Я точно призрак и скитаюсь, Мне мрак подвластен, Во времени пределов нет.
***
Я тихо ступаю на полосу утреннего света, что уже неспешно и осторожно прокрался в твою комнату из-за плотных занавесок. Ты спишь и совсем не чувствуешь того, что я здесь, так же, как ещё и не знаешь о наступлении нового дня. Иногда очень даже странно для самой то, что я, подобно некой тени, могу присутствовать в жизни человека, и он даже не заметит этого, ничуть не ощутит. Хотя... Возможно, находятся те, кто способен... Заметить. Но сейчас я о тебе. И ты не замечаешь, продолжая спать. Я сейчас не вижу того, что дарует тебе сон, но выглядишь ты безмятежно. И это просто прекрасно! Твоё стройное тело прикрыто лёгким покрывалом, и ты лежишь некой звездой, слегка повернув голову на бок. Светлые волосы разметались по подушке, но одна из непокорных прядок пересекла лоб и щёку, спадая к мочке уха. Вот через приоткрытую форточку в комнате шмыгает озорной утренний порыв прохлады, поддевает из дорожки света проворный лучик, и этот задира, вспрыгнув невесомо на твою постель, начинает скользить по твоему телу. А я всё так же стою и наблюдаю... Как он бегло гладит кожу твоих ступней, с которых ты, ища прохлады, сбросила ткань. Затем, так же едва касаясь, "зайчик" скользнул выше. "Погладил" руку и плечо, прильнул к щеке, задержался на губах и, ошалев от "поцелуя", тысячами огней рассыпался в твоих кудряшках. Улыбаюсь и делаю первый шаг к твоей постели. Грация тени и тишина самого времени, в этом есть сама я. Оказавшись вплотную подле твоего ложа, снова замираю. Затем приседаю и всматриваюсь пристальней. Вслушиваюсь. Твоя грудь вздымается мерно и спокойно. Ресницы подрагивают. Губы приоткрыты, и я слышу... Голоса. Там, в твоём сне. Люди, дома, сады. Кто-то держит тебя за руку, и ты улыбаешься ему. Чисто и открыто, с любовью. Я снова улыбаюсь и дую на ту самую руку, которую сжимают во сне. И твоё тело тут же приходит в движение. Вздрагиваешь, тихо проговариваешь теплые слова.В своих желаньях не раскаюсь, Так упоителен твой стон... Ничуть к тебе не прикасаясь, Не потревожу твой я сон.
***
Знаю, что звучат они не для меня, но... Тепло. В душе или что это там у меня. Вот чуть подаюсь и повисаю над тобой. Да, звучит и смотрится довольно странно. Но это, вроде, зовётся левитацией. И ты тоже меняешь позу. Ложишься на бок и чуть поджимаешь ноги, складываешь руки и прижимаешь их к груди, склонив голову. Ты словно совсем ещё ребёнок. Нежнейший цветок, что, расцветая, уже не завянет никогда. Протягиваю руку и невесомо касаюсь твоей руки у кисти, медленно веду вверх к плечу. Лепестки. Именно с ними сравнима твоя кожа. Я чувствую её под своими пальцами вдыхаю, и это упоительно. По утру в садах, когда роса ещё не начала испаряться, она вбирает в себя от цветка его тончайший аромат, и, как только солнце начинает испарять влагу, весь воздух наполняется этим благовонием, так же пахнет и твоё тело. Здесь, в этой комнате, тобою наполнено и дышит всё. Приникаю ближе, и мы теперь почти соприкасаемся телами. Веду своими пальцами от твоего плеча к шее, поддеваю пальцами ту самую непокорную прядку у самой мочки, сбиваю её и глажу твою щёку. Склоняюсь ближе и касаюсь губами пряной кожи, замираю. Я чувствую, как от твоего тела к моему пробегает легчайшая волна тепла. И ты снова бормочешь. Почти внятно. Провожу по волосам, глажу и зарываю в них пальцы. Невесомо соскользаю губами к уголку твоих губ и слышу, как ты начинаешь дышать чаще. Сердце в твоей груди вспархивает, как птичка, и я, улыбнувшись, отстраняюсь. Ещё раз провожу пальцами по твоей щеке и с ещё одним дуновением ветра в окно растворяюсь в лучах утреннего солнца. А ты... Ты открываешь глаза и проговариваешь уже моё имя.