Враг

Фриск смотрит на Санса долгим ничего не выражающим взглядом и надкусывает обгоревший по краям бургер. — Если сомневаешься, то не надо, — усмехается Санс, — просто, думаю, бро был бы в полном восторге. Ну, знаешь, ему же скучно без приключений, проблем — всего, что под стать… королевскому стражнику. Вроде того. Крутой враг мог бы очень помочь Папирусу почувствовать себя круче. Выражение лица человеческого ребёнка не меняется ни на каплю — иногда Санс думает, что, возможно, любая внезапная перемена на этом лице испугала бы его в тысячу раз сильнее такой удивительной неизменности. Кругом шумно, настолько, что Сансу приходится чуть ли не падать со стула, чтобы наклоняться к ребёнку достаточно близко. Гриллби поглядывает на них из-под очков, протирая бокал, и ждёт, когда Санс уберет свои локти со стойки, чтобы тот сумел наконец протереть и её. — Ничего сложного. Просто наденешь какой-нибудь костюм, у меня кое-что есть, кстати, я для себя покупал, чтобы как-нибудь напугать бро, только как-то всё с этим тянул. Ну, знаешь, бывает, что иногда лень, а иногда… лень, — Санс подмигивает, — но ты… в тебе есть потенциал. Фриск всё так же вяло смотрит на него, дожевывая то, что осталось за щекой. Санс какое-то время смотрит в упор в ответ. — Да, — говорит он, кивая. — Я вижу это в твоих глазах. Папирус был таким воодушевленным, когда пытался поймать тебя, ты ведь помнишь. Ну, что думаешь? Когда Фриск наконец-то кивает тоже, бесцельно комкая пропитавшуюся маслом обертку из-под бургера, Санс в восторге. * — Эй, бро! — Папирус нехотя отрывается от изучения старой потрепанной кулинарной книги и подходит к окну. — В чём дело, Санс? — спрашивает он, не скрывая своего недовольства, и долго возится с занавеской, которую всё никак не может всецело отодвинуть в сторону. Санс стоит на снегу под окном. Не один. Рядом с ним — фиолетовый странный монстр, невысокий, с длиннющими помятыми усами. Что-то во внешнем виде этого монстра необъяснимо беспокоит младшего скелета. — Меня похищают, бро, — сообщает Санс. — Вот этот чувак. Преступник, убийца и что-то вроде того. Его зовут… м-м… Жукажук. Сансу лень придумывать что-то, что бы звучало страшнее, да и костюм, в самом деле, хуже некуда — там и тут расходятся швы, а из-под капюшона торчит ни с чем не сравнимое лицо человеческого ребёнка, но, что удивительно, Папирус принимает вызов всерьез — распрямляет спину, расправляет плечи. — Я сейчас же спущусь к тебе, брат! — заявляет он храбро, и именно в этот момент Жукажук поднимает голову и встречается с ним взглядом. Секунда, вторая — и усатый злодей уходит прочь, медленно шевеля вытянутыми перед собой руками. Когда Папирус вылетает из дома, он уже далеко. — Ого, — отмечает Санс весело, — посмотри-ка, а он боится тебя. Спасибо, если бы не ты, я бы, наверное… — Пустяки, Санс, — решительно отмахивается Папирус, но что-то есть такое в том, как он смотрит вслед отдаляющейся фигурке своего нового врага, что Санс с трудом сдерживается, чтобы не рассмеяться. * Фриск пьет сок через трубочку, издавая протяжные хлюпающие звуки, и Санс, оглядевшись наскоро по сторонам, насмешливо шепчет. — Спасибо. Папирус теперь демонстрирует чудеса стойКОСТИ, не первый час обвешивая все окна плакатами с Меттатоном. — Это вынужденная мера, Санс! — подает голос Папирус, очевидно, услышав только последний отрывок фразы, и горделиво разглаживает края свеженаклеянного пласта. — Этот Жукажук не должен пробраться в наш дом, и плакаты собьют его с толку — не имея ни малейшей возможности шпионить за нами через окна, он ни за что не догадается, когда мы пойдем спать, чтобы подло сюда вломиться и застать нас врасплох! Ньех-хех-хех-хех! Пока Папирус ликует, Фриск преспокойно сидит на диване рядом с Сансом, так и не удосужившись снять костюм новоявленного злодея, хоть и скинув небрежно, прежде чем войти в дом, капюшон с головы. Несмотря на всю свою занятость, Папирус всё-таки подходит к двери, чтобы проводить собравшегося по своим делам ребёнка. — Береги себя! Величайший Папирус, всё-таки, не может быть в нескольких местах сразу, чтобы помо… Договорить Папирус не успевает — порыв холодного ветра из распахнутой двери сдувает капюшон на голову зазевавшемуся человеку. Фриск смотрит на Папируса. Папирус таращится в ответ. Пользуясь его замешательством, Фриск неспешно уходит, и наступает недолгая, но напряженная тишина. — Это не то… — начинает оправдываться Санс, только вот брат его опережает, захлопнув дверь. — Этот беспринципный мерзавец меня обошёл! — бушует он. — Он хитрее, чем я мог подумать! Ну ничего, у меня на уме достаточно блистательных планов! Увидим, кто будет нье-хе-хекать последним! * — Я получил твою записку, и она отвлекла меня от очень важных дел, — сообщает Папирус с упреком, разворачивая лист бумаги. — «Спаси меня, бро, или мне КОСТЬнец». Санс, это худший твой каламбур! Это совершенно не звучит! — Прости, бро, я ведь всё-таки писал в спешке, — пожимает плечами Санс. Он выглядит совершенно целым, стоя возле моста, там и тут обросшего сосульками. — Здорово, что ты нашёл это место. — Карта, которую ты нарисовал, была кривой, но не бесполезной. Что произошло? Как раз в этот момент из-за снежной горки выходит, беспорядочно шевеля выставленными перед собой руками, молчаливый таинственный монстр. — Меня похитили снова. Или что-то вроде того. — Не паникуй, брат! Я как всегда донельзя предусмотрителен, и у меня с собой есть целый мешок спасения! — и вправду — Папирус гордо вытаскивает из-за сугроба огромный и шевелящийся отчего-то мешок. — Что ж, Жукажук, ты столкнулся с неумолимым противником. Посмотрим, как тебе понравится… собака? — какое-то время скелет озадаченно смотрит на вертлявого щенка, наугад вытащенного из мешка, а затем отпускает его на волю, замечая — Жукажук не двигается с места. — Книга сложнейших загадок про пауков? — предлагает Папирус упрямо. — Мне, с моим необычайно бескрайним опытом, удалось решить только две из них. Нет? Тогда, может быть, спагетти? Тарелка со спагетти не первой свежести призывно блестит на свету. Жукажук безмолвно подходит к Папирусу и, забирая её, молча ковыляет прочь. — О, похоже, ты снова спас меня, бро. — Ему понравились мои спагетти! — вздыхает, расплывшись в улыбке, Папирус. — Кто знает, быть может, он не так плох, как кажется… * — Тебе не о чем волноваться, Санс! — уже который раз повторяет Папирус, поглядывая в окно. — С этой мастерски собранной головоломкой Жукажук никогда больше не проберется сюда и не тронет тебя. Вот увидишь! Санс тоже смотрит в окно и замечает — Папирус, пока добирался до дома, наивно протоптал отчетливую дорожку следов по заснеженным плиткам. Кто угодно поймет, как добраться до двери. — Ага, — соглашается он и надеется лишь на то, что Фриск не подведет и на этот раз. — Жукажук не знает, как именно надо пройти по плиткам, чтобы не получить по лбу кружкой, висящей вон там, — указывает Папирус. — Это я сконструировал эту головоломку! И она работает безотказно! — Бро, смотри. В этот раз Жукажук подбирается к дому ползком, на животе, чтобы выглядеть убедительнее. На какое-то время он замирает, разглядывая головоломку и вереницу следов Папируса, а тот встревоженно подлетает к окну. — Вот и он! Хочет взять реванш после всех моих великих побед! К восторгу Санса, не говоря уже о Папирусе, Фриск решает не двигаться по следам, а ползет напролом. Кружка, пришедшаяся увесистым ударом в лоб, заставляет Жукажука драматично перевернуться, падая кверху «лапками». Назад, прочь от дома, он полезет уже на спине, и неумолимо сбившийся капюшон — не то, что проигнорировать легче легкого. — Его лицо, — бормочет Папирус под нервное хмыканье Санса, — кажется мне знакомым. Должно быть, это кто-то из моих очень давних врагов! * — Это будет решающий бой, Санс! — Папирус вертится перед зеркалом, так и этак расправляя свой плащ. — Я сам найду своего врага, и он будет молить о пощаде! — Вау, наверное, будет прикольно, — радушно поддакивает Санс, с сожалением изучая пустую пачку из-под чипсов. Папирус на миг замирает. — Ты хочешь пойти со мной? Хорошо, — он вздыхает, распахнув шкаф, разглядывает задумчиво шляпы, стоящие ровным рядом на самой верхней полке. — Ты можешь пойти со мной и снова увидеть, как силен великий Папирус, только держись подальше от Жукажука, строго позади меня, он очень опасен! Санс внимательно следит за тем, как Папирус примеряет шляпу за шляпой, и невольно прыскает в кулак. — Бро, ты вообще в бой собрался или на свидание? — Знаешь, Санс, — помолчавший растерянно какое-то время Папирус немного сердится, — этот Жукажук оценил мой кулинарный шедевр. Это значит, что я должен быть готов к любому повороту событий! Постой-ка. Мне это что-то напомнило… Человек… — Что? — переспрашивает Санс, самую малость встревожившись. Оставив в покое шляпы, Папирус уверенным шагом направляется к выходу. — Я должен защитить и человека тоже! Кто знает, кого ещё вздумает украсть этот негодяй?! Жди меня здесь, Санс, и верь в то, что твой брат уцелеет! * — Привет! Что-то мы с Сансом давно тебя не видели, и тяжело не беспокоиться, когда всюду бродит этот Жукажук! — Папирус героически вышагивает по Сноудину, надежно вжимая в череп мобильный. — Может, как-нибудь к нам наведаешься, мы же… эй, подожди-ка! Именно в этот злосчастный момент из-за поворота выходит Жукажук собственной персоны, точно так же держа телефонную трубку у уха. Застывая на месте, они в упор смотрят друг на друга. — Откуда у тебя телефон человека?! — возмущается Папирус, и тут до него как будто бы что-то доходит — по крайней мере, он пару раз бессмысленно хлопает челюстью, а затем близко подбирается к своему давнему врагу. — Вы так похожи, как же я не догадался раньше? — поражается он, позволяя себе оторопело откашляться. Лицо ребёнка, конечно же, не меняется. — Это из-за того свидания, да? Ты всё ещё не можешь смириться с тем, что я не могу проводить с тобой столько свободного времени, сколько тебе хочется? И Фриск, поленившись найтись с ответом, коротко кивает. * — Ох, Санс, не расстраивайся из-за того, что я сейчас скажу, но, я думаю, у тебя никогда не будет такого верного поклонника! — не может угомониться Папирус, устроившись на диване рядом с братом. — Такая любовь к моим головоломкам, к моим кулинарным способностям, ко мне… ты вообще можешь себе представить? Папирус всё говорит, говорит, говорит, а Санс только улыбается, глядя куда-то в сторону. Конечно, он может себе представить, вот только Папирус будет, наверное, в ярости, если поймет это в полной мере.