«Мой дом там, где есть ты»

Легкий холодок, витающий в октябрьском воздухе, заставляет людей кутаться в теплые вещи с каждым днем все больше и больше увеличивая их количество. Первые недели октября — самый разгар осени. Все вокруг пестрит и переливается жгучими оттенками золотистой опавшей листвы. В такие дни очень хочется, чтобы пошел теплый дождь, и ты спокойно мог бы сидеть дома в мягком бархатном кресле у широкого панорамного окна с кружечкой ароматного чая в руках, забывшись на время в каком-то очередном романе, но, увы, у реальности немного другие планы. Под негромкий шум ритмичной музыки, горящие, от чего-то прекрасным, огнем, деревья приветливо встречают черную «Audi», движущуюся к одному из недавно заново обжитых домиков практически у самого побережья моря, омывающего Пусан со всех сторон. Мин Юнги — альфа, обладающий необычным для других запахом зеленых, еще совсем молодых, яблок с приятными нотками ванили, впервые в жизни решил привезти кого-то в место, где провел, пожалуй, самые счастливые моменты своей жизни. После смерти бабушки Мин бывал в этих краях очень редко, и то всегда один. Но чуть меньше полтора года назад он познакомился с одним милым омегой, который перевернул всю его жизнь вверх дном. Пак Чимин — неугомонное чудо с ярко-рыжей макушкой и умопомрачительным запахом пряной корицы — ворвался в скучные серые будни Юнги, словно головокружительный ураган. С ним никогда не заскучаешь. Один признак плохого настроения и вы уже видите перед собой, взрывающее вашу вселенную, существо, нагло устроившееся на ваших коленках. Он может пытаться часами рассмешить, мучать вас и ваши щечки, но, если в конце концов результат получится нулевым, то в завершении рабочего дня у себя в кабинете вы найдете, сидящую на вашем же письменном столе, чуть сгорбившуюся фигуру с по-дурацки надутыми губами. Порой одна лишь вся эта ситуация поднимает настроение, ведь после этого вам еще приходится и извиняться. Типичный Пак Чимин, перед которым не устоит ни один альфа, благодаря его запаху и, от части, легкомысленности, но почему-то он все же выбрал именно Юнги. Он сам еще многого не может понять, но в последнее время к нему часто стали закрадываться мысли про истинность и все те сказки, перечитанные в огромном количестве лет так пятнадцать назад. Сейчас Чимину двадцать один и он не представляет свою жизнь без танцев, пения и одного маленького человечка, от которого не хочется отходить даже на шаг. Притворяясь спящим, он совершенно спокойно наблюдает за парнем напротив из-под полуприкрытых век, закутавшись сильнее в свой любимый пушистый свитер кофейных оттенков. С серьезным выражением лица Мин не сводит глаз с дороги, от чего добавляет своему образу какой-то еле заметной броскости. Нежно-голубая челка, отросшая до такой степени, что порой полностью прикрывала медовые глаза парня, сейчас была беспорядочно разбросана по кукольному лицу парня. Черные, длинные ресницы, которым позавидует любая девушка, слегка подрагивали. Сам Юнги был одет в узкие черные джинсы, белоснежную рубашку, рукава которой находились под легким, расстегнутом черном пальто и высоких, не менее светлых, чем фланелевая ткань, обхватившая подкаченный торс альфы, кедах. Один вид этого парня сводил омегу с ума. Представьте, что с ним твориться внутри, когда он чувствует на своей коже нежные прикосновения этого бесстыжего создания, который заставляет себя хотеть одним лишь взглядом. В эти моменты омежке хочется умереть и воскреснуть снова, лишь бы это не прекращалось так же, как и сейчас. Почувствовав, что машина начала постепенно сбавлять скорость, Чимину пришлось плотнее сдвинуть свои веки и старательнее притвориться спящим котенком, мило сморщившим свой носик. Ласковое прикосновение к щеке от такого, казалось бы, родного человека заставило омегу вздрогнуть и приоткрыть глаза. Тепло, мгновенно разлившееся по телу, приятно грело душу, неся за собой до боли знакомый домашний уют. Пак никогда не понимал почему так происходит. Ему становится слишком хорошо и по-домашнему уютно, пока он находится рядом со своим альфой, но безызвестность от осознания взаимное ли это чувство заставляет каждый раз хмуриться и много думать. — Минни, просыпайся, мы приехали… — полушепотом произносит Юнги, перехватывая взгляд затуманенных глаз. Действия старшего наполнены такой искренней нежностью, что омега и сам не замечает, как невольно начинает ластиться к холодной ладошке, что охватила его лицо. Чимин что-то мурлычет себе под нос, но через пару секунд лениво потягивается, разминая затекшие суставы в своих конечностях. Часы долгой дороги без сна все же дали о себе знать чуть заметными кругами под глазами младшего, но рыжему было на это глубоко плевать. Кинув взгляд на улицу через лобовое стекло, омега попытался понять где же они сейчас находятся, но как и здравых мыслей, так и простых предположений у Чимина не было. Все вокруг плавно переливается из желтого в ярко-красный, лишь изредка выдавая еще зеленые деревья. Белый, двухэтажный дом с темной крышей контрастом выделяется на столь красочном фоне. Невесомо щелкнув своего малыша по носу, Юнги усмехается немного запоздалой реакции парня и, слегка потрепав того по волосам, покидает кожаный салон автомобиля, впуская во внутрь соленный воздух и шум прибоя. Пак не заставляет себя долго ждать и следом высовывается из машины, громко хлопая дверью. Наручные часы показывают пять пятьдесят четыре утра. Чимин удивленно хлопает ресничками, но тут же переводит взгляд, когда слышит глухой стук цепей о землю. Скрипнув пару раз постаревшей за столько лет заслонкой, Юнги, приложив немного усилий, раскрывает стройные решетчатые ворота, открывая взор на прекрасный садовый дворик с летней беседкой. Пока Мин припарковывает машину в, пристроенном рядом с домом, гараже, Пак восторженно рассматривает их гнездышко на выходные изнутри. Маленький непримечательный коридорчик с одним лишь шкафом на пол стены и тумбочкой для обуви направляет омегу прямиком в центр дома, где находилась, по всей видимости, гостиная. Белые стены украшены довольно-таки старыми картинами. Деревянный потолок, выложенный таким узором, что кажется, из-за того, что еще четверть стены от всей комнаты покрыта древесинной, дом внутри повторяет очертание шатра. Около камина, на котором стоят фотографии семьи Мин, расположились пару кресел и пару таких же диванов с кофейными столиками по бокам одного из них, на которых покоились настольные лампы на тонкой ножке с чуть вытянутыми абажурами в форме тюльпана, в дополнение ко всему прочему еще один, более широкий стеклянный столик с деревянными краями посредине. Дальше находилась лестница, ведущая как и вверх к небольшому выступу с мягким диваном у окна, а так же парой комнат, так и вниз к закрытой двери. У самого начала лестницы расходились две арки: одна вела ко входу в ванную комнату, а другая на уютную маленькую кухню, через которую можно было выйти как и в гостиную, так и в столовую, которая даже не ограждалась от гостиной. Небольшой стол на четыре человека с удобно обитыми стульями и, нависающая над стеклянной поверхностью, люстра с шестью хрустальными плафонами добавляла в весь этот неописуемый интерьер долю своей романтики. Засмотревшись на одну из выставленных фотографий, Чимин даже не замечает как повсюду загорается тусклый свет, перемешиваясь с первыми лучами рассветного солнца. На цветной пленке омега видит двух счастливых родителей и маленького мальчика, который нагло уселся на шею к отцу. Усмехнувшись такому забавному факту, запечатленному на пленке, Пак разглядывает совсем еще детские черты лица такого мужественного сейчас альфы. Пухлые щечки, бледные губы растянутые в широкой улыбке, темные короткие волосы и совсем узенькие медовые глазки, в которых мерцает задорный огонек. Такой милый и беззаботный… Совсем тихо подкравшись к парню, Юнги медленно опускает свои руки на талию омеги, прижимая того по ближе к себе. Чимин дернулся от неожиданности, но тут же расслабился и обмяк в руках своего любимого альфы, пока тот зарылся своим носиком в рыжую макушку парня, вдыхая того умопомрачительный аромат. Запах Пак Чимина всегда неистово теплый, пряный, сухой, жгучий и сильный. У Юнги каждый раз сносит крышу и контролировать себя все более трудно. Вот рука перемещается на нежный подбородок младшего и медленно разворачивает того к себе, пока альфа ведет носом где-то за ушком, переходит по скуле и останавливается в паре сантиметрах от манящих сладких губ. Омега смотрит прямо в глаза и, сам себе противореча, прижимает свою ладонь к мягкой щеке Юнги, чуть прижимая большой палец к розоватым губам. Если Мин Юнги не стесняется показывать своих чувств и желаний, то Пак Чимин полная противоположность, которая старается показать из себя невинность. Оба парня тяжело дышат и не решаются сделать первый шаг навстречу друг к другу еще немного времени, но зато потом проваливаются в свой собственный мир. Там нет ни суеты, ни проблем, чужих людей, которые смогли бы им помешать. Нет никого и ничего, кроме их самих. Один мир, разделенный на двоих. О большем и мечтать не нужно. Обветренные губы с привкусом горького табака трепетно сминают чужие в нежном, неспешном поцелуе. Развернув парня полностью к себе лицом, Юнги несильно обхватывает омегу за талию и притягивает к себе достаточно близко, да так, чтобы между ними расстояние можно было считать в миллиметрах. Юркий язычок медленно проходится по нижней чиминовой губе и проскальзывает в чужой рот. Альфа целует его глубоко и мокро; слюна скапливается в уголках губ и немного стекает на подбородок. Омега пытается отвечать ему и даже умудряется погладить чужой язык своим, но все его движения остаются какими-то неуверенными. Чимин смущается, сопит и дергается немного неуклюже. Они встречаются уже полгода, но Пак все никак не может привыкнуть к таким, трепещущим всей душой, отношениям. Возможно и правда Мин Юнги его истинная пара, но почему он не почувствовал этого раньше? В воздухе летает расслабляющий аромат, приводящий раскаленную атмосферу в некую гармонию. Сочетание корицы и яблока с добавлением ванили кружит голову. Становится нечем дышать. Перед тем, как отстраниться, Юнги прихватывает зубами, распухшую от поцелуев, нижнюю губу омеги и почти сходит с ума, когда слышит мелодичный стон в свои губы. Мин отстраняется и заглядывает в потемневшие глаза Пака, прижавшись с тем лбами. Альфа бережно берет ладонь Чимина в свою и нежно переплетает их пальцы, чем вызывает у последнего беспокойство. Но Юнги видит это и спешит разрушить тревожные мысли своей пары… — Пак Чимин, возможно, это сейчас не к месту, да и не вовремя как-то… — на щеках альфы появляется легкий румянец, а от начатых слов у омеги сердце заходится в бешенном танце, а когда перед ним появляется черная бархатная коробочка, оно и вовсе готово выпрыгнуть. — Минни, ты… ты будешь со мной до конца? — Да… — почти шепотом выпалил тот, но на глазах заметно наворачивались слезы. — Мне неважно что и как, главное чтобы ты был рядом. Ведь мой дом там, где есть ты…