние Эвелин. Свет в окошках ее домика горел, сообщая, что она еще не спит. Каллен тихонько постучал и вошел внутрь, прикрывая за собой дверь. Она не спала. Она напивалась. Вестница сидела на бараньих шкурах напротив камина, методично прикладываясь к горлышку темно-зеленой бутылки, и безучастно смотрела на огонь. В воздухе терпко пахло алкоголем. У Каллена возникло тревожное чувство дежавю. - Напомни мне в следующий раз послушать тебя, - хрипло проговорила она, бросая на него косой взгляд. - Ты в порядке? – обеспокоено поинтересовался Каллен. - Какой уж тут порядок! – фыркнула Эвелин и сделала глоток. Немного помолчав, она заговорила, слегка запинаясь: - Я знаю, что ты думаешь. Что я легкомысленная, безответственная, что я несерьезно ко всему отношусь, что лучше бы метка досталась кому-то более подготовленному… - она горько хмыкнула и снова с безразличием уставилась на пламя. – Скажи мне, как можно быть готовой к такому? В том кошмарном будущем я всматривалась в хаос... Я безумно боялась увидеть в нем самое страшное... До сих пор у меня перед глазами возникает лириум, растущий из людей, из мертвых тел... Я боялась спросить у той Лелианы, что случилось с Жозефиной, со всеми остальными… что случилось с тобой… Никто не должен пережить подобное! Никто! Я закрою эту гребаную Брешь, чего бы мне это ни стоило. Каллен стоял не в силах пошевелиться. Он еще никогда не видел ее настолько… беспомощной и разбитой. Даже лежащая без сознания еще до создания Инквизиции, она выглядела на порядок лучше, чем сейчас. Плечи Эвелин опустились, она поникла. Каллен приблизился, так и не решившись коснуться ее. Он не умел утешать, а потому лишь озвучил первое, что пришло в голову: - Мы не знаем, как закрытие Бреши подействует на тебя, так что… Эвелин яростно сверкнула взглядом. - Грош мне цена, если я даже не попытаюсь сделать все, что в моих силах! И плевать, что со мной будет! Если не получится... - ее голос дрогнул, и последние слова она горько прошептала, - На хрена вам вообще сдалась такая Вестница... Каллену отчаянно захотелось обнять ее. Сокрушенная, но не сломленная, сейчас она была обычной слабой женщиной, нуждающейся в поддержке и сопереживании. Он боялся представить, что она увидела там, в ужасном будущем, которое, он надеялся, никогда не наступит. Он готов был стерпеть десятки тысяч издевок и насмешек, лишь бы только она снова стала прежней вечно ироничной Эвелин. Сейчас она будто бы оказалась обнажена перед ним, и Каллен ощутил неловкость момента: она настолько ему доверяла, что не побоялась показать себя настоящую. Ту Эвелин Тревельян, которой она была глубоко в душе, под скорлупой колючего сарказма. Он совершенно растерялся. Протянул руку и тут же робко одернул. - Вестница... Эвелин. Я никогда не считал тебя легкомысленной. Напротив, ты возложила на себя колоссальную ответственность, приняла столько обязанностей и уже так много сделала!.. Если у кого-то и должна быть метка, то это ты… – он резко осекся. – Дыхание Создателя! Прости меня! Я, кажется, сказал что-то не то. Хотел тебя подбодрить, но у меня это всегда плохо выходит. Эвелин тряхнула головой, и густые волосы волнами рассыпались по плечам, скрывая ее лицо. - Не надо, - прошептала она. – Я не заслуживаю твоего утешения. После всего... Прошу, оставь меня. Каллен все же набрался смелости и невесомо коснулся ее огненных волос, ощутив на мгновение под пальцами их мягкость. - Не сомневайся в себе, - понизив голос, ласково проговорил он, прежде чем тихо покинуть ее комнату. Когда дверь за ним закрылась, Эвелин позволила себе разрыдаться. Никто не должен был видеть ее такой. Тем более Каллен. Ужасы Редклифа снова и снова будоражили память. Она вспоминала, как страшно ей было смотреть по сторонам, как она боялась в одном из сотни изуродованных трупов узнать его. Создатель, если бы это случилось, она бы и вовсе не пережила! С недавнего времени она перестала убеждать себя, что он ей безразличен. Да, он практически ни в чем с ней не соглашался, вечно спорил, доказывая свою точку зрения, безумно раздражал своей требовательностью. И именно это в нем ей нравилось. Она знала, что на него всегда сможет положиться. Ее разум все больше прояснялся. Она отчетливо осознавала, что хочет, во что бы то ни стало, защитить этого человека, защитить все то, во что он так свято верит. В ее жизни появилась конкретная цель. Вместе с этим Эвелин также поняла, что ей необходимо оттолкнуть его. Она не знала, что ждет ее впереди, и боялась, что если покажет свои чувства, возможное иллюзорное счастье рассыплется, если вдруг Брешь убьет ее. Или если он не ответит ей взаимностью. А потому пускай он не знает. Так будет лучше для них обоих. На улице разыгралась метель. Хэйвен опустел, по дворам гуляли лишь ветер да снег. Кутаясь в воротник, Каллен направился к церкви, собираясь отвлечься и немного поработать перед сном. Возле самих дверей его встретил Варрик. - Как знал, что ты сюда пойдешь! Ну, и как она? – поинтересовался гном. - Не совсем хорошо, - честно признался Каллен. - Она не расклеится. Переживет. - Думаешь? Варрик неопределенно пожал плечами. - Не сегодня, не завтра, но скоро. Порой в жизни происходят такие события, которые кардинально меняют что-то внутри. Тебе ли не знать, Кудряшка. Возвращение - Ну, давай! - Эвелин крепче перехватила посох. - Напомни мне, почему я должна это делать? - осведомилась Кассандра. - Потому что у меня вчера был тяжелый день. И запомни: если я маг, это не повод делать мне поблажки. - Если я вдруг сломаю тебе нос, не жалуйся! - буркнула Искательница, делая взмах мечом. Эвелин изящно парировала металлическим древком посоха. - Я что говорила про поблажки! Кассандра фыркнула и продолжила наступление с нарастающим азартом. Тревельян защищалась, грациозно кружа по площадке, словно дикая рыжая кошка. Вокруг них собралась добрая часть Хэйвена. Народ со всех сторон активно обсуждал бой. - Ауч! - прокомментировал Варрик, когда Вестница слишком поздно увернулась и получила кулаком в челюсть. Кассандра не отступала, резко нанося молниеносные удары мечом. Руки Эвелин уже были покрыты изрядным количеством порезов. - Я даже спрашивать не хочу, что здесь происходит, - пробормотал Каллен, протискиваясь вперед. Он с раннего утра обсуждал с Лелианой патрулирование Внутренних Земель и, наконец, освободившись, вернулся к своим рекрутам, но на тренировочной площадке обнаружил столпотворение. - Женщины. Драка. Этот день мне уже нравится, - довольно ухмыльнулся Железный Бык. - Тебе выпала уникальная возможность внести свою скромную лепту в воспитание Вестницы, - подколол командора Варрик. - Благодарю, - отмахнулся Каллен. – Предложение заманчивое, но я, пожалуй, откажусь. Кассандра в очередной раз сделала несколько выпадов. Эвелин удачно уклонилась от всех, кроме последнего. Лезвие глубоко вспороло левое плечо, и Тревельян невольно зашипела от боли. - Нет. Я так не могу. На тебе скоро живого места не останется! – воскликнула Кассандра, опуская меч. - Эй! Это всего лишь царапины, - возмутилась Эвелин. - Тебе нужен кто-то, кто будет более… осторожным, - Искательница окинула взглядом разношерстную публику. – Командор! Смените меня. - Что? – опешил Каллен. – Нет! - А что, неплохая идея! – просияла Эвелин, откидывая со лба влажные волосы. - Вы же не серьезно! - В любом случае, с меня хватит, - выдохнула Кассандра и решительным движением вложила меч в ножны. - Ну вот! Она меня бросила. Остались мы с вами? – лукаво вздернула бровь Вестница. Каллен понял, что помощи ждать неоткуда. Эвелин хитро улыбалась. Ее смуглая кожа влажно блестела от пота и тающих мелких снежинок; лицо и руки покрывали синяки и ссадины; сорочка была порвана в нескольких местах, но Тревельян, кажется, все это совершенно не смущало. - Вперед, Кудряшка! – подначивал Варрик. В толпе оживленно зашептались. - Вам не кажется, что это несколько... жестоко? – проворчал Каллен, предпринимая последнюю попытку отговорить Эвелин. - Боитесь ударить женщину, командор? - Боюсь покалечить мага, не привыкшего к долгим боевым тренировкам. - Вы ведь сейчас пошутили, верно? - Вообще-то, я совершенно серьезен! - Ох, я устала вас упрашивать, - она сморщила нос и небрежно воткнула посох острием в землю. – Просто признайте, что вы струсили. Каллен заскрежетал зубами, пытаясь подавить нарастающее раздражение. Эта женщина определенно напрашивалась на хорошую трепку! - Может, вам следует заняться привычными для вас вещами, мм? – едко осведомился он, - Магией, например. Она насмешливо скрестила руки на груди. - О, у меня множество талантов и помимо магии. А вот вы, как я погляжу, весьма хороши лишь в чтении нотаций… Стиснув зубы, Каллен решительно вышел вперед, молча сбрасывая меховую накидку. С громким лязгом он обнажил меч. Это был предел. Публика загудела, сгорая в жадном предвкушении интересного. Эвелин довольно улыбнулась. Задача практически была выполнена: она довела Каллена до бешенства. Так надо, успокаивала она себя. Пускай он забудет все то, что видел вчера. Больше она не покажет ему свою слабость. - Она его уделает! – категорично заявил Варрик. - Баба? Без магии? Пфф.. Нет! – со знанием дела возразил Железный Бык. - Спорим? – тут же предложил гном. – Скажем, на десять золотых? - По рукам! – не раздумывая, согласился кунари. Близость Буравя Вестницу взглядом, Каллен нанес несколько рубящих ударов. Тревельян успешно блокировала их посохом, но было видно, что силы ей катастрофически не хватало. Она отскочила, машинально хватаясь за раненое предплечье. - Беру свои слова назад, - хрипло пробормотала она и вновь крепко сжала посох обеими руками. Каллен и не думал давать ей фору. Хотела драки – пускай получает! Чем стремительнее он наступал, тем слабее становились попытки Вестницы парировать. Вскоре ее руки и вовсе задрожали от перенапряжения. Звон металла заглушал ее тяжелое дыхание. Ну, уж нет! Эвелин не могла позволить себе проиграть этот поединок. Она отбросила посох, сконцентрировалась, сгущая вокруг себя магию, и незаметно оказалась позади Каллена, делая неожиданную подсечку. Этому трюку она научилась совсем недавно. Мгновение – и Каллен уже лежал на земле, выронив меч, а Эвелин наседала сверху, крепко сжимая бедрами его талию. Она выхватила из-за пояса кинжал и приставила его к горлу ошеломленного командора. - Вы повержены, генерал, - торжественно объявила она. Каллен возмущенно вскинул брови. - Ты использовала магию! Это нечестно! Эвелин наклонилась к его лицу, попутно убирая кинжал в сторону. - Как-нибудь непременно послушаю твою лекцию о чести, - вкрадчивым шепотом пообещала она. В ее взгляде полыхало пламя, а прерывистое дыхание обжигало. Она была столь близко, что Каллен чувствовал легкий цветочный аромат, исходивший от ее рыжих волос и разгоряченного тела. Глаза цвета весенней зелени с жадностью и неприкрытым интересом рассматривали его. Обычно подобное обращение действовало ему на нервы. Женщины часто удостаивали его вниманием, даже флиртовали. Но ответной реакции никогда не было. Слишком много обязанностей, слишком много работы, слишком много более важных вещей. Сам Каллен еще ни к кому не проявлял особого интереса. До недавних пор. Тревельян ворвалась в его жизнь, как гром среди ясного неба; свалилась на голову практически в буквальном смысле. И ее, Вестницу, каждый день то восхищающую его своим благородством, то раздражающую своим безрассудством, он так сильно желал, что практически боялся незнакомых ощущений, накатывающих, словно шумные волны Недремлющего моря. Он знал, что мысли о ней были греховными, запретными, неугодными Создателю, ведь она была магом. Магом, упорно не выходящим у него из головы. Вот уже которую ночь подряд она снилась ему. Он просыпался в холодном поту, пытаясь утихомирить отчаянно бьющееся сердце, силясь согнать неведомое ему ранее приятное напряжение во всем теле. Он прикасался к себе, представляя вместо своих пальцев ее, нежные и ловкие... Каждый раз во сне она принадлежала ему; каждый раз, стиснув зубы от мучительного удовольствия и горячо изливаясь себе в руку, он испытывал непомерный стыд за то, что он делает. Эта женщина вынуждала его снова и снова мечтать о ней, сводила с ума! Сейчас опасная близость не давала мыслям собраться воедино. Волосы Вестницы огненным водопадом ниспали к земле, в глазах зажглась страсть победы. О да, он был окончательно повержен! Обтянутые светлой кожей штанов бедра сильнее прижались к его телу. Он судорожно сглотнул. Создатель милосердный! Он снова хотел ее до дрожи в руках. Каллен в ужасе понял, что не в силах скрывать свои эмоции, и густо покраснел. Эвелин откровенно залюбовалась им. Он, такой упрямый и неприступный, сверлил ее пристальным взглядом, пытаясь отдышаться. Его губы были слегка приоткрыты, будто бы приглашая коснуться их или и вовсе впиться в них голодным поцелуем. Эвелин стало интересно, какие они. Наверняка теплые и мягкие. И сладкие на вкус. Мучительно захотелось очертить пальцами их резкий контур, ощутить рваные края шрама, зарыться ладонями в шелк его белокурых кудрей, пробежать губами вдоль волевой челюсти по изгибу шеи, прикусить неистово бьющуюся жилку, касаясь языком его бархатной кожи. И так до бесконечности, пока ее мужественный командор не попросит пощады, пока с его восхитительных губ не сорвется хриплый стон… Казалось, время застыло. Народ оживленно зашептался, кое-кто нетерпеливо подался вперед – не каждый день увидишь подобную сцену! Эвелин готова была взвыть от отчаяния. Она абсолютно забыла, что почти весь Хэйвен сейчас наблюдал, как она практически трахнула генерала Инквизиции взглядом. Наваждение медленно сходило. Нужно было держать себя в руках. С огромным трудом она отвела глаза от совершенно смущенного Каллена, изогнула губы в натянутой кривой усмешке и, ловко поднявшись на ноги, протянула ему руку. - Благодарю вас, командор! - она удостоила его непринужденным вежливым кивком, мгновенно переходя на официальный тон. - Прекрасный бой! Каллен, все еще опьяненный произошедшим, только и смог, что кивнуть в ответ. Эвелин подобрала посох, и, закинув его на здоровое плечо, неспешным шагом направилась в сторону ворот. Толпа начала потихоньку расходиться. Жители Хэйвена спешили как можно скорее обсмаковать последние события. Каллен изумленно смотрел Вестнице вслед, все еще пытаясь выровнять дыхание. Одно он сейчас знал точно: ему срочно необходимо как-то остудить голову. Может, холодный душ… А затем подумать, как быть дальше. Эпиложик - Это самые легкие десять соверенов, что я когда-либо зарабатывал, - Варрик с довольным видом ссыпал монеты в кошель. Железный Бык недовольно засопел. - Со мной бы у нее такой номер точно не прошел! – буркнул он. - Смотри глубже, мой дорогой друг, - добродушно протянул Варрик, - Тут дело совершенно не в драке. - Вот вечно ты испортишь все своей заумной хренью, - проворчал Бык, - Ну, и? Поделись мыслями. Гном загадочно прищурился. - Кажется, скоро мне нужны будут чернила и бумага. И вдохновение. Хотя нет. Все же в первую очередь мнооого чернил.