***
Пробудившись утром, кошечка долго не решалась открыть глаза, боясь снова оказаться в своём сне. Но встать всё-таки пришлось, потому что Дождичек уже минут пять немилосердно тряс сестру, пытаясь её разбудить. — Пушинка! Пушинка! Вставай! Знаешь, что я узнал? Знаешь, что? — Что? — сонно пробурчала Пушинка и наконец встала. — Иглолапка и Быстролап завтра станут воителями! — Дождичек подпрыгнул и, силясь скрыть возбуждение, принялся скакать по детской. — Я за них о-о-очень… — Пушинка зевнула во весь рот и закончила: — …рада. А меня-то зачем надо было будить? — Ты что, не понимаешь? — удивился котёнок. Пушинка отрицательно помотала головой. — Если они станут воителями, то мы — оруженосцами! Смысл его слов дошёл до кошечки не сразу. Она ещё немного посидела, а потом поняла. Стать оруженосцами… Ух ты! — Ух ты! — воскликнула Пушинка. — Ой, как замечательно! Пошли, расскажем Огненному! — Ну, вообще-то, это он мне и сказал. - котенок смущённо поскрёб лапой землю в детской. - Но мама ещё не знает! Она рано утром куда-то ушла, я не видел. Если Пушинка и огорчилась, то только совсем немного: — Тогда пошли в лагерь, будем рассказывать эту новость всем, кого только встретим! — А я первый! — крикнул Дождичек и рванул к выходу. Пушинка помчалась следом, но её лапки были намного короче, чем у брата, и, когда она выбежала, серый котёнок уже скакал вокруг оруженосцев и что-то радостно им втолковывал. С этими переживаниями Пушинка напрочь забыла о своём сне.***
Весь день перед посвящением Пестрохвостка ходила грустная и не пыталась этого скрыть. Пушинка рассеянно бродила по лагерю, и даже неугомонный Дождичек наконец-то посерьёзнел. Этот сезон Листопада выдался на редкость дождливым, и озеро вышло из своих берегов. Охотники то приходили с пустыми лапами, потому что дичь пряталась от дождя, то возвращались с полными пастями добычи, так как от этого же самого дождя затапливало норы. Перед церемонией Пушинка от нечего делать слонялась по лагерю, как вдруг, проходя мимо пещеры целительницы, услышала, что её кто-то тихо зовёт. Обернувшись, она заметила Снежницу. Белая кошка, поймав взгляд Пушинки, взмахнула хвостом, подзывая кошечку, и скрылась в пещере. «Неужели она знает о том, что мне приснилось? — испугалась Пушинка. — А что, если она уже всё рассказала Ночнозвёзду? Вдруг он посвятит меня не в оруженосцы, а в ученицы целительницы!» Пушинка настолько запугала себя, что в пещеру входила так осторожно, словно в ней притаилась целая стая барсуков. Целительница сидела, обвив хвостом лапы, и внимательно следила за ней. — Не бойся, здесь нет никаких барсуков, — весело сказала Снежница, но Пушинке было не до смеха. «Откуда она знает, что я подумала о барсуках?» — в смятении подумала малышка. — Пушинка, — осторожно начала Снежница, — твоя мама попросила меня осмотреть тебя. Ей кажется, что с тобой что-то не так. — Со мной все нормально! — вздыбила шерсть Пушинка. — И это всё? — Пушинка, я — целительница, и ты всегда можешь мне всё рассказать, — сказала Снежница, но, увидев, что кошечка испуганно вжалась в угол, поняла, что разговора не получится. — Ладно. Можешь идти. Пушинка вылетела из пещеры, даже не попрощавшись. Целительница молча смотрела ей вслед. «Видимо, Пестрохвостка всё-таки была права! — подумала Снежница. — С этой малышкой что-то не так. Великое Звёздное племя! Помоги мне найти ответы на мои вопросы».***
Заходящее солнце окрасило небо в кровавый цвет, и Грозовые коты высыпали из палаток. К огромному удивлению и радости Огненного, на поляне собралось всё племя. Вот из своей пещеры вышла Снежница и, приветливо кивнув глашатаю, уселась неподалёку от Каменного Карниза. А вот из палатки воителей, переговариваясь, вышли Желудёвый и Снежная Буря. Следом за ними вышли взволнованные Светлохвостка и Углегрив — родители Иглолапки и Быстролапа. Самым последним нехотя вышел Колкий и, усевшись как можно дальше, уставился на Огненного тяжёлым, немигающим взглядом, но глашатай думал только о том, как мало осталось в Грозовом племени воителей. «А ведь на носу сезон Голых деревьев! — хмуро подумал рыжий кот. — Кто знает, сколько жизней унесёт Зелёный Кашель в этом году…» Огненный очнулся только тогда, когда Ночнозвёзд громко созвал племя. Все его тяжёлые мысли улетучились, стоило ему увидеть весело выскочивших из палатки Пушинку и Дождичка с сияющими глазами.***
Пушинка нетерпеливо переминалась с лапы на лапу, пока Ночнозвёзд посвящал в воители Иглолапку, ставшую Острошёрсткой, и Быстролапа, ставшего Урганником. — И помните! — торжественно закончил предводитель. — Вы должны в полном молчании до утра охранять свой лагерь, но это после того, как поздравите наших новых оруженосцев. Пушинка! Дождичек! Подойдите ко мне. Котята медленно брели к скале под пристальными взглядами всего племени. Кривушка демонстративно ушла в палатку старейшин. «Интересно, — подумал Огненный, — почему бы это Колкому к ней не присоединиться?» — Дождичек! — торжественно начал Ночнозвёзд. — Тебе исполнилось шесть лун, а значит, ты можешь стать оруженосцем. Отныне и до того, как ты станешь воителем, твоё имя будет Дожделап. Твоим наставником станет Желудёвый! Взрослый кот встал со своего места и, подойдя к Дожделапу, потёрся своим носом о его нос. Его глаза ничего не выражали. За свою жизнь он воспитал столько оруженосцев, что привык к наставничеству. — Пушинка! Отныне ты будешь зваться Мягколапкой, а твоим наставником будет... — Ночнозвёзд выдержал паузу, оглядывая Грозовых котов — ...Колкий. Мягколапка с ужасом уставилась на огромного полосато-коричневого кота, который совсем недавно нагрубил её матери. Колкий тоже был явно удивлён таким поворотом событий, но всё же медленно подошёл к своей ученице и быстро коснулся своим носом её носа. Мягколапка заглянула в глаза к своему наставнику и увидела в них разочарование. Не сказав ни слова, кот ушёл в палатку воителей.