Памяти Кюдзо

Из дневника Камбея Давно я не делал здесь ни одной записи. С тех самых пор, как умер мой товарищ в прошлой войне. С тех давних времен я не открывал эту тетрадь. Надеюсь, больше мне этого делать не придётся. Однако смерть этого человека не прошла для меня без следа. Он появился на моём жизненном пути так внезапно, что мне порой казалось, что наша встреча была предрешена судьбой. Он был, как ураган, но, несмотря на силу, любой ураган исчезает. Он, как комета или падающая звезда, пронесся ослепительно-ярко сверкая и канул во тьму. Внешне он был ничем не примечательным бледнолицым пареньком с жёлтыми, соломенно-песочными непослушными волосами, чёлкой, закрывавшей его алые глаза, которые смотрели на всех, как на врагов. За ним лихо закрепилось весьма нелепое прозвище - "альбинос". Не помню, с чьей легкой руки оно пришло в наш обиход, то ли Ситиродзи постарался, то ли кто-то ещё... Хотя так его называли все, он никогда на это не обижался. Не знаю, умел ли он вообще это делать?.. Однако этот молчаливый воин влился в нашу небольшую компанию и стал для нас верным другом и товарищем. Я с самой нашей первой встречи восхищался его мастерством, но ещё больше меня поражала его скорость, позволявшая ему исчезать из виду и наносить колоссальный урон врагам. Ещё я привык к тому, что он без возражений брался за любое задание, порой невыполнимое, и всегда возвращался живым. Я настолько привык к этому, что всё чаще посылал его вместе со своими товарищами на верную гибель, что считал немыслимым то, что когда-нибудь он может не вернуться. В день нашей первой встречи, во время нашего первого поединка, он поставил перед собой цель – что, когда я выполню своё обещание, он непременно убьёт меня. Это стало основной задачей в его жизни и главным предназначением. Ради этого он жил, поэтому он не мог не вернуться, и, тем более, позволить кому-нибудь убить меня. К этой цели он стремился, превозмогая боль. Когда в сражении со столицей, один из бандитов на глазах у Кацусиро выстрелил в него в упор, он продолжал бороться, несмотря на раненную руку. Когда Тессай решил убить меня, Ситиродзи, Кикутиё и Кацусиро на том корабле, Этот человек возник внезапно и поразил Тессая, словно удар молнии. Когда кто-то покушался на мою жизнь, тот убивал его, постоянно произнося, как заклинание, одну единственную фразу: «Его убью я.» Тессаю перед смертью он тоже это сказал. Он был, словно одержим этой идеей, и это приносило свои плоды. С самого начала он неожиданно для всех приходил нам на помощь. Я впервые влюбился... Не столько в человека, сколько в его характер и мастерство. Я как-то неожиданно это понял и впервые потерял контроль нал своими эмоциями. Я признался ему в своих чувствах, но его это ничуть не удивило. Если бы я мог вернуть его, я бы всё за это отдал. Пускай бы он когда-нибудь убил меня. Это не так важно, ведь все люди когда-нибудь умирают. Если не он, то кто-нибудь другой убьёт меня. Если же меня никому не удастся убить, то я могу умереть от болезни или от старости. А значит, нет абсолютно никакой разницы. Но, если честно, то я бы никому не пожелал умереть так, как Кюдзо. Он всегда нам помогал, не требуя взамен ничего, кроме моей жизни, а в тот день он неоднократно помогал нам в бою: кого-то спасал от неминуемой смерти, а кому-то протянул руку помощи в самый трудный момент боя. Он, пожалуй, из всех нас был самым сильным и самым истинным самураем. Он был свободолюбив, но никогда не отрицал очевидного. Кюдзо всегда шёл по Пути воина в верном направлении, не сворачивая в ту или иную сторону, а если сбивался с Пути, то его упорство и настойчивость помогали ему вновь отыскать верную тропинку. Кацусиро до сих пор винит себя в его смерти. Он, и правда, убил Кюдзо, но не умышленно, а в неумелой попытке защитить командира. Кацу стрелял с такой яростью, что совсем не обратил внимания на человека, стоявшего позади бандита. Гнев и ненависть застилали бедному Кацусиро глаза, что он ни о чём больше не мог думать, кроме того, чтобы убить этого бандита. Для нас всех остаётся загадкой, почему Кюдзо оказался в тот момент позади бандита... Быть может, он также как и Кацу пытался меня защитить. Но об этом уже никто не узнает, потому что мёртвые не умеют говорить. За всё это время, что мы были вместе, я так привык к нему, что не представляю наш отряд без Кюдзо. Хотел бы я, чтобы этот молчаливый самурай, как и прежде, был вместе с нами. Мне так жаль его. По сути, в душе он был таким же ребёнком, как Кацусиро, но война полностью изменила его, сделала холодным и безжалостным. Готов поспорить, что в его вместо обычного человеческого сердца был кусочек льда. Но это не так уж важно... Для меня он был только Кюдзо, таким, каким он являлся на самом деле. Я действительно полюбил его... В этом мире, полном бессмысленных кровавых войн жизнь становится дешёвкой. В нём трудно найти друга, ещё труднее - потерять врага. Хотя, Кюдзо мне не был ни врагом, ни другом, он был мне скорее братом, а, может быть, даже частью меня самого. Тем не менее, его уже не вернуть... Но однажды мы вновь встретимся в том – другом мире и там обретем покой, сдержав наше обещание и, наконец, закончив поединок, мы станем одним целым. Я никогда не забуду тебя, Кюдзо...