Путь становления киллера.

Он никогда не видел отца, но наверняка мог сказать, что тот не был порядочным человеком. Если бы был, мама, вероятно, рассказала бы о нём хоть немного, ведь бывали дни, когда она сажала всех детей вокруг себя и рассказывала что-то спокойным, проникновенным голосом. У него был крёстный, но в нарушение всех мыслимых законов этот самый крёстный трахал его матушку прямо на их кухонном столе, и, сидя под дверью, мальчишка сильно надеялся, что им хватит ума убрать за собой. С тех пор он перестал носить крестик, а всего три года спустя продал его какому-то крайне подозрительному типу. Он появился в Неаполе рано утром. Шёл пешком всю ночь, чтобы меньше страдать от жары, на нём была странная шляпа, которую он взял непонятно откуда. У него вообще всегда была эта странная привязанность к вещам, берущимся из вселенского Хаоса, который он считал источником всего. Маленьким филиалом этого хаоса была кладовка, в которую мать стаскивала всё, что не могло пригодится прямо сейчас, но было слишком старым и покоцаным, чтобы выручить за это деньги. Кажется, шляпа появилась именно оттуда, и, возможно, когда-то принадлежала его отцу, но юноша не мог думать о чём-то подобном. Ему было четырнадцать, он был, по собственному убеждению, уже достаточно взрослым, чтобы считаться мужчиной, и лучшим подтверждением тому было его сумбурное расставание с невинностью в аккуратной комнате юной соседки, под окнами которой росло, словно специально для таких дел, крепкое кряжистое дерево. Ему было четырнадцать, и он покинул родной дом, оставаться в котором было невыносимо. Из всех орущих глоток, сосредоточившихся на предельно малой территории, он был самым старшим, а потому должен был, по мнению родни, быть и нянькой, и поваром, и кем угодно ещё. Он любил свою мать. Любил её горячей, болезненной любовью с лёгким привкусом Эдипового комплекса. Он любил своих братьев и сестёр и желал им только счастья. Но он был молод, силён и здоров, уже сейчас в нём было заметно, что он будет красив, невероятно красив. Он был великолепным сыном итальянской деревни, темноволосый, черноглазый. И он чувствовал в себе способность добиться большего, чем грезила его семья, чем могла помыслить в самых смелых мечтах его мать. Он шёл в Неаполь наниматься на работу. Любую. Он ничего толком не знал и не умел, а потому знал и умел абсолютно всё, и за спиной у него было так пусто, что оставалось только верить в себя за всю свою многочисленную родню. Неаполь жил. Он дышал каждым окном, каждым цветком и деревом, каждым отдельно взятым человеком. Он вдыхал в себя море и небо, и разноцветные дома смеялись вместе с солнцем. Мальчишка, никогда прежде не видевший такое обилие домов и народа, испуганно жался к стенам, робко улыбался людям и шёл, сам не зная куда, среди домов и мимо различных заведений. Город кружил его, бросал туда и сюда, смеясь вталкивал в толпы и бросал совсем одного. Юноша, испуганно оглядываясь по сторонам и стараясь держать ближе к телу почти пустой кошелёк, двигался по улицам, как щепка в водовороте. - Эй, смотри куда прёшь! - его вынесло прямо на грудь какого-то мужчины. Такого грозного, что казалось, сейчас он раздавит несчастного одним желанием. Но парень смотрел на него дерзко, чёрные глаза провинциала содержали в себе столько концентрированной воли, что даже бывалому мужчине, не раз висевшему на грани, стало слегка не по себе. - Или хочешь без головы остаться? - Осади, - красивая женщина сделала шаг вперёд, заставляя двух мужчин, ограждавших её, отшатнуться к городским стенам. - Ты местный? - Нет, сеньора, - покачал головой провинциал, пристально глядя на эту властную особу. Восьмая Вонгола не была обычной женщиной, и мальчишка, ещё не зная этого, уже ощущал её власть. Восьмая питала слабость к таким дерзким и самонадеянным мальчикам. Она хорошо знала - дай такому всё, чего у него нет, и он будет твоим верным псом до тех пор, пока не издохнет, а эти существа отличаются поражающей воображение живучестью. - Ты пришёл сюда искать заработок? - спросила она спокойно, казалось, она прочла всю его биографию от и до, как вывеску винного магазина. - Да, сеньора, - на этот раз мальчишка кивнул, не отпуская женщину цепким взглядом. - Считай, ты нашёл работу. Следуй за мной, - и она развернулась, плавно, как подобает женщине, но решительно, как полагается любому, кто имеет власть. Парень ощущал, что в этот момент вся его судьба решилась... И неужели совсем без его участия? Что он только что сделал со своей жизнью? Пустил её по течению, словно кораблик, или оседлал поток успеха? - Да, советую тебе прямо сейчас забыть твоё настоящее имя, оно больше ни к чему, - и в тоже мгновение он забыл.