Выбор...

Тот счастлив, кто прошел среди мучений, Среди тревог и страсти жизни шумной, Подобно розе, что цветет бездумно, И легче по водам бегущей тени. Анна Ахматова

POV Женя Какой же трудный денек сегодня выдался!!! Сил уже нет никаких. Эта сложнейшая операция. Илью не проводила. Обиделся, наверное. Сплошной стресс. Ещё эти признания Степана. Никак он не успокоится. Почему же все так трудно?! Почему так часто в моей жизни нужно принимать решения?! Да ещё такие сложные… Илья уехал… Как быть дальше? Даже не представляю, как буду здесь без него. За это короткое время так привыкла, что он рядом. А сейчас нет… Может все и к лучшему. Сойдемся со Степой и как-нибудь проживем до старости. Хотя, кого я обманываю… Шагаю по ставшему таким родным приемному отделению. Вот вроде бы родные стены, а стали как будто чужие в один миг. Голову разрывает бесконечный поток мыслей. Я устала от всего этого. Устала. Чувствую себя каким-то загнанным в клетку зверем. Я устала быть сильной. УСТАЛА. Что же делать дальше?!.. Прохожу мимо кабинета, который, возможно, через некоторое время станет моим. А внутри так тяжело, тоскливо. Больше я не зайду в него к Илье за очередным утренним поцелуем и пожеланием хорошей смены. Больше не будет робких объятий и поцелуев на рабочем месте. Не-бу-дет… От одной этой мысли стало так плохо. И слезы навернулись на глаза. — Представляешь: не успел уехать, а они уже табличку сняли. Кажется, у меня уже от усталости начались слуховые галлюцинации. Или нет?! Оборачиваюсь и застываю в оцепенении. Илья. Он здесь, почему-то не уехал. Внутри все оборвалось. На лбу выступила легкая испарина. Сердце забилось так часто, насколько это только возможно, а про пульс я вообще молчу. -Ты почему здесь? — спрашиваю я и просто не верю своим глазам. А Илья улыбается. -Попутчик скучный попался. Пришлось с поезда спрыгнуть. Держа в руках табличку со своими именем, фамилией и отчеством, подходит ко мне. -Жень, да гори оно все огнем. Я остаюсь. — с легкостью произносит он, глядя мне в глаза. От услышанного бешено застучало в висках. Илья подходит ещё ближе. Так близко, что чувствуется, как стучит его сердце. Утыкаюсь в его нос своим лбом. И так хорошо становится. Отстраняюсь от него на секунду и, готовая тут же разрыдаться от накопившейся усталости, от нахлынувших чувств и мыслей, утыкаюсь ему в грудь и понимаю, что Илья теперь здесь, со мной. Не знаю, сколько времени мы вот так простояли посреди коридора, но мне было хорошо. Просто от того, что он рядом. — Илюш, прости, что не приехала проводить тебя. У нас тут такое произошло. — попыталась оправдаться я, хоть и прекрасно понимала, что Илье это совершенно не нужно. Он у меня понятливый. — Ну, ты не приехала. Я приехал к тебе. — целуя меня в щеку, произнес он. — А про Степана я уже знаю. Мне тут Мария Васильевна все рассказала. Илья снова заключил меня в свои объятия. А я была словно в тумане. Голова раскалывается. И, кажется, я теряю связь с окружающим миром. Тело стало каким-то вялым и совершенно непослушным. Я понимаю, что постепенно падаю вниз, но крепкие мужские руки быстро подхватывают меня. — Женя, Женечка, Женечек. Очнись, пожалуйста. — открываю глаза и вижу склоненное надо мной, жутко перепуганное лицо Ильи, который водит перед моим носом ваткой, смоченной нашатырем. — Жень, ну, слава Богу, ты очнулась. Как же ты меня напугала. Обвожу взглядом помещение и понимаю, что нахожусь в кабинете, на двери которого висит табличка с надписью «Заведующий отделением». -Что со мной произошло? — пытаясь сфокусировать взгляд, спрашиваю я. — Обморок, Женечка, обморок. — сказал Илья, произнося последнее слово по слогам. — Не бережешь ты себя совсем. — Да ладно тебе. Просто устала. Операция сложная очень была. — устраиваясь в объятиях Ильи по удобнее, отвечаю я. — Такое бывает. Ты же сам знаешь. — Да, я наслышан о твоих подвигах. — он протягивает мне стакан с водой. — Жень, так нельзя. Ты почему одна была? Почему из хирургии никого не позвала? А если бы тебе там плохо стало? Если бы что-то произошло? Если бы что-то пошло не так? — Ну, все, прекрати. Все же хорошо. — пытаясь успокоить Илью, произношу я. Хотя ещё непонятно кого я хочу успокоить. Головокружение в операционной тоже было, но об этом пока лучше не говорить. — Вот так и знал, что тебя нельзя тут одну оставлять. — целуя мою руку, произносит Илья. — Ну, правда, прекращай меня ругать. Отключи уже грозного начальника. — пытаясь разрядить обстановку, ответила я и, немного помолчав, продолжила: — Я очень рада, что ты снова здесь. Но почему ты решил вернуться?! — робко спросила я. В кабинете повисла тишина. Но я не торопила Илью с ответом. Захочет — сам все расскажет. -Ты знаешь, Жень, я просто на секунду представил, что в моей жизни тебя может больше не быть. Ты же у меня упертая. Если решила остаться, то останешься навсегда и никуда не поедешь. Стало невыносимо тоскливо. Я не хочу тебя терять, Жень, понимаешь? Со мной в жизни ещё никогда такого не было. Да и кто-то должен был сделать шаг навстречу. И я понял, что этим кто-то должен быть я. А звонок Вячеслава Александровича окончательно все расставил на свои места. — Так, и зачем это Слава нам звонил? — удивленно глядя на Илью и пытаясь приподняться, что сразу же было пресечено, спросила я. Илья тяжело вздохнул и стал все рассказывать. — Знаешь, кем я обязан должностью в Москве? Ну, здесь точно догадаться было не трудно. — Лана с Константином Сергеевичем расстарались. А Слава непосредственный участник этого заговора. Теперь я понимаю, кто замолвил там за него словечко. Вот откуда ноги растут. Все назначения Славы на должности были не просто так. — Вот это дела происходят. — удивленно произнесла я. Илья поднялся с дивана, поудобнее укладывая меня. -Ну что ты со мной как с маленькой? Ну, правда, не надо. Со мной уже все хорошо. — А тебе что, не нравится? — присев на корточки, спросил Илья. Я ничего не ответила, а просто поцеловала его. — Так, все, моя дорогая больная, терапия поцелуями окончена. Я сейчас сделаю чай, а потом мы поедем домой. Тебе обязательно нужно отдохнуть. У тебя был очень трудный день. — Нет-нет-нет, Илья, ну, правда. Я останусь здесь. И это не обсуждается. — возразила я. — Я должна здесь остаться. Вдруг Степану хуже станет. Илья смутился, стараясь не подавать виду, но я все же заметила. Понимаю, что ему это неприятно, но он тоже должен меня понять. Илья подошел ко мне и, протянув чашку с чаем, присел рядом. — Илюш, я все понимаю, но не обижайся, пожалуйста. Пойми меня правильно. — Жень, это ты меня извини. Я все понимаю. — я присаживаюсь с ним рядом, склоняя голову ему на плечо. Мы тихо пили чай и молчали. С улицы доносились различные звуки, а в доме напротив уже практически ни в одном окне не горел свет. Мне очень хотелось сейчас обо все забыть и просто провалиться в сон. Ни о чем не думать и быть безумно счастливой. Хотя, нет, я уже безумно счастлива. Мое — рядом. И больше ничего не надо. Только сейчас до меня доходила вся значимость поступка Ильи. Он отказался от такой должности, от работы своей мечты и остался здесь, где перспектив не так уж и много. Он здесь, он рядом. Смотрю на себя со стороны и удивляюсь: влюбилась как девчонка, по уши просто. Хотя с другой стороны — у каждого свое счастье и мое, похоже, только сейчас нашло меня. — Ты знаешь, Степан, когда очнулся после операции, заявил мне, что свадьбы с Галей не будет, что любит меня, что хочет быть вместе. Представляешь? — я взглянула на Илью и поняла, что ему это не очень-то приятно слышать. — И что теперь? — немного раздраженно спросил он. — И ничего теперь. У него своя жизнь. У нас теперь своя. Я просто должна была тебе об этом сказать. — сделав акцент на слове «нас», сказала я. — Я очень хочу, чтобы мы были вместе. — держа меня за руку, сказал Илья. — Ты мне нужна, понимаешь? Жень, я люблю тебя. Глядя в его голубые глаза, я окончательно поняла, что безумно счастлива. — Я тоже тебя люблю. — ответила я сквозь настойчивый поцелуй. Я чувствовала себя действительно любимой и нужной. В объятиях любимого человека по-другому и быть не может. — Так, а теперь спать. Хотя бы здесь, но ты должна поспать. — отрываясь от меня, сказал Илья. — И это не обсуждается. — Ну, Илюш, — заканючила я. — Как я могу сейчас уснуть? — Возле Степана есть, кому подежурить. Ты о себе хоть иногда тоже думай. Обмороки, Евгения Павловна, это не шутки. — Слушаюсь Вас, Илья Анатольевич. Только если что, буди меня сразу. — я поцеловала Илью. Он бережно укрыл меня пледом, а я, как только коснулась головой подушки, мгновенно провалилась в сон. Да, Илья прав, о себе тоже думать нужно. *** Весеннее солнышко проникало сквозь окно в кабинет заведующего отделением, пытаясь разбудить своими теплыми лучами, мирно спящую Евгению Павловну. Из коридора доносились какие-то разговоры, шум, что в прочем всегда было характерно для приемного отделения. Здесь жизнь всегда кипит. От очередного шума в коридоре Женя проснулась. Открыв глаза и окинув кабинет взглядом, она потянулась и поняла, что тут она одна, а Илья уже куда-то ушел. На минуту ей показалось, что это был сон, но стоящие на столике две кружки с недопитым чаем окончательно убедили ее в том, что он вернулся. В следующий момент ее взгляд остановился на часах, которые показывали, что уже без пяти минут одиннадцать часов утра. Женя с ужасом осознала, что смена два часа как началась, а она тут спит. Девушка быстренько подорвалась с дивана и набросила на себя халат. — Вот уже… Даже не разбудил. — Евгения Павловна мысленно выругалась на Илью и направилась к зеркалу. — Ну и вид же у меня сегодня. Темные круги под глазами, растрепанные волосы. И как к пациентам идти в таком виде?! Приведя себя немного в порядок, Женя вышла из кабинета. На посту ее как всегда встретила жизнерадостная Белочка. — Ой, Евгения Павловна, я думала, что у вас сегодня выходной. Вчера день был такой трудный. Евгения невольно вспомнила события вчерашнего дня. Настроение испортилось. — Нет, Белочка, не дождешься. — тяжело вздохнув, произнесла она. — Какие у нас тут новости? — Евгения Павловна, пока особо никаких. У Степана Галя дежурит. Вроде бы все нормально там. — немного смущаясь, отчиталась Изабелла. — Утром только одного больного привезли. — Почему меня не позвали? -Да его Илья Анатольевич осмотрел. Там ничего сложного. Небольшой вывих был. Он просто просил вас не беспокоить. — Белочка снова смутилась и опустила глаза, будто что-то высматривала в карточках. — А где Илья Анатольевич сейчас? — Он сказал, что отлучится ненадолго в главный корпус и придет. — Понятно. Ладно, я пойду посмотрю, как там Степан. Только Женя хотела отойти от поста, как Белочка ее тут же остановила. -Евгения Павловна, а правда, что Илья Анатольевич остается? Теперь уже немного смутилась Женя, но старалась не подать виду. В больнице и так все шушукаются об их с Ильей отношениях. Теперь так точно ещё больше говорить будут. -Правда. — улыбаясь, ответила Женя. -Ой, Евгения Павловна, Вы такая счастливая. Вон какие поступки ради Вас совершают. Белла мечтательно заулыбалась. -Так, Изабелла Львовна, по-моему, Вам пора работать. -Конечно-конечно, — хмыкнула Белочка, и Женя направилась в реанимацию, чтобы проведать Степана. Ей ужасно не хотелось вновь слушать, что скажет Степа о своих чувствах, но она прекрасно понимала, что окончательно нужно расставить все точки над «i», хотя сейчас и не самое подходящее время. Но потом может быть поздно. Собравшись с мыслями, Женя вошла в реанимацию к Степану. Гали там не было. Наверное, вышла за чем-то. А Степа не спал. — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Евгения Павловна, изучая данные на мониторах. -Нормально я себя чувствую. — немного грубо ответил Степан и отвернул голову в другую сторону. — Степ, ну что это за ребячество? Я ему жизнь спасла вчера, а он ещё тут дуется за что-то. — пыталась отшутиться Женя. — Жень, я тебе уже все сказал вчера. Женя, я люблю тебя! И хочу, чтобы мы снова были вместе. Чтобы все было как раньше. Евгения тяжело вздохнула. — Степа, как же ты не понимаешь?! Я уже не хочу. Как раньше уже никогда, слышишь, никогда не будет!!! — Это все из-за этого сопляка московского, да?! Женя отвела взгляд и ничего не ответила. -Он же тебя бросил и уехал в свою эту Москву, поиграл с тобой и уехал. Как же ты этого не понимаешь, Женя?! — повысив голос, сказал Степан и схватился рукой где-то в области ребер с правой стороны. Полученные ранения давали о себе знать. Евгения Павловна немного помолчала, а потом придвинула стул к кровати, на которой лежал Степан, и присела. — Степ, да как ты уже не поймешь?! Я люблю его. Люблю! Понимаешь?! — в сердцах воскликнула Женя. — И он никуда не уехал. Он вернулся и остается здесь. Снова будет тут работать. А с тобой, Степа, у нас уже больше ничего не будет. — Но я же тебя люблю! — перебил он ее. — Степа, я тебя не люблю. А быть с тобой из жалости. Нет, Степа, нет. Жалость — это не любовь. Ты сам давно сделал свой выбор. У тебя есть Галя, Вовка тебя папой уже называет. А я просто хочу быть счастливой с тем человеком, которого люблю. — Евгения перевела дыхание и продолжила: — Я понимаю все твои чувства. Да, мы с тобой прожили вместе двадцать лет. Да, у нас была семья, у нас есть Ромка, но это не повод снова сходиться. Я просто не смогу. Учитывай, пожалуйста, не только свое «хочу», но и мое тоже. И оно явно не в твою пользу. Я надеюсь, ты меня поймешь. И мы больше никогда не вернемся к этому разговору. Степан молчал. Женя прекрасно понимала, что он все равно ничего путного не скажет. И собиралась уходить. — Я хочу, Евгения Павловна, чтобы меня лечил здесь другой врач. В Ваших услугах я не нуждаюсь. И прошу покинуть помещение. — произнес Степан. Евгения тяжело вздохнула и покинула реанимацию. Ее изнутри душила обида. Слезы подступали. Но она держалась. Ей просто хотелось быть счастливой, любить и быть любимой. Евгения Павловна снова почувствовала головокружение. Окружающая обстановка снова поплыла как в тумане. А в уши врезался только взволнованный крик Белочки. *** POV Илья Пока Женя спала, я решил сходить к Гиппократу Моисеевичу и обрадовать его новостью о том, что я никуда не уезжаю. Он действительно был искренне рад и даже рассыпался в благодарностях за то, что я «не покинул его любимое приемное отделение». После посещения Шульмана я заглянул в цветочный магазин, приобрел большой букет любимых Жениных белых роз и направился в отделение. Пора ее будить. Хотя, может и сама уже проснулась от вечного шума в приемном отделении. — Ой, какие цветы красивые! — радостным возгласом поприветствовала меня Белла. — Вот бы мне кто-нибудь такие подарил. — Изабелла, в твоей жизни будет ещё масса цветов, я в этом уверен. Изабелла засмущалась, и ее щеки залились алой краской. — Как у нас тут дела? Все спокойно? — переводя тему, сказал я. -Пока да. Больше никто не поступал. -Ну и хорошо. Я, было, направился в свой бывший-настоящий кабинет, но Белла меня просто так отпускать не хотела. — Ой, Илья Анатольевич. Я так рада, что Вы остаетесь и Евгению Павловну с собой не увозите. — искренне радовалась девушка. -Я тоже очень рад, что остаюсь с вами. — ответил я. — А Евгения Павловна была уже здесь? -Да, она пошла, — Белла немного замялась, а потом продолжила, — она отправилась проведать Степана. Я ничего не ответил и направился ждать Женю в кабинет. Все равно, я думаю, она сразу придет сюда. Положив цветы на стол, я опустился в кресло, прикрыл глаза и стал ждать, пока придет Женечка. От усталости и бессонной ночи я стал погружаться в сон. Из пелены дремы меня выдернул крик Беллы с просьбой о помощи. Я быстро выбежал из кабинета и увидел, что Женя снова потеряла сознание. Я подбежал к ней и подхватил на руки. Что же такое с ней происходит? Второй обморок меньше чем за сутки — это ненормально. -Изабелла, позови Ольгу Михайловну. А я отнесу Евгению Павловну в смотровую. -Хорошо, Илья Анатольевич. Белочка направилась выполнять мое поручение, а я, кое-как открыв дверь в смотровую, зашел туда и положил Женю на кушетку. В помещение ворвалась взволнованная Ольга. -Илья Анатольевич, что с ней? -Сам не знаю. — ища нашатырь ответил я, а затем смочив вату в нем, стал приводить Женю в чувства. Ольга стала измерять давление и пульс. Женя постепенно приходила в себя. Как только она очнулась, я бережно прижал ее к себе. -Женя, Женечка, как же ты меня опять испугала. — целуя ее, произнес я. -Что значит «опять», Илья Анатольевич? — поинтересовалась Ольга. -Да со мной уже все хорошо. Не надо так за меня переживать. — вставила своих пять копеек моя упертая Женечка. Она хотела подняться в кушетки, но я, естественно, не позволил ей этого сделать. -Жень, ну что ж ты упрямая-то такая?! Хоть сейчас полежи спокойно. Кинув на меня злобный взгляд, Женя все-таки послушалась. -Так что ещё было, Илья Анатольевич? — снова спросила Ольга. -Да вчера поздно вечером тоже ни с того ни с сего в обморок грохнулась. Жене явно не понравилось, что я все рассказываю, но установить причину ее обморо-ков нужно было обязательно. -Жень, а помнишь, вчера во время операции тебе тоже как-то не хорошо было? Голова что ли закружилась у тебя резко? Этот вопрос явно застал Женю врасплох. -Так-так-так, и почему я об этом ничего не знаю? — возмущенно спросил я. -Спасибо, подруга, что сдала. — воскликнула Женя. Ольга пожала плечами. Я настойчиво посмотрел на Евгению Павловну, требуя ответа. -Ладно, вы тут разбирайтесь, а я пойду и позову Белочку, думаю, что нужно сдать вам, Евгения Павловна, анализы. — хитро подмигнув, Ольга удалилась. -Ну, да-да-да, вчера во время операции у меня правда немного закружилась голова, но потом все было нормально, не волнуйся. -Жень, ну, как я могу за тебя не волноваться? — возмутился я. — Почему ты мне вчера ничего не сказала? -Я просто не придала этому значения. — оправдалась Женя. — Ну, правда, хватит возить-ся со мной как с маленькой. Отосплюсь дома — и все будет хорошо. Там пациентов каких-нибудь, наверное, привезли, а мы тут прохлаждаемся. Я пойду. Женя попыталась встать, но сразу же пошатнулась. Видимо голова снова закружилась. Я только и успел ее подхватить под руку. -Что ж ты у меня такая неугомонная, Жень? Ты хоть когда-нибудь о себе будешь думать? Ты сегодня у нас сама пациент своего приемного отделения. Так что лежи, пока есть возможность. Женя нехотя снова опустилась на кушетку, дуясь на меня. -И нечего дуться на меня. Дуется она ещё тут. — поцеловав ее, сказал я. — Ты что-то бледная какая-то совсем. Я прислонил руку к ее лбу. Температуры нет. Странно все это. -Жень, у тебя ничего не болит? — поинтересовался я. -Да ничего, Илюш, ничего. Только знаешь, подташнивает немного. Наверное, это из-за того, что я сегодня ещё ничего не ела. Ну, правда, все хорошо. Полежу немного — и все пройдет. — поцеловав, Женя пыталась меня успокоить. Я задумался над тем, что же с ней может быть. Интересные мысли стали приходить в мою голову. -Женя, Женечка, а ты случайно не того? — аккуратно поинтересовался я. Она засмеялась. -Да ну тебя. Конечно, нет. — сразу же выпалила Женя. Я потянулся к ее губам, чтобы насладиться очередным поцелуем, но в смотровую во-рвалась Белла и не дала завершить начатое. Женя все противилась, чтобы с ней делали что-нибудь. Правду говорят, что врачи — самые трудные пациенты. Но я все равно настоял на том, чтобы Изабелла взяла анализы. Когда Белочка завершила свои нехитрые манипуляции, я строго-настрого наказал ей, чтобы результаты передала лично мне в руки, чтобы никому не отдавала и сама не совала в них нос. Белла ушла, а я вернулся к Жене, которая по-прежнему упрямилась и рвалась работать. Мои уговоры совершенно не действовали, но никуда отпускать ее я не собирался. Немного успокоившись, Женя рассказала мне о своем разговоре со Степаном. Я был рад, что в этой истории наконец-то все было расставлено на свои места, но в то же время понимал, как Жене все это трудно далось. Вчера стресс, переживания, сегодня — то же самое. Так никакого здоровья ни на что не хватит. Время тянулось невыносимо долго. А результатов так и не было. Но я с каждой мину-той становился все увереннее в своих догадках, но Женя даже слушать не хотела. Вот будут готовы результаты, там все и узнаем. Хотел было поспорить с ней на этот счет, но она же упрямая — не верит. Мы ещё долго разговаривали на отвлеченные темы, периодически обмениваясь поцелуями. Нас никто не тревожил. Видимо, больных по нашей части не было, а, может, про-сто понимали, что нас беспокоить не стоит. Через некоторое время нашу идиллию разрушил звонок моего мобильного телефона. Я взглянул на экран и понял, что это из Москвы. Женя сразу же заметила мою напряженность. -Это из Москвы, да? Я кивнул. -Ответь. — тихо сказала Женя. Я нехотя принял входящий вызов. На том конце провода я узнал голос женщины, которая тогда звонила на счет должности. -Нет, я не выйду завтра на работу в новой должности. Нет, я ещё раз говорю. Я остаюсь работать в Туле. Нет, вы все правильно услышали. В Москву я не вернусь. Все, извините. До свидания. Я отключил вызов и с облегчением выдохнул. А Женя наоборот как-то напряглась. Я присел рядом с ней. -Жень, ты чего? — спросил я, проводя рукой по ее волосам. -Ты уверен, что потом не будешь жалеть об этом? — поинтересовалась она. -А ты что, не рада, что я здесь? — ответил я вопросом на вопрос. -Илюш, конечно рада. Но это же работа твоей мечты, карьерный рост, перспективы. — не унималась она. -Моя мечта сейчас рядом со мной, а остальное неважно. — я поцеловал Женю в доказательство своих слов. — А перспектив и здесь хоть отбавляй. Мы снова замолчали. И только Женя через некоторое время прервала тишину. -Я правда очень рада, что ты остался. — тихо произнесла она. А я в очередной раз убедился, что сделал все правильно, и ещё крепче прижал к себе Женю. Через некоторое время в смотровую вошла Белла. Я немного разволновался. -Вот, Илья Анатольевич, как Вы и просили: лично Вам в руки. — девушка протянула мне бумаги. -Спасибо, Изабелла. Идите, если что-то нужно будет, я Вас позову. Мне не терпелось посмотреть результаты. Я заметил, как Женя напряглась, но старалась это скрыть. Я заглянул в бумаги, которые передала мне медсестра, и расплылся в улыбке. Мои догадки подтвердились. Внутри творилось что-то невероятное. Эти впервые испытанные эмоции приводили в восторг. Хотелось кричать от счастья. Хотелось, чтобы весь мир знал о том, как я счастлив. -Илья, ну что там? — вернул меня в реальность Женин голос. Я подошел к ней. -Жень, Женечка, — я не переставал улыбаться, — Жень, ты беременна. Она явно удивилась. -Как, подожди? — она взяла у меня из рук результаты и внимательно их изучила. — Может, это ошибка? Моя Женечка отказывалась верить в происходящее. -Жень, да какая ошибка? Ты понимаешь, что у нас будет ребенок? У нас будет ребенок. — не унимался я. По Женькиной щеке скатилась слеза. Она была такая смешная, беззащитная. Я обнял ее и крепко-крепко прижал ее к себе. -Илюш, что мы будем делать? — через некоторое время спросила Женя. -Как что? Жить, любить, детей растить и жить до двухсот лет. — усмехнувшись, ответил я. Я, правда, был безумно счастлив. И не нужна мне никакая Москва, никакие должности, перспективы, когда тут такое счастье. -Ты, правда, хочешь ребенка? — не унималась Женя. -А ты как будто не хочешь? -Очень хочу. Всю жизнь мечтала о девочке. От любимого человека. -Женька, у нас все теперь точно будет хорошо. И никто нам не помешает. Я тебя очень люблю. Я без лишних слов поцеловал Женьку и уже начал строить планы на будущее. *** Наша жизнь полна неожиданностей. Все самое важное всегда происходит спонтанно. Когда этого совсем не ждешь, когда ты углубляешь в бытовую рутину и перестаешь верить в чудеса, которые все ещё случаются. Без всякого волшебства и магии. Но самое главное в таких ситуациях — сделать правильный выбор: быть счастливым, любить и быть любимым.