Свое безумие

      — Джинджер! — позвал Куклу Чародея Ирие, приметив перед собой в толпе знакомую тень в ведьминской шляпе. — Джинджер Бред, подожди! Я знаю, что это ты. Не убегай!       Но мальчик в огромной чёрной шляпе с ванильного цвета лентой даже не отозвался. Он не обернулся: и так узнал голос бывшего капитана второго отряда Розы. Парень, наоборот, ускорился, даже начал бежать, не желая иметь с ним ничего общего: слишком болезненными были воспоминания о Мельфиоре, куда он попал будто бы по жалкой случайности. И правда… Хотел ли он этого? Хотел ли он судьбу убийцы, сломавшего не одну жизнь? В конце концов, все считают, что парень — всего лишь кукла в чьих-то руках, не имеющая ни чувств, ни желаний, ни мыслей… Со стороны все выглядело именно так.       — Джинджер! — Шоичи наконец удалось догнать паренька и схватить его за руку. — Джин…       Рыжий парень поправил очки и попытался выровнять дыхание от долгого бега. Удивительно, что он все-таки сумел найти в толпе людей товарища. Конечно, его огромная шляпа выделяла его из толпы, но и двигался он чрезвычайно проворно, ловко, быстро.       Кукла Мага не выдернул руку, не обернулся, но лишь тихо слушал слова Ирие.       — Ты же помнишь все, Джинджер, — торопливо выдохнул Ирие, поднимая голову. — Помнишь ведь, как и все. Точнее, нет, не так…       Парень схватился за живот: от волнения он вновь заболел. Вздохнув, Шоичи буквально вцепился в руку бывшего заместителя Гло Ксинии.       — Идём… Идём за мной… — рефлекторно выдохнул Ирие, потянув товарища за собой. Он и понятия не имел, почему Джинджер Бред пошёл за ним. Да и сам маг тоже не знал. Он просто вздохнул, чуть усмехнулся краешками губ и тихо, почти истерически засмеялся. Но все же покорно пошёл за высшим по званию. Точнее, теперь они были друг другу просто знакомыми в одном из параллельных миров. На душе было скверно. Насколько же Шоичи был прав: мальчишка действительно все помнил, но отнюдь не хотел вспоминать. Вспоминать все то, что натворил…       Джинджер и опомниться не успел, как оказался в каком-то незнакомом дворе. Нет, конечно, он помнил Намимори досконально: сколько раз сам проводил обходы, но это место он не знал, сюда не заходил. С неподдельным интересом оглядываясь, он обнаружил, что Ирие уже рядом нет.       «И куда только он подевался», — подумал мальчишка, поправляя свои яркие светло-рыжие локоны и поддевая длинными тонкими пальцами цепочку со звездой на шляпе от скуки. Уже вертя в руке брелок на цепочке, он оперся о какое-то дерево и оказался в тени. День был душным, даже слишком. А в тени так хорошо…       — Слава Богу, ты не ушёл! Добро пожаловать ко мне домой, — улыбнулся Шоичи, подбегая к бывшему коллеге с банкой содовой в руках. — Уверен, ты хочешь пить. Жара просто невыносимая. Как ты попал в Мельфиоре?       Протягивая банку мальчишке, он невольно заметил, что Кукла Мага выглядит точно так же, как и в будущем. Точно кукла: ведь не растёт даже. А может ли пить? Лишь теперь он задался этим вопросом, ведь раньше даже не задумывался. Пусть они и были коллегами, но Ирие-то был все-таки двойным агентом Вонголы. А Джинджер, поправив полы шляпы, пожал плечами и взял протянутую банку. Пить он не спешил, как и отвечать что-либо. Говорить не хотелось, как и вспоминать прошедшие события. Довольно болезненные, надо сказать, воспоминания.       Японец покорно ждал ответа собеседника, глядя ему прямо в глаза. Звезды в них так и не исчезли, но было в них также и что-то необычное. Такое чувство, будто он теперь ожил, будто Джинджер Бред теперь — человек. Не кровожадный убийца, кукла, не имеющая чувств, а человек… Глаза, такие слегка печальные, все так же светились азартом, и только те люди, кто хорошо знал его, мог бы увидеть в них отчаяние и даже сожаление. Но, к сожалению, Шоичи к числу этих людей не относился, а потому не смог заметить никаких перемен.       Он молчал. Воспоминания так и нахлынули… Тот ужасный день, когда ему пришлось обратиться за помощью к Бьякурану, молить его о спасении друга. Было очень дождливо, а Джинджер впервые узнал, что проклятье, сделавшее его куклой, связано с мафией, что те Вендиче - ещё и стражи мафии. Алан, как настоящий друг, вызвался ему помочь разобраться во всем и, может, вернуть ему настоящее тело. Тогда они отправились в горы, зная, что именно там и живет дедушка Талбот. Точнее, об этом им рассказали в какой-то семье, кажется, Нерессо. Несколько дней мальчишки лезли по скалам, взбирались на самый верх, стараясь найти хоть одну пригодную для жизни пещерку. Когда Джинджер Бред уже отчаялся, Алан вдруг приметил что-то впереди и, невзирая на усталость побежал туда, но оказался в западне: их окружили люди из мафии, уже тогда вооруженные кольцами и коробочками, да, и собственным оружием тоже. А что было у ребят? Из оружия, практически ничего, только веревка и складной ножик, с помощью которых они и взбирались по горам.       Буквально несколько минут, и они оба лежали в крови, не в силах ни встать, ни сделать хоть что-то. Именно тогда Кукла мага впервые увидел смерть. Тогда, с трудом поднявшись, он вдруг обнаружил в себе мощное пламя солнца, одна вспышка которой едва не сожгла всех: такова сила пламени, если человек, находясь в отчаянии, вдруг находит в себе силы бороться дальше. Но жизнь друга продолжала убывать, и мальчишка, упав на холодную землю, запустив в волосы свои длинные тонкие пальцы. Он все никак не мог поверить в том, что из-за его проблемы, этого чертова проклятия, теперь умирал его лучший и единственный друг.       — Алан… Алан… — продолжал повторять он, держа за плечи другого мальчишку, которому на вид было лет четырнадцать, никак не больше. Рыжеволосый рвал на себе плащ, стараясь хоть как-то перевязать другу раны, старался не смотреть на его лицо, не видеть тускнеющий взгляд ярких зеленых глаз.       Встав, он уже собирался взять друга и попытаться успеть дойти до больницы, если такая тут вообще есть, но вдруг чья-то ладонь легла на его дрожащие плечи.       — Джинджер-кун, что тебя беспокоит? — расплылся в лукавой усмешке Бьякуран, глядя на мальчишку, который, не понимая, что перед ним, настороженно смотрел на лицо парня, которому можно было бы дать лет двадцать или чуть больше. — Я могу тебе помочь, тебе лишь стоит рассказать о своей проблеме. Что тут произошло?       Мальчишка повернул голову к появившемуся Джессо и непонимающе смотрел на него: откуда, ну откуда он может знать его имя? Да, и разве дедушка Талбот не должен был седым стариком?       — Откуда вы знаете мое имя? Вы — Талбот?       — Как жаль, но нет, — пожал плечами Бьякуран, запустив пальцы в свои светлые волосы и с легким интересом наблюдая за собеседником. — Я знаю все и многое могу. Тебе стоит лишь пойти за мной и убедиться во всем самому.       — Вы можете спасти его? Можете позволить ему жить? — Джиджер едва сдержался, дабы не сорваться на крик. Кто знает, было ли бы хорошо, если б он впал в истерику, пытаясь заставить боль в сердце утихнуть. О собственном проклятье он больше не думал: если суждено так, чтобы он оставался куклой, то пусть будет так, его спасение не стоит жизни друзей.       — Спасти его? — парень сделал вид, что задумался, с интересом разглядывая мальчишку, что был пока живым, но без сознания. Он определенно запросто мог это сделать, но… — Сложный вопрос. Это вообще очень-очень сложно.       — Я сделаю все…       Когда Бьякуран согласился, он, открыв коробочку, в которой было нечто, напоминающее большой скейт, на котором могли бы вместиться несколько человек, подхватил под руки Джинджера и Алана, улетая в свое поместье. В благодарность за спасение друга, который теперь мало что помнил о Кукле Мага из-за многочисленных травм (но никто никогда не узнает, что это произошло лишь по прихоти Босса семьи Мельфиоре), Джинджер Бред предложил присоединиться к Бьякурану. Именно это и было его изначальной целью, о которой знал лишь он.       Он-то знал, но многого произошедшего не изменить. Он помнит свое первое убийство, свои руки в крови, дрожащий голос, почти безумные глаза, звезды в которых так и блестели. Он уже не помнил, как это было, что было потом, как будто все было в тумане. Со временем он смирился и даже вошел во вкус, но… Разве можно смириться с тем, что, спася друга, он обрек себя на Ад, на жизнь в качестве убийцы с руками по локоть в крови.       Последнее совершенное убийство зато Кукла Мага помнил на удивление отчетливо. Последняя атака, которую он направил на одного из аркобалено, Вайпера. Он не должен был умереть, он бы и так умер рано или поздно от действия Нон-Тринсетте. Но понадобилось же вмешаться этому Колонелло, закрыть его собой… Мармон бы без проблем выдержал эту атаку, потом бы Фонг что-нибудь сделал... Но нет, этот чертов безмозглый Колонелло все испортил!       В тот день никто не должен был умереть… В тот день Джинджер Бред не должен был забирать ничьи жизни, хоть приказ Бьякурана и был другим. После этого еще долго он не мог сомкнуть глаз по ночам, пока однажды не пришла Лар Милч. Казалось, ее приход и разъяснил все, позволил ему… Спокойно жить. Да, исход битвы был самым лучшим, и Джинджер тогда же впервые показал себя, как человека, хоть вонголята этого и не заметили. Как будто эта битва, в которой сломали очередное его тело, была своеобразной исповедью. Исповедью, где он сумел найти свое место. А потом — поражение за поражением. Мельфиоре пал. Исчез и новый мир.       Лучше жить проклятой куклой, нежели убийцей.       — Как я попал в Мельфиоре? Скучный вопрос, Шоичи, — привычно ухмыльнулся Джинджер, натянув свою остроконечную шляпу и цепляя тонкую цепочку пальцами. — Как и ты, как и все: добровольно присоединился. Как же скучно. Я-то надеялся на более интересный разговор. До встречи, Ирие Шоичи. Я уверен, мы еще встретимся.       Мальчишка, бросив банку с газировкой, которую так и не открыл, обратно бывшему капитану, поспешно скрылся из виду: он беспощадно напомнил подростку о том, чего Джинджер хотел бы никогда в жизни не вспоминать. О его жестоких и беспощадных убийствах, о том, что он собственноручно уничтожил столько мафиозных семей, городов, деревень. Хоть это было и в другом мире, самоуничтожившемся, но это было, и сделанного не изменить. Джинджер никогда не был жестоким и не желал никому зла, но желание отблагодарить Бьякурану было свыше его сил, хотя то, казалось, было уже безумием.       У бывшего заместителя Гло Ксинии свое собственное безумие, которое тот скрывает, но которое Ирие определенно заметил, а иначе не шел бы за ним по пятам, стараясь убедиться, что все будет в порядке.