Люди Крыш. Альтернатива.

Женя стояла на кладбище около свежей могилы. Вокруг неё (могилы) было много людей и всё в чёрном. Кто-то плакал, кто-то просто стоял и смотрел на надгробие. Стараясь не обращать внимания на страх, что буквально пожирал её изнутри, девочка всё же посмотрела на это самое надгробие. Из груди против воли вырвался испуганный вздох - на нём было её собственное имя. А значит, это были её похороны. Ни кого-то другого, а именно её! То есть больше нет в живых Жени Смородиной, нет больше полиморфа - она мертва. В животе что-то оборвалось, от чего внутри стало безумно пусто. Девочку охватил не страх, не ужас, а тотальное непонимание. На молниеносно сформировавшийся в голове вопрос: «Как?», так же молниеносно возник холодный ответ: «Упала с крыши семиэтажного здания и разбилась». Ничего лишнего, никаких эмоций, просто факт. А факт, как известно, самая упрямая в мире вещь. В толпе людей, Женя увидела горько плачущую маму. Она всхлипывала, уткнувшись носом в подрагивающее плечо Марты. Глава Большого Совета, так и не сумев совладать со своими эмоциями, беззвучно плакала, по её щекам катились слёзы, оставляя после себя чёрные дорожки потёкшей туши. Рядом стояли Федя с Боровом. Мальчик, совершенно не скрываясь, громко рыдал, захлёбываясь слезами, обняв за талию… Тима. По щекам Женькиного учителя и друга тоже текли слёзы, которые он даже не пытался сдерживать. Пёс же тихо скулил, показывая, что тоже скорбит. Где-то в толпе, девочка заметила и Шёпота с Мамашей Мурр, и кошек, и членов других фрартий. И Морок с членами СКК там наверняка был - Женька почему-то была в этом уверена. Все они пришли простится с ней. Чего девочка не понимала, так это почему всё это происходит и что они здесь делают. Ведь если тогда, еще в самом начале своего испытания (о котором даже не подозревала), она упала с крыши злосчастного здания, испугавшись преследования охранников, значит, она вовсе не полиморф (и даже не кошка), и все эти люди просто не могут её знать, они просто не успели познакомится с ней. Она не понимала, почему они здесь, почему так убиваются, но сделать всё равно ничего не могла. Как и выяснить причину подобных катаклизмов. Так же, среди всех этих людей, она видела Собаку Павлова и других учителей. И ученики там были. И судя по лицам, они все грустили, хотя бы для приличия изображая грусть. Некоторые даже плакали, но Женя, опять же, не очень понимала, почему. Просто приняла это. Так положено. Резкая смена обстановки. Теперь, она стоит в вестибюле родной школы и смотрит на свою фотографию в траурной рамке. Фотография, сделанная не так уж давно, во время школьной поездки в Музей Древнейшей Истории. Она тогда сидела на скамейке около выставки древнеегипетских мумий и делала набросок очередного скетча. Эту фотографию сделала Оля Ермакова – скромная девочка из параллельного класса, вечно прячущаяся за объективом фотоаппарата. На фотографии Женя мечтательно и немного отстранённо улыбалась, смотря скорее сквозь камеру, чем в неё. Вертикальные зрачки… И как она раньше этого не замечала? Хотя... никто не замечал этой маленькой особенности. Правда, если она всё же не кошка, откуда у неё вообще могут взяться вертикальные зрачки? Словно вокруг неё смешались две реальности и она никак не могла понять, что именно происходит. Впрочем, какая уже разница? Её нет. Совсем. Быть может, она и не нужна была этому миру вовсе. Люди погорюют и перестанут, а дальше? Не останется ничего. Совсем. На постаменте лежали ещё совсем свежие гвоздики, а почти всю стену вокруг рамки, занимали наброски и фотографии скетчей… скетчей «Мисс Тик». Значит, Марта выдала её маленьких секрет, больше-то некому. Правильно, чего уже скрывать, ведь самой девочки больше нет в живых, ей должно быть всё равно… Что ж, хоть что-то хорошее - окружающие поймут, кто она такая. Под гвоздиками лежала бумага. На ней были написаны фамилия, имя, отчество девочки… и годы её жизни. Женя ещё раз посмотрела на фотографию в рамке. Да, наверное, это лучшее её фото. Посмотрела на скетчи, на проходящих мимо учителей и учеников… и расплакалась, поддаваясь нахлынувшим эмоциям, всё так же продолжая улыбаться. Её помнили, и может быть, даже скорбили, хотя бы некоторые, хотя бы чуть-чуть… Снова смена обстановки, и снова Женя не заметила перехода. Всё происходило, как во сне. Руины. От города, некогда бывшим родным городом девочки, остались одни развалины, только воспоминания о его внешнем облике. Ни одной живой души на улицах, ни звука. Казалось, будто она одна во всём этом мире. Нет… Отовсюду доносилось копошение и противный писк… Крысы, они были повсюду. Город вымер, остались только они. Нет, кто-то, конечно, успел скрыться под землёй, догадавшись, а кто-то, так и остался лежать на улицах города. Правда, людей это напоминало меньше всего. Обглоданные крысами кости, лежали на дорогах, скрючившись в неестественных позах. На костях не было и намёка на ткани… На глазах девочки выступили слёзы. В этом кошмаре виновата она. Именно она могла спасти всех этих людей, но не спасла. Именно из-за неё они сейчас мертвы, именно она виновна в их страшной смерти. Простая цепочка из промахов и неудач. Если удалить хотя бы одно звено, всё бы закончилось не так, всё было бы по-другому. Не начни Женя грубить Собаке Павлова, не выгони она её из кабинета – скетч не был бы испорчен, и она бы не убежала в туалет. Не поругайся она с мамой, не убеги из дома – она бы не упала с крыши того здания – она бы не умерла, и крысы не покусали бы всех этих невинных людей. Но всё пошло именно так… Это она во всём виновата… Вдруг, на её плечо легла чья-то тёплая рука. Повернувшись, Женя увидела женщину с головой львицы. В жёлто-коричневых глазах Богини, девочка впервые увидела улыбку. Такую тёплую, почти материнскую. «Не вини себя, девочка», — чётко пронеслось в голове. И всё снова вернулось на круги своя. Женька стояла на крыше «свечки». Её короткие волосы развивались на ветру, а по щекам текли слёзы, оставляя после себя мокрые дорожки, которые тут же высушивал холодный ветер. Именно сюда Женя пришла, обдумывая всё то, что произошло с ней за последние несколько дней. Вроде прошло чуть больше недели, а чувство, будто всё это длится уже очень давно. Столько всего произошло, и это не умещалось у девочки в голове. Она пришла сюда, чтобы подумать, чтобы что-то решить для себя. А стоит ли за это вообще бороться? «Ты сильная. Я на твоей стороне, юный полиморф», — снова мурлыкающий голос Сохмет. Она верила в неё и в её силы. Она показала ей, насколько она нужна миру Края и её друзьям. Ради этого стоит бороться, ради всех тех, кто верит в неё и чего-то от неё ждёт. Ради тех, кто принимает её такой, какой она является. Ради самой себя…