"Доброе утро", или "Зашел по ошибке и остался навсегда".

— То есть вы все еще не… — Такао многозначительно поиграл бровями. — Во-первых, не понимаю, каким образом тебя это касается, Казунари, — Сейджуро, прикрыв глаза, глотнул кофе из кружки, полностью игнорируя возмущенный вздох Такао и его стреляющие взгляды в сторону Шинтаро. — Во-вторых, нам некуда торопиться. В кофейне, где они проводили обеденный перерыв, было многолюдно и шумно. Шипела кофемашина, то и дело звонили чьи-нибудь телефоны, и, конечно же, звон столовых приборов о посуду, гул голосов и легкий джаз из колонок. Обычно здесь было не протолкнуться в это время дня, но Такао каким-то чудом удавалось всегда найти столик для них. Но в общем и в целом Сейджуро считал, что Казунари из тех людей, которые способны попасть куда угодно и добыть что угодно в любое время суток. Особенно контрастно это смотрелось на фоне презирающего шумиху и излишнюю активность Мидоримы. Хотя, наверное, именно про таких и говорят: «Противоположности притягиваются». Впрочем, опять же, по мнению Акаши, это именно Такао осознанно притянул и крепко привязал к себе Шинтаро. Такао слегка нахмурил брови, задумчиво теребя пакетик сахара, который подали Мидориме вместе с кофе и который тот, разумеется, не употребил. — Но вы спите вместе, — неутомимый парень решил зайти с другого бока. — В одной кровати, — уточнил Акаши, лениво поглядывая на экран телефона, лежащего на поверхности стола. — Но не живете вместе, — Казунари вопросительно изогнул бровь, хотя тон его был скорее утвердительным. — Мы всего месяц знакомы. Пока рано для таких серьезных действий. — Сейджуро бросил быстрый взгляд на Шинтаро — хотел увидеть его реакцию на эти слова. Сам-то Мидорима поселил у себя Такао уже через неделю после той знаменательной ночи в клубе. Или точнее будет сказать, что Такао сам себя там поселил. В любом случае, Шинтаро никак не отреагировал — он сидел с закрытыми глазами, сжимая пальцами ручку белой пузатой кружки. — Мне кажется, ты ошибаешься, Акаши-сан, — Казунари скопировал позу любимого, приоткрыв один глаз и поглядывая в его сторону. И уже через секунду получил пинок в голень от Шинтаро, а на свое ойкание и шипение — легкую улыбку в остатки кофе в кружке. — Тецу-кун не сделает первый шаг, а будет ждать его от тебя. Намекни ему, что хочешь углубить отношения, и будешь удивлен тем ответом, что получишь. Такао широко ухмыльнулся, подмигнув, за что снова получил пинок в голень и угрожающий взгляд зеленых глаз. — За что?! — Не лезь не в свое дело, вот что. — Мидорима наконец опустил кружку на блюдце и кончиками пальцев поправил очки на носу. — Акаши и Куроко сами разберутся с тем, что им делать. — Злой, злой Шин-чан, — Такао притворно вздохнул, получил в ответ еще один злобный взгляд и заливисто рассмеялся. — Так или иначе, я все же не буду прислушиваться к твоему совету, Казунари. — Сейджуро встал из-за стола, проводя по тонкому алому галстуку ладонью и одергивая лацканы черного пиджака. — Ты ведь не так хорошо знаешь Тецую и что ему нужно, как я. — Я бы попросил! — Такао вскинул вверх указательный палец, тоже поднимаясь со стула. — Акаши прав. — Мидорима накинул на себя синий костюмный пиджак, что все время обеда висел на спинке его стула. — Ты видел его один раз за ужином. — Мне этого хватило, чтобы понять, какой Тецу-кун человек. — Казунари попытался поправить ворот пиджака любимого, но только получил легкий предупреждающий удар по протянутой руке. Сейджуро наблюдал за ними с легкой улыбкой. Даже невооруженным глазом видно, что эти двое — очень влюбленная парочка. Вот сейчас они выйдут из кафе, Казунари попрощается с Акаши, помахав ему ладонью, а с губ Мидоримы украдет быстрый поцелуй и незаметно поправит воротник пиджака. Шинтаро будет потом еще ворчать не меньше получаса и говорить: «У этого придурка совсем мозгов нет, вот что». Но Акаши слишком хорошо и давно его знает, чтобы не заметить, как тот так пытается скрыть свое хорошее настроение. И тот факт, что он сам никогда не торопится отойти подальше от Такао в моменты их прощания и сам же чуть наклоняет голову, совсем ничего не значит. Куроко называл их «сладкой парочкой», и не понятно, насмехаясь или просто искренне так считая. Это его абсолютно спокойное лицо все еще иногда вводило Сейджуро в заблуждение. Но вот спокойным характер Тецуи точно не назовешь. Неспособность проявлять эмоции не значит неспособность их ощущать. Особенно когда дело касалось раздражения или злости. Куроко, как оказалось, умеет очень изобретательно мстить. Например, тот самый ужин, на котором Акаши познакомил его со своим другом детства, а ныне замом и бойфрендом Такао, еще неделю аукался Сейджуро. В мелочах типа пожеванного Вторым любимого кожаного пояса, рубашек, из белых ставших голубыми после стирки с одной «совершенно непонятно как попавшей в барабан» синей футболкой Тецуи, и так далее. А все из-за того, что Акаши не предупредил Куроко об ужине и организовал его именно в его квартире. Кто бы знал, что Тецуя не любит сюрпризы. Впрочем, парень наконец отстал, и последние два дня все носки, пояса и ботинки Акаши были уже без следов собачьих зубов. — Хватит витать в облаках, — Шинтаро поправил узел своего полосатого галстука, проходя мимо Акаши, пока тот стоял на тротуаре и выбирался из глубин своих мыслей. — Я предельно сосредоточен. — Сейджуро, спрятав ладони в карманы брюк, поравнялся с другом, и вместе они двинулись в сторону офисного здания. *** — Тецуя? — Акаши открыл дверь квартиры Куроко и прошел внутрь. Парень вот уже как час не отвечал на сообщения, и Сейджуро немного забеспокоился. В квартире было тихо, и свет везде был выключен. Закатное солнце освещало комнаты через окна и позволяло оглядеть все помещения. Пусто. Со стороны спальни послышалась возня, и через секунду по коридору, цокая когтями по полу, пробежал Второй. — Здравствуй, малыш, а где твой хозяин? — Сейджуро потрепал пса по голове, стягивая с ног обувь и убирая ее в шкаф на полку повыше. Второй счастливо завилял хвостом и побежал обратно в спальню. Акаши послушно пошел следом. Пошире приоткрыл дверь в комнату. Второй уже запрыгивал на постель и уютно устраивался в ногах спящего Тецуи, положив голову ему на бедро. Сейджуро беззвучно рассмеялся. Куроко спал в его испорченной после стирки рубашке, на своей половине кровати, обнимая подушку Акаши двумя руками и зажав между губ уголок наволочки. Сейджуро бесшумно прошел в спальню, снимая пиджак и галстук, убирая их в шкаф. В ящик с грязным бельем отправились носки. Не сводя глаз с любимого лица, Акаши снял запонки и закатал рукава рубашки. Потом не удержался и лег в кровать лицом к Тецуе. Руки, живя своей жизнью, тут же скользнули по тонкой шее, большим пальцем очерчивая острую линию подбородка. Тецуя почти тут же открыл свои большие голубые глаза. Сейджуро почувствовал, как закололо кончики пальцев, сердце сбилось с ритма, а уголок губ сам по себе поднялся вверх. Хотелось что-то сказать, но в голову ничего не приходило. — С возвращением, — Куроко говорил тихо, почти шепотом, разглядывая его лицо будто впервые. — Я думаю, нам нужно жить вместе, — Сейджуро хотел сказать что-то другое, но почему-то вырвалось именно это. Куроко пару раз моргнул, потом улыбнулся самыми уголками губ и глазами и, подавшись вперед, легко коснулся своими губами его. — Я думаю, это хорошая идея, Акаши-кун, — он смотрел ему прямо в глаза. — Давно тебе пора начать выгуливать Второго по утрам, раз уж Акаши-кун уходит на работу раньше. Сейджуро растерянно моргнул, а потом рассмеялся, обнимая Куроко одной рукой и прижимая к себе. Второй заворчал, спрыгивая с кровати и уходя в коридор. — Я понял, — Акаши прижался своим лбом к его лбу, все еще улыбаясь. — Прости, что так тянул. — Я уже начал подумывать, что мне самому придется предложить это Акаши-куну, — Тецуя недовольно проворчал ему это в левую ключицу. — Надо придумать, что делать с твоей квартирой, — Сейджуро чуть отклонился назад, вопросительно вздергивая бровь, всем своим видом спрашивая: «Ты что, укусил меня?» — Можешь сдавать ее, например. — Почему это мы переезжаем в квартиру Акаши-куна, если в мою было бы правильнее? — Тецуя пожал плечами на не заданный вслух вопрос про укус, а заметив, как на его реплику про квартиру отреагировал Акаши (еще сильнее выгнул бровь и уже открыл рот для следующего вопроса), продолжил: — Акаши-кун сам выбрал мою квартиру бессознательно. Значит твое подсознание считает ее более удобной. Сейджуро нахмурился, уже готовя в ответ уточняющую свое поведение в ту ночь реплику, но Тецу снова укусил его, на этот раз в шею, и, пока тот был деморализован, продолжил: — К тому же у Акаши-куна даже не все вещи разобраны, а мои уже все вытащены из коробок. Сейджуро несколько секунд на него смотрел, перед тем как ответить. — У тебя нет дивана. Куроко посмотрел на него одним из его же фирменных взглядов. Так Сейджуро обычно смотрел на откровенно глупых людей. — Мы можем взять диван из квартиры Акаши-куна. — Тецуя немного помолчал, а потом спрятал лицо на груди любимого и продолжил: — И зачем диван, если есть кровать, а на ней гораздо удобнее спать и вообще. Куроко замолчал, а Сейджуро скосил глаза на его макушку. Моргнул, а потом улыбнулся хитро. — Что «вообще»? — однако голос его звучал крайне удивлено, будто он и правда не догадался. Тецуя чуть отстранился и поднял на него сердитые голубые глаза. — Акаши-кун все прекрасно понял. — Не совсем, — Сейджуро уже открыто улыбался. Куроко чуть сузил глаза, снова подался вперед и впился зубами в чужую беззащитную шею. — Ха, — Акаши обнял его за талию двумя руками и затащил на себя, — Тецуя, ты решил показать мне, что это такое «вообще»?! Куроко в его руках застыл. А потом медленно выпрямился, оказавшись сидящим поверх Сейджуро на его животе. Из его глаз пропала строгость или смех. Вместо них были серьезность и ожидание. Акаши перестал улыбаться и тоже серьезно посмотрел на него. Вдруг в голове всплыли слова Казунари: «Намекни ему, что хочешь углубить отношения, и будешь удивлен тем ответом, что получишь». Наверное, это и был тот самый момент, когда Куроко ждал первого шага от него. Акаши вытянул вверх руку и прижал ладонь к щеке Тецуи, потом медленно подтянулся вверх, опираясь другой рукой на матрас, и поцеловал едва приоткрытый рот Куроко. Языком он провел по сухим после сна губам, прихватывая зубами чуть более пухлую нижнюю, и потом наконец скользнул внутрь, оглаживая чужие нёбо и язык. Куроко отбросил в сторону подушку, что все еще прижимал к груди, и обвил руками шею Сейджуро. Он слегка подался назад, смещаясь на бедра Акаши, чтобы тому было удобнее сидеть. Тот сразу сел прямее и сжал руками его талию, поглаживая через ткань рубашки спину с едва выступающими позвонками и крыльями лопаток. Они целовались долго. Сначала тягуче медленно, играя языками друг друга и нежа нёба. А потом объятья становились все крепче, а поцелуи порывистее и развязнее. Но через время Сейджуро оставил в покое губы Тецуи, которые уже начало припекать и покалывать, и перешел на его шею. Провел языком влажные узоры, потом прикусил местечко под кадыком, пощекотал впадинку между ключиц, что видна из ворота рубашки, и поцеловал. Тецуя уже тяжело дышал и комкал в кулаках ткань его белой рубашки на спине. Акаши расстегивал пуговицу за пуговицей на одежде Куроко, касаясь губами каждого открывающегося участка. Потом стянул вниз рукава, оглаживая изящные плечи и прикусывая открывшиеся взгляду ключицы. Розовые бусины сосков тоже были зацелованы, втянуты внутрь рта и чуть сжаты зубами. А когда после этого Сейджуро подул на них, то Тецуя издал первый тихий стон. Сейджуро слушал его, как музыку, и потом решил, что такие ласки стоит продолжить. В итоге Куроко оставил в покое его рубашку, запустив руки в алую шевелюру и сжимая в пальцах короткие пряди, охал и стонал почти не прерываясь. — А-акаши-кун, хва-атит. — Куроко потянул его за пряди особенно сильно, и Сейджуро пришлось подчиниться. Тецуя, поймав его взгляд и уже не отводя глаза, качнул бедрами раз-другой, заставив их горячие члены потереться друг о друга через ткань брюк. — Разденься, не хочу, чтобы в наш первый раз Акаши-кун был в одежде. Куроко быстро чмокнул его в губы и откатился в сторону, берясь за резинку своих штанов и спуская их вниз. Сейджуро, следя за ним краем глаза, снял свою рубашку через голову и отбросил ее в сторону. Туда же отправились брюки и трусы. Потом он подтянулся на руках, удобно устроился между приглашающе разведенных тонких ног и накрыл собой Тецую. Снова долгие поцелуи, пока от недостатка воздуха не заплясали мушки перед закрытыми глазами и не потекла слюна из уголка губ. Сейджуро наконец разорвал поцелуй, прижимаясь к чужому лбу, и, опустив руку вниз, обхватил оба члена, размазывая по ним выделившуюся смазку. Куроко подавился воздухом при первом же движении кулаком, впился пальцами в плечи Акаши, прикрыв глаза и откидывая голову назад. — У нас нет смазки и презервативов, так что сегодня будет так, малыш. — Акаши поцеловал влажный от пота висок Куроко. Рука на членах двигалась беспорядочно, но так сладко. Пальцы сжимались сильнее, доходя до головок, выдавливая сиплые стоны из обоих любовников. Акаши целовал подставленную шею, плечо и лицо с закрытыми глазами. — Акаши… Ах… — Куроко, придавленный чужим весом, мог двигать только ногами, сбивая одеяло и простынь в кучу. Сейджуро уже сам дышал с трудом, дурея от отзывчивости своего партнера и даже немного радуясь, что к полноценному соитию они не подготовились. А не то он бы кончил до обидного быстро. Хотя бы от одного того факта, насколько Тецуя оказался чувственным. Он извивался всем телом, соблазнительно стонал и абсолютно провокационно разводил в стороны бедра и терся задницей о кровать. Акаши прихватил зубами соленую от пота кожу на плече Куроко и задвигал рукой быстрее, умудряясь еще и дразнить через раз уздечку и дырочку уретры. Неожиданно Тецуя разжал пальцы одной руки на плече и начал опускать ее вниз. Следующее, что увидел Сейджуро, заставило его чуть слышно зарычать и сжать в кулаке их члены. Ладонь Куроко скользнула ему под спину, и судя по движению мышц под кожей на его предплечье и тому, как он сладко прикусил губу, не понять, что он делает, было невозможно. У Сейджуро перед глазами потемнело от мысли, что Тецуя прямо сейчас пальцами массирует свой анус и проникает ими внутрь. Дрожь прошибла его тело, и он кончил, пачкая спермой их животы. Оргазм был такой оглушающий, что он даже не понял, в какой момент его любовник последовал за ним. Он нехотя скатился с Куроко, тем не менее сразу прижимая его к себе и прикрывая глаза. Грудь высоко вздымалась, а сердце ухало на предельной скорости. — Тецуя, что эт-… — Если бы Акаши-кун дал мне время опомниться, то я бы ему сказал, что в тумбочке у кровати есть смазка и презервативы, — Тецуя посмотрел на него крайне осуждающе. Впрочем, на фоне его расширенных зрачков, блестящих глаз, розовых щек и покрасневших опухших губ это не особо тронуло Сейджуро. А вот фраза заставила насторожиться. — И как давно они там? Тецуя прикрыл глаза, устраивая голову на чужой груди и глубоко вздыхая. — С той самой ночи, когда Акаши-кун зашел ко мне по ошибке. Сейджуро удивлено выгнул бровь, но, поняв, что Тецуя настроился на отдых и продолжать беседу не намерен, откинул голову на подушку и прикрыл глаза. — Зашел по ошибке и остался навсегда, — произнес он через несколько минут. — А диван все-таки перенесем. Нужно же убедиться в его не удобности.