***
Джош считает, что у него есть все шансы, чтобы стать популярным в колледже, и он продолжает работать над этим. Он красит волосы в зеленый (сказать по правде, по большей части они так и остались темными, но зеленые отсветы на висках все же заметны, и выглядит это круто, серьезно), у него рельефные мышцы на животе, так что он может щеголять без майки перед девчонками, у него есть пирсинг в носу, он копит деньги на те шикарные черные плаги для тоннелей. Джошу бы впору думать о девушках, но он не на шутку волнуется за того чувака с ужасным вкусом в одежде – если однажды он все-таки свалится с тепловым ударом, то винить в этом сможет только себя. В тепловых ударах мало приятного. Джош слышит, как кто-то стучит во входную дверь. Его родители все ещё на работе, его сестры ушли тусоваться со своими парнями, а его брат слишком ленив, чтобы по пустякам отрывать задницу от дивана. У Джоша шикарная семья. Кто-то снова стучит. Джош закатывает глаза и идет открывать. Он уверен, что у него галлюцинации, потому что он оказывается лицом к лицу с тем самым парнем из дома напротив. – Привет, – говорит Джош. – Привет, – отзывается сосед, прижимая к груди бумажный пакет. – Моя мама отправила меня к вам… ну и… Я… Короче, вот печенье, – наконец, говорит он, протягивая Джошу пакет, и тут же прячет руки в переднем кармане своей серой толстовки. – Ага, спасибо, – широко улыбается Джош, изо всех сил стараясь выглядеть как можно дружелюбнее. – Это домашнее печенье, – уточняет парень. – Ну, похоже, мне пора обратно домой, а то мои братья не выносят хныканье нашей сестры, – добавляет он. Он выглядит немного грустным. «Он же хороший брат – конечно, ему надо вернуться к семье», – с горечью думает Джош. – Постой, – все же окликает он, едва только парень собирается уйти. – Как тебя зовут? – Тайлер, – отвечает он после небольшой паузы. – Тайлер Джозеф. – Классное имя. А я Джош… – у него даже нет времени закончить фразу, потому что Тайлер быстро кивает и уходит в сторону своего дома, – …Дан, – неловко добавляет он, но, очевидно, Тайлер не слишком заинтересован в новых знакомствах. Остается только смотреть на его удаляющуюся спину. Но, по крайней мере, теперь Джош знает, что мама Тайлера делает отличное печенье.***
Джош очень странный, и его друг Марк постоянно напоминает ему об этом. Как и его брат. Как и его сестры. Как и – временами – его родители. Сам же Джош думает, что он весьма крут. Впрочем, это не мешает ему растерять все слова, когда Тайлер снова появляется на пороге его дома – на этот раз со смятым листом бумаги в руках. – Моя сестра нарисовала это для тебя, – объясняет Тайлер. – Трансформеры у неё не слишком хорошо выходят, прости. О, так это трансфомер; Джош-то поначалу разглядел лишь причудливую вязь из каракуль. – Нет, всё окей, – усмехается он. – Твоя сестра очень талантливая. Тайлер улыбается, но, будто спохватившись, поспешно стирает улыбку со своего лица. Когда он нервно сглатывает, Джош видит, как адамово яблоко двигается вверх-вниз под его кожей, и думает: «Красиво». Тайлер вытирает вспотевшие ладони о свои черные джинсы. – Разве тебе не жарко? – вдруг спрашивает Джош, заметив крошечную каплю пота, скользящую у Тайлера по шее. – Что? – он хмурится. – На дворе июль, чувак, – говорит Джош, – а ты одет во все черное. Тайлер пожимает плечами. – Я не могу разгуливать без рубашки, я же не ты, – он снова вздыхает. Джош потирает свою голую грудь, окидывая Тайлера полным участия взглядом. – Ты в порядке? – Да, разумеется, – заверяет его Тайлер. – Больше не буду тебя отвлекать, пока! Он уходит, не дождавшись ответа.***
Джош снова бежит. Ему кажется, словно солнце скоро сожжет его заживо, но он все равно не сбавляет темп. Было бы круто прямо сейчас с разбега прыгнуть в бассейн на заднем дворе. Эта идея звучит по-настоящему заманчиво, и Джош стремглав бросается в нужном направлении. Ему не хватает времени чтобы притормозить, когда путь ему преграждает чей-то долговязый силуэт. Всплеск. Сначала они оба идут ко дну – в основном из-за Тайлера: он изо всех сил цепляется за Джоша, и тот невольно глотает воду, впрочем, он не в обиде. Он только надеется, что в карманах у Тайлера не было телефона или чего-то такого, потому что они оба уж точно промокли до нитки. Потом они плывут, стараясь держать голову над поверхностью воды. Джош толкает Тайлера к бортику бассейна, хватается за металлические поручни и выталкивает себя из воды, а затем помогает выбраться и Тайлеру тоже. Они фыркают и кашляют, и Джош думает о том, что с него едва не слетели шорты во время этого Водного Приключения, но в итоге все закончилось хорошо. Джош думает, что было весело. Тайлер же, однако, не выглядит веселым. Может, потому что на нем лежит Джош – тот поспешно скатывается в сторону, глубоко дыша прогретым на солнце воздухом и мысленно пытаясь просчитать, насколько крупно он облажался. – Я весь мокрый, – печально сообщает Тайлер. – Мне жаль, – говорит Джош. Ему и вправду жаль, и он чувствует, как ткань чужой черной толстовки касается его голой руки. Тайлер стонет, поднимается на ноги; он трясет головой, как собака, и с его волос во все стороны летят водные брызги. – Я случайно закрыл свой ключ внутри дома, – Тайлер сжимает в руках воротник своей промокшей толстовки, но более сухой она от этого не становится. – Мне не хотелось видеться с тетей, так что мне разрешили остаться одному, и когда я вышел, чтобы покормить бродячую собаку, дверь захлопнулась у меня за спиной. О, чудесно, семья Тайлера наверняка черт знает где, и Джош вроде как сочувствует ему, но вместо чего-то ободряющего он почему-то говорит: – Но что ты делал у моего бассейна? – Я пришел поговорить! – Ладно, – Джош тоже встает на ноги и приобнимает Тайлера за плечи. – Пойдем-ка внутрь, дам тебе сухую одежду и все такое. Он же ведь не может просто бросить промокшего соседа на своем заднем дворе, правда?***
– Джордан! – кричит Джош, едва переступив через порог. – Меня нет дома! – кричит Джордан в ответ. Отлично. Значит, он не собирается высовывать нос из своей комнаты и знакомиться с человеком, которого притащил домой его брат. С Тайлера уже натекла целая лужа воды, но он не пытается сделать ни шага в сторону. – Давай, раздевайся, – Джош слегка подталкивает его под локоть. – Я принесу тебе что-нибудь на смену. – Я не могу это снять, – говорит Тайлер, смотря себе под ноги. Джош решает не смущать его и идет в ванную; Тайлер следует за ним, всё повторяя, что он не может снять толстовку, так что Джош просто дает ему огромное мягкое полотенце и оставляет одного. Сам он переодевается у себя в комнате и начинает шарить в шкафу в поисках какой-нибудь приемлемой одежды. Он так и не находит ничего с длинными рукавами. Они закидывают мокрые вещи в сушилку, и Тайлер не говорит ни слова, когда они с Джошем возвращаются обратно в комнату. Теперь, когда на Тайлере красуются трико и майка без рукавов, Джош впервые видит его голые руки. У Тайлера шрамы. Длинные, белые линии, опутывающие его запястья, предплечья, есть даже маленькие отметины на левом плече. По ним видно, что с момента последнего пореза прошло достаточно времени, но все равно сердце у Джоша горько сжимается – ему больно даже смотреть. У Тайлера достаточно смуглая кожа, но ладони, лицо и шея выглядят немного более загорелыми, чем остальные части его тела. Они сидят у Джоша на кровати, и Джош боится того неконтролируемого потока вопросов, который может сорваться с его губ в любую секунду. Тайлер ловит взгляд Джоша и неуютно кутается в клетчатое одеяло. – Иногда я делаю неправильные вещи, – бормочет он. Джош не уверен, можно ли ему сейчас прикоснуться к Тайлеру, но он хочет этого до одури. – Но… как? – выдавливает он из себя, надеясь, что этот вопрос не сделает все только хуже. Тайлер пожимает плечами. – Плохие мысли, – его голос стихает до шепота, и Джошу приходится наклониться к нему, чтобы расслышать слова. – Некоторые люди из церкви говорят, что я грешник. Джошу хочется сказать, что Тайлер слишком хороший, что ему не стоит так мучить себя. – Ты не грешник, – вместо этого говорит он. – Это уж точно. – Желать поцелуя с парнем – это грех, и говорить об этом – тоже, – Тайлер снова пожимает плечами, и одеяло норовит сползти вниз, но в последний момент Джош придерживает его. По какой-то неведомой причине ему хочется, чтобы Тайлеру было тепло. – Твои родители тоже говорят тебе этот бред? Тайлер едва заметно кивает. – Они знают. – Ох, чувак, – Джош тянется, чтобы взять Тайлера за руку, но тот вздрагивает, едва чужие пальцы касаются его запястья. – Эй, я не причиню тебе вреда! «И не причиняй вреда себе, пожалуйста», – мысленно добавляет Джош. Кажется, между ним и Тайлером есть телепатическая связь. – Я чист. Уже целых четыре месяца, но, сам понимаешь, шрамы никогда не сойдут, так что я прячусь – под своей одеждой, ото всех. От себя, по большей части, – дыхание у Тайлера становится тяжелым, прерывистым. Джош ненавидит себя за то, что из-за него его новому другу приходится заново переживать все эти болезненные воспоминания. Это его вина, лучше бы он держал свой большой болтливый рот на замке. – Эй, все в порядке, – тихо говорит Джош, поглаживая Тайлера по спине. – Прости, что рассказываю об этом, я совершенно не умею заводить друзей, – начинает оправдываться Тайлер, и трещина у Джоша в сердце будто бы становится глубже. – Ты потрясающий друг, чувак, и тебе не нужно прятать свои шра.. порезы вечно, – Джош слегка улыбается, ободряюще хлопая Тайлера по плечу. У него есть шикарная идея. Джош нашаривает свой рюкзак, расстегивает один из карманов и – вот он где – зажимает в руке черный маркер. – Дай мне свою руку. Тайлер немного медлит, но затем послушно протягивает руку вперед, и Джош осторожно берет её, разглядывая поврежденную кожу. Белые линии: некоторые – тонкие, чистые, хорошо зажившие, некоторые же явно были воспаленными. Впрочем, нет продольных порезов. Самоубийство – это грех. – Что ты делаешь? – Тайлер смешно морщит нос, когда Джош рисует тонкую черную полоску, обхватывая ей его запястье. Она закрывает собой один из шрамов, и Джош рисует ещё две линии, черными браслетами закрашивая и соседние порезы тоже. – Отвлекаю тебя, – отвечает он, раздумывая, что сделать дальше. Старые шрамы на предплечье выглядят весьма скверно. Тайлер не хотел выставлять их напоказ. – Мне не разрешают держать нож дольше пары минут, у меня нет своего ножа для бумаги, и мой отец всегда следит за мной, когда я бреюсь, – признается Тайлер. Он не заслуживает всего этого. Джош пытается нарисовать что-то у Тайлера на плече, и он почти готов благодарить Бога за то, что там нет свежих ран – он не выносит вида крови и сам относится к тому типу людей, которые вызывают скорую, всего лишь порезав палец. – Однажды я сказал, что лежащая ручка чем-то напоминает мне гарпун, и моя мама отобрала у меня все ручки и карандаши. Джошу не нравятся метафоры Тайлера, но он не хочет, чтобы тот замолкал. – Но больше ты не видишь ничего такого? – Я больше об этом не говорю. Новый рисунок Джоша, который тот выводит на коже у Тайлера, выглядит как крест, но, может быть, это просто двойная «i». – Расставил все точки над «i», – усмехается Тайлер, глядя на свою новую «татуировку». – Я просто пытался перекрыть, ну, ты знаешь, – Джошу все ещё трудно заставить себя произнести слово «шрам». – Мне нравится, продолжай, – Тайлер немного расслабляется и даже скидывает с себя одеяло. Джош рисует черные браслеты вокруг его бицепса и рядом с локтем. – Ты можешь написать что-нибудь, – предлагает Тайлер, кончиком пальца обводя новые узоры. – Это дарит мне чувство безопасности. – Но что? – застенчиво спрашивает Джош. – Что захочешь. Сначала Джош хочет написать своё имя, но потом ему приходит в голову, что родители Тайлера наверняка будут не в восторге, когда увидят на теле сына написанное маркером имя какого-то незнакомого парня. Так что он просто пишет «береги себя» – маленькое ежедневное напоминание для Тайлера. – Окей? – Джош касается только что написанных слов, своим прикосновением слегка смазывая черную краску. – Окей, – улыбается Тайлер, и Джошу кажется, будто он проглотил лягушку, которая теперь лениво брыкается где-то внутри его живота. Джош рисует иероглифы у Тайлера на левом предплечье; и хоть он сам не знает, что они означают, он уверен, что Тайлер уже наверняка успел наделить их каким-то смыслом лично для себя. Его шрамы, оставшиеся после сэлф-харма, больше не выглядят такими пугающе бледными, как раньше. – Хотелось бы мне, чтобы это были настоящие татуировки, – едва слышно выдыхает Тайлер, и его голос едва уловимо дрожит. – Ты можешь сделать татуировки позже, – уверяет его Джош. Он вдруг слышит девичий смех, доносящийся из прихожей – его сестры вернулись домой с их двойного свидания, – и это значит, что до возвращения родителей остался всего час. Тайлер вздрагивает и снова тянется за одеялом, набрасывая его себе на плечи. – Я закрыл дверь, они не войдут, – говорит Джош. – Да, но… – Тайлер хмурится. – Мне пора домой. – Ты же сказал, что у тебя нет ключа. – Но я оставил окно в своей комнате открытым. Тайлер тот ещё умник. – Думаю, ты все-таки хочешь получить обратно свою одежду, – ухмыляется Джош. – Да, было бы чудесно, – кивает Тайлер в ответ. Десять минут спустя Тайлер переодевается (он просит Джоша отвернуться) и неслышно уходит из дома через главную дверь (предварительно пообещав, что не сломает себе шею, пытаясь пролезть сквозь окно). Джош думает, что это был один из лучших вечеров в его жизни. Он остается лежать на кровати, прижимая к груди свою футболку, которая все ещё продолжает хранить на себе едва уловимый запах Тайлера.***
На следующий день Тайлер снова приходит, захватив с собой коробку цветных фломастеров. Джош приветствует его широкой улыбкой, сразу замечая, что сегодня Тайлер одет в майку с коротким рукавом, а рисунки Джоша черной вязью так и остались на его руках. – Теперь моя очередь рисовать, – говорит Тайлер, садясь на бортик бассейна. – Только постарайся не утопить меня на этот раз. – Я не… да ладно, я просто не ожидал увидеть тебя, я же извинился, – смеется Джош. – Шутка, – усмехается Тайлер и выбирает из коробки зеленый фломастер. – А теперь не двигайся, я буду создавать произведение искусства. – Что это будет? – Джош с любопытством вскидывает бровь. – Когда я впервые увидел тебя, ты стоял за деревом, – отвечает Тайлер, и Джошу щекотно, когда он начинает водить кончиком фломастера по коже, от плеча до запястья. – Так что постараюсь нарисовать именно его. Джош почти жалеет, что вчера у него поблизости оказался только черный маркер. Тайлер выбирает нужные цвета с методичностью профессионального тату-мастера; он даже сосредоточенно прикусывает кончик языка, рисуя зеленую листву и тонкие древесные ветки у Джоша на руке. – Собираешься сделать мне целый рукав? – спрашивает он, когда Тайлер начинает рисовать ярко-голубое небо и крошечных птиц, чернеющих на фоне синевы. – Ты ведь мой крутой сосед, так что да, – Тайлер берет красный маркер, добавляет контрастные отсветы на небесный свод. Он как будто нарисовал свой внутренний мир, красками расплескал содержание своих мыслей прямо по коже Джоша – и это прекрасно. – Северное сияние? – спрашивает Джош, разглядывая своё плечо. – Что-то вроде того. – Мне нравится, – признается Джош, и Тайлер посмеивается в ответ. Сегодня он больше не выглядит грустным. – Обычно люди не говорят со мной, – он растушевывает желтую краску где-то в районе локтя. – А те, кто все же пытается, потом называют меня странным. Тайлер действительно странный, но в этом нет совершенно ничего плохого. Джошу тут же приходится прикусить язык, чтобы не ляпнуть это вслух. – Я не улыбаюсь, потому что у меня кривые зубы, и стараюсь поменьше говорить из-за своего девчачьего голоса. Все маленькие несовершенства Тайлера попросту не существуют для Джоша, он не замечает ни одного из них. – И теперь я просто ною, ну отлично, – стонет Тайлер, заканчивая свою картину – она выглядит как тату-рукав, и каким-то образом её существование делает Джоша ещё круче, чем раньше. Даже несмотря на то, что эта «татуировка» без следа смоется после первого же душа. Тайлер нервно потирает свои перепачканные фломастерами руки, и кое-какие шрамы на его руках все ещё бросаются в глаза, но, может, это лишь воображение Джоша, и есть ведь все-таки шанс, что они не останутся на коже Тайлера навечно. Джош вспоминает вчерашний разговор. Тайлер не единственный, кто хочет поцеловать парня. И Тайлер не отстраняется, когда Джош подается вперед и прикасается губами к уголку его рта. Воздух будто бы становится горячее, и руки Джоша скользят по чужим плечам, а Тайлер целует его; в отличие от сухих губ Джоша, губы у него теплые и мягкие, и это потрясающее ощущение. Джош неуклюже задевает коробку фломастеров, едва не сталкивая их в бассейн. Тайлер ловит её до того, как она касается воды. И улыбается. И та невидимая лягушка снова начинает взволнованно трепыхать лапами где-то у Джоша в животе. – Спасибо?.. – нерешительно говорит Тайлер, проходясь рукой по своим и без того взъерошенным волосам. – Ты мой самый-самый любимый сосед во всем мире, – выдыхает Джош. – Но твои родители?.. Ему не хочется нарушать никаких правил. – Их все равно здесь нет, и они же не монстры, Джош, – Тайлер закатывает глаза. – Ну брось, я же просто пытаюсь подружиться! Его насмешливая интонация заставляет Джоша многозначительно улыбнуться. – Хорошо, – соглашается он, утыкаясь носом Тайлеру в шею. – Тогда давай будем друзьями.