Лжец

Ларин как всегда сидел на своем потрепанном стуле и снимал очередное видео про его увлекательную и супер-интересную жизнь вне интернета. Он рассказал все, что интересного случилось с ним за последнюю неделю. Кроме одного случая, который, даже спустя 7 дней не может забыться. Ларин старался умалчивать об этой небольшой истории, но это молчание угнетало его. Он хотел рвать на себе волосы и кричать, кричать, что есть силы, пока не сорвет голос или не задохнется. Последний вариант ему нравился больше. Но Дмитрий просто не мог рассказывать всему интернету эту постыдную историю. Он просто не мог. Если сказать точнее, то у него даже нет людей, которым он бы мог доверить это. Закончив запись, Ларин снял камеру со штатива и решил посмотреть, что он там наснимал. Смотря на себя на видео, ему казалось, что он смотрит на другого человека. Безжизненное лицо, никаких эмоций и жестикуляций руками, как он обычно делает на видео, когда что-то рассказывает. На видео просто сидел живой труп, который медленно что-то рассказывает и иногда замолкает, молча смотря сквозь камеру, будто в пустоту. А потом снова приходит в себя и продолжает рассказ. Это поведение напомнило Ларину его былые годы, когда он снимал видео, пребывая в глубокой депрессии. Дима выключил камеру и кинул ее на диван, а затем сел рядом. Критик слишком отчаялся и разочаровался. Он и сам понимал это, но не мог ничего сделать. Целую неделю, после того случая, он мучает себя, угнетая. Его не покидает мысль о Хованском. Об этой мрази, которая кинула его с чувствами на помойку. Не в прямом смысле, конечно, но Ларин ощущал это все именно так. Дима схватился за голову и тяжело простонал в запястья. Ему некуда было деваться от чувства ненужности. Ларину хотелось набить морду Хованскому или же расплакаться, как малый ребенок, у которого улетел его любимый шарик. В нашем случае, под «любимым шариком» подразумевается Хованский, который быстро стал отдаляться от Ларина. Или же наоборот, это Ларин отдалялся от Юры? После отказа Хованского, Дима перестал отвечать на его звонки. Ларин больше не следит за жизнью Юры, ему стало более чем все равно. И даже на свою жизнь, ему стало все равно. Хотя, как только мысли доходили до суицида, то Диме становилось страшно и он старался не думать об этом. Зачем ставить крест на своей жизни из-за такого мудака, как Хованский. Но после тесного года общения, после перемирия, Ларин привык к Юре. Он привык к новым чувствам, которые ощущал рядом с Хованским. И Диме казалось, что Юра отвечает ему взаимностью, ведь они не раз обнимались перед прощаньем. Это были не те нежные и долгие объятья, а скорее так, дружеские, но Диме казалось это чем-то сказочным. Ларин помнит все те разговоры по ночам с Юрой. Он оставался у Димы до рассвета. Они оба наслаждались компанией друг друга. Дмитрий буквально светился от счастья в такие моменты. И эта милая история длилась целый год. Естественно, Дима уже давно чувствовал к Юре что-то большее, чем дружескую привязанность. И смотря в глаза Хованскому, Дима видел в них тот же огонек, который горел и у него самого. Без сомнений, Ларин считал, что также симпатичен Хованскому. И настал тот день, когда Дима решил полностью открыться Юре. В подробностях рассказать ему о своих чувствах. Идя к своему, на то время, лучшему другу, надеялся, что это будет взаимно. Стоя у двери в квартиру Хованского, Ларина буквально всего трясло. Он очень волновался, но утешал себя мыслью, что он видит Юру насквозь и давно понял о его чувствах к нему. Дима постучался в дверь дрожащей рукой и стал ждать. Через некоторое время, с другой стороны двери послышался голос Юры. Дима ему ответил и через несколько секунд, двери в квартиру Хованского были открыты. — Какой ветер подхватил тебя, что ты долетел до моей квартиры? — отшутился Юрий, идя с Димой в комнату. Тот лишь слабо улыбнулся и быстро сел на диван, потому что больше не мог стоять. — Ну? — снова подал голос Хованский, смотря Диме в глаза. Но их не было видно из-за освещения. Критик тяжело выдохнул. Он не знал, как начать разговор. — Какой-то ты сегодня неразговорчивый. Обычно, тебя не заткнуть. А тут прям так вжался в диван, что… — начал лепетать Юрий, но тут же замолк, не закончив свою мысль. Он внимательно посмотрел на новатора. Он был весь бледный и дрожал. Юре показалось, что он болен. Хованский пересел к Диме и пощупал его лоб. Холодный. « Он что, умер? » — подумал про себя Хованский, недоверчиво смотря на своего друга. А Ларин просто сидел и смотрел в одну точку. Он боялся признаться, прямо как пятиклассница. Дима боялся, что его не поймут, его отвергнут. И так и произошло. Когда Дима набрался смелости и рассказал о своих чувствах, Юра сначала промолчал, а потом начал свою речь о том, что парни его не интересуют. В голосе Юры было ни капли сожаления. Он просто говорил все, как есть. В это-то Ларин и не мог поверить. И не верит до сих пор. Ведь получается, что он напридумывал все чувства к себе за Хованского. А в реале оказалось, что все не так. Это никак не могло отпустить критика. Он был слишком уверен в этой неправде. Теперь это убивает его изнутри. Дима слишком нуждается в Хованском. Но, кажется, пути назад нет и снова начинать общение с Юрой — бессмысленно. Ларин до сих пор неровно дышит к этому человеку и эта неровность вспыхнет с новой силой, как только они начнут снова контактировать.

***

      Ларин будто очнулся от кошмарного сна, весь в поту. Критик сидел на диване все это время и пялился в стену, вспоминая эту историю снова и снова. И он не понимал, зачем так мучает себя. Ведь жизнь — та еще сука, и морально умирать из-за неразделенной любви как-то глупо. Дима встал с дивана и стал думать, что делать с тем видео. Слишком он неживой там. Это может вызвать подозрения у подписчиков и других блоггеров. Но сил снимать заново у него нет, и притворяться счастливым человеком тоже. Ларин начал думать, что ему нужно отдохнуть от ютуб-деятельности. В таком состоянии он начнет терять свою аудиторию, ведь не всем нравится смотреть на говорящий труп. Новатор тяжело выдохнул и посмотрел в окно. Очень светло снаружи, а в квартире темно. Это очень описывает состояние Дмитрия Ларина на данный момент. Критик решил развеяться и сходить куда-нибудь. Но одна мысль о том, что он может встретить Юру, заставила его отказаться от затеи с выходом на улицу. Дима переоделся в более домашнюю одежду, чем в той, в которой он сидел, записывая видео. Затем, Ларин взял свой ноутбук и лег на кровать. Он решил отвлечься от убийственных мыслей с помощью интернета. Спустя пару фильмов о тяжелой жизни каких-то актеров, Дима уснул.

***

      Юрий Хованский медленно шел по улице, оглядывая всех прохожих, как будто ища кого-то. Кого-то… Например, Диму Ларина. Да, именно этого гомогея, который неделю назад признался в своей безграничной любви к Хованскому, а тот в свою очередь, буквально плюнул ему в душу. И именно это теперь не дает покоя Юре. Ему жаль, что он так легко смог соврать Диме. В тот день он просто лгал ему, потому что посчитал странным то, что Ларин и Хованский могут быть вместе. Ведь столько лет они враждовали, потом вдруг помирились и через год начали встречаться. Хованскому не особо нравилась такая раскладка событий. Но он не отрицал, что Ларин ему так же нравится. Нет, ему абсолютно точно нравился этот ютуберский критик, но Юра стеснялся своих чувств. Возможно, именно поэтому он так спокойно отказал Диме. Из-за чего, они теперь оба страдают. Хованский прежде пытался извиниться перед Лариным и поговорить с ним еще раз. Юре тогда показалось, что он тоже готов открыться Диме, но тот не брал трубку. Он нигде не отвечал Юре и тот лишь подумал, что Ларин не хочет видеться и общаться с Хованским. И теперь, Юра не пытается с ним больше связаться. Ему не нравилось то, как легко он смирился с этой мыслью. А ведь первая «нестандартная» любовь уходит… И уходит очень быстро. Испаряется, как капли воды на солнце. Хованский остановился у бара. Он снова ищет утешение в алкоголе, как всегда. Недолго думая, комик зашел в этот бар, чтобы выпить чего-нибудь крепкого. Ему нужно серьезно подумать над тем, что делать с чувствами к Ларину и с той совестью, которая ходит за ним и напоминает ему о грустной мордашке Ларина, после отказа. Просидев там до самого вечера, Хованский приободрился. В полупьяном состоянии он готов и горы свернуть! Так что, его ноги сами несли его к дому Ларина. Пришло время для того, чтобы полностью решить, что они будут делать друг с другом. Хотя, пока он шел, ему показалось, что он уже все решил в тот раз. Но раз Хованский уже поднимается по лестнице, то почему бы не сломать Ларина во второй раз? И в этот момент, Юра остановился и облокотился на перилла. — Сломать Ларина второй раз? — вслух сказал Хованский. Эти слова буквально избивали его. До двери Димы оставалось еще несколько ступенек, а Юру охватил ступор. Неужели он сейчас идет напомнить Ларину о своем отказе? Это не совсем то, что он хотел сделать. Хованский потряс головой и мрачным взглядом взглянул на дверь. Он начал снова подниматься по лестнице, но уже быстрее, чем поднимался до этого момента. Юра начал сильно стучать по двери. Ему очень хотелось увидеть Ларина и сказать ему… Что-то…

***

      Ларин дернулся от резкого и тяжелого стука, который неоднократно раздавался из прихожей. Это немного напугало его. Критик убрал с себя ноутбук и начал медленно вставать с кровати. Кто мог придти к такому ненужному человеку? Свидетели Иеговы? Так или иначе, он все равно медленно шел к двери и, не спрашивая, кто там стоит, открыл. На пороге стоял его ночной кошмар. Настоящий ночной кошмар. Дима сразу же стал бодрым. Его глаза расширились от испуга, а ноги стали подкашиваться. Там стоял пьяный Хованский, который с грустной улыбкой смотрел на Дмитрия. Новатор не знал, как действовать дальше. Закрыть дверь? Впустить? Простить? Отпустить? Ларин не знал, с какой целью пришел Юра, и именно это его очень сильно волновало. — Дима… — тихо выдохнул стендапер, входя в квартиру. Ларин начал пятиться назад, от незнания того, чего от него хотят и что будет происходить дальше. — Не уходи, Дим, — уже громче сказал Юра и быстрым шагом пошел за Лариным. Дима хотел убежать, но как только отвернулся, то его лоб встретился со стеной. Пока критик отходил от головной боли, сзади подошел Юра и уставил руки по бокам от Ларина. Дима резко повернулся к Юре и посмотрел ему в глаза. Разные чувства одолевали его. Ему хотелось плакать, кричать, биться в истерике, уебать Хованского и выпрыгнуть из окна. Но ничего из этого он сделать не может, пока Хованский держит его у стены. Кроме как уебать его. Но у Ларина нет сил, даже после хорошего сна. После небольшого молчания, Юра немного покашлял. Наверное, все это время он подбирал нужные слова. А может, просто хотел помучить Диму. — Прости меня… — выдавил Юра, виновато опуская голову. — Я не должен был лгать тебе тогда… Я обманул не только тебя, но и себя тоже. И мне. Пиздец как стыдно после этого. Я, блять, ненавижу себя. Ларин, — после своей горячей речи, Хованский поднял голову на Ларина и посмотрел в его темные, блестящие глаза. — Сможет ли твое ебанное сердце простить этого уебка? — закончил свою речь Юра и стал выжидающе смотреть на Диму. Тот был непохож на себя. Ларину действительно хотелось расплакаться, но он не мог. Ведь он не плакал уже более 15 лет, он и забыл, как выглядят слезы. Дима не знал, что ответить Юре. Глубокая обида поселилась в том самом ебанном сердце. Главный критик ютуба просто молчал, не найдя нужных слов в такой ответственный момент. Юра сощурил глаза и томно выдохнул. — Я люблю тебя, Уткин, люблю. Люблю также, как ты любил… Или до сих пор любишь меня. Ты нужен мне, ебать тя в рот. — горько признался Юра и уткнулся носом в шею Ларина. От этого действия, у Димы перехватило дыхание. Он осторожно обнял Хованского и дотронулся губами до мочки уха Юры. — Это значит, что уебок прощен? — радостным голосом спросил Хованский в плечо Димы. Ларин немного посмеялся в ответ. Ведь все было очевидно. — Да… — прошептал Ларин на ухо Юре и обнял его крепче. Но Ларин не мог поверить во все это. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Дима немного отстранился от Хованского, подозрительным взглядом смотря на него. Юра непонимающе посмотрел на Диму. — Подожди, нужно закрыть дверь. — вдруг бодро сказал Ларин. Стендапер выпустил его, и критик пошел закрывать дверь. Когда дело было сделано, он вернулся обратно к Юре и предложил ему пройти в комнату. Они оба сели на кровать. — Знаешь… — начал Дима, отворачивая голову от Хованского. — Я не могу в это поверить. Все происходит слишком быстро, и... — Дима повернул голову обратно, и перед его лицом была веселая рожа Хованского, который улыбался, как сумасшедший. Ларин похлопал глазами, непонимающе смотря на своего приятеля. Юра начал тянуться к губам Дмитрия, чтобы вовлечь его в поцелуй, чтобы доказать, что все это правда. Но вместо того, что бы податься вперед, Ларин начал медленно ложиться спиной на кровать. Через мгновенье, когда Ларин полностью лежал на кровати, Хованский залез на Диму и теперь, он нависает над Лариным и, с ехидной улыбкой, смотрит на него. Теперь-то уж Дима понял, в какой ситуации находится. Ему сначала стало смешно, от чего Дима улыбнулся, но когда почувствовал, что рука Юры начала гулять по телу Ларина, то тот дернулся. — Ты чего? — испуганно спросил Хованский, убирая руку. — Мне кажется, еще рано для этого. — немного стесняясь, ответил Дима, но с улыбкой посмотрел на Юру. Тот снова начал улыбаться, как больной, и продолжил гладить Диму. Ларину это перестало нравиться. Неужели он правда вздумал сделать это? — Не надо вести себя, как маленькая девочка, — с усмешкой сказал Юра и провел рукой по лицу Димы, останавливаясь на подбородке. Хованский немного сжал подбородок Ларина и снова потянулся, чтобы поцеловаться с парнем. На этот раз, Ларин не стал возражать. Их поцелуй был обычным, подростковым. Их губы просто соприкоснулись на какое-то время. — И это все? — жалобно спросил Ларин, смотря на Юру, который будто задумался над чем-то. — Ну да. А что ты еще хотел? Ты же боишься. — язвительно ответил Хованский и начал хихикать. Дима недовольно посмотрел на Юру. Но отвечать ничего не стал. Ведь в чем-то он был прав. Ларин приоткрыл рот и зевнул, высовывая немного язык. Юра посмотрел на это и улыбнулся. — Ты похож на котика. — с умилением в голосе, произнес Хованский и снова решил поцеловаться, но уже более серьезно. Они лежали на кровати до рассвета, тепло общаясь, как в былое время. Ларин снова был сказочно рад тому, что сейчас происходит. Дима радостно глянул на Юру, а тот так же тепло посмотрел на Ларина. Теперь все будет хорошо.