Hunting

Он сидит, поджав ноги под себя, и тихонько плачет. Жизнь рушится в столь раннем возрасте. Свадьба. Одно слово, а вызывает в омеге бурю неприятных эмоций. — Пора, — слышит он и чувствует, как его жизнь разбивается на сотни осколков. Парнишка даже пожить для себя не успел. — Почему именно я? — Бэкхён тихо подрагивал, задавая этот вопрос. — Это не мы выбирали, а вожак стаи, — ответил ему папа-омега. Старшему и самому не хотелось бы отдавать сына, но против закона не пойти, и все это прекрасно знают. Бэкхёну всего шестнадцать лет, у него только недавно прошла первая течка, говоря о начале полового созревания у волков. На протяжение пары сотен лет каждый новый вожак стаи выбирает себе мужа, либо жену (что бывает очень редко) для дальнейшего продолжения рода. И в этот раз их новым вожаком стал Пак Чанёль. Он был очень красивым, сильным и мужественным. Во время поиска Бэк был отстранён от этого из-за первой течки, которая была уж очень болезненной. Но это не спасло омегу стать будущим мужем самого главного альфы стаи. Бэкхён лежал свернувшись в кокон из одеяла и тихо плакал от боли. Его ужасно лихорадило. Течка проходила очень болезненно, даже для первой, что говорило о присутствии его альфы. Папа давал бедному Хёну таблетки, чтобы стало лучше, но они ему никак не помогали. Тут ему мог помочь только альфа, желательно истинный, хотя и какой-нибудь левый тоже может подойти. В дверь стали настойчиво стучать, а от одного запаха, омега чуть ли не сознание потерял. Вот он, его альфа. На улице стоял самой персоной Пак Чанёль, который своим взглядом заставил старшего омегу отступить от двери. — Его, я выбираю эту омегу! — организатор этих поисков быстро юркнул в дом. Настрой альфы был показан всем его видом. — Мистер Пак, но этот омега не участвует, — тихо сказал маленький бета, смотря на вожака. — Мне глубоко плевать, - еле сдерживаясь, Чанёль вышел из дома. Рано еще метить его… Бэкхёну страшно. Он боится быть одним из многих омежек, которым не повезло, потому что его отец часто избивал папу на глазах маленького Бэкки. Также он изменял ему. Старший омега много слёз пролил, пока его муж окончательно не ушёл из семьи. Волчьи законы верности были не в каждой семье, поэтому Бёна трясёт от неизвестности. Его мечты прожить жизнь одиноким обрушились в один момент. — Бэкки, — ласково позвал его папа. — Успокойся малыш, всё будет хорошо. Я буду тебя навещать, милый мой. — Папа, я боюсь, — Бэкхён начал рыдать с новой силой в объятиях самого близкого и любимого его человека. — А вдруг он будет таким же, как отец? Я не хочу такого мужа. В дверь опять начали настойчиво стучать, приближая неминуемое. Старший, оторвавшись от своего сыночка, встал и пошёл на первый этаж открывать дверь. Бёна тряхануло еще пару раз, но в голове быстро всплыл еще один план, самый тупой, конечно, и вряд ли он сработает, но, как говорится, попытка не пытка. Бэкхён подлетел к окну, благо со второго этажа прыгать не далеко, открыв его, на половину вылез, чтобы точно убедиться в осуществимости этого бреда. До земли было где-то почти два метра. Дверная ручка начала опускаться вниз, от чего нервы Бёна начали сдавать, и он был готов уже послать всё это к чёрту, но внутренние страхи ужасного будущего, определенно, оказываются сильнее боязни высоты. Омега буквально вылетает из окна, цепляясь за штору, и как только дверь открывается, Бэк прыгает вниз, удачно приземляясь на ноги. Бежать! — единственное, что сейчас крутится в бедной головушке этого сорвиголовы. Дурманящий запах лаванды усилился, а красная голова появилась из окна, преследуя убегающего Бэкхёна. Альфа, стоящий там, лишь обреченно вздыхает, выпрыгивая следом. Просто так он не сдастся, что еще раз подтверждает то, что он вожак стаи. Бэк старается убежать как можно дальше, но у него не выходит. Его дыхалка подводит его, и он останавливается после семи-восьми минут бега. Хён огляделся и понял, что находится где-то в глубине леса. Страшно до такой степени, что колени трясутся, как осиновый лист на ветру. Отдышавшись, он продолжил свой путь, обратившись в волка с красивой черной шерстью. Так ему будет безопасней. Лес казался ему бесконечным, тёмным и хранящим много тайн, а возможно и трупов. — Всё-таки бежать сюда было не самой лучшей идеей, — тихо проговорил Бэкхён. В лесу как-то странно пахло лавандой, которая ещё больше давила на сердце. Его отец раньше был совершенно другим. Он любил своего мужа и сына, принося им много лаванды каждый день. Раньше всё было очень хорошо, прям как в сказке, правда, без счастливого конца. Бён шёл очень долго, блуждая по столь загадочному для всех месту. Все запахи перекрывал один, который жутко сносил крышу. Сегодня должно быть полнолуние, время вязки вожака с омегой. «Правда, у Пак Чанёля ничего не получится», — подумал Хён и сразу же ощутил взгляд, прожигающий дырку в его спине. Бэк, испугавшись до чёртиков, начал озираться по сторонам, но ничего не видел, а ярый запах лаванды мог говорить лишь о… Чанёль, он сейчас здесь и следит за ним. Бэкхён решил снова бежать, но вот тяжёлая туша, упавшая на него сверху, которая пригвоздила его к земле, не дала ему даже лапкой пошевелить. «Долго ты ещё будешь убегать, Бён Бэкхён?» — обращаясь в волков, они становились хорошими телепатами. «Пусти меня! Я не собираюсь быть твоей омегой!» — кричал Бён, пытаясь вырваться, но вот Паку от этого ничего. Все попытки Чанёль прерывал на корню, надавливая на эрогенные зоны, от чего тот ненадолго прекращал, но всё равно сопротивляясь. «Обратись в человека» — приказал альфа, но Бэкхён это выполнять не стал, снова пытаясь удрать, куда глаза глядят. «Не испытывай моё терпение, иначе будет больнее!» — Чанёль был настроен очень серьезно, поэтому Хён решил на время сдаться, пока не попадётся удобный случай. Процесс перевоплощения был довольно-таки болезненный. — Так-то лучше, — на лице Чана появляется оскал, который пугал и завораживал одновременно. — И как ты долго собирался убегать от меня, дурачок? Бэкхён вздрогнул, неужели ему послышалось, или же всё-таки голос Пака был заботливым с нотками раздражения, которое он прятал в себе. Омега поднял свой взгляд на альфу, смотря из-под своей косой чёлки чёрного цвета. Бен понимал, что если Чанёль начнёт действовать, то он сдастся. Толкнув Пака так, что он упал на спину, Хён побежал, оставляя Чана с одной единственной мыслью «За что ему такое наказание?». Бэк бежал так, будто он на марафоне, правда, пару раз упав и разбив коленки, которые его лёгкие штаны спасти не смогли. В волосах успела запутаться какая-то палочка. Дыхание сбилось, а сердце вообще готовилось выпрыгнуть из груди, но Бён бежал. Альфа сильно не спешил, хоть сегодня и день вязки, он прекрасно понимал, что эту омежку ему просто так не уломать, Бэк был слишком упрям и боялся его, что здорово видно по его взгляду. Чанёль прекрасно знал всю историю семьи Бён, и то, что с маленького возраста Бэк боится альф, и виной этому его отец, который очень ужасно поступал с папой-омегой. Сам Пак рос в семье, где все друг друга любили и волчья верность была одним из самых главных ценностей. Отец всегда уделял должное время своему мужу и сыновьям, даже не смотря на то, что он был самым главным в их стае. Когда главой стал Чанёль, многие вожаки других стай восприняли это, как смешную шутку, пока он не показал себя в деле, теперь Ёль очень почётный альфа, не только среди своей стаи, но ещё и других. За всю свою большую пробежку Бэкхён устал, ноги начали дрожать то ли от сильной усталости, то ли от наступившего холода. Омега остановился у дерева, оперевшись на него. Стало темнеть, что говорило лишь о приближение полнолуния. Он стёр тыльной стороной ладони пот со лба и присел на выпирающий корень. Страх немного утих, но волнение ещё оставалось. Стоя так близко к этому альфе, Бён уже был готов сдаться полностью, что было явно не очень-то хорошо для Хёна. Строптивости этой омеге не занимать. Он сидел минут пять, пока не почуял аромат лаванды, хоть он был и немного заметным и ещё терялся среди запахов деревьев и ягод, но это было лишь делом времени. Бежать в человеческом обличии не было сил, а на перевоплощение уйдёт много времени, поэтому он решил прятаться. Его запах черники с шоколадом можно спрятать в больших черничных кустах, где он и спрятался. С каждой минутой любимый аромат становился всё сильнее и сильнее, кружа голову и путая в ней все мысли. Бэкхёну вся эта ситуация ой как не нравится. — Я знаю, ты здесь, Бэкки, — паника начала нарастать с новой силой, будто его ищет не альфа, а какой-то жуткий монстр, готовый сожрать Бэка с потрохами и костями. Чанёль чует его, от этого хочется сровняться с землей, чтобы его не тронули. — Бён Бэкхён, выходи уже, прятаться бессмысленно, я все равно найду тебя, — раздражение в голосе уже не было скрыто, что говорило о том, что правда уже лучше сдаться, а то будет хуже. И Бэкхён выходит, с опасениями смотря на Пака. — Наконец-то. Ёль радостно вздыхает, видя омегу перед собой. Его плечи немного дрожат от волнения, на что Чан лишь хмыкает, главное, что одна часть возведенной Хёном стены рухнула. Он вышел, и пока это самое главное. — Почему именно я? — спрашивает Бён, пытаясь согреть ледяные руки, которые за долгое пребывание на улице в одной футболке, успели, не хило так, замёрзнуть. Альфа, видя это, подходит к нему, беря его маленькие ручки в свои большие ладони. Бэкхён вздрагивает, через его тело будто пропустили сотню разрядов тока. — Разве ты не чувствуешь? — вопросом на вопрос ответил он, поднося руку Бэка к своим губам и целуя каждый пальчик. Хёна хоть это и начинало пугать, но уж очень сильно нравится. Куча противоречий бьётся у него в голове: одна часть хотела оттолкнуть Чанёля и сбежать туда, где его никто не найдёт, а другая готова отдасться ему целиком и полностью. — Мы истинные, Бён Бэкхён. Так что прекрати убегать уже от меня, я все равно догоню тебя. «Истинные?» — омега впервые об этом задумался, понимая почему запах Ёля ему так сильно нравится, ведь другого объяснения нет. Альфа, наблюдая за удивлением омеги, хмыкает. На небе начала появляться полная луна. Количество гормонов в крови возросло в геометрической прогрессии, так же как феромоны в воздухе. Даже после закончившийся течки, нижнее бельё Бэкхёна начало намокать, а возбуждение пробуждалось, как у Чанёля, так и у Хёна. Пак медленно переходил с пальцев рук всё выше и выше. Дойдя шеи, он немного прикусил чувственную кожу. Бэкхён издал первый хриплый стон, как бы давая альфе зелёный свет на все ласки. Аромат черники с шоколадом начал усиливаться, снося крышу Чану. Ёль уложил омегу на мягкую траву, нависая сверху. Чанёль Бёну казался слишком красивым, а его губы на теле просто заставляли забыть все страхи. Поймав лицо альфы, омега потянул его на себя, целуя. Этот поцелуй был очень медленным и неуверенным, но наполненным страстью и похотью. Потянув край чужой футболки вверх, он снял её с хрупкого и невинного тельца Бэкхёна. Контраст холодного воздуха с горячим телом заставлял табуны мурашек бегать по спине. Но долго мёрзнуть Чанёль ему не дал, покрывая шею, ключицы, плечи и грудь жаркими поцелуями. — Не все альфы, такие как твой отец, — сказал Пак, в перерыве от ласк. Чан легонько прикусил сосок парня, вызывая ещё больше стонов. — Я совершенно другой. Бэк не мог думать о словах, которые ему сейчас говорил альфа. Он вообще не воспринимал ничего, кроме прикосновений. Дрожащими руками омега расстегивал рубашку Чанёля. Кое-как, но все же выходит. Бэкхён чувствует каждый отчетливый кубик пресса, проводя рукой сверху вниз. Ёль стонет от такого действия, облизывая пересохшие губы. Руки альфы сжимают самые желанные ягодицы, которые так идеально легли в ладони. Бэк впивался своими короткими ноготками в кожу, царапая спину и плечи Пака. Поцелуи становились всё более жаркими и воздуха в лёгких катастрофически не хватало. Чанёль, оторвавшись от столь желанного тела, поставил Бэкхёна в колено-локтевую, вставляя палец в анус. Омега начинает хныкать, пока альфа не попадает по железе, от чего Хён протяжно стонет. К одному пальцу добавляется и второй, которые растягивают Бэка. Закончив, Чан кладёт омегу обратно на траву и, наконец избавившись от своих штанов с бельём, альфа подставил член к пульсирующему колечку мышц, дразня. — По… жалуй… ста, — еле дыша говорил Бён, обхватывая сильный торс Ёля. Не заставляя себя долго ждать, Чанёль вошёл на полную длину. Бэкки выгнулся в спине до хруста позвонков, выкрикивая имя. Сейчас для Пака это была словно самая любимая музыка. Девственная теснота сжимала член Чана, принося ему сильное удовольствие. Первые толчки альфы были медленными, чтобы дать привыкнуть омеге к новым ощущениям наполненности. Бёну явно было этого мало, и он пытался двигать бёдрами, что для Чанёля послужило знаком. Пак начал двигаться быстрее, вдалбливаясь в стонущее под ним хрупкое тельце и попадая по простате. Они совершенно потеряли счёт времени занимаясь не просто сцепкой, а именно любовью. Чувствуя приближение разрядки, Чанёль начал быстро надрачивать член омеги, который вскоре излился ему на руку и живот, а сам Пак кончил в него. Пока они пытались перевести дыхание развязался узел, соединяя их на некоторое время.

***

— Я, Пак Чанёль, хочу взять в свои законные мужья омегу, Бён Бэкхёна, которому обещаю, что буду любить, ценить и заботиться, — сказал Ёль, смотря на Хёна, который немного смущался. — Я, Бён Бэкхён, хочу взять в свои законные мужья альфу, Пак Чанёля, которого обещаю, что буду любить, кормить и заботиться, — проговорил свою клятву Бэк. — Объявляю вас новой семьёй!