Семья Драгнил

      Мавис видела в глазах Люси сомнения. Её лицо не выдавало душевных переживаний, но её мысли маячили от одной к другой. Хотя, надо отдать ей должное: иксиды, Грей, никто не заметил того, как она страдала, принимая роковое решение для самой себя и судьбы близкого человека. Сейчас девушка чувствовала себя монстром, загнанным в клетку, именно «чудовищем». Чтобы Люсьен не решила, она причинит боль, а может намного больше, чем сама желает. Жертв не избежать, к сожалению, это их порок.       Хэппи и Шарли подняли измученное тело Грея, обхватив за плечи и взмывая в небо через огромные витражные окна, что пропускали яркие острые лучи солнца внутрь. Синий кот с опаской оглянулся вслед Хартфилии. Он прекрасно понимал, что когда девушка отвернется и сделает шаг вперёд, возродится чудовище.       Она не примет правильное решение, только не Люси. Она не сможет убить Нацу, именно того человека, что встретила на многолюдной площади. Странного розовласого паренька без манер и гроша в кармане. Вечного оптимиста, которому посильна любая преграда, такого же навязчивого и безусловно доброго паренька, девушка не сможет найти и хоть чем-нибудь заменить.       Воткнув в сердце Драгнила нож, она убьёт саму себя.       И это было понятно.       Хартфилия шла на самоубийство. Но такая бессмысленная смерть была ни к чему.       Мавис бросилась вслед за Люси, когда она уже почти схватила девушку за руку, ладонь прошла сквозь. Замечая тяжёлый, пронзительный взгляд, который волшебница кинула на неё, Вермиллион застыла.       Она поняла сколько много места занимает в сердце людей один ребёнок дракона. И в этот момент, Мавис разгадала замысел Зерефа.       — Подождите! Не лезьте в голову, прошу вас! Нет, не говори мне! — Закричала Мавис, закрывая уши ладонями.       Девочка побежала к капсуле, шлепая босыми ногами по бирюзовой воде. Закидывая одну ногу и поправляя подол платья, она залезла внутрь.       Сильная, мощная излучавшая множества частиц тюрьма готова была принять новое тело. Как живое существо, эта клетка чувствовала человека внутри и начинала восстанавливаться, вбирая силы Мавис.       — Я знаю… Нацу, ты был настолько юн. Но я не готова снова потерять. Прости.       Девочка, опираясь о стенки ледяного сооружения, вскинула голову и прошептала про себя снова:       — Прости…       Камера сомкнулась, окутав её тело маной. Волосы взмыли наверх, а изо рта пошли множества пузырей. Вермиллион задыхалась, убивая своё тело.       Всё было проще, чем она могла себе представить. Она была полностью права и её подозрения подтвердились.       Капсула отторгала всех кроме одного существа.       Мавис старалась изо всех сил сдержаться, но камера подавляла, брала своё. Её тело охватывали ядовитые волокна, сжимающие и сдирающее кожу. С каждым толчком они ломали её кости. Приоткрыв глаза, разомкнув веки, девочка увидела перед собой мутные красные очертания. Вермиллион ощущала, как её шея хрустела от проникающих частиц, а внутри все мертвые органы, застывали и как хрустальное стекло, ломались. Кожный покров девочки крошился, руки, а если конкретно, оставшиеся куски мяса обхватили тело и съежившись, Первая таяла на глазах.       Маленькая девочка, заточенная в кристалл, напоминала Люси паренька, что по истории погиб в пламени дракона и, по иронии случая смог вернуться к брату. Хартфилия молча наблюдала как тиски выдавливали из Мавис жизнь. Но в уголках глаз наворачивалась горькая слеза. Неужели она стала настолько черствая? Нет. Ответом послужило вспыхнувшее в памяти признание Нацу.       «Люси, я обязательно встречу Игнила, да и тебе желаю… А хотя у тебя всё есть, чего ты хочешь больше всего?»       Сквозь поток слёз Люсьен бросилась на сгусток маны. Ударяя с каждым разом сильнее по ледяной глыбе, что даже от трения по локтям стекали капли бордовой густой крови.       Девушка присела на корточки, прислоняясь головой к холодному льду, размывая пальцами разводы. Хлюпая носом, Люси рыдала на весь зал. Мокрые волосы прилипали к лицу, она тяжело дышала уже ртом, ей не хватало воздуха.       Девушка не хотела терять ни его, ни единого человека из гильдии. Но принять решение она уже смогла, хоть смириться с ним невероятно трудно.       Глыба начала трескаться и огромный поток ярко бирюзовой воды хлынул из скола. Девочка, что была заточена на метаморфозы в капсуле исчезла.       Вытирая ладонью с щеки навязчивые слёзы, Хартфилия встала и побежала, громко шлёпая босыми ногами по осколкам льда, перемешанным в воде. В правой руке девушка сжимала мокрый и мятый рисунок.       Зереф медленно шёл, не замечая паники на улицах и множества взрывов в крыле, которое он недавно покинул. На руках он держал тело мальчика с необычными розовыми волосами. Белые рукава мага окрасились в холодный бордовый и испачкали тогу. На спине спящего Нацу было открытое ранение, из которого были видны куски кожи и мяса.       Всё равно Император бережно поддерживал спину и бедра брата. Остановившись возле огромной рамы с дитём на руках, маг мрачно взглянул на проходящую блондинку. Девушка явно кого-то искала в этой суматохе. Она побежала дальше, не замечая их.       Уголки губ Зерефа слегка приподнялись, а в глазах показался яркий красный кварц с ехидным отблеском, когда он заприметил рисунок в её руках. В этот момент подул звериный ветер, и лишь до его ног дошли дуновения. Глубоко вздохнув, он посмотрел на мирно спящее личико брата.       — Мы вместе.