Не время для...

Сознание возвращалось с трудом. Все тело ныло и на попытку пошевелиться отзывалось болью. Что-то мешало дышать, в горле першило. Он попытался вдохнуть глубже и закашлялся или, скорее, захрипел. - Ты живой, - судорожно всхлипнул кто-то знакомым голосом. Каллен разлепил через силу глаза и в неверном свете тусклого магического шарика увидел склонившуюся над ним Эвелин. Узнал он её не сразу: лицо превратилось в уродливую маску из пыли, крови и слез. Слез? Она плакала из-за него? Мужчина попытался что-то сказать, но воздуха опять не хватило, и он почти потерял сознание. - Сейчас. Кирасу помяло камнями, видимо, мешает дышать, – пробормотала леди Инквизитор, пытаясь разобраться в пряжках незнакомой амуниции. Наконец, что-то сдвинулось, и Каллен судорожно втянул в себя воздух. Наполненный пылью и едким дымом, он сейчас показался генералу лучше горной свежести Скайхолда. Вскоре сознание прояснилось, а вместе с ним вернулись воспоминания. Горящий храм Думата. Они долго пытались к нему пробиться, но все было напрасно. Здесь ничего не осталось кроме трупов и клочков обгоревшей бумаги. Отряд двигался на выход, когда затрещал потолок. Все что успел сделать генерал – это прикрыть Эвелин собой. - Ты не пострадала? - он попытался в неровном свете разглядеть девушку. - Нет. Несколько синяков и ссадин. Когда все рухнуло, большая часть упала на тебя, – Инквизитор помолчала. – Я думала ты погиб. Каллену было приятно, что она за него переживала. Но как её генерал, это он должен заботиться о ней. А, значит, пора выбираться. Выпутавшись из остатков доспеха и разорванного плаща, Резерфорд медленно вдохнул и подвигал конечностями. Похоже, обошлось без переломов, он готов к бою и сможет вытащить Инквизитора из этой передряги. Но еще раз внимательно осмотрев их убежище, мужчина понял, что поторопился с выводами. Им очень повезло, что они не только остались живы, но и почти не пострадали. Кусок каменной лестницы каким-то чудом накрыл два тела, образовав воздушный карман в сплошной стене обломков. Размер его не превышал двух-трех шагов в обе стороны. А попытайся генерал встать, то не смог бы выпрямиться. - Как думаешь, остальные успели выбраться? – Эвелин оправилась от шока и пыталась привести себя в порядок, стараясь отвлечься от ситуации. - Они находились ближе к выходу, - постарался успокоить её Каллен. – Должны были успеть. О том, что кто-то из отряда погиб думать не хотелось. Они были боевыми товарищами, с которыми многое пришлось пройти и с которыми их многое связывало. И ещё они были единственными, кто мог вытащить пленников из каменной ловушки. О себе генерал не думал. Была бы возможность, он зубами прогрыз путь наверх, лишь бы спасти Инквизитора. Но разбирать завал отсюда было равносильно самоубийству. Резерфорд расстелил на относительно ровном участке остатки плаща и позвал Эвелин: - Иди сюда. Придется ждать, пока нас откопают. Девушка села рядом. - Давай я обработаю синяки. - Не трать силы. Они еще могут понадобиться. Да и «светлячок» лучше погасить. - Он почти не требует затрат. А в темноте мне страшно, - она смущенно улыбнулась. Мужчина улыбнулся в ответ: - Мне тоже. «… За тебя.» - додумал он. Каллен старался не вспоминать о том, что помощь может не придти. Как генерал, он прекрасно осознавал всю опасность ситуации. Быть заваленными в горящем здании, на неизвестной глубине... Откопать их будет непросто. А ведь может не выдержать спасшая их лестница. Они могут задохнуться или сгореть. Каллен сглотнул, усилием воли отгоняя страшные видения будущего. Некоторое время они молчали, думая каждый о своем. Если бы не обстановка, Резерфорд мог бы назвать атмосферу уютной. Как бы он хотел иметь возможность хоть иногда посидеть вдвоем с Эвелин и просто помолчать. Но это было несбыточной мечтой. В Скайхолде он изредка позволял себе присоединиться к её компании в таверне или сыграть партию в фигуры. И всё это время он боялся сказать что-нибудь не то, лишь бы не выдать свои чувства, не оттолкнуть. Через некоторое время генерал с беспокойством начал замечать, что его худшие опасения сбываются: в кармане стало значительно жарче и труднее дышать. - Надо раздеться, иначе мы сваримся, - озвучила Эвелин его мысли. Сам мужчина всё собирался с духом, чтобы сказать очевидное. Скоро на них остался только минимум одежды, чтобы только соблюсти приличия. Оба при этом старались не смотреть друг на друга и, по возможности, не касаться. С нарастающей головной болью Каллен старательно прислушивался к шороху и скрипу камней над головой. Ему казалось, что сквозь них он слышит голоса, шепот. Но что именно там говорят, разобрать никак не удавалось. - Каллен, Каллен. Что с тобой? – почти крик вырвал его из забытья. Он открыл глаза и увидел склонившуюся над ним Эвелин. Её губы были так близко. Мужчина попытался сглотнуть вязкую слюну. Виски кольнуло знакомой болью, заломило шею. «Лириум! Варрик говорил что красный лириум поет. А здесь его полно. Только бы из-за него не начался приступ.» - Эвелин, - Каллен попытался сосредоточиться и придти в себя. Его взгляд зацепился за каплю пота, стекающей по шее девушки. Влага скользнула по тонкой коже, смывая следы грязи, пересекая бешено бьющуюся жилку, прокатилась по ключице и устремилась дальше. Мужчина вдруг неожиданно остро ощутил жар, идущий от тела Эвелин. С трудом оторвав взгляд и пытаясь справиться с несвоевременной дрожью, он посмотрел в глаза обеспокоенной девушке. - Эвелин, - голос прозвучал хрипло. Слова, казалось, царапают горло. – Когда будет совсем плохо, ты накинешь на себя защиту и охладишь воздух. Она отшатнулась как от удара: - Ты считаешь, что я смогу тебя бросить?! - Ты должна. Ты – Инквизитор и Вестница Андрасте. Ты нужна Тедасу. Любой ценой. - Тебе я тоже нужна лишь как Инквизитор… Наверное, горечь и боль, прозвучавшая в этих словах, толкнули Каллена вперед. Рука сама потянулась вытереть скатавшуюся слезинку. - Ты мне просто нужна. Такая, какая ты есть. Эвелин неверяще посмотрела на него: - Но я маг. - Это не важно, - генерал уже жалел, что не смог сдержаться. Не время было для откровений. Но и молчать дальше он тоже не мог. Ведь другого времени уже, возможно, не будет. В следующую секунду сухие губы коснулись его. И он забыл, как дышать, когда к нему прижалось горячее тело. - Эвелин, остановись… Мы не должны… Нужно беречь воздух, - а руки сами скользили по ногам и спине, гладили ягодицы. Она отстранилась, тяжело дыша. - Я так давно боялась сказать, что ты мне не безразличен, – от этих слов и ласкового взгляда внутри прошлась волна нежности и страха, оседая тяжестью в паху. – Я так хотела тебя поцеловать. И всё окружающее стало не важно. Он тоже хотел её поцеловать. По-настоящему. Давно. А еще он хотел, чтобы всё было по-другому. Медленно, чувственно, легкие касания губ, ласкание кожи, сладкие стоны, томительное желание. Но здесь и сейчас не было на это ни времени, ни сил. Он постарался все сделать быстро. И наполняя её собой, срывая поцелуем вскрик удовольствия, он обещал ей что всё еще будет. * * * Отряд выживших, выбиваясь из последних сил, откопал леди Инквизитор и её генерала за пару часов. Доставая из-под завала едва живые тела, они смущенно отводили глаза. И больше никогда и никто, даже Варрик, не вспоминал, что случилось в храме Думата.