На каждого охотника найдется свой охотник.

Холод пробрался в келью незримым и тихим зверем, и тролль проснулся от присутствия этого все еще не до конца понятого противника, не встречающегося на островах Эха. Пандарены всегда оставляли ему одеяла, но темный охотник слишком належался под ними, будучи беспомощным, и теперь не хотел к ним и прикасаться. Нет, у него был выход получше, чем просто спрятаться и переждать. Он мог бы просто выйти в коридор и войти в соседнюю дверь. Но его мышцы уже достаточно окрепли, а дух требовал все новых тренировок, и потому Вол'джин с кошачьей грацией сперва встал на подоконник, а после скользнул в ночную темноту за окном, упираясь о многочисленные выступы стены и добираясь до следующего по счету окна, замирая уже в нем. Простейшее действие далось на удивление тяжело - троллю даже пришлось сдержать ускорившееся дыхание; мышцы явно тоже, как и он сам, почти позабыли свое прошлое, разорванные и истерзанные ядом, и связки не желали работать так, как это было нужно темному охотнику, отзываясь болью при напряжении и подводя в нужный момент. Но у него впереди было достаточно времени, чтобы снова подчинить их себе, во всяком случае, по мнению монахов. Тиратан лежал укрытый одеялом по уши, что было не удивительно. Над губой тролля пролегла презрительная морщинка - как люди, столь слабые и неприспособленные, могли так долго противостоять его могучим соплеменникам? Пандарены преподали ему хороший урок, обнажив суть кроющейся в этом слабом теле силы, но Вол'джин сомневался, что сможет полностью постичь и принять чужую природу. И сомневался, что хочет это сделать. Вождь Черного Копья беззвучной темной тенью скользнул к постели спящего мужчины. Охотник, скорее всего, уже не спал, но не шевелясь и наблюдал за вторгнувшимся в его комнату чужаком, и вероятность этого где-то глубоко внутри бесила опытного воина. А где-то еще глубже - вызывала уважение. - Тиратан. Горло, нуждающееся в разминке и слегка прихваченное холодом за время сна, снова сопротивлялось, не желая выпускать звуки. Беловолосый мужчина шевельнулся, поднимая на него взгляд, совсем не удивленный, как и предполагал тролль. - Ох, - хриплый голос на пару мгновений прервался коротким кашлем; кажется, не одному Вол'джину нужно было избавиться от скопившегося в горле холода, - кажется, завтра мне придется пробираться в гору по снегу. Длинная рука тролля скинула с человека теплое одеяло, на секунду обдавшее голубую кожу волной теплого воздуха. Это было приятно, но темный охотник предпочел бы почувствовать тепло собственного внутреннего огня. На худощавое, такое маленькое по сравнению с самим троллем тело мужчины было жалко смотреть - тепло словно грозилось покинуть его тело совсем, но это были проблемы Тиратана. Грубые, но ловкие пальцы Вол'джина уцепили пояс штанов его ночного облачения, без усилия стягивая их с поджарых бедер, а сам Корт, скрестив опущенные руки, без слов задрал подол рубашки, через секунду оставаясь без единой преграды на пути холода к тонкой и нежной человеческой коже, мгновенно и полностью покрывшейся крошечными мурашками. Темного охотника это мало трогало, даже наоборот - веселило. Он на мгновение задумался о том, когда все это началось - Тиратан, со свойственной ему последовательностью выполнявший свои обязанности, наблюдая за явно приходящим в норму телом тролля, который не привык стесняться возникающих порой эрекций, однажды просто спросил, не стоит ли ему позаботиться и об этом. Яркая брезгливость к прикосновениям этого человечишки к тому времени уже угасла, как почти всегда происходит по мере изучения неприятного предмета, и троллю это показалось даже забавным. К тому же, было весело представлять, что скажут пандарены, неустанно наблюдающие за ними. И он разрешил. Так же, как и сейчас, когда Тиратан приспустил его штаны, а все еще очень теплая рука накрыла и погладила немедленно начавший наливаться кровью член. Мягкая пятипалая кисть ласкала головку встающего члена, массируя ее через крайнюю плоть, и темный охотник, с вальяжной неторопливостью стянувший собственную рубаху, напрягся от приятного зуда в паху. Хорошо было бы сейчас слиться в страстной борьбе с одной из прекрасных женщин-воительниц их племени, опустошая друг друга в обоюдном огне, но сейчас у него было только это неказистое, слабое тело Тиратана. Вол'джин навис над человеком, дернув головой и слегка оскалившись, когда тот, устраиваясь удобнее, коснулся его клыка кончиками пальцев. Резковато оттолкнув чужую руку, он свел и сжал чужие худощавые, но жилистые ноги вместе, сжимая их под коленями одной рукой и удерживая высоко поднятыми. Не сказать, что ласка мягкой человеческой ладони была неприятна, но морально куда приятнее было делать все самому. Темный охотник прижался головкой между чужих сжатых бедер, резковато поглаживая ствол собственной рукой, и потираясь о чужие ноги, размазывая по почти белой коже по-обычному обильно выступающий предэякулят. Иногда было интересно, что будет, попробуй он трахнуть Тиратана по-настоящему, и эти мысли порядком заводили - Вол'джин не сомневался в своей способности скрутить мужчину и вставить ему по самые яйца, наслаждаясь его конвульсиями и кровью в качестве смазки. Но подобный поворот событий выходил за рамки правил, установленных пандаренами, если конкретнее, противоречил практически единственному пункту "не убей", учитывая, что член Вол'джина был длиной едва ли не с предплечье мужчины вместе со сжатым кулаком, и соответствующей, вполне внушительной даже для тролля толщины. Приходилось мириться с тем, что есть. Темный охотник позволил себе лишь слегка ускорившееся дыхание, двигаясь между плотно сжатых бедер, с каждым движением становящихся все более скользкими от естественной смазки. Он прикрыл глаза, вдыхая заполняющий крохотную комнату запах секса, а почти прижатые в напряжении к голове уши слегка подрагивали от ускоряющихся движений, тем не менее чутко улавливая влажные, возбуждающие звуки. Холод уже давно капитулировал, и даже Тиратан, как ни странно, все еще был удивительно, приятно теплым, а его щеки покрылись легким румянцем теплящегося внутри огня. Мужчина сжимал пальцами простынь и запрокидывал голову, изредка напряженно выдыхая и морщась, когда тролль с неумеренной силой вжимал его в матрац. Нравилось ли ему это? Вряд ли. Делал ли он это из страха? Еще менее вероятно. Охотник был полон загадок, но сейчас Вол'джину было совершенно не до этого. Он вновь открыл глаза, теперь уже наблюдая за странной смесью эмоций на чужом, таком странном человеческом лице, менявшейся едва ли не со скоростью фрикций, с которой тролль трахал его между бедер. Он представлял, что имеет его в худосочную задницу, и иллюзии, за неимением ничего другого, становились достаточно реальными, чтобы затянуть сознание пеленой возбужденного наслаждения. Тиратан снова морщится, словно от боли, коротко мычит, напрягает бедра и живот, кажется, пытаясь податься тазом повыше, получить хоть еще немного ласки собственному напряженному члену, в неудобной позе вжатому в его же собственный пресс. Возбужденное сознание темного охотника внезапно захватывает зудящее желание узнать, что бы он сделал, будь его воля? Что делают люди, сношаясь? Мысли пронзает образ - он бы потянулся, приподнимаясь, или притянул бы его, ухватившись цепкими пальцами за длинный клык, прижался бы губами к губам, возможно укусил бы - Вол'джин видел это странное действо и не раз. Так нелепо... Но пах наливается жаркой волной желания, и тролль, рыкнув, упирается рукой над головой Корта, безжалостно вдалбливаясь между его бедер, уже почти не замечая копошения человека, который, потянувшись, ухватил собственную рубашку, комком прижимая ее куда-то к собственному солнечному сплетению и резко двигающемуся, набухшему от предельного возбуждения члену. Скрученный оргазмом, Вол'джин отстраненно ловит мысль, что да, так, пожалуй, стирки будет меньше. И сознание тонет в расслабленном, опустошенном удовольствии. Когда он вновь приоткрывает глаза, выныривая из созерцания мерно клубящегося внутри удовлетворения, Тиратан уже вновь закутывается в одеяло, поджав ноги к животу. Это вызывает у тролля очередную усмешку в адрес человеческой нежности. Мужчина лежит к нему спиной, не двигаясь и выравнивая дыхание, хотя темный охотник знает, чувствует, что тот возбужден и еще очень далек от удовлетворения. Корт никогда не дрочил при нем. И это оставляло в живых иллюзию того, что Вол'джин лишь пользуется вынужденным и временным союзником в своих целях. Это, как и очень много других вещей, вызывало уважение и, незаметным и злящим образом, благодарность. Все было как обычно - выигрывая снаружи, тролль проигрывал внутри. Сильная, синекожая рука скользнула под теплый полог одеяла, через секунду притягивая дернувшегося от неожиданности Корта ближе. Темному охотнику надоела игра по старым правилам. Пусть он совершит ошибку, но он хотя бы попытается все изменить, и посмотрит, что из этого выйдет. - Вол'джин? Тиратан удивленно обернулся, все еще лежа к вождю Черного Копья спиной. Но рука того не остановилась, непререкаемо вновь расталкивая его бедра и накрывая пах, заставив человека странно вздрогнуть и втянуть носом воздух. - Не бойся, не оторву. Тролль слегка оскалился, искренне позабавившись чужой реакции. Грубые пальцы осторожно огладили поджавшуюся мошонку, перекатывая маленькие яички, скользнули по напряженному стволу, невольно будя мысли о том, что крошечный, по меркам троллей, член действительно было бы куда проще оторвать, нежели хорошенько выдрочить. Как его вообще нужно было ласкать? Вол'джин снова пробно провел пальцами по нежной плоти, едва касаясь, и Тиратан, выгнувшись и уткнувшись носом в жесткую подушку, внезапно тихо застонал, напряженно сжав бедрами чужую руку. Смешливый оскал сполз с лица тролля, и он привстал на локте, удивленно разглядывая белую макушку. Это определенно было что-то новое. - Так, ну-ка давай сам, как знаешь. Он поймал чужую руку и прижал ее к паху, заставляя мужчину обхватить собственный член. Тот пробно двинул рукой, и тролль тихо одобрительно заворчал - все же, его руки не были приспособлены к такой нежности. - Ну и, где тебя погладить? Ответом на вопрос было лишь приглушенное "Тц", донесшееся из подушки. Приподняв бровь и недовольно приподняв верхнюю губу, Вол'джин все же двинул рукой, подумав, что Корт сам виноват, пойди что не так. Мозолистая кожа пальцев тролля огладила бедра, слегка сжимая, чувствуя, как напрягаются под тонкой кожей довольно сильные, закаленные тренировками и изнурительными походами мышцы. Рука скользнула по животу на грудь лежащего на боку человека, цепляя бусинки его сосков - у троллей они не были чувствительны, но Тиратан отреагировал вполне однозначно - порывисто выдохнул в подушку, резче двигая рукой на члене. - Я гляжу, ты хорошенько возбудился. Слова все еще не особо легко вылетали из горла, а то бы темный охотник добавил язвительное "а я всего лишь трахнул тебя между сжатых ног". Но Вол'джин был достаточно увлечен процессом, чтобы не слишком сожалеть о неудавшейся попытке съязвить. Человек тяжело дышал, сжимая пальцами второй руки простынь, и, скорее всего, был не так уж далек от оргазма - его разгоряченное, даже несмотря на почти полностью сбившееся одеяло, тело выгибалось дугой под осторожно поглаживающей рукой тролля, будя у того мысли зайти чуть дальше. Не преминув удовлетворить любопытство, жесткая ладонь снова опустилась ниже, погладила ягодицы, а мозолистый палец массирующим движением приласкал промежность, скользя к ложбинке и крошечному нежному сфинктеру. Мужчину внезапно выгнуло, и он вновь протянул свободную руку, пытаясь нашарить свою уже испачканную рубашку. Та, отброшенная чуть раньше, лежала далековато, но не для длинной руки тролля. Повинуясь странному желанию, Вол'джин потянулся и достал бесформенный комок. Словно ему было дело. Словно это ему отстирывать испачканные простыни. Тиратан уже перевернулся на живот, приподнявшись на развратно разведенных в стороны бедрах, и темный охотник подсунул ему под живот его же рубашку, снова лаская мужчину между ягодиц, разводя их в стороны и потирая сжимающуюся дырочку. Его стон, наверное, разбудил немало монахов. Тролль на несколько секунд пораженно замер, наблюдая за вздрагивающим в оргазме человеком. На его счастье, организм темного охотника все еще был довольно далек от выздоровления, и даже от подобного зрелища член лишь немного набух от скопившегося возбуждения, но Вол'джин все же крепко задумался - был ли этот мужчина безумен, или же наивен, так беспечно подставляя свою задницу троллю, да еще с таким наслаждением выгибаясь от ласк? - Кажется теперь я в курсе, какой смертью ты умрешь, стоит нам отсюда выйти. Вождь Черного Копья вновь завалился на узкий матрац рядом с приходящим в себя Тиратаном, погружаясь в раздумья о том, что же он творит и не часть ли это плана коварного охотника? Хотя, странный довольно план - оказаться на огромном члене Вол'джина. - Да?.. - тихий вопрос был скорее риторическим, но тролль все равно не обратил на него ровно никого внимания. Он сосредоточенно уставился в потолок, глубоко погруженный в думы, и вынырнуть его оттуда заставил лишь горячий язык, внезапно коснувшийся шеи. Человек решил его слегка вылизать? Темный охотник скептично-озадачено приподнял бровь и слегка сморщился, впрочем, в остальном не двигаясь и прислушиваясь к странному действу. Все это напоминало... Охотников и их компаньонов? Внезапная мысль заставила тихо усмехнуться. Кто-нибудь из темных охотников, интересно, приручал себе питомца? Через несколько секунд ухмылка с губ тролля пропала от мелькнувшей догадки, заставившей нутро слегка похолодеть. Приручал здесь явно не он.