Уголь, порно, а потом косяк.

Мы так и не прошли босса. Помнишь, Кайл? Да уж, помнится, ты хныкал как девчонка, когда я побеждал тебя одним приемом. Кажется, мы даже неделю не общались, пока наконец я не признал, что это было не честно. Я смотру на обложку диска и постепенно ностальгическая улыбка сползает с моего лица. Тогда это было так просто, правда? Прошло уже пять лет, а я все еще не собрался позвонить тебе. Уверен, ты счастлив, надеюсь, тебе и в голову не приходило, скажем, писать мне чертовы письма. Мои тебе письма – где-то пылиться пара-тройка, признаюсь. Поздравления с Днем Рождения и с Рождеством. Скучаю по возможности самолично вручить тебе аккуратно завернутый в шелестящую обёртку маленький уголек. Это традиция, помнишь? Хотя, чего я жалуюсь, знаешь, мир не рухнул без этого сраного уголька, без твоих глупых обид, очаровательных улыбок – без тебя, впрочем, вообще ничего не рухнуло. Даже дом мой, уверен, еще стоит. Надеюсь, отца до сих пор не зашибли в какой-нибудь драке, да. Следом за диском со злоебучей игрой тяну сборник злоебучего порно. Да уж, думаю, поставь я что-то из этого в видак сейчас, едва ли бы это закончилось чем-то, кроме как скупые мужские сопли, размазанные по подушке. Помню, дарил один из своих любимых сборников тебе на День Рождения. Уверен, ты слишком ханжа, чтобы хоть разок посмотреть его, но все чего я хотел – увидеть, как ты краснеешь и заткнуть Картмана, который решил, что это очередной отличный повод пошутить над твоей душевной…юностью? Впрочем, о чем я говорю, в тот момент я хотел только увидеть тебя краснеющим и голым и, впрочем, свое я получил. Кажется, ты жалел об этом, в какой-то момент мне даже казалось, ты меня избегаешь, я бы и сам себя избегал, будь я тобой. На самом деле, я бы просто держался подальше изначально. Вытираю пыль с пустой полки, возвращаю на место все диски, все, кроме того, что с игрой. Не хочу возвращаться к этому каждый раз, когда соберусь прибраться. Диск летит в мусорное ведро, знаешь, на самом деле, я ненавижу ностальгию не меньше чем уборку. Есть только один день, проведенный с тобой, о котором я жалею. Это тот самый день, когда я вдруг решил, что это хорошая идея – научить тебя затягиваться косячком. Да, в тот день я только хотел увидеть тебя дурным и на все согласным, но, на самом деле скоро я пожалел об этом. Впрочем, в этот самый день обстоятельства резко сменили направление и все полетело в пизду - наша дружба, сложный набор взаимоотношений, что связывали нас – осталась только трава и нихуя больше между нами. Только трава. Ты не жалеешь, я знаю, ты об этом ни капельки не жалеешь. И тебя периодически не посещает нужда просто искать повод, чтобы просто притворяться нормальным человеком. Ходить на работу, вытирать пыль с полок, покупать еду в супермаркете со скидкой по карточке, улыбаться соседям, платить за съемную жилплощадь. Я мог бы спустить все бабки на бухлишко, зарабатывать…сам знаешь как, отправиться с Такером в кругосветочку на старом, проржавевшем пикапе, который и сотки километров проехать не может не разъебавшись. Мы пили бы пиво, слушали блатное музло, чинили бы пикап и ебались в придорожных мотелях. Брутально, конечно, но меня все еще греет мысль, что в жизни меня ждет нечто большее. В каком-то смысле, я рад, что ты ушел – так лучше для тебя. Что я мог тебе дать? - Уголь, порно, а потом косяк. Ни в чем себе не отказывай, хороший. Смешно, не знаю почему, но я рад, что могу смеяться над своей никчемностью. То, что было круто в двадцать, уже не так круто, когда тебе вот - вот двадцать шесть. Что ж, а пока я еще не пробил дно – в моем доме тепло и есть еда. Я даже иногда убираюсь здесь. Черт возьми, здесь даже не накурено, Кайл, все как ты любишь. Я хочу быть просто Маккормиком, который снова обнимает Брофловски.