***********Из газетной полосы***********
«… на данный адрес была вызвана скорая, но из-за пробок на трассе, машина приехала слишком поздно. В доме были найдены девочка, шести лет, и юноша, восемнадцати лет. Смерть девочки наступила из-за сильного перегрева организма, в следствии простуды. Юноша совершил суицид, рядом с девочкой, держа ее за руку. Следствие по данному делу ведется…»Жасмин
22 июня 2016 г. в 16:42
Утро сразу не задалось. У Айки поднялась температура, видимо простыла под вчерашним ливнем. Весь вечер она ходила вялая, отказалась от ужина… А я и не обратил должного внимания, думая, что она просто устала.
Прошло уже пять лет, как я и Айка остались без семьи. Мне было тринадцать лет, когда, при родах Айки, умерла мама, и четырнадцать, когда отец ушел на тот свет. Остались только я, малютка Айка и бабушка, но и она оставила нас, как мне минуло восемнадцать. Я уже работал, так что смог добиться опекунства над пятилетней Айкой. Вчера ей исполнилось шесть, чему она была ужасно рада, даже сказала, что она «уже большая девочка».
День начинался просто прекрасно. Мы были в зоопарке, катались на аттракционах, гуляли по парку.
— Братик, а я уже большая?
— Большая? — я был удивлен, ведь она никогда раньше не задавала таких вопросов.
— Да. Я ведь уже взрослая? — в ее глазах был испуг.
— Конечно. Ты уже большая девочка, взрослая — я не мог скрыть улыбки.
Она улыбнулась в ответ и больше об этом не спрашивала.
Ливень настиг нас в парке, когда мы любовались жасмином, который совсем недавно расцвел.
— Айка, возьми зонт! — я потянул ее маленький детский зонтик.
— А как же ты, братик? — она неуверенно взяла зонтик у меня из рук.
— Я ведь взрослый. Я и так дойду до дома.
— Вот! — Айка отдала мне свой зонтик — Мне он тоже не нужен.
— Что? — я не мог понять Айку, ведь она теперь не может дождь, даже дома старается быть подальше от окон и дверей.
— Я ведь уже большая девочка, такая же большая, как братик.
— Тогда, наперегонки до остановки? — я понял, что не заставлю ее взять зонт, а вдвоем мы не поместимся под ним. Нужно было скорее найти сухое место, где я смогу укутать ее в плед, что купил сегодня, добраться до дома и переодеть.
— Да! — она побежала вперед, а я следом.
Увы, мои старания не помогли. Айка все же заболела, температура медленно, но уверенно ползла вверх. Я, конечно, вызвал врача, но до нашей деревни слишком длинная дорога, еще и буднечные пробки, остается лишь ждать. А ждать, труднее всего. Я пытался сам сбить температуру, смачивая лоб мокрой тряпочкой, но если температура падала, то быстро возвращалась к прежнему показателю.
Через пол-часа жар усилился, Айка бредила, звала то меня, то маму. Меня охватывала паника, я ничем не мог помочь. Я лишь взял ее маленькую ручку и держал ее, словно если сейчас отпущу, то больше никогда не смогу взять ее ручку.
Еще через пол-часа она пришла в себя, даже выдавила из себя улыбку, как бы ободряя меня. Она горела, губы были сухими, а лицо бледное, кроме щек, те пылали, словно обожженные самим огнем.
— Не бойся, братик… — она пыталась сглотнуть, но не смогла. Я дал ей стакан с водой, помог попить, поддерживая голову, — Со мной все будет хорошо, честно.
— Да, все будет хорошо — я улыбнулся ей, хотя слезы душили меня. Боже, почему я не могу помочь ей?! Почему?! Ведь ей так плохо… так больно…
— Мне… — она откашлялась — мне снилась мама.
— Мама? — мне стало страшно — А что она сказала?
— Она пообещала встретить меня, лишь улыбнувшись на про… — кашель перебил ее — на прощанье.
-… — сердце будто остановилось, а потом больно застучало в ушах и, словно ломая кости и больно ударяя по легким, в груди.
— Я верю маме… Она меня встретит — она улыбнулась.
-… — я не мог ничего сказать, лишь молча смотрел, как сестра улыбалась мне. Я понял, что по моим щекам бегут слезы, а я не могу это остановить.
Глаза Айки стали закрываться, она стала уходить из этого мира. Я звал ее, но она молчала. Она медленно становилась холодной, бледной, одеяло перестало подниматься и опускаться в такт ее дыханию. Она ушла…ушла к маме, папе, бабушке и всем тем, кто ушел в другой мир.
— Я люблю тебя, Айка. — я поцеловал ее в маленький холодный лобик. — Прошу, встреть меня там, с мамой. Я уже иду.