Язык любви

Я могу сказать фразу "я люблю тебя" на нескольких языках. Я люблю касаться тебя, я люблю, когда ты касаешься меня. Знаешь, во время фотосессий мне даже нужно касаться тебя. Вокруг столько людей, они нас любят, но лишь касаясь тебя я чувствую, что не один, я чувствую себя в безопасности. Ты едва положишь руку мне на плечо, а я знаю, я знаю, что ты рядом, что ты меня не оставишь, что ты заботишься обо мне. Я люблю, когда ты смотришь на меня, и я люблю смотреть на тебя. Взгляд твоих тёмных глубоких глаз, то ласковый, то задорный, то совсем непонятный. Я знаю, что в твоём взгляде на меня всегда есть забота, есть беспокойство. Джанлука, ты выспался? Джанлука, ты можешь не отвечать на этот вопрос, я отвечу за нас. Вот что говорят твои глаза в нужные моменты, ты знаешь меня наизусть, и один взгляд означает нашу неразрывную связь. Мы находимся перед тысячами людей, мы не можем подвести их, и твой быстрый брошенный взгляд говорит "да, мы не подведём, но ты всегда можешь положиться на меня". Я люблю смеяться с тобой, слушать твой смех. Я люблю твои объятия, порою слишком крепкие, я вздыхаю, ты смеёшься, сжимая меня ещё сильнее. Мы так близко, я вижу родинку на твоей шее прямо под ухом. Я люблю петь с тобой, петь для тебя, слушать как ты поешь. На концертах, само собой, а ещё в темноте моего номера, в который ты зашёл как к себе, перед сном, и сидишь на кровати, напевая что-то бесконечное милое. Я люблю твой запах, уже привычный мне парфюм, но ещё запах твоих волос на солнце, запах твоего тела после душа, я вдыхаю его жадно, наполняя им лёгкие, наполняя их тобой. Я люблю тебя. И это чувство начинается где то у кончиков пальцев на ногах, поднимается вверх, нарастая, пока не взрывается где-то в районе сердца, наполняя меня чем-то бурлящим, горячим, радостным, разбегаясь по венам, заставляя мысли взрываться разными цветами, грудь распирает от переполняющих чувств, дыхание сбивается. Одно слово не может выразить все, но лучше этого слова в мире нет - “люблю”. Я готов уложить к твоим ногам весь мир, будь он моим, подарить вселенную, но я лишь крошечная точка в ней, поэтому все, что я могу - подарить себя. И я дарю, в каждой песне, в каждой улыбке, в каждом касании, в каждом взгляде, я так много отдаю, что порой мне кажется, что меня больше нет. Я весь в тебе. Мы на концерте, и ты снова обнимаешь меня, передавая мне частичку своей уверенности. Я улыбаюсь в ответ, мы расходимся по сцене, мы поем все вместе, наши голоса сливаются в идеальное трио, но я вдруг ощущаю твоё беспокойство, твой нарастающий страх. Я не понимаю, что происходит, поворачиваюсь в твою сторону, ты подбегаешь ко мне, как раз вовремя, чтобы подхватить моё падающее тело. На сегодня концерт окончен. Меня увозят на скорой помощи, потому что я потерял сознание прямо на сцене. Я знаю, почему. Мой организм не выдержал всех чувств к тебе, короткое замыкание от слишком сильного напряжения, я взорвался как лампочка, грозясь поранить осколками всех вокруг. Я борюсь где-то в подсознании: с самим собой, с чувствами, со смертью, что угрожает мне в какой-то момент. Но я сильнее смерти, потому что я знаю, есть что-то, что не даст мне умереть сейчас. Я прихожу в себя и вижу у своей постели тебя, едва улыбаюсь и тихо зову по имени: Пьеро... Ты радостно подскакиваешь: Джанлу, ты очнулся! Я позову врача. Нет, подожди, сначала мне надо сказать тебе кое-что, - слабым голосом говорю я, тяну к тебе ладонь, которую ты сжимаешь. Пьеро, - я вдруг снова чувствую головокружение, пытаюсь сосредоточиться на твоём красивом лице, но не могу. Ты обеспокоенно хмуришься, я начинаю задыхаться, жадно хватая ртом воздух, слышу твой крик: Врача! Срочно врача, ему плохо! Нет, - я из последних сил цепляюсь за твою руку, задыхаюсь, мою грудь словно сдавили тисками, слова даются очень тяжело, но я их произношу: Я люблю тебя. Джан, - ты напуган, я вижу, как дрожат твои губы, но я повторяю: Я люблю тебя!... У тебя кровь из носа идёт! - я и вправду не могу дышать, мне все хуже, твоё изображение меркнет, но я борюсь до последнего, кашляя и пытаясь вдохнуть. Я люблю тебя... - одними губами произношу я, я вижу твоё ошеломлённое лицо, твои глаза, в которых читается страх. Я проваливаюсь в темноту. Может, я умру. Или уже умер. Но я сказал тебе самое главное, на моем последнем вздохе я признался тебе, и теперь мне совсем не страшно. Помнишь, когда-то летом мы были у тебя в гостях и гуляли в поле после обеда? Солнце пекло так, что было больно смотреть, воздух был горячим, а если взглянешь вдаль можно было увидеть, какой он нагретый? Я помню этот душный запах травы, как сухие ветки цеплялись за наши ноги, как ты что-то рассказывал, а я слушал, то и дело чувствуя, как по шее стекает пот. Я не знаю, зачем я это сейчас вспомнил, но я хочу сказать, что каждое мгновение с тобой было волшебным. Даже в душный жаркий день, когда я смотрел, как и на твоей футболке расплываются влажные пятна, как ты тяжело дышишь, я любил тебя. Даже когда ты по неосторожности съел пармезан в соусе и покрылся красными пятнами из-за аллергии, я любил тебя. В моей короткой, но насыщенной жизни ты был моим якорем, моим парусом, моим кораблём. Мою грудь сжимает что-то тяжёлое, наверное, это все огромное чувство к тебе, что давит, как вся печаль вселенной, и окрыляет, как радость от рождения долгожданного ребёнка, сдачи сложного экзамена и выздоровления от тяжёлой болезни вместе взятые. Это чувство снова не даёт мне умереть, я снова прихожу в себя, вокруг темнота, но я жив, я в палате, я слышу сигналы приборов. Я засыпаю, а когда просыпаюсь, вокруг меня моя семья. Они так счастливы, что я в порядке, я говорю с ними, а в голове настойчивый вопрос, который я решаюсь задать лишь гораздо позже: А где Пьеро? Он уехал. Ты уехал. Я улыбаюсь, назло, я продолжаю разговор ни о чем, а ты уехал, может, сейчас гонишь на своём автомобиле подальше от больницы и друга, что в бреду шептал нелепые признания. Думаешь, было бы лучше, если бы я умер? Когда мне дают мой телефон, я пишу тебе сообщение: "Думаешь, было бы лучше, если бы я умер?" Ты отвечаешь мне бранью за такие мысли, я набираю ещё одно: "Я люблю тебя". Молчание. Меня накрывает тяжесть, из глаз текут слезы, я вижу, как ты отбрасываешь телефон и давишь на педаль газа. Вдруг твоя машина теряет управление, срываясь с утеса. Было бы лучше, если бы ты умер? Ты возвращаешься ко мне в палату. Ты ездил за цветами. Большой и яркий букет, что ты кладёшь прямо на одеяло. И записка. Мы смотрим друг на друга, но на этот раз ты не обнимаешь меня, не улыбаешься, и я впервые не могу прочитать твой взгляд. Дрожащими пальцами разворачиваю клочок бумаги. Я могу сказать фразу "я люблю тебя" на нескольких языках, и ты тоже. Я люблю, когда ты касаешься меня, и когда я касаюсь тебя. Впервые, и я улыбаюсь от этой мысли, я могу сказать, что я точно люблю, когда ты засыпаешь рядом. Хотя это нарушает все правила. Но ты не любишь правила, особенно те, что мешают тебе засыпать со мной рядом. Моё тело хрупкое как никогда, мне назвали дюжину диагнозов, из-за которых я пока что останусь в больнице. Достаю из-под подушки клочок бумаги, что был в букете, и пусть в палате темно, я могу кончиками пальцев ощутить каждое слово. Ты не мог быть банальным даже в своём признании. Ты - моя жизнь. Улыбаюсь ещё шире, а ты справа ругаешься, что я ещё не сплю, нащупывая мою ладонь своей. Piero. Ti amo. Могу сказать это на нескольких языках. Но мы признаемся на нашем родном итальянском, и он звучит как никогда торжественно и нежно. Ti amo, Gianluca.