Белые ходят первыми

— Белые или чёрные? — Чёрные. Ваш ход, командор. — Просто Джонатан, мэм. Робин улыбнулась Джонатану вежливой ничего не значащей улыбкой. Джонатан разгладил усы и передвинул крайнюю левую пешку на одну клетку вперёд. Время они не засекали, как и не приглашали посторонних для наблюдения за партией — это было время игры между равными соперниками, чтящими кодекс. Битва умов, тактик, терпения и выдержки, ведь на стороне Робин были эффект неожиданности и полномочия ревизора генштаба, а на стороне Джонатана — гордость форта Навароне и пойманный полчаса назад Ророноа Зоро. — Я не ожидал, что вы придёте так… открыто. Король пока был в безопасности за широкой спиной ладьи, но ферзь опрометчиво выбрался на передовую, где его поджидала во всех смыслах тёмная лошадка. За скрещенными в замок тонкими пальцами мелькнула усмешка. Робин была отнюдь не глупа и в первую очередь прощупывала соперника, выясняла его слабые стороны и бреши в защите. Джонатан счёл бы оскорблением поддаться ей. — Я ведь не пират, — конь замер в двух клетках от ферзя. Робин задумчиво разглядывала доску, просчитывая ходы. — Мне не нужно скрываться и обманывать вас, Джонатан-сан. Напротив, я заинтересована в том, чтобы увидеть мощь Навароне и написать об этом в отчёте. Пешка стала жертвой вместо ферзя — терять важную фигуру в дебюте было не только не выгодно, но и жалко. — Тогда вы не против осмотреть вместе со мной камбуз? — Робин вскинула брови и сдвинула очки на переносицу. — Пираты никуда не убегут, а обед всегда по должен быть по расписанию. Таковы правила Навароне и придумал их, заметьте, не я. — А кто же? У Робин имелись догадки на этот счёт, но она предпочла услышать ответ Джонатана. В общении лицом к лицу была особая доверительность и честность, которых не добиться никакими официальными приказами и звонками из штаба. Выбери Аокидзи ревизором не её, она нашла бы способ повлиять на его решение, чтобы попасть сюда. — Моя жена. Джонатан отличался от вице-адмиралов из генштаба так же, как отличается сытый и всем довольный питон от злых и голодных. Ни одной фальшивой улыбки. Ни одной завуалированной угрозы. Ни тени беспокойства — Джонатан выглядел спокойным и расслабленным человеком, точно знающим, что и когда ему нужно сделать. И пиратский корабль, внезапно упавший с неба, не нарушил гармонии между ним и окружающим миром. Было чему позавидовать, право. Чёрный слон пересёк доску по диагонали и замер возле белоснежного коня. До появления Робин достойных соперников у Джонатана не было. При всём уважении к лейтенанту Дрейку, тот был слишком прямолинейным и честным, чтобы выстраивать многоходовые комбинации и жертвовать малым ради спасения короля. В шахматы с ним играть совершенно неинтересно, зато Джонатан без колебаний доверял Дрейку прикрывать свою спину. Особенно по утрам, когда рыба клевала особенно хорошо, а Джессика искала любой повод, чтобы вернуть благоверного к работе. И тут, словно услышав его просьбы, прибыл ревизор. Прямо из генштаба. Одновременно с пиратами Мугивары — вот это подарок! Лучше партии придумать сложно. — Говорят, коки Навароне лучшие в дозоре, — Робин не производила впечатления человека, искушённого вкусной едой. Наверняка её привлекали иные, более приземлённые вещи. Быть может, Понеглифы. — Вы сами убедитесь в этом! — с жаром подтвердил Джонатан и немного приуныл: на обед Джессика обещала тушёную морковку и брокколи. — Пешка на Е5. Рука Робин зависла над чёрным слоном, не касаясь его. Выбор между двумя лёгкими фигурами колебался то в одну сторону, то в другую, как маятник. Робин явно не являлась поклонницей рапида, предпочитая долго обдумывать ход и взвешивать каждое решение. Наконец, пальцы коснулись чёрного коня и отправили его в атаку на ферзя. Если игра продолжится в том же темпе, то белый король может потерять часть своей армии, что весьма печально. Не говоря уже о том, что расходный материал Джонатан терпеть не мог ни в шахматах, ни в жизни. — Командор! — в кабинет ворвался Дрейк. — Мы поймали новичка, который выдавал себя за ревизора из генштаба! Он назвался майором Шепардом и… Дрейк застыл, увидев золотые эполеты на плаще Робин. Его взгляд скользил по женской фигуре от носков сапог до лаково блестящих волос, не решаясь остановиться на лице. — Какая неловкая ситуация, — Джонатан всё ещё смотрел на доску, где чёрную королеву загнали в угол, но та ловко ускользнула из тонко расставленной ловушки. — Это не тебе, Дрейк, не напрягайся так. Приведи сюда «Шепарда», поговорим, посмотрим… Вам тоже любопытно, мэм? — Очень, — уголки губ Нико Робин поползли вверх. Она повернулась так, чтобы Дрейк не смог проигнорировать бейдж на её груди с именем и фамилией, а так же званием. — Мне нравится у вас всё больше, Джонатан-сан. Дрейк поперхнулся хриплым «Есть!» и вышел из кабинета на почему-то дрожащих ногах. Только глухой не слышал этого имени, только слепой не видел красивого опасного лица на тщательно охраняемой внутренней документации, присылаемой из генштаба. Когда Дрейка только назначили помощником вице-адмирала Джонатана в G-8, он понятия не имел, кто такая Нико Робин. Все его знания ограничивались слухами и домыслами, а встретиться в живую с этим… этой женщиной считалось почти невозможным. Последняя из Охары. Ребёнок, вывезенный с пылающего острова самим Аокидзи. Она пропала на двадцать лет, а затем возникла так естественно и легко, словно сама система Дозора породила её, сделав своим идеальным оружием. Подчинённая адмирала Аокидзи. Женщина, способная читать Понеглифы. Что надо было сделать, чтобы вырастить из маленькой девочки дьявола во плоти? — Да вы хоть знаете, кто я?! — в кабинет за руки втащили сопротивлявшегося парня в форме юнги. Из-под кепки выбивались непослушные волосы, козырёк не скрывал длинный нос. — Вы попадёте под трибунал, если сейчас же не отпустите меня! — И кто же ты? — с интересом спросил Джонатан. — Расскажи нам. Робин сощурилась: она уже видела эти кудри и этот нос. Затылок тоже казался больно знакомым. Кажется, на листовке Монки ди Луффи, хотя она могла ошибаться. Фото сделали в Арабасте, и в то время Робин находилась на другом конце Гранд Лайн. Позже ей доложили, что в фамильной усыпальнице королевской семьи Нефертари под грудой камней остался Понеглиф, и Робин без сожалений удавила гонцов, принесших дурную весть. От нравоучительных лекций Аокидзи она себя обезопасила, притворившись, что улитка совершенно случайно утонула в море. — Уполномоченный ревизор из генштаба, конечно! — обиженно воскликнул парень, но быстро прикусил язык: — То есть, совершенно секретно. Хмыкнув в усы, Джонатан повернулся к Робин. — Вы знаете его, мэм? Может, он из вашего взвода? Лицо парня пошло бледно-розовыми пятнами, трудно различимыми на смуглой коже. Его имя как назло выскользнуло из памяти, оно было коротким и простым, даже приятным — похоже звали одного из пиратов Рыжего Шанкса, а с ними Робин месяц назад обсуждала редкие и дорогие вина. Шанкс, насколько она могла судить, остался под приятным впечатлением. Тому немало способствовала бутылка из чёрного агата, внутри которой бродил напиток более чем столетней давности. Робин знала подход к мужчинам. — В первый раз его вижу, сэр. — «Так как же зовут тебя, мальчик? Простое и короткое имя…» — Полагаю, он из пиратов Мугивары. Судя по длинному носу, — глаза парня сверкнули досадой, — он их снайпер. Усопп. Да, всё верно. Робин удовлетворённо улыбнулась: память не подвела её. На самом деле ей лишь хотелось посмаковать напряжённую, почти драматическую, паузу. Трудно забыть пять букв, когда в твоей голове хранятся тексты тысяч книг. Усоппа увели в карцер — к Ророноа Зоро. Джонатан с сожалением посмотрел на доску, затем — на часы. — Время обеда, — сказал он. — Продолжим позже, если вы не возражаете. С его стороны рядом с ладьёй лежала чёрная пешка. На камбузе всегда шумно, душно и влажно — пар от котлов с едой поднимался к самому потолку, скрадывая фигуры поваров, деловито бегавших по кухне. Ел Джонатан отдельно от остальных или нет, Робин не знала, поскольку её провели сразу к шеф-повару, представили и учтиво поинтересовались, чего она желает на обед. Джонатан по пути почти жалобно спросил: «Надеюсь, вы любите морковку?». «Она полезна для глаз», — ответила Робин, но из уважения к Командору упомянула в разговоре об аллергии на морковь. Шеф-повар выглядела расстроенной, однако сразу принялась раздавать указания работникам. Все действовали слаженно и точно, как единый живой организм. Неудивительно, ведь им нужно готовить на сотню человек каждый день, если не больше. Среди поваров выделялись двое — новенькие из Мариджоя, как заметила Джессика в ответ на любопытный взгляд Робин, — блондин, виртуозно обращавшийся с ножами, и мальчик-дегустатор. — Он ест так, словно у него резиновый желудок, — взглянув прямо в глаза повару-блондину, сказала Робин. Её обслуживали в особом порядке и весьма учтиво. Рука повара дрогнула, когда он наливал вино в бокал. — Он дегустатор со стажем, — ну, раз так… — Желаете ещё чего-нибудь, милая леди? Робин желала узнать, что происходит в отдельной комнате, куда ушёл с целым блюдом тефтелей мальчик-дегустатор. — Проследите за своим другом, кок-сан. За восьмым столиком обедает важный человек. Не притронувшись к вину, Робин проводила взглядом боевого кока пиратов Мугивары, которого не узнать было сложно. Хорош, чертовски хорош. Жаль, что убить его нельзя — Аокидзи прозрачно намекнул, что делать этого не стоит. Поток голодных солдат позволил сбежать пиратам, а Робин — никем не замеченной покинуть камбуз. — …говорю же, шар-осьминог спустил нас с Небес. Чего тут непонятного? Какой бы прогрессивной ни была база Навароне, карцеры в ней ничем не отличались от сотен других, виденных Робин. Каменный гроб, перекрытый решётками из кайросеки. Солдаты, чутко прислушивающиеся к каждому шагу. На то, чтобы проникнуть сюда и освободить заключённых пиратов, потребовалось бы три секунды. И бесконечное количество минут ушло бы на долгие нудные объяснения, зачем она это сделала. Саул учил, что нужно быть готовой ко всему. Аокидзи поправлял, что «ко всему» — значит исправлять собственные ошибки. — Лейтенант Дрейк, позвольте мне поговорить с пиратами, — спина дозорного окаменела. Он деревянно развернулся к ней лицом и попытался вспомнить, где в уставе сказано о причинах отказа пустить ревизора в карцер. Или почему нельзя посадить этого самого ревизора в карцер, сковать ей руки и хорошенько допросить. Робин с трудом сдержала улыбку: страх Дрейка забавлял её. — Можно спросить, в чём ваш интерес? — он тщательно и осторожно подбирал слова, будто ходил по минному полю. — Я обязан доложить об этом командору. — Непременно, — кивнула Робин. — Только позже. Он сейчас несколько занят на камбузе, знаете ли. Ловит пиратов. Усопп просунул нос через прутья решётки и вжался в неё лицом, кося на Робин умными внимательными глазами. В темноте сидел Ророноа Зоро, и его тёмная аура убийцы приятно будоражила кровь. — Глаз с них не спускать! — приказал Дрейк солдатам, не уточняя, за кем именно надо следить — за пиратами или ревизором. Шаги лейтенанта были стремительными и тяжёлыми. На шахматной доске он был бы слоном — неповоротливым, зато верным и по-собачьи преданным своему хозяину. Робин застыла напротив клетки. — Так поймали третьего… Сутулый некрасивый мужчина с залысиной вскинулся и громко визгливо заорал: — Я не с ними! Выпустите меня немедленно! Вы посмели упечь в тюрьму дозорного, вам за это мало не покажется! Неужели второй майор Шепард? Шутка уже перестала быть смешной. — Странно, что вы взяли на свой корабль торговца наркотиками, — удивлённо заметила Робин. — Ваша команда слишком известна и сильна, чтобы связываться с такой мелочью. — А он правда не с нами, — раздражённо бросил Усопп, пнув мужчину в бедро ногой. — Приплыл вместе с каким-то кораблём дозорных, я слышал разговоры, пока пря… Эй, почему я вообще с тобой разговариваю?! Тихий смех Робин разнёсся эхом по карцеру. — Я знаю, — перед глазами встали строчки из личного дела, — его зовут Кондориано. Ты спрятался на Стен Мейлей в трюме между бочками с порохом. Думал незаметно сойти в порту следующего острова, но шторм спутал тебе все планы. С каждым словом Кондориано словно становился меньше и ничтожнее. Не только в глазах Робин. Стоило ему открыть рот, как тёмная фигура позади него резко поднялась и низко прорычала: — Достал, Кондориано. Ророноа Зоро был ещё опаснее, ещё смертоноснее, чем она себе представляла. Под его взглядом солдаты стушевались, а Робин почувствовала знакомую тяжесть на кончиках пальцев. — Зачем ты пришла? Пламя факела моргнуло, швырнув целую горсть теней-пятен на стены и лица. Половину лица Робин залила чернота. Она усмехнулась. — Я задам всего один вопрос, мечник-сан… — голос упал до едва различимого шёпота. Зоро без страха приблизился вплотную к решётке, позволив рукам опутать свою шею и сковать напряжённые плечи. Пальцы приподняли его подбородок, очертили линию скулы. Глаза Робин светились матово и тускло, как промёрзший до самого основания айсберг. — Почему вы стали пиратами? Усопп нервно хихикнул. Спрашивали не его, но он мог предугадать ответ Зоро. — Из-за нашего капитана, — пальцы сдавили горло, перекрывая кислород, но тут же ослабили хватку. Зоро продолжил не дрогнувшим голосом: — Он не знает слова «нет». Поэтому он станет королём пиратов, а быть с ним рядом весело. — Весело, да? — руки разлетелись цветочными лепестками, мазнув по щеке бывшего охотника на пиратов, теперь пирата, убийцы, пленника… Он был свободнее Робин даже в наручниках и в клетке. Солдаты чутко прислушивались к странному диалогу и не заметили, что у одного из них — крайнего слева — исчезли ключи от наручников. Усопп почувствовал щекотку на шее, будто кто-то мягко подул на открытую кожу, и передёрнул плечами, чтобы прогнать неприятное ощущение. Карману комбинезона стало тяжело, и просунув туда вывернутую руку, Усопп нащупал тёплый металл. — Спасибо за ответ, — плащ взметнулся за спиной Робин, когда она развернулась на каблуках и пошла вдоль стены с камерами. — Желаю вам приятно провести время, мальчики. Зоро проводил её тяжёлым взглядом и нахмурился. Увидеть Нико Робин и остаться в живых — воистину дьявольским везением наградил их капитан. Усопп громко насвистывал песенку, чтобы скрыть звяканье ключей в замке. *** — Шах и мат, мэм. — Какая жалость, — она наклонила чёрного короля и придержала пальцем, чтобы он не упал на доску. — Что ж, это была интересная игра. И честная. Король покорно встал в ряд со своими поверженными воинами — ладьёй и двумя пешками, конём и ферзём. В последний момент Джонатан обернул казавшееся бесспорным поражение в свою пользу и продемонстрировал всю мощь Навароне: как и хотела Робин. — Увы, всё получилось идеально только на шахматной доске, — без капли сожаления весело ответил Джонатан и поманил Робин за собой на балкон. Оттуда открывался великолепный вид на клыки Навароне, обугленного Кондориано и шар-осьминог, улетавший навстречу новым приключениям. — Жизнь такая непредсказуемая штука! Я с удовольствием сыграю с вами ещё раз, мисс Нико. Приезжайте к нам снова, если будет время. — Благодарю за приглашение, — Робин катала в ладони чёрную ладью, прихваченную со стола командора. Она была тёплой и тяжёлой, немного колола кожу острыми гранями, но вселяла в душу странный покой. Да, игра была отличной. — Воспользуюсь им, когда выйду в отпуск. — А что вы напишете в отчёте? — вдруг спросила Джессика, взглянув на Робин лукаво и чуточку иронично. Она щурилась на заходящее солнце и довольно улыбалась. — «Было весело».