***
Жизнь Джеймса Бьюкенена Барнса за последние 70-80 лет круто менялась. Начиная от плена ГИДРЫ и его высвобождения оттуда, падения с поезда, заканчивая накрывшими его с головой воспоминаниями, кто он и возвращением к тому, кто был рядом всю его жизнь, искал его, рискуя собой. К Стиву. Адаптироваться к мирной жизни сложно. Мышцы, привыкшие быть напряженными и готовыми к бою, иногда ноют из-за отсутствия драк. Металлическая рука отражает лучи и свет, попадающий на нее, когда Барнс стоит на балконе ранним утром и курит сигарету, выпуская из себя с дымом ночные кошмары. Уродливый шрам, к превеликому сожалению, не является иллюзией, как и протез. Но есть и плюсы. Рядом сам Капитан Америка. Стив Роджерс. ЕГО Стиви. Который каждый день вытаскивает друга в кафе и кино, водит в зоопарк, качает на детских площадках, учит кататься на коньках на закрытом корте, читает сказки на ночь, пачкает его лицо в шоколаде и ягодах во время готовки маффинов. Показывает любыми доступными способами, как прекрасна жизнь вне ГИДРЫ, как приятно встречать каждое утро не одному. Баки благодарен. Настолько, что в груди приятно ноет, а в уголках глаз появляются слезы, похожие на капли росы в лесу пушистых темных ресниц. И он хочет, чертовски хочет выразить всю эту признательность и привязанность, хочет перецеловать каждый сантиметр золотистой мягкой кожи Роджерса, хочет сделать хоть что-нибудь, лишь бы его личный спаситель понял все, что накопилось на душе сержанта. Стив не требует ничего. Ему достаточно того, что вот он, бывший Зимний Солдат, он тут, рядом, стоит и смотрит неуверенно, вздрагивает от обращения к нему, но иногда улыбается. Сердце в такие моменты пропускает удар, грудь сковывает, как во времена астмы, но уже не от боли, а от нежности.***
-Хей, Бак, не хочешь сегодня пойти снова в парк аттракционов? Там, кажется, открыли что-то новое, было бы здорово проверить, насколько мы впишемся туда, — Роджерс после душа пахнет приятной свежестью, и полотенце на бедрах совсем не облегчает задачу. Брюнет неловко давится кофе и заливается кашлем, чем вызывает страх в сапфировых глазах. Кэп уже готов бросить все свои силы на помощь другу. Тянет руку, касается пальцами скулы и заглядывает в глаза, собирается похлопать второй рукой по спине. -Все хорошо, Стив, — Барнс приходит в себя, берет блондина за руку и успокаивающе гладит по ладони, -все в порядке, просто поперхнулся. Твое появление было даже более неожиданным, чем на миссиях. Роджерс смеется и сгребает Баки в объятия.***
«Может, подарить ему цветок? -думает Баки, медленно шагая за другом в сторону кассы. -Кажется, так проявляют благодарность…» -Стив, — зовет мужчина, — купи билеты, я… Я скоро, — и поспешно скрывается в толпе. Блондин не успевает произнести ни слова, растерянно хлопает сапфирами, обрамленными золотыми пшеничными полями.***
-Ты… Это… Бак?.. -американец смущен и потерян, ему нечасто в руки настойчиво пихают ромашку, перевязанную голубой лентой. -Я не совсем понимаю, что… Барнс смотрит загнанно и виновато, сжимается, так что Роджерс принимает цветок и благодарно обнимает дарителя; чувствует, что напряжение между ними сходит на нет. В другой раз Зимний дарит хризантему красивого яркого цвета. Она отлично подходит к румянцу смутившегося Капитана. Еще раз он дарит лилию, едва Стив успевает открыть глаза. Он моргает несколько раз, бегло облизывает губы и широко улыбается. Баки хочется плакать и целовать эти божественные губы. Каждый день Кэп получает по цветку, где бы он ни был. Он может сидеть в башне Старка, но и туда Солдат приходит, вручает цветок и возвращается на улицу, чтобы подождать друга. -Кажется, у Барнса к тебе серьезные намерения, -хмыкает Наташа, разглядывая удивленного капитана. -На самом деле, — мужчина замолкает на несколько секунд, словно решаясь, — он дарил мне цветы каждую весну. По помещению раздаются смешки. Только Стив абсолютно серьезен.***
Домой они, понятное дело, возвращаются вместе, хоть и поздно. Барнс, как ни странно, Стива дождался. Простоял почти весь день на улице в ожидании. -Бак, ты не должен был ждать меня, -виновато улыбается он. -Ты наверняка голодный и уставший. Мог бы просто сказать, что пойдешь домой. Я бы позвонил, как закончил, ты ведь знаешь. -Я хотел дождаться тебя, — настаивает Солдат и хмуро смотрит исподлобья. Роджерс притягивает Барнса к себе и целует висок. Барнс чувствует фейерверки внутри себя.***
-Знаешь, Бак, ты раньше, когда мы еще были обычными парнями из Бруклина, каждую весну дарил мне цветы, — негромко произносит Кэп, размешивая ложкой сахар в кружке с чаем. -Тогда мне казалось это нормальным, хотя ты не говорил, почему так поступаешь. Свет на кухню почти не поступает. Оба слишком устали, а находиться в приятной полутьме вдвоем кажется тем, в чем сейчас мужчины действительно нуждаются. -Я… — Зимний опускает глаза в пол, сжимает кружку в руках немного крепче, -я не знал, как сказать тебе. Стив… Ты должен понять, что благодарность… -Ты мог просто сказать «спасибо», — с улыбкой Роджерс садится рядом с Джеймсом. Не обнимает, не треплет по волосам, просто сидит рядом и наслаждается. -Я знаю, что ты благодарен мне, но поверь, тебе я благодарен не меньше. Ты лучшее, что когда-либо случалось в моей жизнь, обрести тебя вновь было настоящим счастьем. Мне приятно проводить с тобой время, приятно, что ты перестал пугаться мирной жизни, что ты перестал волноваться за меня так сильно, как раньше, перестал угрожающе смотреть на каждого, кто прикоснется ко мне. Не смейся, но сначала ты действительно так делал. Видел бы ты свое лицо, когда Тони в порыве пьяного безумства пригласил меня на танец. Ты был одновременно обижен на меня и готов убить его. Баки хмурится, вспоминая, и снова изображает такое лицо. Кэп заливисто смеется, берет друга за руку. Ничего больше не волнует. Ни война, ни мир, ни уличный шум, ни страхи на подкорке сознания. Есть Стив, у него есть Баки. Есть Баки, у него есть Стив. И никогда не хватит слов, подарков, жестов, чтобы выразить все, что они чувствуют друг к другу. На столе, рядом со сцепленными руками, лежит цветок, перевязанный синей атласной лентой.