Ну... и кто из нас мразь?

      А вы любите тишину? Вот Дима, например, всегда любил тишину, даже какой-либо ремонт в его «берлоге» давался ему с заметным трудом. Как можно достичь тишины? Первое, что может прийти в голову — это, возможно, как-то договориться с соседями, которые могут петь у вас за стенкой. Несмотря ни на что, свои ремонтные работы Ларин начинал днём и заканчивал совершенно не поздно вечером. Честный и порядочный, да.       Но, однажды ночью, этот самый любитель тишины и, что уж там скрывать, здорового сна обнаружил то, что почти каждый может столкнуться с неприятной беседой с соседом, но далеко не каждый застанет смачные крики, казалось бы, совершенно незнакомой личности на своей лестничной клетке. Да, бухой в слюни и в мясо, но… всё же личности!       Следующее, что не слабо удивило критика — это то, что, умудрившись пихнуть Юрия куда-то в плечо дверью, пока первый пытался выбраться из квартиры, Хованский данного даже и не заметил, как и его появления. Да-да, удивило его именно это, даже не нахождение нетрезвой преграды по ту сторону порога. Прикрыв аккуратно входную дверь, мужчина прошёл чуть вперёд и облокотился на стену внутри знакомого и уже даже родного здания. — Что же ты, экскремент, тут делаешь? — голос Ларина звучал тихо, но до мурашек сердито. До чьих-либо мурашек, кроме нашего матёрого любителя выпить. — О, — Юра вздрогнул, с тем же и без единого звука икнув. — Явилось! — отпил из бутылки виски то, что там осталось. — Я уж думал, мне придётся за втор… — она даже не третья, поверьте, — за следующей бегать.       Он осмотрел Диму снизу вверх. Точнее, на то расплывчатое пятно, которое от него осталось, на данный момент. Картинка была настолько нечёткой и блёклой, что ясно было одно — Ларин одет в чёрное. Всё. А домашние шорты или классические брюки, кому это важно? — Ты как тут оказался? — без лишних действ поинтересовался он, — Все другие адреса смыло бухлом? — А как же «жертва страха аборта» или что-то типа того? — предложения строились весьма удачно, что, казалось, бухать у незваного гостя — это привычка. Хотя… почему «казалось»? — У нас ещё будет время. Зачем припёрся? — Поговорить с тобой хотел, — Юра, сведя ладонью куски облупившееся краски на стене, пошатываясь, встал. — По-нормальному. — второе поразило Дмитрия ещё больше, мол, знаете ли вы, как можно поговорить «по-нормальному» с человеком, что и не вспомнит этого всего.       Но, кто бы знал, что в тот момент щёлкнуло у Димы в голове — ярый и прямой интерес к этому всему, или же мазохизм к персоне Юры, что, наверно, с удовольствием сейчас бы уснул, если уж не на лестнице, то на коврике — точно. Хотя разница не так уж и велика, согласитесь. — Ну… — выдохнул тот самый «мазохист». — Говори, — он без капли стеснения присел на лестницу, что уже повидала своё. — «По-нормальному»? — риторика. Скорее, даже уточнение.       Хованский, от такого быстрого и спокойного согласия, даже чуть протрезвел. Только поглядите: они, один на один, кажется, только в первый раз. Рядом ни камер, ни знакомых, ни зрителей. Только голые и пошарпанные стены.       Юрий сел рядом, забыв уже и про бутылку не допитого. Сейчас всё можно было сравнить с чем-то, что обычно не ждут и вовсе. Он сам пришёл, сам не додумался просто нажать на звонок. Сам и удивляется. — И как тебе Коля? — вопрос — круче и быть не может! Ларин облизнул слегка пересохшие губы, будто явно ждал этого вопроса. — Как видео? — Коля? — усмехнулся он в ответ. — Самоуверенный, как ребёнок, с гормонами мальчишки пубертатного возраста. Мразь, — одним словом и не скажешь, да? — Стоп… — он сделал паузу, как перед самой «смешной» шуткой, — Ты про Соболева, или про Баскова? — было бы у Юры бухло именно сейчас — попало бы не в то горло. — Не строй из себя эту мразь, — попросил раздражённо тот. — Ты же всё прекрасно знаешь, — этот голос. Интонация учителя младших классов, который ругает своего ученика за невыполненное домашние задание. — Ты тоже, — усмехнулся ютубер, кивнув, — Ну… и кто из нас мразь? — Юра остолбенел, даже не двигаясь. Все мышцы его лица, будто подверглись заморозки.       А что это, собственно? Вопрос века? Дело мнения? Стоит ли вообще задумываться и предполагать? Может, ещё и Колю позвать? Ну, который не-Басков? Думается, что такие ночные выходки может стерпеть только Ларин, да и самого Хованского, в такой ситуации, стерпит только Ларин. Может, ещё Черников и Кузьма, но это уже совсем другая история. — То есть, ты сдашься? Ты же ебанный и приставучий веган, что бесит многих, — характеристика не из лучших, но именно с такого Ларин смеялся больше, чем с любой хлёсткой и точно шутки. В душе смеялся. Да, она у него есть. — «Ебанный и приставучий» сейчас ты, — припомнил Дима уже через секунду. — Куда ещё? Надо отбиваться, когда нападают, а ты и так меня выебал, — прозвучало двусмысленно, как и надо было когда-то. Где-то в недрах мозга кудрявого раздался ностальгический голос: «Fatality!». Полноценная победа, которая и не приносит радости. — Ты сдашься? — ощущение некого квеста по подземелью зажало Хованского в тески, хотя он сейчас выглядел более расслабленным. Выебал его. Теперь можно и за мозг отдельно взяться. — Твой же текст был неплох, да? — поднял ком к его горлу он. — Ты же просрал мне в сухую, вызвав меня при этом сам.       Они встали друг напротив друга, как тогда, но говорить было нечего. Точнее, слова не шли. Хованский хотел его растормошить, а Ларин уже всем нутром желал ему врезать. Просто врезать, отбросить некое правило «чёрного костюма». — Жалко тебя, — попытался подбить Дмитрий, — Как дворовая псина, тыкаешь носом в дерьмо, — усмешка стала сейчас точным украшением каждого его высказывания.       Дима лишь на секунду насупился, всё ещё пытаясь не выдать свою злобу. Всё нахлынуло неким новым потоком, только теперь в его груди бушевало что-то странное и необъяснимое. Тёплое чувство, которое изрядно щекотало рёбра и внутренние органы. Так как Дима не был любителем сопливых романов, в которых и могло быть описано что-то подобное, он изначально подумал, что это какой-то новый вид тошнотных позывов. — Мразь, — в один момент выдохнули они.       В тот же момент Дима просто захватил его за планку слегка мятой рубашки и затащил рывком в свою квартиру. Видимо, придётся действительно выяснить, кто из них мразь.