И вот я вышел из дома, освоив науку смотреть,
Я посмотрел на мой город, и город был тусклым, как смерть.
Все изменилось, пока я учился читать Имена —
Пока пытался я ангелом быть — мне настала хана…
И я подбросил монетку спросив
«Добро или зло?»
Монетку съела ворона — мне явно сегодня везло…
Карманы были пусты. Незачем что-то брать с собой в лес
Ну, а под сердцем был паспорт-загран… и билет в Белорусский экспресс.
Вокзал был полон, но мир для меня опустел
Плацкарт и самая верхняя полка. Зачем тут постель?
Раскатистый голос вокзала метался, плутался в дверях
А ангел, забывший о небе запутался в стрелках, путях…
Я прикупил лишь пожрать. Не курю. И не пью я вино.
Но очень странный буфетчик спросил меня глядя в окно:
«Послушай умник, ты не заплутался ли здесь?»
А я ответил:
«Спокойно. Я жду… Белорусский экспресс —
Последний в эту Судьбу
Белорусский экспресс»
Подъехал поезд. Я с ходу запрыгнул в десятый вагон.
Но проводник попросил документы. И снова был Он…
Он удивился:
зелёная форма, на что тут смотреть?
А я сказал:
«Господин мой, я здесь. Я _готов_ умереть!»
Я отключился, уткнувшись в планшет… проезжали Уфу…
Внизу какой-то поцан объяснял, что такое кунг-фу…
По радио голос гремел о любви. Той, что выше небес…
А я был счастлив: Я всё-таки сел в Белорусский экспресс —
Последний в эту Судьбу
Белорусский экспресс…
На столике с ложкой стакан перестал громыхать. Наверно устав.
За стылым окном начинался. Не двигаясь. Встречный состав.
В плацкарт проводник завалил и сказал мне:
«Возможно да, здесь
И если ты прав — вот окно. Нам пора пересесть…!»
***
Я не помню прыжка. Помню только удар о стекло. И сползанье в песок.
Боли не было. Помню лишь кровь и разбитый висок.
Проползание вниз. Меж колёс. И заржавленных рельс.
Он сказал:
«Будем ждать. Это встречный. Откроется здесь.
Возможно первый за век,
Из-Белорусский экспресс…»
Он первым прыгнул на дверку, я повис на каких-то штырях,
И кто-то вышел курить — нас втянули в вагон на руках.
И мне сказали:
«Расслабься, жить будешь! Влупи из горла!
Она была в двух шагах, но в этот раз она сама умерла.»
Потом цепляли почтовый, потом проезжали Смоленск…
И я ушел. За окошком глумился весь
Сказочный Лес.
Я посмотрел — мы в Ногинске, и город был новый, живой.
И кто-то тихо сказал:
«Получилось.
А ты смотри — получилось!
Ну что, с возвращеньем домой,
Наш Камчатский беглец.
С возвращеньем домой!»
Где-то под Славянском 2011… П.-К. 2016.
