аптека

      Я оправил галстук и, откашлявшись, толкнул дверь, табличка на которой гласила — аптека.       — Здравствуйте! — поприветствовала меня приятная пожилая женщина. У нее были светлые волосы и ямочка на левой щеке, а надетое на ней платье давно утратило белизну манжет. Наверное, лет так с двадцать назад, на накрахмаленном молочном кружеве можно было уловить характер владельца, но сейчас Вас бы наверняка оттолкнул от такого знакомства запах фенола, хлорки и пролитого спирта.       — Добрейший вечерочек, — ответил я, сняв шляпу, которая прикрывала сияющую лысину. Моя речь тонула в душном помещении, будто опускаясь на пуховую перину. — Мне нужен корвалол.       — Подождите секундочку, сейчас я принесу! — звонким голосом пропела женщина и ускользнула в дверь позади прилавка.

***

      Мы пили и развлекались всю ночь. Любимой нашей игрой стала гонка изюма — мы опускали по ягодке в бокал игристого вина и считали, чья сделает больше прыжков в сладковатом дорогом напитке.       Моей спутницей сегодня была молодая девушка — меня привлекали в ней роскошные белые локоны, ямочка на левой щеке, легкое платье с белыми манжетами. Она звонко смеялась и танцевала под Doors так, будто ей с детства вместо колыбелей пели Wild love и Light my fire.       К глубокой ночи мы растворились в горячем танце, оставив лишь изюм в опустошенных бокалах.

***

      Я вплел в косу из белокурых волос нежно-голубой атласный бант. Девочка покрутилась у зеркала, платье развевалось, а белые манжеты будто светились изнутри.       — Папочка! — воскликнула она смеясь. На ее румяных щечках заиграла ямочка, с левой стороны. — Я так тебя люблю!       — И я тебя люблю, принцесса.       Она обняла меня за шею. Я чувствовал запах земляничного мыла, тонко исходившего от кожи девчушки. Почему-то именно сейчас она казалась мне родной.