Сильная духом.

Я бежала по лесу, не разбирая дороги. Дикий страх сковал меня и не хотел отпускать. Ноги налились свинцом и еле-еле двигались. В голове билась одна мысль: «Только бы спастись, только бы спастись!» — Ты не убежиш-ш-ш-ь, — словно змея, зашипел голос. — От себя не убежать! Противный смех заполнил всё пространство вокруг, а я старалась бежать быстрее. Тьма начала сгущаться, поглощая лес. Я споткнулась и упала, больно ударившись коленом. — Твоя мать тоже бежала, и что с ней стало? Я зажала уши и продолжила бежать, но с каждым шагом, я будто увязала в трясине. Когда я уже не смогла двигаться, я бросила это бессмысленное занятие. — Что тебе нужно? Кто ты? — Тебе правда интересно? — противный смех вновь заполнил пространство. — Ну, тогда я отвечу. Я — это твоя тень, Сигюн. Я — твое отражение. — Что? Нет… Нет! — закричала я, что есть сил. — Я не такая! Ты не я! — Правда? А ты в этом уверенна? Из темноты появилось лицо. Бледное, с черными провалами вместо глаз и злорадной ухмылкой на лице, перекосившееся худое, до невозможности, лицо. Тонкие руки дотянулись до моего лица, а длинные костлявые пальцы сжали мой подбородок и женщина сказала: — Малышка Сигюн ничего не знает, — женщина покачала головой и ухмыльнулась. — была ведь так мала… Ну ничего, ещё узнаешь, — сказала женщина и сжала мой подбородок, вынуждая смотреть на неё. — Мы всегда тебя ненавидели, — как бы между прочим сказала женщина. — Бригитта не смогла довести дело до конца, поэтому придется как всегда всё делать самой. — Что я вам сделала? — Просто ты родилась не в то время, детка! Мне очень жаль. Но в её голосе не было ни тени жалости, лишь омерзение, вперемешку с презрением. Я отвернулась, а потом посмотрела туда, где, по определению, должны быть глаза, а она лишь усмехнулась и отпустив мой подбородок, толкнула в трясину со словами: — Мы еще встретимся, дорогая! Я резко села на кровати, тяжело дыша. Моё сердце билось так, словно я бежала марафон. Кошмары… Опять эти кошмары! От них никакого покоя! Я вскочила с кровати. Нет уж, спать больше не лягу. Немного подумав, решила, что во всяком случае, не сегодня. Я вышла на балкон и вдохнула свежий ночной воздух. Отсюда открывался прекрасный вид. Хоть в темноте я видела не как сова, но природа была сегодня на моей стороне, так как всё вокруг освещала полная луна. За золотым дворцом простилался лес. С виду неприступный и пугающий, но если ты не будешь его бояться, то он встретит тебя как родного. С самого раннего детства, лес стал для меня глотком свободы, лучом света в океане тьмы и просто другом. В Альвахейме много диких и опасных животных, обитающих в лесу, но я их встречала редко, а то и вообще годами не видела. Как же мне хочется убежать туда и больше никогда не видеть тетку и Фрейю! Убежать от проблем и недосказанностей, от лжи и ночных кошмаров, от непонимания и унижения, от приказов… Я не заметила, как на моих глазах выступили слёзы и сквозь их пелену уже не было видно этого бескрайнего и величественного леса. Всё слилось в одно пятно. Я сморгнула слёзы и, отругав себя за то, что дала волю эмоциям, пошла обратно в комнату. Грим (новое имя волчонка) беспокойно заворочался и стал смешно подрагивать лапками, убегая от кого-то во сне. Я улыбнулась и тихонько подошла к его спальному месту и, присев, подняла над ним руки. Из моих рук к его маленькому, еще не окрепшему телу, устремились оранжевые нити, опутывая его, но не причиняя вреда, а даже наоборот, помогая ему быстрее восстановиться. Я решила, что лучше будет не оставаться в комнате и оплакивать свои не сбывшиеся мечты, а провести время либо весело, либо с пользой. Ну, судя по тому, что бал закончился, а пьяный народ либо укатил праздновать дальше, либо разбрелся по дворцу спать, я решила провести время с пользой. И знаете, куда я отправилась? Правильно! В библиотеке было темно и холодно. Я зажгла небольшой пульсар и двинулась в глубь библиотеки. Эхо моих шагов разносилось по всему залу и затихало где-то вдали. Да где же то место, где я недавно читала? Ночью библиотека казалась местом столь жутким и ужасным, что хотелось развернуться и бежать без оглядки. Но это было единственное место, где я могла найти ответы на жизненно важные вопросы! Я двинулась вперёд и вот наконец-то впереди увидела знакомый диванчик, стол и стопочку книг, заметно поредевшую. Я зажгла еще один пульсар и, оставив его висеть над столом, пошла в сторону стеллажей, искать нужные книги. Нужные книги и при свете дня не хотели находиться, а от ночи ждать так вообще ничего не стоило, но я была упертая и поэтому решила попытать удачу. После часа поисков, меня стало клонить ко сну. И когда я уже решила уйти и не мучить себя, мой взгляд упал на нижнюю полку, где стоял большой, по сравнению с другими книгами, стоящими на этой же полке, фолиант с интригующим названием: «Проклятия и их виды». Я взяла его и направилась к диванчику, но, видимо, мне было не суждено остаться одной, что во сне, что наяву! — Вижу, тебе не спиться, Сигюн? Бригитта медленно обернулась и обдала меня таким взглядом, под которым в комнате сразу стало на несколько градусов холоднее и стало трудно дышать. — Это моё свободное время и я могу делать ЧТО хочу. Или мне уже нельзя заниматься своими делами? — ответила я, жадно ловя ртом воздух. После этих слов, я почувствовала, что колени у меня задрожали, а к горлу подкатила тошнота. — Ты можешь заниматься чем хочешь в свое свободное время, но ты сейчас не свободна. Я посмотрела на неё и, вздохнув, сказала: — А когда Я буду свободна? Её логику сложно понять. Суть ее логики в том, что я никогда не была и, наверное, уже не буду свободной. От этой мысли сердце сжалось сильнее. — С таким поведением — никогда. Она медленно стала обходить меня, словно хищник обнюхивает свою жертву перед тем, как съесть её. — Завтра ты и Асгардские принцы отправляетесь в Йотунхейм. Твоя задача состоит в том, чтобы найти ледяной ларец и, по возможности, не ударить в грязь лицом. Всё ясно? У меня было всего два вопроса: Во-первых, как она меня нашла? Во-вторых, почему я? — Как ты меня нашла? — спросила я шепотом. — Это не составило большого труда. В комнате тебя не было и я решила, что ты в библиотеке. — Но, почему я? Неужели во всём Асгарде нет никого подходящего для этой миссии? Бригитта остановилась, и, зло сверкнув глазами, сказала: — Если тебе сказали «Ты», значит, ты! Радуйся, что тебе выпала такая честь! Ты пойдешь с Асгардскими принцами, а не с какими-то безродными вояками! Она посмотрела на меня долгим немигающим взглядом и, развернувшись, пошла к выходу. Я набралась смелости и спросила: — Неужели тебе меня не жаль? Она остановилась и не поворачиваясь ответила: — А с чего мне тебя жалеть? Кто ты для меня? — Твоя племянница, — ответила я. — Родственница. — Я вижу лишь жалкую приживалку и ошибку природы, а не свою родственницу. Ты единственная в нашей семье, кто отравил своим рождением всем жизнь! — Так отпустите меня! — на мои глаза навернулись слёзы. — Я столько раз просила вас отпустить меня, а что вы мне тогда отвечали? — Бригитта молчала, а я продолжила: — Вы ответили мне, что моя мать виновата, а я должна расплатиться! Всё, меня понесло! Слёзы отчаяния брызнули из глаз, безысходность сковала меня, а пустота заполнила всё внутри, выжигая душу. Бригитта всё так же молчала, а я продолжила: — За что я расплачиваюсь? Что такого сделала моя мать, что я должна расплачиваться своей свободой? — Она забрала у нас всё! — У кого «нас»? — Ты задаешь слишком много вопросов! Бригитта подошла и ударила меня с такой силой, что мне показалось, будто меня ударили раскаленным железом. От дикой боли в щеке, я почти ничего не слышала и не видела. Когда первая волна боли стихла, я поняла, что в библиотеке я одна. Как и в жизни. Вернувшись в свою комнату, я, первым делом, подошла к зеркалу и посмотрела на своё лицо. Длинный, от виска до подбородка, порез кровоточил. Пусть он был не глубоким, но зато болел очень сильно. Я закрыла глаза и, сконцентрировавшись, зашептала заклинание исцеления. Через минуту, я лицезрела уже здоровую щеку, но мою душу уже никто и ни что не излечит! Эти слова вонзились в мою душу, подобно кинжалам! Конечно, я и раньше знала, что для тетки я пустое место. Но слышать, что я приживалка и ошибка природы было обиднее в сотню, нет, в тысячу раз. Не я виновата в том, что меня бросили! Не я виновата в том, что вообще родилась! А по поводу мамы… Я её даже не помню! От этих мыслей мне захотелось напиться или расплакаться! Конечно, напиться я себе не могла позволить, так как завтра надо было отправляться в Йотунхейм, а вот поплакать можно. Проклятый Асгард! Проклятые принцы! Проклятая жизнь! Только не думайте, что я плакса. Просто я уже не плакала лет двести. Дав себе еще в детстве обещание никогда не плакать, я нарушила его в тот злополучный вечер…