Карточный домик

Любой человек когда-нибудь сравнивает свою жизнь с чем-то. И для каждого это что-то своё, особенное. Для кого-то жизнь — гигантская полноводная река, швыряющая в разные бытовые передряги своим быстрым течением, для кого-то — безжизненная пустыня, пугающая своим одиночеством и тоскливым однообразием. Кто-то видит себя в центре извержения Везувия, а кому-то подавай спокойное, тихое озеро без намёков на какие-либо перемены. Для Джека же его жизнь — карточный домик, где всё очень зыбко и ненадёжно, но так красиво и, чёрт возьми, правильно. Если раньше ему и хотелось чего-то более конкретного от жизни, чем мечты о настоящей магии и фокусах, то сейчас он и не думал о чём-либо другом. Со временем он приноровился к постоянным переменам, рискам и невероятному азарту, чем и была наполнена жизнь Всадников. Раньше своим лучшим другом Джек всегда считал колоду покерных карт. Так проще. Она не предаст, не обманет, не будет поливать тебя грязью за спиной. В ловких руках умелого фокусника она превращается в чудо, которое дарит людям радость и улыбку, позволяет поверить в магию. Делая, казалось бы, невозможное, повторяя разученные трюки и флориши, можно убедить публику в том, что, на самом деле, возможно всё. И кто бы мог подумать, что одна-единственная карта Таро так ловко перевернёт жизнь с ног на голову, меняя привычный уклад? Став одним из Всадников, у парня появилась уверенность: в себе, в новых друзьях, в своём таланте. Даже промелькнула уверенность в завтрашнем дне. Из обычного уличного трюкача, ещё ребёнка, он стал опытным фокусником, на которых когда-то равнялся он сам. В детстве Джек часто тренировался, придумывая всё новые и новые трюки, оттачивая их до совершенства, порой по несколько часов подряд. Но больше всего ему нравилось строить карточные домики. Этаж за этажом, он возводил настоящие небоскрёбы из тузов, королей и шестёрок. Он вовремя замечал, когда всё могло обрушиться, и успевал предотвратить падение. Только вот сейчас уже не он, а кто-то другой строил карточный домик с его участием, превращая Джека в одну из карт первого этажа, что держит на себе всю непрочную конструкцию. Когда в его жизни появилась «Смерть», он понимал, что это начало чего-то нового, волшебного. Он с энтузиазмом влился в команду Всадников, совершенствуя свои навыки и даже не подозревая, что именно с этого момента и начал по-настоящему строиться его карточный домик. Спустя год подготовки Всадники были готовы выйти из тени и показать себя миру. Они хотели удивлять, поражать и восхищать, с удовольствием примеряя на себя образ Робина Гуда, возвращая украденное обманутым людям. Всё шло по плану, и вот подошло время «Смерти». Всё было спланировано блестяще точно, но осознание того, что мельчайшая ошибка будет стоить жизни, приводила Джека в ужас. Тогда карточный домик впервые пошатнулся. Но всё прошло более чем благополучно: Всадники показали достойный финал своего шоу и вступили в «Око». Тогда Джек был по-настоящему счастлив: он остался жив и здоров, Всадники достигли своей цели, став практически семьёй друг для друга. Тогда казалось, что карточный домик крепче скалы, и никакие силы не способны сломать его. В течение ещё одного года бездействия Всадников покинула Хенли, устав ждать каких-либо вестей от «Ока». Несомненно, было тяжело потерять единственную девушку в команде, которая стала лучшей подругой и напарницей. Всадники очень скучали по ней. Но единственное, что им оставалось — утешать себя тем, что без необходимости скрываться и быть собой девушка смогла стать счастливой. Они все желали этого для неё, даже Атлас, который бесполезно пытался уверить всех в своём безразличии. Вскоре для команды «Око» нашло новое задание, ничуть не легче первого, а на смену Хенли пришла Лула. Она ворвалась в жизнь Джека словно вихрь, готовый снести к чёрту весь его карточный домик. Но Джек решил рискнуть. В конце концов, риск — это вся его жизнь. Своим энтузиазмом и безумными фокусами Лула медленно, но верно зарекомендовала себе место «девушки-Всадника», часто разряжая напряжённую обстановку в команде, хотя нередко она же её и провоцировала, пытаясь подшучивать над Атласом. Со времени их первого знакомства между этими двумя что-то не ладилось. Кто знает, возможно, Атласу не нравилось, что так быстро нашли замену Хенли? Пытаясь хоть как-то наладить с ним контакт, девушка всё сильнее и сильнее раздражала Дэниела, чего, как все знают, делать не стоило. В один из череды обычных дней Атлас репетировал очередной флориш с картами, пытаясь хоть как-то себя развлечь. Подсев к нему, Лула заворожённо наблюдала за картами в его руках. Пару раз недовольно глянув на неё, он заговорил: -Слушай, если тебе нечем заняться, можешь тоже повторить свои трюки. Для разнообразия. Нам всё-таки скоро выступать, — сказал он, плохо скрывая раздражение. -Но я хочу потренироваться работать с картами. Может, ты мне покажешь пару трюков? Заодно и вместе порепетируем, — мило улыбнулась девушка. Проигнорировав её слова, Дэниел сосредоточился на картах, выстраивая у себя в руках целые фигуры. -Эй, ты слышишь меня? — Лула резко встряхнула Атласа за плечо. Колода карт рассыпалась по полу. Шумно выдохнув, парень резко вскочил на ноги и развернулся перед Лулой. -Хватит таскаться за мной, сколько можно? Я работаю для нашего общего дела, чего и тебе советую. Если хочешь помочь, то не путайся под ногами! — яростно прикрикнул Дэниел. -Сбавь обороты, Атлас, — Джек подошёл к ним с другого конца комнаты. — Мы все здесь работаем, так что заставь своё эго заткнуться, ладно? Хоть это и трудно, я понимаю, ты уж постарайся. -А может, тебе тоже не помешает делом заняться, а не свою девушку защищать? -А может, ты перестанешь считать себя главным и наконец закроешь рот? -Так, заткнулись оба! - прикрикнул откуда-то со стороны Меррит. - По какому поводу раскудахтались, курочки? Атлас молча собрал карты и вернулся в свой угол. Возвращаясь к брошенной книге, Джек подмигнул Луле и углубился в чтение. Девушка же так и осталась стоять в центре комнаты, недоумённо хлопая глазами. Немного отойдя, Лула медленно взяла со стола свою колоду карт и всё же решила потренироваться. Провернув несколько трюков, она начала метать карты. Вдруг на книгу Джека приземлилась одна из брошенных ей карт. На рубашке было выведено: «Спасибо». Джек усмехнулся и взглянул на девушку. Та весело подмигнула ему в ответ. В голове Уайлдера всплыли недавние слова Лулы: «О, Джек, ты же не думал, что я обычная девушка?» Усмехнувшись ещё раз, парень вновь попытался вникнуть в книгу. Путь к финалу грандиозной аферы Всадников был полон сюрпризов и передряг, в ходе которых Лула и Джек всё больше и больше доверялись друг другу. Пожалуй, это была первая девушка в жизни Уайлдера, которой он действительно дорожил и хотел доверять. Карточный домик становился всё крепче и крепче. После того случая Лула всё чаще обращалась к Джеку по каким-то пустякам: помочь с каким-либо карточным трюком, толково объяснить, как и что нужно делать или же просто поболтать. Они могли часами болтать обо всём: о книгах, о картах, об иллюзиях, о погоде, да о чём угодно. Им было интересно друг с другом. Они много шутили, подкалывали друг друга, на что Меррит одобрительно кивал головой и улыбался, а Атлас закатывал глаза. Но вот и финал грандиозного действия. Темза. Ровно в полночь. Канун Нового года. Всадники ликуют, празднуя свою победу. Джек стоит рядом с Лулой и смотрит по сторонам, пока Дэниел и Дилан объясняют зрителям, в чём же фокус. У парня ещё немного дрожали руки после сцены в самолёте. Он даже сам себе не признавался, как сильно ему было страшно. Не за себя, а за Лулу. Когда к её шее приставили нож, что, естественно, в планы не входило, Джеку стало резко плевать на всё. И на этот чёртов чип, и на то, что это всего лишь постановка для отвода глаз. Нож был настоящий. Поэтому, расталкивая всех и брыкаясь, как сумасшедший, парень пытался всеми силами защитить девушку. Даже самого Джека потрясло, с какой яростью и рвением он стремился это сделать. Но вот пробили куранты, подтолкнув ещё один волшебный финал. Лула, потянувшись к Джеку, поцеловала его, а он лишь сильнее прижал её к себе. Да, вот сейчас всё именно так, как и должно быть. С Новым годом, Всадники! Ещё никогда карточный домик не был так крепок.