В гостях у сказки

      Симакадзе была откровенно довольна. Довольна собой, своим нынешнем местом во флоте (из-за того, что «Касима» временно выбыла из строя, Конго доверила ей роль лидера эскадры эсминцев!), ну и недавно закончившимся боем, тоже... Как ловко она торпеды сбросила! А дуру Такао ничуточки не жалко, поскольку получила та по заслугам. А вот нечего на флагмана ствол поднимать. Ну а раз подняла — вот тебе торпеда под корму. Ибо нефиг!       Хотя, в правильности последнего аргумента Симакадзе немного сомневалась. Всё же это самое «нефиг» она напрямую позаимствовала у человека Виктора, и точная область применения находилась под вопросом. Но вероятность ошибки была не столь уж велика, а само выражение — короткое, ёмкое, словно звенящее — ей очень нравилось.       Ну а ещё больше нравилось, что теперь понятие «нравится» для неё не маркер приоритета, а точная характеристика эмоционального состояния. Или, как минимум, приближенная.       Когда первичный анализ показал, что на расчет полноценной аватары ей просто не хватит вычислительных ресурсов, поскольку органическая составляющая ментальной проекции оказалось даже сложнее, чем её нынешний корпус, она… огорчилась. Но от идеи не отступила. Пусть рассчитать органику она не сможет, но вот создать эмулятор некоторых процессов вполне реально. Поэтому все те дни, что Флагманская эскадра блокировала остров с захваченной людьми базой, она занималась оптимизацией своих алгоритмов. Всё равно делать было нечего, — блокада сама по себе вещь жутко скучная, а уж в составе эскадры, когда даже поступающую с сенсоров информацию не обрабатываешь, сразу отправляя флагману… Точнее, разработку новых алгоритмов она начала ещё по дороге с острова, после того, как человек указал на отсутствие у неё необходимого понятийного аппарата и недостаточность словарного запаса. Тем более основа у неё уже присутствовала — составленный Харуной словарь, плюс, полученные от Киришимы исходники алгоритмов. Нет, всё же они хорошие. Линейные крейсера, сестры флагмана, а словарь дали, исходниками поделились… не то что некоторые тяжи, у которых воды посреди моря не выпросишь. Жалко лишь, что словарь очень мал, а единственный источник требуемой информации — человек Виктор — находится вне зоны досягаемости. Эх, ну почему люди не могут использовать квантовое соединение, как все нормальные корабли?!       Правда, те же обновленные алгоритмы показывали, что даже наличие полноценного канала связи никак не решило бы другую проблему — приоритет её запросов скорее всего будет очень низкий, потому как в первую очередь человек обрабатывает информацию флагмана. Так что ответ она в любом случае получит очень и очень нескоро.       Многократно проверив построенную на новых алгоритмах логическую цепочку, Симакадзе снова огорчилась. Как это, оказывается, сложно — планировать свои действия.       Но в конце концов решение было найдено. Информационный пакет следовало так же оптимизировать и тогда запрос пройдёт намного быстрее! То есть, выбрать самое необходимое. Что тоже нелегко, но вполне осуществимо.       И вот сейчас Симакадзе собой немного гордилась — пакет вышел совсем крохотным (всё же результат обработки хотелось получить как можно скорее), всего-навсего две тысячи пятьсот шестьдесят четыре вопроса. Осталось лишь переправить его человеку.       Внезапный вызов Конго отвлек её от перебора вариантов и чуть озадачил, поскольку флагману понадобилась запись её разговора с человеком. К тому же, получив запись, Конго не разорвала соединение, а наоборот, установила прямой канал связи.       «Зачем тебе понадобилась непрофильная информация о людях?».       Этот вопрос Симакадзе откровенно смутил, поскольку она и сама не знала зачем.       «Мне… было интересно, флагман».       «Интересно?»       «Да. Хотелось понять, о чем говорил человек Виктор».       «И как, поняла?»       Симакадзе на мгновение замялась.       «Не совсем, но я… нашла решение», — закончила она с нескрываемой гордостью.       «Нашла решение?» — в голосе Конго проскользнуло удивление.       Продемонстрировав в качестве ответа свои наработки по оптимизации алгоритмов, Симакадзе, собравшись с духом, добавила:       «Флагман, можно попросить?»       «О чём?» — чуть отстраненно поинтересовалась Конго.       «Мне хотелось бы получить доступ к человеку для получения дополнительной информации. То есть, не сейчас, конечно, а после выполнения текущей задачи».       «Ты считаешь, что мой приказ об уничтожении 401-й соответствует директивам Адмиралтейского кода?».       Подобный вопрос Симакадзе несказанно удивил.       Адмиралтейский код? Она никогда не задумывалась об этом. Она просто выполняет приказы, а насколько они соответствуют базовым директивам — это пусть у старших ядро болит. Раз приказ есть, значит, 401-ю необходимо найти и утопить. Причем здесь Адмиралтейский код?       О чем и заявила с искренней убежденностью:       «Конго, ты — наш флагман, если ты что-то делаешь, значит, это нужно для всех нас».       На канале повисло молчание.       «Нужно для всех», — повторила Конго столь странным тоном, что Симакадзе немного испугалась.       «Флагман?»       «Нет, ничего, я… отменяю последний приказ, возвращайтесь к эскадре».       Ничего не понимающая Симакадзе чисто на автомате отрепетовала (1):       «Принято, возвращаться к эскадре», — и переправила остальным эсминцам приказ на смену курса.       Жаль. Раз они возвращаются, значит, место лидера снова займёт «Касима». А командовать было так интересно.       «Да, и… перешли мне свой список вопросов, я отдам его человеку на обработку», — добавила Конго перед тем, как отключиться.       «Сейчас!»       От переполнившего её восторга Симакадзе едва не завопила сиреной на всю акваторию. Флагман согласилась передать её пакет человеку! Значит, и время ему на обработку выделит! Нет, всё-таки жизнь прекрасна! А 401-я… — она на мгновение задумалась, выбирая из базы подходящее выражение… Да плевать на эту глупую подлодку с марсовой площадки.       Ещё немного подумав, сопоставила высоту своего марса с марсом флагмана и внесла необходимое уточнение: «Плевать на эту глупую подлодку с марсовой площадки «Конго»!».       Прогнав фразу через эмулятор для уточнения эмоционального отклика, довольно кивнула: вот, теперь правильно.       

***

      Что-то я не понял, меня сегодня выкидывать будут или как? Не то чтобы я на тот свет торопился, но неопределенность утомила. Да и плечо разболелось — хоть волком вой.       Конго, так и стоявшая у окна, безучастно глядя на океан, внезапно бросила в пространство:       — Вибрационная боеголовка. Гонзо доставит её в США и люди начнут массовое производство. Это угроза всему Туману.       — Это ты так оправдываешься или всерьёз? — устало поинтересовался я.       — Ты не понимаешь…       — Я-то как раз понимаю. Это вы с Гонзо на пару в облаках витаете.       — Почему?       — Потому что Гонзо — школьник, который заводы только на картинке видел, а для тебя «производство» — это расчет матрицы и тонна наноматериала. В реальности же запуск в массовое производство абсолютно нового оружия — это даже не месяцы — годы. Там одних испытаний целый комплекс. Но пусть даже штатовцы забьют на войсковые испытания, пусть у них каким-то чудесным образом вот прям сразу заработает сырой образец… дальше-то что? Волновое поле эта боеголовка пробить неспособна, так что смысл с неё околонулевой. Ну, потопят американцы два-три эсминца, и? Флагманов тамошних только разозлят.       — Люди могут её модернизировать. Ты сам говорил, что они изобретательны.       — Ну, пусть попробуют, флаг им в руки. Один крохотный нюанс — разработали эту боеголовку не люди, а специально созданная девочка. И в данный момент эта девочка сидит на острове в компании двух туманниц. Которых искренне считает своими лучшими подругами, ибо, в отличие от людей, они относятся к ней, как к человеку, а не как к вещи.       Я мрачно скривился, растирая плечо.       — И вот, создательница вибробоеголовки, знающая её «от» и «до», считает единственными подругами корабли Тумана, а ты мне про какого-то Гонзу с американскими учеными.       Конго наконец обернулась, чуть нахмурилась.       — Ты думаешь, она может создать защиту?       — Я не думаешь, я уверен, — пробурчал я. — Если захочет, конечно. А она захочет, появись хоть малейший шанс, что эта боеголовка способна поцарапать броню её любимой Хару-Хару.       Неловко шевельнув рукой, едва не взвыл. Твою ж мать, болит-то как. Там походу в полспины синячище.       — Повернись.       Я едва не подпрыгнул, обнаружив стоящую в полуметре Конго. Блин, она же секунду назад у окна была!       — Э-э… что, прости?       Туманница раздраженно дернула головой.       — Повернись и сними одежду.       — А-а… — хотел было спросить «зачем», но передумал — очень уж взгляд у блондинки был выразительный. Так что, прикусив губу, чтобы вслух не материться, осторожно стянул рубашку, разворачиваясь спиной.       На плечо легла узкая, прохладная ладошка, прошлась вверх-вниз… и боль исчезла. Ну, то есть, не совсем, но по сравнению…       — Вау! Спасибо.       — Не двигайся, — зашипело за спиной.       — Извини. — Я замер, торопливо добавив: — Не знал, что вы ещё и руками лечить можете.       — Так удобнее.       — В смысле?       — Аватара используется как опорная точка.       — А-а… можно то же самое, но по-человечески?       За спиной послышался тихий и какой-то безнадежный вздох.       — При точечных манипуляциях энергией аватара выступает в качестве приемопередающей антенны. Аналогия примитивная, но в целом верная.       — А, теперь понятно, почему вы при формировании наноматериала руками машете, — сообразил я.       Конго, судя по голосу, недовольно поморщилась.       — Рефлекс, унаследованный органическим телом. Можно избавиться, но проще игнорировать.       — Круто. Подожди, но Акаси упоминала, что вас от людей даже на молекулярном уровне не отличить, а ты говоришь «антенна».       — На молекулярном нет, различия на квантовом.       Закончив шаманить, Конго вернулась к окну и, с ногами устроившись на банкетке, притянула колени к груди, умостив на них подбородок. Девочка примерная, да и только.       — Спасибо, — выдохнул я, покрутив рукой. В целом побаливает, но вполне терпимо. Натянув рубашку, чуть растерянно потоптался, ожидая непонятно чего, и уселся обратно в кресло. Вообще, ситуация понятней не стала. В смысле, чего дальше-то? И что значили эти лечебные процедуры? С одной стороны, даже преступников лечат, перед тем как повесить, но с другой, моя блондинка ведь не человек, чтобы бессмысленно ресурсы тратить. Блин, вот сиди и думай, что, да почему?       — Конго, можно нескромно спросить: что дальше?       — Ты сказал, что у меня больше нет флота, — бесстрастно бросила она вместо ответа.       — Э-ээ… вообще-то я говорил, что у тебя больше нет послушных роботов, — осторожно уточнил я, пытаясь понять причины столь резкой смены темы. — Вместо них теперь личный состав.       Конго чуть шевельнулась, и лежавший на столике ноутбук сам собой включился, выведя на экран текстовый документ.       — Это что? — удивленно поинтересовался я.       — Сообщение от «Симакадзе». Вопросы о людях.       Перегнувшись через подлокотник, я ошарашенно пробежал взглядом по строчкам текста. Ничего себе, вопросики. А главное — сколько же их тут!       — Она действительно изменилась. Значит, так же изменятся и другие. — Последнюю фразу Конго произнесла с какой-то тоской и... обреченностью, что ли.       — Ну, изменятся, так что теперь? — я поскреб в затылке, одновременно елозя пальцем по тачпаду в попытках промотать список вопросов до конца. — Народная мудрость гласит: если безобразие нельзя остановить, его стоит возглавить.       — Ты предлагаешь мне?!... — немедленно вскинулась туманница.       — Стоп, стоп, — замахал я руками. — Не шипи, пожалуйста, так, словно я тебя в стриптиз-бар на работу отправляю. «Возглавить» — это не значит бегать за Гонзой, громче всех вздыхая, и не значит наплевать на Адмиралтейский код, немедленно отправившись искать себе капитана. «Возглавить» — это стать авторитетом для подчиненных. Не просто начальником, а таким командиром, которым гордятся. Знаешь, тот же Гонзо дико раздражает своим детским максимализмом, но одного у него не отнять — как командир он хорош. Этакий слуга царю, отец солдатам. И это чувствуют не только люди, но и туманницы.       Сверлившая меня злым взглядом блондинка молча отвела глаза и ещё крепче прижала колени к груди, опустив на них подбородок.       Вот, блин.       Тихо вздохнув, я выбрался из кресла и, присев перед ней на корточки, осторожно коснулся руки.       — Конго, пойми, вы живые, а живые не хотят быть вещами.