***
День должен быть очень долгим, учитывая предстоящее празднество одной важной персоны, которая удосужилась провести его именно в клубе Чон Чонгука. Молодой наследник ночных заведений, будущий владелец всей сети этого «блаженства» молодежи. Именно так он был прославлен среди общества. Его нисколько не волновал собственный статус, он всегда мечтал стать врачом, но так сложилось, что отец, не намереваясь слушать собственного сына, решил все за него. К своей работе Чонгук, однако, относился более бережно. Персонал выбирался с опытом во избежание лишних проблем внутри, так и снаружи. Статная охрана на входе, лучший знаток своего дела — бармен, за движениями которого просто невозможно уследить. Про результат вообще стоит промолчать — он выше всяких похвал. Таким был парень и его заведение до того момента, пока на голову не свалился незапланированный заранее, точнее, за месяц, как это обычно положено, праздник кого-то «свыше». У Чонгука перед глазами всё едет, он не спит ночами, придумывая, как выйти хорошо из этого положения, оставаясь в большом таком плюсе. Первое, что не помешает — увеличение персонала, а именно - официантов. Это дело он возложил на своего хорошего знакомого, который нисколько не уступал в статусе Чонгуку и владел теми же состояниями, что и он. Никогда ему еще не выпадала возможность организовать что-то большее, чем дни рождения друзей или свое собственное. Огорчить отца было куда страшнее. Три дня усердной подготовки: изысканные украшения для клуба, лучший диджей страны, богатый стол всевозможных вкусностей со всех концов света. Чонгук был доволен проделанной работой и, когда он наконец-то смог затянуться горьким никотином в своем кабинете, вальяжно рассевшись в кожаном кресле, понял, как сильно устал за это время. Предупредив всех заранее не беспокоить его по пустякам, не проходит и двух часов с собственного приказа, как темная макушка администратора, неуверенно выглядывает из-под двери, запуская громкие биты и спертый воздух, прося разрешения войти. Чонгук нервно растирает виски, которые после нескольких бокалов бренди не собираются отпускать своей тягучей болью, но без толку. Покой нарушен. Разрушен на мелкие части. Чонгук поднимается со своего некогда любимого места, попутно застегивая пиджак и манжеты. Ночь только начинается. Еще издалека, ретируясь между стульями в направлении первого этажа, Чонгук слышит грохот. С каждым шагом этот самый грохот отдается все сильнее в голове парня, заставляя кончики пальцев холодеть, а тело будоражить зарождающимся огнем внутри. Алкоголь улетучивается мгновенно, когда до места празднества остаются считанные несколько метров. Прямо перед его глазами бокал разбивается об пол с гулким дребезгом, а находящийся рядом парень нисколько не меняется в лице и, кажется, вовсе находится где-то не здесь. Чонгук встречается с карими глазами, которые тут же меняются в нескрываемой страхе. Пока парень пытается понять, что же на самом деле произошло, статный мужчина, с щеками, порозовевшими от употреблённого ранее за столом, гневно выплевывает все свои возмущение, кажется, в адрес того самого официанта. Глаза бегают то на блондинистую макушку, то на мужчину. Чонгук из всех сил старается не терять свое спокойствие: сначала извиняется перед гостем чередой почтительных поклонов, позже распоряжается убрать все следы произошедшего, а уже после тянет за собой виновника на третий этаж, в свой кабинет, для личного допроса с пристрастиями и выносом вердикта. Тэ послушно шагает следом вверх по лестнице, понуро опустив голову. Пока они поднимаются, парень бегло осматривается. Особое внимание он уделяет ступеням, чтобы если уж придётся улепетывать, то не споткнуться ни обо что и не упасть. Не хватало только картинно растянуться на этих ступеньках. Набить себе пару синяков на ребрах и разбить лицо, заливая кровью холодный мрамор. У Чонгука уже нервы на пределе. Каждый шаг дается с особой трудностью, голова просто раскалывается, поэтому, держась за лестницу, чтобы вконец не потерять равновесие, еле добирается до собственного кабинета. По слабому шарканью ботинок позади, ощущает, как парень неуверенно жмется возле двери, боясь зайти внутрь. Чонгук же напротив: проходит в просторное помещение, завешенное со всех сторон картинами в позолоченных рамах. Были и те, над которыми парень потрудился сам. Его всегда привлекало искусство. Все детство он провел за книжными полками, в различных музеях и картинных галереях. После покупки мольберта в десять лет, Чон большее количество своего времени проводил в комнате, экспериментируя над новыми цветами, смешивая совершенно не похожие на друг друга оттенки, размазывая краску по холсту. В этом он находил свое успокоение, поэтому нахлынувшие воспоминания смогли хоть немного утихомирить парня. Небольшой стеллаж, забитый бутылками, нашел свое применение довольно быстро. Чонгуку все равно, что сейчас пить, лишь бы голова перестала так сильно болеть. Он откупоривает деревянную пробку, от только ему известного напитка, медленно наполняя багровой жидкостью хрустальный бокал. Первый затуманивает глаза алкогольной дымкой, попутно обжигая внутренности. Чонгук ослабевает галстук, облокачиваясь на край стола. Все это время он старался игнорировать блондина, который так и не получил свое разрешение войти. Растерянность и беспокойство легко читаются как и в «невинном» взгляде, так и на покусанных губах. Чонгуку хочется смеяться. Мало было случаев, когда ему приходилось кого-то отчитывать, точнее, никогда. Не было персонала, который мог бы позволить себе что-то подобное, особенно, на его глазах. — Присаживайся, — некогда веселое настроение уходит на второй план. Чонгук делается намного серьезнее и ужаснее. Пришло время подпортить жизнь не только ему. У Тэхёна мурашки бегут по спине и непонятно от чего: то ли от страха, то ли от предвкушения. Он делает глубокий вдох и проходит в кабинет с высоко поднятой головой. Не смотря на все это, ему становится забавно от происходящего. Чонгук замечает изменения во взгляде парня. Кажется, для него это всего лишь игра. Но не стоит забывать, какие порой бывают последствия, и как это все может обойтись. Единственным источником света в кабинете является торшер возле книжкой полки, поэтому, когда блондин выходит из темного участка комнаты, есть возможность рассмотреть его более детально. Он ухмыляется, разглядывая симпатичную мордашку. Вполне может быть, что этот парень попал вовсе не из-за своего стажа или бывшего опыта. Директор был в курсе сомнительной ориентации своего знакомого, поэтому вариант «через постель», будто осенил больную голову. Тэхён стоит посреди кабинета, скрестив руки на груди. Он лениво наблюдается за тем, что делает юноша. Тот перемещается почти как тень в тусклом свете: тянется через весь стол, открывает первый ящик и достает огромную кипу документов. Весь персонал этого заведения, действительно, как на ладони. Быстро находя нужную папку, одной рукой берет сигарету из пачки, звенит зажигалкой и затягивается надолго. Не было бы всей этой суматохи, уже давно бы прошелся по двум стартовым дорожкам сто долларовой купюрой. Психомоторного у него в достатке — благодаря статусу, ему дозволено видеть мир через блюдечко с золотой каемкой. Однако, довольствоваться приходиться лишь джойнтом, который на удивление имеет весьма приятный эффект. Тэ наблюдает за тем, как чужие губы обхватывают фильтр, гулко сглатывая. Во рту пересыхает и парень быстро пробегается языком по губам. Ви примерно знает, что в его папке нет ничего интересного, поэтому даже не удивляется, когда через некоторое время Чонгук отбрасывает её. — Ты и без меня прекрасно понимаешь, во что ввязался. Мало было бокалов, которые я лично заказывал из Франции, так сказать, «за изысканный звон и игристые переливы», тебе захотелось испытать всех своей открытой несдержанностью, которая влетит так же в круглую сумму. Судя по твоей жалкой биографии, жизнь не самая лучшая. Так как же, мой дорогой Тэхён, ты собираешься выбираться из этого дерьма? — горечь на языке пропадает, и приторно-сладкие нотки, от произнесенного вслух, обволакивают нежно и тягуче. Чонгук в какой-то степени желал произнести это имя, долго смакуя его на языке. Тэхён не понимает всего этого. Этой роскоши, изысканности и готовности выложить огромную сумму денег просто за красоту. Ведь по сути это ненужные безделушки, которыми максимум раза два воспользуются, а после они будут пылиться на полке в шкафу. Ему нравятся более практичные вещи. Не жмурясь, Чонгук пьет с горла особо жадно, облизываясь от нахлынувшей эйфории. Легкие наркотики нарочито медленно проходят по телу Чонгука, отчего становится невыносимо жарко. Он расстегивает первые две пуговицы, обходит стол и садится в кресло, ожидая ответа от Тэхёна, тот только наклоняет голову вбок, замечая расширенные зрачки парня. Золотая молодежь может творить и не такое, а ему стоит серьезно подумать, что делать дальше. — Как-нибудь выкручусь, — Тэхён пожимает плечами. Как можно холоднее и равнодушнее. У него и правда талант выкручиваться изо всяких передряг, который никогда его ещё не подводил. Чонгук наблюдает за блондином, и желание ударить того чем-нибудь тяжелым просто невыносимое. Он в своей жизни встречал довольно-таки мало людей, которые могли вывести его из себя только своим видом. Тэхён явно входит в это меньшинство. Слишком наглый, слишком безразличный, а еще у Тэхёна красивые ноги. Эти мысли «не туда», сколько бы тот не старался, не приводят парня обратно на землю, поэтому в голове вырисовываются сотни образов этих самых ног в различных местах, обстоятельствах и позах. Чонгук нервно сглатывает от собственных наваждений, вливая в себя новую порцию алкоголя. Ему действительно интересно, как собирается выкручиваться Тэхён, потому что эти дела решаются непосредственного через него. Чонгука до сих пор не отпускает, ему безумно хорошо и с каждой минутой это намного тяжелее скрыть, поэтому он улыбается, а потом и вовсе начинает открыто смеяться, заливая своим хохотом всю комнату. Он уверен, что это выглядит скорее, как сумасшествие, поэтому пытается успокоиться, но каждая попытка выходит ужаснее предыдущей. — Тэхён, ты кажется все же не понимаешь. Твой директор — это я, и мне открыто наплевать на твои попытки выйти из положения. Мне нужны деньги. Прямо сейчас. За весь ущерб, доставленный мне и моим гостям. Я не могу допустить тебя работать дальше, потому что твоя халатность просто неприемлема моему заведению. Можешь передать мужчине, который собственно, и привел тебя сюда, что его игрушка мне не по душе, — Чонгуку все-таки удалось заглушить в себе порыв безумного смеха, поэтому, отдышавшись, он докуривает сигарету и тушит ее об пепельницу. Довольно откинувшись в кресле, он уже мечтает поскорее отправиться куда-нибудь в теплые страны, чтобы хоть немного отдохнуть. На самом деле, ему плевать на то, сколько денег потеряно. Их вполне себе можно возместить. Тот человек, на которого обрушился весь негатив Тэхёна, уже где-то развлекается с шикарной девицей, которую — так, чисто по случайности — посоветовал Чонгук, перед тем как скрыться у себя в кабинете с блондином. Новенького требовалось проучить, напомнить, кто здесь действительно главный. — О, да брось, — Тэхён иронически усмехается и чуть приподнимает бровь. — Разве ты не поручил этого влиятельного папика какой-то жгучей красотке, когда мы уходили оттуда? Поэтому сомневаюсь, что назавтра он вспомнит об этом инциденте. Он уже скорее всего и не помнит. Твои бляди знают своё дело. Они много практиковались, — парень продолжает улыбаться, потому что он помнит, как Чонгук рекомендовал кого-то перед уходом и как указал одной жгучей брюнетке в коротком облегающем фигурку и с глубоким декольте на своего гостя. Эти малышки действительно знали своё дело: они умели завлекать так, что самые влиятельные люди забывали о своём недовольстве, смотря на их обнаженные тела. — Тебе совсем не нужны деньги, — Тэхён подходит ближе и, крепко взяв Чонгука за подбородок, поворачивает его лицо к свету, рассматривая расширенные зрачки, — У таких как ты, их куча, огромные кучи. Даже если ты просто будешь их разбрасывать, то они кончатся лет минимум через двадцать. Просто посмотри на себя. Ты держишь элитный клуб, накачиваешься наркотой и хорошим алкоголем. Устраиваешь приватные вечеринки. Чем ещё ты занимаешься? — Ви шепчет это на ухо Чонгуку, находясь с ним в непозволительно близости. Он чуть отстраняется и теперь смотрит старшему прямо в глаза. — Я и не обязан тебе нравиться. В жизни мало кто кому нравится. Ничего с этим не поделать. И я обязательно передам твои слова. От такой близости Чонгуку становится тяжело дышать. Он толком не принимает информацию стоящего напротив парня, пытаясь вздохнуть полной грудью, чтобы не было так плохо. Фантазия снова вырисовывает прекрасные ноги Тэхена, но уже на своих собственных. Парень точно больше не может пенять все на наркоту, потому что тело-то явно его и мысли тоже. Будучи подростком, имея при себе парочку хороших друзей, Чонгук попробовал от жизни все. Первые бессонные ночи, первые наркотики, первый алкоголь, первый поцелуй, первая девочка и первый мальчик. Он был намного младше самого парня и приходился родным братом друга. Каждый раз, когда они все собирались в своеобразном логове в лесу, эта маленькая мордашка маячила перед глазами, пытаясь принести, хоть какую-нибудь, да пользу. Так и получилось, что ее принял именно Чонгук, в тот самом, занесенным листьями и ветками, жилище. Он никогда не мог подумать, каково приятно целовать маленькие дрожащие губы и чувствовать на себе крохотные пальчики, сжимающие плечи. Он никогда не мог подумать, как аукнется ему это в будущем, какими станут желания и интересы, но это привлекало намного больше, чем смешивания красок на палитре. Чонгук замечает свою ослабленную хватку и пытается вернуться в положение лидерства, ведь сейчас его действительно не должно сломить такое непонятное существо как Тэхён. Именно существо. Потому что нормальные люди понимают меру, и знают, когда вовремя остановиться. — Моя деятельность безгранична и, надеюсь, она еще долгое время будет иметь огромный успех во всех отраслях. Это нисколько не стоит твоего внимания. Давай сделаем все тихо и по обоюдному согласию: ты мне, а я тебе. Не будет лишних ругательств и скандалов. Ты сможешь спокойно работать в свое удовольствие, получать за это хорошую зарплату и не действовать мне на нервы. Тэхён усмехается и проводит пальцами по щеке Чонгука. Его забавляет эта игра. Хочется дойти до края и дернуть за ручку. Посмотреть на то, что бывает за гранью. В крови кипит адреналин. А Тэхён любит игры, он словно маленький ребёнок. Жадный. Ему нужно всё и сразу. Поэтому Тэхён проводит языком по своим губам и, совсем обнаглев, усаживается на коленки к Чонгуку. Устраивается поудобнее и немного ерзает в процессе. — И чего же ты хочешь? — Парень склоняет голову на бок, смотря на мужчину из-под упавшей на глаза челки. — И к тому же, мне не очень хочется работать. Думаю, что с работой на некоторое время нужно завязать. — Тэ шепчет Чонгуку на ухо, мягко касаясь губами мочки. Пальцами вырисовывает узоры на шее возле пульсирующей ярко-фиолетовой венки. Чонгук чувствует приятную тяжесть на своих коленках. Ему до безумия хорошо и теперь, некогда скрытые порывы готовы вырваться наружу. Он прислушивается к собственным ощущениям, глубоко вдыхает запах чужого тела. От Тэхёна приятно пахнет миндалем, несмотря на то, что он почти все время провел в месте, где жутко несет алкоголем и сигаретами. — Изначально я хотел просто дать тебе немного отдохнуть, чтобы ты потом смог нормально взяться за работу, — Чонгук не может отвести взгляда от этих глаз, они завлекают глубоко и надежно. Крепкие руки перемещаются на талию, обжигая жаром даже сквозь слои одежды. Ви притягивают ближе к крепкому телу, и он может чувствовать аромат, исходящий от Чонгука. Немного парфюма и мускуса. Всё это кружит голову, Тэхён прикрывает глаза, несколько раз глубоко вдыхая этот запах, — но я пересмотрел свои планы и теперь мне хочется лишь одного. — Одной рукой он оттягивает светлые пряди, открывая шикарный вид на бронзовую шею. — И чего же Вы хотите теперь? — Тэхён повинуется пальцам, зарывающимся в его волосы, и послушно откидывает голову назад, открывая обзор на шею. Парень ведёт руками по плечам, переходит на спину и царапает лопатки через рубашку Чонгука. Ему начинает нравиться эта игра. — Не забывайте: желание не всегда совпадают с возможностями, даже для таких людей, как Вы, Чонгук-щи. — Ви тянется пальцами к рубашке и расстёгивает ещё пару пуговиц. Чонгук готов растечься от чужих пальцев. Его ведет от каждого касания, с каждым разом намного сильнее и чувствительнее. Тэхён прикрывает глаза и почти неслышно стонет от приятных прикосновений к шее. Он дрожит от ощущения того, как влажный язык проходится по кадыку. Водит плечами, когда зубы смыкаются на чувствительной мочке. — Мое желание вполне подвластно собственным возможностям. То, чего я хочу, может стать моим в любую минуту. Так ведь, Техён-а? — Парень без какого-либо смущения сжимает чужие бедра. Губы беспредельно близко, поэтому Чонгук без проблем может ощущать чужое сбивчивое дыхание напротив. — Ничего нельзя исключить. Возможно, что да. — Тэхён шепчет в рот Чонгука. Парень поддаётся вперёд и касается своими губами уголка губ Чонгука. Проводит языком по нижней губе и несильно прикусывает, оттягивая ее и улыбаясь. — Или у Вас есть только иллюзия того, что Вы можете получить всё. Это как играть в русскую рулетку или бинго — всё зависит только от удачи. — Ви опускает ладошку на пах Чонгука и несильно сжимает там пальцами. Рука от прядей переходит к затылку, направляя парня на Чонгука, чтобы полностью почувствовать желанные губы. Не сдерживаясь на прелюдиях, пытается расстегнуть рубашку, но в итоге неаккуратно срывает пуговицы. Завладевает полностью языком, играясь с ним, ловя сладкие для ушей стоны. — Интересно, много ли у тебя было таких директоров, с которыми ты расплачивался своим телом? — Чонгук припадает губами к новым открывшимся участкам тела, кусая ключицы, вылизывая впадинку между ними. Оставляет кровавый засос на коже, чтобы показать свое положение Техёну. — Теперь ты никуда не убежишь. Не отдам. — Звонкий щелчок бляшки ремня, и рука уже оттягивает резинку боксеров. Губы еще долго гуляют по пленительному телу, пока не находят чужие и сливаются в глубоком, до белых пятен перед глазами, приятном поцелуе. — Ты порвал рубашку, а она мне нравилась, — Тэхён тяжело вздыхает и хмурится, сводя брови на переносице. Парень расстёгивает пуговицы на рукавах рубашки и сбрасывает ненужный предмет гардероба куда-то на пол. — Я, конечно, та ещё блядь, но моё тело, — Ви проводит пальцами от ключиц до бляшки ремня, — не платежное средство. На коже расцветает засос, и Тэхён несдержанно стонет, но тут же прикусывает губу. — Я в любой момент могу встать и уйти, — Тэхён расстёгивает рубашку на Чонгуке до конца и сбрасывает её с плеч, проводя по его рукам. Отрывается от чужих губ и тянется к крепкой шее. Касается её губами и ведёт языком по солоноватой коже, время от времени прикусывая ее. Губы открываются в немом полустоне. У Чонгука бешено колотится сердце, а еще стоит на Тэхёна. Чужой язык сильнее распаляет тело, на лбу появляется испарина, а мокрые пряди настойчиво лезут в глаза. Он зачесывает рукой волосы назад, устраивается удобнее в кресле, придерживая за бедра блондина. Рукой, которая находится под резинкой боксеров, берет член, размазывая по головке естественную смазку. Движения ускоряются. Ему хочется приносить удовольствие Тэхёну. Ему хочется, чтобы тот его запомнил. — Ты никуда не уйдешь, пока не заплатишь в полном размере. — Чонгук впивается в губы, ловя чужие стоны. Тэхён поддаётся навстречу движениям Чонгука, самостоятельно толкаясь в чужую ладонь. Он шипит сквозь стиснутые зубы и до цветных пятен жмурит глаза, потому что возбуждение постепенно охватывает низ живота и всё внутри вяжется, словно в морские узлы. Пот горячими каплями стекает по спине, и острое наслаждение пробирает вдоль позвоночника, заставляя парня дрожать. — И что же мне нужно сделать, чтобы расплатиться? — Шепчет Ви после того, как Чонгук отрывается от его губ. Губы немного саднит от долгих поцелуев и укусов, Тэхён чувствует металлический привкус. Тэ проводит руками по телу Чонгука ниже, сжимает соски пальцами и наклоняется, чтобы провести языком по ореолу, а после обхватить горошинку зубами и немного оттянуть. Постепенно Ви добирается до кромки штанов, проводя языком по прессу и смотря на Чонгука снизу вверх. От одного взгляда на парня с такого ракурса Чонгук готов кончить. Тэхён послушно наклоняется ниже, следуя за рукой Чонгука в свои волосах. Он слезает с чужих колен и устраивается на полу между ног мужчины. Воздух уходит сквозь открытое окно, сменяясь ночной прохладой, которая никак неспособна тронуть два разгоряченных тела. Спина у Тэхёна красивая, с выпирающими позвонками и гладкой кожей. Чонгук не отказывает себе в таком удовольствии и проводит пальцами, очерчивая каждый позвонок. — Главное умение любого персонала — подстраиваться под клиента, каким бы тот не был. Тебе достаточно было менее 10 минут, чтобы досконально изучить меня. Так почему бы не использовать свой навык в более полезном деле, Тэхён? — Он лениво проводит по скуле, большим пальцем надавливая на губы. Ви приоткрывает рот и обхватывает большой палец Чонгука губами. Проводит по нему языком и прикусывает подушечку пальца. — У меня много профессиональных умений, — Ви ещё раз сжимает чужой пах пальцами сквозь брюки, а после принимается за ремень. За ним следует пуговица и ширинка на штанах, — только вот практики было недостаточно. Тэхён упирается языком в щеку изнутри и усмехается. Рукой он проникает под боксеры и обхватывает напряженный ствол, сжимает его пальцами и медленно ведет вверх и вниз, надавливая на головку. У Чонгука пересыхает во рту. Он нарочито медленно проводит по спине, царапая оливковую кожу. Вспоминает всех тех, кто так же мог бы находиться между его ног, смотреть из-под опущенных ресниц, соблазняя своими губами, кофейными глазами да и вообще всем, и наталкивается на нулевое число. Все его партнеры имели на него совершенно другие взгляды: приторные донельзя, загроможденные золотом и роскошью, предварительно готовые подставлять свою пятую точку для денежного кошелька. Тэхён был чем-то недосягаемым, по-блядски красивым и наглым. Такого хотелось заполучить любой ценой и никакая элитная шлюха не сравнится с ним. Чонгук прикрывает глаза и дышит через стиснутые зубы, отдаваясь чужим рукам полностью. Ви ненадолго отстраняется и облизывает пальцы, покрытые белесыми каплями, играется с ними языком, прежде чем стянуть с Чонгука боксеры и провести влажными пальцами по всей длине, надавливая на выпуклые венки. Он сжимает пальцы кольцом и снова принимается водить вверх и вниз, доходя до основания. Парень двигается ближе и, проведя языком по своим губам, касается ими головки, проходится языком по всей длине. После приоткрывает рот и принимает головку во внутрь, ласкает её языком, посасывает и проталкивает за щеку, наблюдая за Чонгуком из-под мокрой челки. Ви медленно принимается опускаться ртом на член. Принимает полностью до основания так, что головка упирается в заднюю стенку горла и недолго ждёт, чтобы привыкнуть. И в неторопливом темпе принимается двигать головой вверх и вниз. Другой рукой играется с яичками. — В такие моменты обычно и совершаются убийства. — Тэхён ухмыляется, выпуская член Чонгука из своего рта, и слизывает каплю спермы, выступившую на головке. — Когда человек расслаблен и не ожидает удара. Вам следует быть осторожнее, Чонгук-щи. Чонгук всем телом вздрагивает, возбуждение никуда не уходит. Оно усиливается в разы, выбивая из парня сиплые стоны и скулёж. — Иди сюда, — он дотягивается до талии блондина, поднимает вверх, обратно на свои ноги. Целует жадно и пошло, чувствует собственный вкус через губы, но продолжает настойчиво проникать языком. Сквозняк гуляет по обнаженной коже, когда Чонгук до конца раздевает его. И Тэхён морщится, потому что по спине скользят капли пота и кожа покрывается мурашками от ночной прохлады. А горячие ладони мнут ягодицы и парень сам льнёт к сильному телу, чтобы стало теплее. Подмечая, что никакой смазки у себя не имеется, суёт два пальца в рот парня. — Соси, — скорее требовательно, чем нежно, произносит Чонгук, облизывая губы. — Я готов умереть красиво, имея на собственных ногах красивого мальчика. Мне нечего терять. Он охотно пускает язык Чонгука свой рот и позволяет пробовать себя на вкус. Тэхену нравится целоваться. Он ласкает чужой язык своим. — Кажется, будет больно. — Тэхён усмехается и послушно принимается смачивать слюной чужие пальцы. Обхватывает их губами, скользит по ним языком. Изредка касается подушечек зубами и не забывает следить за Чонгуком. Одну руку он укладывает Чонгуку на грудь, а вторую снова опускает на член, медленно надрачивая. Такой контраст сводил Чонгука с ума. Пальцы в сомкнутых губах смотрелись очень возбуждающе, а чужая рука на собственном члене почти доводила до разрядки. Тэхён выпускает пальцы Чонгука из своего рта с причмокиванием, напоследок проводит языком по ним и усмехается. Когда смоченный палец касается колечка мышц, парень невольно напрягается всем телом и сжимается. Это неприятно, но не так, чтобы очень больно, терпеть можно. Тэхён подставляет шею под поцелуи Чонгука. Постепенно получается расслабиться, но Ви продолжает морщиться и шипеть, словно кошка, сквозь стиснутые зубы, когда внутрь проникает второй палец и почти сразу за ним следует третий. Постепенно становится легче. Тянущая боль внутри живота притупляется и Тэхён полностью расслабляется. Он самостоятельно насаживается на растягивающие его пальцы и водит губами по ключицам Чонгука, время от времени прикусывая кожу. Чонгуку не терпится попробовать это тело, довести до сногсшибательного оргазма, поэтому он сменяет пальцы на собственный член, осторожно двигаясь до упора внутри. В Тэхёне непозволительно узко — так, что парень закатывает глаза от удовольствия. Углубляясь в очередной поцелуй, он начинается двигаться внутри, крепко сжимая бока. Тэхён чувствует себя растянутым до предела. Он болезненно стонет в чужие губы во время поцелуя. Чонгуку нравится выбивать из податливого тела стоны. Его разум уже находится на грани, но Тэхён является одной такой большой преградой, чтобы окончательно не свести с концами. Пошлые и мокрые шлепки разносятся по всему кабинету, а кресло противно начинает скрипеть под нарастающий темп. Парень начинает задыхаться в совершенно новых и неизведанных ощущениях. Целовать губы парня напротив до безумия приятно, как бы потом не было бы больно расставаться с ними. Сминать пальцами мягкие волосы на затылке, пока тяжелые вскрики не начнут ласкать слух. Издеваться над подтянутым телом, скрести ногтями по загорелой коже, оставлять алые засосы повсюду и просто неистово желать. С каждым движением внутри Тэхён дрожит и вскрикивает, потому что Чонгук толкается, постоянно задевая простату. Дрожь распространяется по всему телу и Ви кусает губы, откидывая голову назад, чтобы выпустить изо рта очередной громкий и тягучий стон. Вдоль позвоночника скользят капли пота. И царапины, которые остаются после ногтей Чонгука неистово щиплют. Тэхён покрывает поцелуями крепкую шею, проходится губами вдоль линии плеч и оставляет отметки зубами. Он скребет по чужим лопаткам, когда наслаждение становится совсем невыносимым, чувствуя, как под ногти вбивается чужая кожа. Разрядка уже совсем близко и парень с каждым движением вжимается в Чонгука сильнее, упираясь возбужденным членом тому в живот. Тэ трется об него, пачкая смазкой, и выпуская очередную порцию стонов. Чонгука накрывает полностью, когда в Тэхёне становится совсем тесно. Он сжимает до красных пятен чужие бедра и с протяжным рыком кончает. Кратковременный пик приятных ощущений затягивается, донося до каждой клеточки волны тепла и удовольствия. Мир пытается собраться по частям в отчетливую картинку, когда Чонгук открывает глаза. Он чувствует липкий живот и тяжелое дыхание напротив. Кажется, блондин кончил не прикасаясь к себе. От факта, что все это произошло в небольшом кабинете на третьем этаже, когда персонал еще выполняет свою работу и в любой момент кто-то может зайти со своим не интересующим и занудным бредом и предстать перед весьма красочной картиной, парню хочется открыто и совершенно по-детски улыбаться. Его изнутри и снаружи переполняет безумным счастьем. Тело пытается отойти от произошедшего ранее, и Чонгук понимает, насколько сильно вымотался. Он упирается лбом в плечо, пытаясь нормально вдохнуть свежий ночной воздух, приходящий из окна в помещение. — Вы можете считать себя убитым, мистер Чон. — Тэхён лениво поднимает руку, прижимая пальцы к виску парня, импровизируя выстрел./
21 июня 2016 г. в 09:46
Жизнь подростка полна трудностей и неизведанных путей — это Тэхён сумел уложить себе в голову ещё в далекие тринадцать, когда только вступил в пубертатный период. Быть подростком намного легче, когда ты скандалишь с родителями и убегаешь из дома, но не в том случае, когда ты все свои деньги спускаешь на баллончики с краской, чтобы разукрашивать слишком скучный город своими собственными рисунками. А потом улепётывать с бешеной скоростью от машины полиции, которая преследует по пятам, вместе с одним из своих лучших друзей. И даже не смотря на то, что их после всё же поймали, было весело.
Правда, после этого случая пришлось научиться заметать за собой следы, быстрее бегать, а ещё перепрыгивать высокие заборы, когда ныряешь в тёмные переулки, чтобы, не дай Боже, снова не попасться. Родители будут недовольны, посадят под домашний арест и тогда прости, прощай искусство.
Его и так лишили денег на карманные расходы, и теперь, после школы, приходится мотаться по всяким местам, ища подработку. Семнадцатилетних почти никуда не берут, а если у Тэхёна и получается устроиться, то совсем скоро его вышвыривают с нового места работы. Максимум, который он продержался в одном пункте — месяц. Всё дело в характере. Парень слишком часто смеётся в открытую над посетителями, грубит им и время от времени взрывается, потому что люди бывают тупые, как пробки. И ещё Тэхён часто отвлекается. Он везде с собой таскает альбом, на страницах которого расцветают непонятные рисунки.
Возможно, в будущем он будет знаменитым тату-мастером. У Тэхёна есть пара знакомых, которые держат известные салоны в Хондэ и Мёндоне. Пару раз он даже продавал свои рисунки за довольно высокую цену. Но будущее ещё далеко, а деньги нужны сейчас. Поэтому, будучи таким молодым парнем, он переезжает в чужой город и сам снимает себе квартиру, отдавая за неё последние деньги. Вот кто такой Ким Тэхён. Большего из себя и не представлял.
Хорошо, что друзья у Ви чертовски заботливые и всегда готовы подсобить. Даже когда окончил школу с золотой медалью, он не улыбался шире, чем сейчас. Возможно, что уехать в незнакомый город, имея за плечами лишь рюкзак и кредитку, на которой лежит небольшая сумма, было самым глупым его поступком, но юноша об этом вовсе не жалел.
Он смог устроиться на работу, не проходив даже должного собеседования.
Ночная смена в клубе. Всё вполне логично, но Тэхёна смущала лишь его должность. Официант. Приходится бегать туда-сюда. Таскать тяжелые подносы и приветливо всем улыбаться, даже если тебе никто не нравится.
Тэхён всегда знал, что он — победитель по жизни, но чтобы настолько… Как на зло, он оказывается единственным, кто поскальзывается на пролитом коктейле и ненадолго теряется в пространстве. Все привыкли видеть блондина с книжкой в руках, а не с подносом, но его это особо не напрягало. Коллектив попался приятный, поэтому влиться в него было несложно. Все в нём говорят лишь о новом руководителе и дне рождения какого-то известного и влиятельного человека, ради которого, видимо, и набирается персонал. Тэхёну откровенно плевать. Главное, чтобы у него осталась пара часов утром, чтобы хоть немного поспать, и чтобы не задерживали зарплату. А он будет хорошим мальчиком и будет молчать о том, что немного приврал насчёт своего возраста. И всё даже идёт неплохо, до определённого момента.
Смена началась в час ночи и должна была продолжаться в течении пяти часов; народу было много. В зале суматоха. Все уже изрядно выпили, что не могло не напрягать нового официанта. Заказы появлялись быстро, и именно тут он понял, что влип: туда сходи, то принеси, тем подай, у тех забери.
Громкая музыка, режущая уши и отбивающая бешеный ритм в груди, полутьма, разбавляемая лишь множеством проекторов — всё это сказалось на первом косяке Тэхёна. Одного ничтожного момента хватает, чтобы руки выпустили поднос и он окатил с ног до головы этого жирного борова, сидящего на диване.
— Простите, пожалуйста. Я сейчас всё уберу, — дрожащий и невнятный голос не поможет исправить всей ситуации: на рубашке клиента оказался весь его заказ, когда официанта буквально выплюнула толпа отдыхающих, а он, от неожиданности больше, уронил поднос.
Было страшно, когда разъярённый мужчина позвал администратора, но потом смягчился, как-то самодовольно ухмыльнувшись, оглядев блондина с ног до головы.
Шум у столика быстро привлёк внимание зевак, а Тэхёну теперь было не только неловко, но и обидно, ведь столкнуться с подобным и оплатить возможный штраф в первый рабочий день — это больше, чем неприятно, к тому же и стыдно за свою неаккуратность.
Светлые пряди длинной чёлки так некстати лезли в глаза, заставляя их слезиться. Ухмылка мужчины заставила Тэхёна содрогнуться на месте, прокручивая в голове все возможные варианты развития событий. Не хотелось бы быть уволенным в первый рабочий день, а точнее, ночь.
Сзади подходит другой официант, легко толкая блондина в плечо, чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание. Его советом оказалось бегство, увольнение по собственному желанию. Ким явно был готов на самоубийство, потому что по словам коллеги, этот молодой человек, на котором оказался весь заказ, был какой-то крупной шишкой.
Не слишком долго думая, Тэхён опустился на пол, начиная собирать разбитые осколки от нескольких граненых стаканов и рюмок. Содержимое уже было не вернуть, но хотелось сделать хоть что-то заминающее ситуацию.
Пару фраз по поводу фигурки официанта, открытый стёб в его сторону, распускание рук, неаккуратность и безответственность сделали своё дело. Парень резко поднялся, нечаянно смахнув со стола ещё один бокал, который тут же разбился с громким звоном.
Характером блондин обладал буйным, несмотря на свою уравновешенность и адекватное восприятие всех происходящих ситуаций.
Оставалось только ждать, не совершая глупых поступков.