Кинк бинго

***

      — Я не понимаю, — Намджун отставил от себя тарелку жареного риса со свининой. Его укоризненный пристальный взгляд встретился с отчаянием в глазах Юнги. — Ты, блять, серьёзно? — спросил мужчина, глядя на своего миниатюрного бледного друга.       Юнги простонал.       — Не нагнетай, просто ешь. Я заплатил за это.       Намджун покачал головой.       — Слушай, ты можешь вспомнить хотя бы одну вещь, которую Хосок для тебя сделал? Хоть что-то.       Юнги закусил губу, вертя в руках дешёвые деревянные палочки.       Он осмотрелся вокруг. Никто не обращал на них никакого внимания, ни один из клиентов забегаловки. Даже повар лениво просматривал свежие новости в своём телефоне. Но почему-то Юнги казалось, что внимание каждого будет приковано к тому, что сейчас собирается сказать его друг.       — Не начинай это снова, Намджун, что было, то прошло. Не од…       — Он… — начал блондин, но его перебили. — Выебал стриптизёршу, когда встречался с тобой.       — Намджун! — моментально среагировав, прошипел бледный парень. Никто так и не обратил на них внимания.       — Он… — его друг пошёл ещё дальше. — Дважды забыл о твоём дне рождения!       — Не мог бы ты завалиться на хуй? — грубо заткнул Намджуна Юнги, ударив по руке.       — Вы ещё собираетесь это есть?       Два друга подняли взгляд на скучающего повара, который указывал на намджунову миску, не отрываясь от телефона.       — Нет, не буду, — отозвался Намджун, но когда повар потянулся к тарелке, намереваясь убрать, Юнги раздражённо притянул её к ним обратно.       — Ну уж нет. Съем. Я заплатил за это своими кровными, — прошипел он и демонстративно хлопнул тарелкой перед другом.       — Он… — процедил сквозь зубы Намджун. — Ещё никогда не происходило столько дерьма за один уикенд. И мы оба знаем, что он изменял тебе бесчисленно много раз.       Юнги простонал и снова отпихнул миску в сторону повара.       — Заберите это, пожалуйста. Я потерял всякий аппетит.       Намджун уставился на друга, изогнув бровь. Его подбородок покоился на тыльной стороне ладоней.       — Ты даже не собираешься защищать его, или я прав?       — Намджун, — пробормотал старший, рассеянно сломав одну из палочек. — Послушай, я знаю, что это звучит тупо, но он… я не знаю. Я действительно простил его за измены. Тогда я просто перестал быть желанным. Я просто… просто простил его, понимаешь?       Намджун обречённо простонал, глядя в глаза Мина.       — Я надеялся, что за прошедшие шесть месяцев ты переболел этим подонком.       — Нет, — пробурчал Юнги, рассматривая сломанную палочку. — Ты знаешь это чувство? Когда ты думаешь, что он был единственным человеком на земле, который принимал тебя таким, какой ты есть? И любил тебя таким, какой ты есть? Чувство, будто ты кто-то особенный, а не просто человек из толпы.       — Да он никогда не любил тебя! — прохрипел Намджун. И спустя мгновение он попросил у повара колу. Мужчина передал ему стеклянную бутылку. Блондин открыл её, бросив деньги на прилавок. — Я не знаю, что ещё должен сделать. Но если я узнаю, что вы были вместе эти два дня… я отберу у тебя ёбаный телефон.       — Спасибо, — проворчал Юнги, забирая из рук Намджуна колу, чтобы сделать пару глотков. Намджун молча позволил ему это.       — Это тяжело, ты же знаешь, — Юнги устало прикрыл глаза и передал бутылку обратно. Намджун потянулся за ней, поднявшись в полный рост.       — Нет, просто ты тупо не учишься на своих ошибках.       — А что, если я не учусь, потому что это и не ошибка вовсе? — Юнги посмотрел на друга. Намджун отрицательно покачал головой:       — Нет.       — Почему нет?       — Нет, потому что твоё решение дерьмовое.       — Может и так, но это моё решение! И точка.       Намджун повернулся к другу, который только что разлепил глаза, чтобы встретиться со строгим взглядом блондина.       — Послушай. Я прекрасно помню, в какой ты был депрессии после того, как вы расстались.       — Я чувствовал себя разбитым, потому что понимал, что это неправильно.       — Да чёрт, я не могу объяснить. Это просто биология. Человек, которого ты любишь, заставил сходить с ума твои гормоны, высвободив дофамин. Постепенно твой мозг к нему привык, однако, когда вы расстались, ты перестал получать дофам…       — Да завали уже ебло, Намджун, — прошипел Юнги и вылетел из забегаловки.       Намджун взял свою колу и поспешил за другом.       — Ты не можешь вернуться к нему, — взвыл Намджун.       — И почему же? — Юнги сжал кулаки.       — Он снова сделает тебе больно.       — Плевать, — прорычал он и пошёл дальше, даже когда Намджун встал как вкопанный. Блондин наблюдал за тем, как его черноволосый друг удаляется.       — Почему? — пробормотал он, уставившись на свои ноги. — Почему он?       Юнги покачал головой, нахмурившись. Почему он здесь?       — Отлично, — пробормотал Хосок и, открыв дверь, отошёл в сторону, давая Юнги пройти внутрь. — Проходи.       Мужчина с волосами цвета воронова крыла сглотнул и переступил порог квартиры Хосока.       — Я, кстати, рад, что ты зашёл сегодня, — Чон широко улыбнулся ему, на что Юнги лишь кивнул, прежде чем поспешил снять ботинки и пойти в гостиную.       Ничего не изменилось.       Совсем ничего.       Хосокова коллекция обуви, грязь на полках в коридоре, бережно вычищенная кухня, фотографии на стенах.       На этих стенах всё ещё висели их фотографии.       — Я не хочу снимать их.       Юнги обернулся и посмотрел на своего бывшего парня, который стоял мучительно близко к нему. Он смотрел на фотографии, а Юнги в его глаза.       Единственное, что изменилось, — Хосок. Он выглядел, как совершенно новый человек.       — Я всегда хотел, чтобы они здесь висели, — он оторвал взгляд от снимков и посмотрел в глаза Юнги. Старший замер, не в силах пошевелиться, он смотрел в ответ. Проколотые губы Хосока расплылись в улыбке. — И мне кажется, что ты рад снова их видеть.       Он осторожно подтолкнул Юнги вперёд, прямо в гостиную. Старший запнулся и беспомощно рухнул на диван. Хосок наблюдал за ним, стоя в дверном проёме.       — Хочешь что-нибудь выпить? — Юнги кивнул и Хосок исчез в кухне. Мужчина рассеянно пялился на кофейный столик, вспоминая слова Намджуна.       Какого он сюда вообще пришёл? Неужели он настолько в отчаянии? Был ли…       — Сливовый сок, — вернувшись, Хосок протянул темноволосому стеклянный стакан. Он ухмыльнулся и сел рядом с бывшим парнем. — Просто ты всегда его любил.       — Спасибо, — пробормотал Юнги и сделал глоток. Он уставился на хосокову шею. — Ты… — начал он, поставив стакан на стол. — Ты сделал новое тату.       — Ага, — отозвался Хосок и без колебаний стянул рубашку через голову.       Юнги резко сглотнул и закашлял от желания рассматривать каждый миллиметр тела Хосока. Последний отбросил ненужную ткань, открывая свой плоский живот, полностью забитый татуировкой, которая скользила по нему, перетекая на бока и плечи. Несколько узоров красовались на шее. У Юнги перехватило дыхание.       — Ты совсем не изменился, — улыбнулся Хосок и ещё немного приблизился к Юнги.       У Мина был загнанный взгляд, он дышал через раз.       — А ты изменился.       — Хочешь посмотреть на татуировку, которую я сделал после нашего разрыва? — Хосок проигнорировал комментарий Юнги и поднял взгляд.       — Хочу ли я увидеть? — темноволосый выдохнул, наблюдая, как татуированные пальцы потянулись к ширинке, расстёгивая её.       Хосок не ответил, он резким движением стянул джинсы, оголяя татуированные бёдра.       Юнги прикрыл глаза, вдыхая мускусный запах, который всегда возбуждал его.       — Вот, — младший указал на внутреннюю часть бедра, раскрываясь перед Юнги.       Мин начал читать.       Ты — вишни цветок, что для меня расцветал.       Остальная часть была скрыта под боксерами, татуировка уходила в промежность. Рука старшего потянулась к нему, приподнимая ткань выше. Хосок позволил ему это. Он просто наслаждался шоу: руки Юнги тряслись, а кожа покрылась мурашками.       Этот парень в действительности никогда не покидал его. Он всегда был его.       Юнги читал дальше.        Я тобой любовался,       Последний фрагмент татуировки по-прежнему был скрыт лишь небольшим количеством ткани, но теперь его рука была в опасной близости к члену Хосока. Он колебался.       — Давай же, — подбодрил своего бывшего красноволосый мужчина. И Юнги оттянул ткань сильнее, слегка касаясь рукой члена Хосока.       Но ты быстро увял.       Юнги прошипел и посмотрел на Хосока.       — Я сделал её для тебя, малыш, — Хосок бережно убрал руку Юнги и приблизился к нему. Старший попятился назад, он почувствовал, что падает спиной на диван. Хосок навис над ним. — Потому что два года слишком мало, чтобы положить всему конец.       Юнги смотрел на него снизу вверх. Он не мог отрицать, что хосокова небольшая ловушка с татуировкой возбудила его, но слова Намджуна крепко засели в его голове.       — Я полностью уверен, что тебе и сейчас нравится всё, что мы с тобой вытворяли, да?       Юнги заскулил, когда рука младшего медленно заскользила по его бедру.       — Особенно, эти твои маленькие извращения, — губы Хосока приблизились к ушку темноволосого, слегка щекоча горячим дыханием. — Игрушки.       Юнги прикрыл глаза, глухо простонав, когда рука Хосока грубо сжала его бедро.       — Я всё ещё храню все игрушки, что покупал тебе.       Юнги открыл глаза и вновь уставился на него снизу вверх. Хосок ярко улыбнулся ему, наслаждаясь развернувшимся перед ним шоу, прежде чем продолжил.       — Я вижу, что ты вновь влюбляешься в меня.       Юнги уставился на возбужденные пробитые соски мужчины и закрыл глаза, прикрывая лицо руками.       — Я… — начал он, но моментально остановился, прекрасно осознавая, что если он попытается объяснить свои чувства, получится полный бред.       Последний улыбнулся.       — Всё в порядке. Ты знаешь, я чувствовал себя одиноким, я скучал по тебе. Да, я был гандоном все эти 2 года, но… я изменился.       Юнги покачал головой.       — Ты совсем не изменился. Посмотри на себя, Хосок, — Юнги закусил губу, убирая хосоковы руки прочь и смотря в глаза татуированному мужчине. — Ты разделся передо мной, вжал меня в чёртов диван. О чём ты, блять, думаешь?       — М-м, я не знаю, — пропел мужчина, возвращая руки на бёдра Юнги.       — Нет, — Юнги попробовал убрать руки Хосока, но не смог, тот лишь сильнее сжал их на бедре. Он всхлипнул и посмотрел на младшего.       — Детка, — его голос был глубоким и тягучим, словно мёд. — Прекрати притворяться, что играешь в эту игру. Ты никогда не мог победить.       — Он… — отрезал Намджун, бросив подушку в лицо Юнги и лихорадочно поднявшись с места. — Ты!       Юнги почувствовал себя маленьким мальчиком от такого резкого тона своего друга. Блондин был разъярён, он пересёк гостиную Юнги, встав у окна.       — Ты позволил ему выебать себя! Невероятно!       — Тихо! — попытался сделать успокаивающий жест. — Соседи могут услышать.       — Мне, блять, насрать, — выдохнул Намджун, снова садясь рядом с Юнги. — Пожалуйста, просто скажи, что это ложь.       Юнги закусил губу.       — На самом деле… я сам попросил его.       — Боже мой! — Намджун вскинул руки и драматично вздохнул. — Ты, блин, серьёзно?!       — К сожалению, да. Но знаешь, Намджун, он до сих пор хранит всё. Наши фотографии на стенах, маленькие подарки, что я дарил ему, даже наши парные футболки. И мои… ты знаешь, мои кое-какие вещи.       Намджун изогнул бровь, скрещивая руки на груди.       — Что ты имеешь в виду?       Юнги нервно покусывал нижнюю губу.       — Не притворяйся, что не понимаешь, о чём я.       — Понятия не имею.       Юнги мял в руках подушку.       — Отлично, игрушки. Все мои игрушки, он сохранил их все.       — Пф-ф-ф, — фыркнул Намджун. — Я надеюсь, ты не позволил ему воспользоваться ими. Представь только, с кем он ещё мог ими воспользоваться, когда вы разбежались.       — Замолчи! — Юнги закрыл уши и зажмурился. Он не знал, должен ли он сожалеть обо всём, что связано с Хосоком или же просто обязан был врезать Намджуну по его наглому лицу. Но он просто молчал.       Разве он не может понять, как сильно Юнги жаждал чужих прикосновений? Ведь они были вместе больше двух лет. И если ты попытаешься выбраться из прекрасного розового куста, что осыпал тебя красными лепестками любви, ты лишь поранишься о шипы.       Но Юнги никогда не хотел, чтобы его раны зажили. Он всегда срывал запёкшуюся корку, позволяя им вновь истекать кровью. Но лепестки роз всегда помогали им заживать, и самый простой способ вылечиться — вернуться туда, где всё началось.       Намджун вздохнул и посмотрел в глаза своего друга.       — Так, послушай сюда, Юнги. Я знаю, что говорю много грубостей в последнее время. Мне жаль, но я не хочу тебя обижать. Я просто беспокоюсь о тебе. Боюсь, что ты снова будешь подавлен, если он вновь обманет тебя или что-то сделает. Я знаю, что ты жаждешь привязанности, но я всё ещё не могу забыть твоих страданий в последние полгода. Ты это понимаешь? Как твой друг, я волнуюсь о тебе и твоём здоровье. Ты месяцами нормально не питался и очень сильно похудел. Это плохо для здоровья.       Юнги глубоко вдохнул носом и взял намджуновы руки в свои.       — Я ценю твою заботу, но мне двадцать шесть. Я знаю, что делаю.       — Нет, ты ни черта не понимаешь, что творишь. Что ты делаешь с собой и что ты делаешь со мной!       — О, для тебя? Так может дело в тебе, а не в моём здоровье? — фыркнул Юнги, выпуская его руки. Он был сыт по горло всем этим, достаточно.       — Нет, я не это хотел сказать. Я…       — Намджун, пожалуйста, уходи.       Блондин уставился на него.       — Что ты сейчас сказал?       — Я сказал, выметайся из моей квартиры.       — Юнги, я…       — Поднимайся. С. Моего. Дивана. И. Вали, — на грани крика процедил Юнги, выделяя каждое слово.       Намджуну было больно, ощутимо больно. Он сжал кулаки и сомкнул челюсти, вены на его шее заметно вздулись.       — Хорошо, — сказал он медленно и спокойно. — Я уйду, а ты живи, как хочешь. Я не собираюсь мешать тебе ни в чём, делай, что хочешь. Это твоя жизнь, Юнги.       Темноволосый скрестил руки на груди, наблюдая, как его друг поднимается и уходит в прихожую, чтобы обуться.       — Шикарно.       Намджун зашнуровал свои конверсы и открыл дверь. Перед тем, как уйти, он обернулся.       — Я проваливаю. Без проблем.       Дверь с хлопком закрылась.       Напряжённые мышцы Юнги постепенно расслабились, и он повесил голову. Медленно до него начало доходить то, что он сейчас сказал.       Намджун был разъярён, ему было больно. Он побежал по лестнице, спускаясь вниз с третьего этажа на первый, чтобы покинуть здание как можно быстрее. Он был так погружен в свои мысли, что не заметил человека, врезавшегося ему в плечо.       — Смотри куда идёшь, — раздражённо фыркнул блондин и посмотрел на мужчину.       Намджун замер.       — Давно не виделись, — проколотые губы Хосока изогнулись в самодовольной улыбке, он опёрся о стену.       — Что за хуйня? — выдохнул Намджун, глядя на заметно изменившегося человека. Уши, губы и ямочки были в пирсинге, зубы выбелены, а татуировки окрашивали его руки и ключицы. Он тренировался, красивые рельефные мышцы проступали под плотной тканью футболки.       Хосок приподнял бровь.       — В смысле?       — Что за хуйня с тобой случилась?       Хосок пожал плечами.       — О чём ты вообще?       Намджун показал сначала на свои губы, руки и шею, а потом указал на Хосока.       — Ах, это.       Татуированный мужчина оскалился.       — Забавно, Юнги не рассказал тебе об этом. Он уже всё видел. Всё. И он полюбил каждый миллиметр татуировки.       Намджун прижал мужчину к стене, до белых пятен на костяшках, сжимая ворот его футболки.       — Если ты ещё раз сделаешь ему больно. Нет, даже если ты прикоснёшься к нему своими грязными руками, я собственноручно вырву каждый пирсинг с твоего ебла. Ты меня понял?       Сохраняя спокойствие, Хосок сжал намджуново запястье своей сильной рукой. Блондин зашипел от боли, когда мужчина скинул с себя его руки, не прилагая особых усилий. Хосок хищно ухмыльнулся и оттолкнул Намджуна, спина блондина встретилась с противоположной стеной.       — Ну попытайся. Но не забывайся. Если ты хоть пальцем меня тронешь, даже если после того, как я с тобой закончу, ты сможешь ходить, Юнги никогда не захочет тебя больше видеть.       Татуированный мужчина пожал плечами и пошёл вверх по лестнице, больше не смотря на Намджуна. Блондин посмотрел ему вслед.       — Попытайся, Намджун. Без риска нет удовольствия, да?       Юнги надеялся увидеть лицо Намджуна, когда послышался стук в дверь. Он подготовил несколько слов, чтобы сказать ему, прежде чем поднялся и пошёл открывать дверь.       — Хорошо… Намджун, мне жаль, что я был так жесток. Я понимаю, что ты просто желаешь мне лучшего и…       — Приветик, детка, — Хосок поспешно толкнул его внутрь и пинком закрыл дверь. Он тут же прижался губами к Юнги и старший промурчал в приоткрытый рот.       Хосок прижал тело своего мальчика к ближайшей стене, целуя его со всей страстью и без каких-либо колебаний. Юнги плавился. Когда Хосок брал над ним верх, это всегда приводило к единственному исходу, заставляющему его терпеть и беспрекословно подчиняться. Он всегда любил грубость и извращения, а Хосок до сих пор помнил каждую его чувствительную точку. Например, надавливая на его бёдра, запихнув руки в карманы, осторожно оттягивая волосы на затылке или оставляя алеющие засосы на изгибе шеи. Там, где все увидят. Юнги нравился сам процесс и результат, но только когда его видел только он, а не кто-то ещё.       Хосок обхватил руками талию мужчины, бережно сжимая желанные ягодицы. Юнги ахнул.       — Я… — начал он, но был прерван влажным поцелуем в шею. Сдавленный стон сорвался с пухлых приоткрытых губ. — Я не… ах, ждал тебя.       — М-м, я сам себя пригласил, — улыбнулся Хосок, всё ещё прижимаясь губами к шее и осторожно засасывая нежную кожу.       Юнги проскулил.       — Мы можем сделать это в спальне? — старший сглотнул и Хосок подхватил Юнги, сажая его к себе на талию, помогая обвить себя ногами.       — Как хочешь, — промурчал он в алые губы Юнги, осторожно прикусив, прежде чем подарить ещё один горячий поцелуй.       Намджун стоял за дверью, опираясь о стену. Услышав громкие стоны своего друга, он сжал кулаки. Мужчина хлюпнул носом и потёр глаза, смахивая скатившуюся по щеке слезу. Он снова поспешил к лестнице, готовый не возвращаться сюда в ближайшее время.       — Хосок! — Юнги задыхался от укуса на чувствительной коже бедра.       Татуированный мужчина отстранился и стянул свою рубашку через голову, оставляя на себе лишь идеально обтягивающие джинсы и чёрные боксеры, выглядывающие из-под них.       — Где они? Всё ещё в ящиках? — Хосок просто открыл один из них, не дожидаясь ответа обнажённого парня. Он присвистнул, рассматривая коллекцию своего бывшего парня. — Моя, и эта тоже, — поразился он.       Дилдо по-прежнему лежали слева, за ними вибрирующие фаллоимитаторы, а рядом обычные вибраторы. В том же ящике стояла небольшая коробка с различными лубрикантами и презервативами. Несчётное количество различных ароматов и смазок с различными эффектами, которые делали секс более интересным. Не говоря уже о смазках с согревающим эффектом, с возбуждающим эффектом, банановой, исключительно для орального секса, на масляной основе, на водяной основе, с регенерирующим эффектом и усиливающей ощущения.       Хосок схватил возбуждающую смазку и поставил коробку обратно в ящик.       — Этот, — пробормотал он и взял в руку зелёный вибрирующий фаллоимитатор, другой рукой доставая распорку, которую любил использовать на своём маленьком мальчике-игрушке.       Юнги закусил губу, наблюдая, как мужчина, осмотрев запасы, возвращается к нему.       Бледный парень играл сам с собой, когда Хосок задрал его голову.       — Кажется, я забыл каково это, — он поспешил назад, прихватив с собой розовые пушистые наручники. Мужчина снял джинсы и навис над старшим, обхватывая его запястья, поднимая руки вверх. Он приковал его к спинке кровати.       — Давай-ка наденем это, — он аккуратно обернул наручники вокруг дерева и прищёлкнул к запястью Юнги. Розовый мех слегка щекотал нежную кожу, но, в любом случае, это намного приятнее, чем ощущение холодного металла. Хотя Юнги даже хотел бы этого, ведь он возбуждался всё больше и больше.       — Давай же, раздвинь свои ножки, малыш, — мурчит Хосок и Юнги очаровательно ведёт бёдрами, прежде чем послушно развести ноги в воздухе.       Мужчина приложил ремни распорки к его лодыжкам, крепко затягивая.       — Я надеюсь, что не слишком туго, — Хосок оставил лёгкий поцелуй на голенях Юнги. — Потому что мне бы не хотелось ослаблять его.       Раскрытый таким образом, Юнги тяжело дышал.       — Послушай, малыш, — прошептал Хосок, начиная целовать ключицы своего мальчика. — Я позволю тебе кончать столько раз, сколько сможешь. Никаких табу этой ночью. Кричи так громко, как можешь только ты. Потому что я заставлю тебя чувствовать себя просто потрясающе.       Пальцы сжимали смущающе твёрдый член старшего, скользя по разгорячённой плоти. Юнги закусывал губу, подавляя стоны. Пальцы его бывшего оглаживали ореол его прохода, пока вторая рука увеличивала темп.       — Чёрт, Хосок, — проскулил Юнги, ощущая скорую разрядку.       Это невероятно, насколько бесстыдным он становился от прикосновений Хосока. В глубине души Юнги не мог чувствовать себя более униженным от осознания того, какой шлюхой он является. Но сейчас он наслаждался этим, отгоняя от себя эти мысли.       — Хосок, пожалуйста, не надо. Я уже почти… ах.       Один сухой палец погрузился в него, а порочный рот его любовника накрыл соски.       — Что ты сказал? — ухмыльнулся Хосок и прикусил одну из возбуждённых бусин.       Глубокий красный румянец расцвёл на пылающем лице и щеках Юнги, когда он почувствовал, что изливается в руку Хосока. Бёдра задрожали в оргазменных судорогах. Последний наслаждался видом.       — Первый раз за ночь.       Юнги даже не успел понять, как его ноги оказались прижаты к груди. Распорка всё ещё сковывала лодыжки.       Хосок вытер руку и снял боксеры, прежде чем вернуться.       — Послушай, — сказал он, ещё сильнее прижимая колени старшего к груди. Юнги проскулил. — Я буду дрочить и кончать на твою изумительную задницу, а ты покажешь мне пару отличных движений, как тебе? — Юнги вскрикнул, когда Хосок смачно шлёпнул его по ягодице.       — Д-да, звучит о-отлично.       — Прекрасно, — Хосок отстегнул наручники и протянул ему смазку.       — Поиграй с собой. Без подготовки, — прошептал он.       — Подожди, только не говори, что ты… ох, ебать…       Хосок смазал его отверстие и быстро схватил вибрирующий дилдо, толкая самый кончик искусственного члена в сжатое колечко мышц. Юнги, на самом деле, легко принял его и Хосок решил просто сделать это, толкая вибратор внутрь до упора.       Юнги плакал, солёные слёзы стекали по щекам, потому что, блять, ублажая себя, он долгое время не использовал этот толстый фаллоимитатор. Хосок позволил ему привыкнуть к толщине и лениво ласкал себя, глядя на прекрасную картину, раскрывающуюся перед ним. Дрожащей рукой Юнги обхватил свой обмягший член и начал бережно его ласкать, сжимая сосок свободной рукой. Когда он почувствовал, что боль уходит, он прикусил нижнюю губу и приоткрыл глаза, чтобы увидеть своего любовника. Хосок издал мягкий протяжный стон, наблюдая за тем, как дилдо скользил в Юнги. Он щёлкнул выключателем в нижней его части, игрушка начала вибрировать. Парень заскулил, случайно ущипнув бусину соска, и взвыл от боли, когда татуированный мужчина снова начал толкать в него игрушку, в одном ритме с движением руки.       Хосок был возбужден ещё с того момента, как заметил, что Намджун последовал за ним вверх по лестнице, и решил устроить для него небольшое представление.       Юнги чувствовал, что его член вновь твердеет. Парень смотрел на прикрывшего глаза Хосока, он был близок.       — Ох, Хосок, — хныкал Юнги, стараясь двигать бёдрами так, чтобы соскочить с вибрирующей игрушки. — Какой же ты великолепный. Ты заставляешь меня чувствовать себя слишком хорошо-о-о, — простонав последний слог, он заметил подступившую каплю смазки на члене Хосока. — Умоляю, трахни меня так жестко, чтобы я не смог ходить. Блять, дай мне почувствовать тебя.       Мужчина простонал и резким движением вытащил фаллоимитатор, отбрасывая его в сторону. Не обращая внимания на недовольный вскрик со стороны Мина, он направил свой член в смазанное отверстие, плавно проводя по входу своего бывшего и скользя между половинок.       Хосок тяжело дышал.       Он открыл глаза, рассматривая открывающийся вид: парень с волосами цвета воронова крыла лежал перед ним, с широко разведёнными ногами, а по горячей, алеющей от шлепков заднице стекали белёсые капли его спермы.       — Дерьмо, — он простонал, яростно надрачивая, выжимая из себя всё до капли.       Юнги схватил лежащий рядом с ним презерватив.       — Не хочешь воспользоваться этим?       Хосок вставил свежесмазанные пальцы в дырочку Юнги, смешивая смазку со спермой, которая стекала по заднице старшего. Он толкался в него пальцами, специально промахиваясь мимо простаты.       Это место создано для его члена, а не для пальцев.       — Пожалуйста, трахни меня уже.       Хосок снова возбудился, размазывая большее количество смазки. Он развернул Юнги, трепетно целуя половинки.       Он взял презерватив и раскрыл его. Хосок почувствовал, как его член вновь напрягся, кровь прилила к твердеющей плоти. Он раскатал по члену банановую резинку.       Юнги уткнулся носом в подушку, его руки были неестественно заведены и вновь прикованы за запястья к спинке кровати.        Закончив с презервативом, младший раскрыл руками мягкие ягодицы, немного раскрывая отверстие, чтобы увидеть вытекающую из Юнги розовую смазку и собственную сперму.       Хосок простонал, крепко сжимая ягодицы Юнги так, чтобы наблюдать, как его горячий член надавливает на кольцо мышц, пока он медленно толкался внутрь. Он рассматривал, как его плоть без проблем проникала в Мина. Как здорово было видеть, как плотно прижаты его собственные бёдра к ягодицам Юнги.       — Ебать, — проскулил бледный парень, поворачивая голову так, чтобы вернуть себе возможность дышать. — Двигайся уже.       Хосок оставил лёгкий шлепок на заднице старшего.       — Не самая удачная у тебя позиция, чтобы что-то требовать.       Юнги замолчал, наслаждаясь жгучим чувством растянутости от члена своего любовника. Хосок медленно вышел из него и с силой толкнулся обратно.       Юнги скучал по этому слишком сильно. Он скучал по бессмысленному траху, скучал по баловству со всеми своими излюбленными игрушками и безумно скучал по чувству наслаждения от ощущения толстого горячего члена в своей заднице. Бесчисленное количество раз они с Хосоком занимались сексом в их прошлые отношения. Но сейчас он чувствовал себя намного лучше, таким свободным и полным новой энергии.       Хосоковы бёдра двигались с громкими шлепками, выходя невероятно медленно и резко толкаясь обратно. Он попадал по самым чувствительным точкам. Его руки всё ещё до жжения и боли раздвигали половинки. И Юнги ничего не мог сделать, он был безнадёжно влюблён в сильные хосоковы руки, движения бёдер и требовательный голос.       Ох, этот голос. Он готов кончать от одного звука его голоса.       Хосок глухо простонал, когда старший слишком сильно сжался вокруг его члена.       — Ебать, детка, о чём ты думаешь?       — О-о т-твоём члене и т-… т-твоём гол… твоём голосе.       — Ах, — Хосок выпустил очередной хриплый низкий стон, когда Юнги вновь напрягся, сжимая горячими упругими стенками пульсирующий член татуированного мужчины.       — Блять, я сейчас кончу, — пробормотал он, отпуская одну ягодицу.       Юнги задыхался, ощущая быстрые резкие толчки Хосока.       — Дерьмо, — всхлипнул он, почувствовав, как слеза скатилась по щеке. Рука Хосока двигалась так быстро на его члене, что старший почувствовал, как он снова теряет себя.       В момент, когда горячая сперма его бывшего парня разлилась по резинке глубоко внутри него, Юнги кончил с именем Хосока на устах, спустив на собственное постельное бельё.       Хосок глубоко вздохнул, капли пота скатывались по его вискам. Он нависал над любовником, не выходя из него.       — Охуеть, малыш, это было так хорошо, — он поцеловал Юнги в блестящую от пота шею, нащупывая наручники, чтобы снять их. — Ебать, — прошипел Хосок, высвобождая чужие руки и выходя из ослабшего тела. — Я могу остаться на ночь?       Разум Юнги был затуманен послеоргазменной дымкой, и он просто кивнул. Он почувствовал, как сильные руки тянут его вверх. Хосок взял его на руки. Мужчина пинком открыл дверь и понёс своего любовника в ванную.       — Я позабочусь о тебе, а потом мы поспим.       Хосок никогда не ухаживал за ним после секса. Юнги всегда делал это сам, но сейчас он помогал ему. Он нанёс мазь на запястья и лодыжки, очистил от спермы и постоянно нашёптывал нежные милые глупости на ушко. Мягкие поцелуи в грудь, шею и лицо дополняли идеальную картину, и они вернулись в кровать, обнажённые.       — Давай спать, малыш. Иди сюда, я тебя защищу, — Хосок притянул старшего в свои объятия, и Юнги не мог сопротивляться этому приятному чувству. Он ощущал себя защищённым и он быстро окунулся в темноту сна и отдыха.       Перед тем как уснуть, он почувствовал, как Хосок трепетно поцеловал его в висок.       — Отлично, — пробормотал Юнги и напрягся, когда Намджун открыл дверь.       Его волосы были в беспорядке, толстовка вся грязная в пятнах от кимчи, а шорты были потёртыми.       — Привет, — неловко улыбнулся Юнги и протянул Намджуну пакет.       — И что это? — удивлённо, но устало спросил он, взяв пакет в руки.       — Я хотел извиниться за то, что был таким придурком.       — Ладно… эм, заходи, — Намджун пропустил Юнги в квартиру и они пошли в гостинную. Они сели на диван и Намджун заглянул в пакет.       — Что это за поебень? — он вытащил бутылку ликёра с фундуком, три огромных пакета кукурузных палочек со вкусом морепродуктов и чеснока. Юнги всегда ненавидел их, а вот Намджун просто обожал, даже несмотря на то, что на вкус они были как смесь туалета, ноги старой бабушки и грязного подгузника.       — Почему ты купил мне такие дорогие вещи? — игриво засмеялся Намджун и посмотрел на Юнги.       Черноволосый пожал плечами и улыбнулся.       — Полагаю, что просто хотел выпить с тобой, потому что мне это тоже нравится. Но забери эти чипсы от меня подальше, меня стошнит, если я хотя бы почувствую этот запах.       Намджун засмеялся и открыл бутылку.       Он глотнул жидкость прямо из бутылки, даже не задумываясь о стаканах. Парень протянул другу бутылку и выдохнул.       — Дерьмо, — сказал он и посмотрел на старшего. — Прости меня, я не хотел принимать то, что ты счастлив с ним.       — Я понимаю тебя, — пробормотал Юнги и тоже отпил немного, передавая бутылку обратно. — Но он больше не относится ко мне дерьмово. Он стал милым и заботливым. Сейчас всё так, как было в моих мечтах, понимаешь?       — Да, — кивнул Намджун и посмотрел на черноволосого. — Пообещай мне сделать из него лучшего человека. Ты заслуживаешь быть счастливым, хорошо?       — Ой, давай без соплей, а, — засмеялся Юнги, но поймал серьёзный взгляд друга, который позже тоже улыбнулся.       — Хорошо, не буду, прости. Просто извлеки из этого всё самое лучшее, хорошо? Или я приду и выбью ему все эти белые его зубы, если ты мне скажешь, окей?       — Какой же ты всё-таки, — усмехнулся Юнги и легонько ударил друга в плечо. Намджун улыбнулся, опуская взгляд вниз. — Намджун?       — М?       — Ты самый лучший друг, которого я только мог представить.       Намджун закрыл глаза и выдохнул, снова смотря на черноволосого.       — Ты тоже. И это… ты, наверно, должен уже идти. Тебе ведь нужно встретиться со своим парнем и хорошо провести с ним время.       — Не говори так, я хочу провести этот день с тобой. Давай, переодевайся и пойдём кинчик смотреть. Или просто пошляемся по улицам. Или знаешь что? Можно навернуть уличной еды, я куплю тебе жареного риса со свининой, отлично же звучит?       — Отлично просто, — улыбнулся Намджун и встал.       — Тогда шевелись, давай-давай!