Ты слишком громко думал

Чертов Поттер! О чем Он вчера думал во время урока?! Нет, не так. ЧЕМ Он вчера думал? Хотя... мозги и Поттер? Несовместимо. Маленький самонадеянный идиот! Что же Он добавил в Веритасерум? Удивительно, что от взрыва никто не пострадал, не считая этого болвана. Самовлюбленный засранец, не способный защитить самого себя. Сколько раз Он рисковал жизнью на ровном месте? Сколько раз вляпывался в опасные истории и тянул за собой друзей? Если бы не Грейнджер, не уверен, что Он дожил бы до сегодняшнего дня. Ох, уж эта гриффиндорская тяга к приключениям на собственную задницу. Неужели так сложно хоть раз подумать головой? Вспомнить об окружающих? О том, что нервы у них не железные? У меня чуть сердце не остановилось, когда я увидел Его лежащим на полу, с ожогами и язвами от выплеснувшегося зелья... Идиот! Болван! Гарри... Спасибо мадам Помфри. Он снова появится на моем уроке уже сегодня. Хотя... Его опасно впускать в класс. Лучше оставить за дверью, в первую очередь, ради безопасности остальных студентов. Но... я не смогу... Я хочу Его увидеть. Его взъерошенные волосы, закушенную в задумчивости губу, легкую морщинку между бровей, зеленые глаза. Я хочу Его увидеть и убедиться, что с Ним все в порядке. Я так привык оберегать Его, охранять, защищать. Ненавязчиво. Тайно. И что взамен? Элементарная глупость! Он так похож на своего отца... И все же совсем другой. А вот и семикурсники. Их ряды поредели... Так много погибших в войне, так мало решивших окончить Хогвартс. Стыдно признаться, но я ищу Его макушку среди остальных учеников. И нахожу. Как всегда рядом с Грейнджер. — Тишина, — говорю я, и все тут же замолкают. Ловлю на себе Его взгляд. Он кажется немного удивленным. Я демонстративно поворачиваюсь спиной. — Похоже, на уроках профессора Слагхорна вы ничего не усвоили. Займемся повторением пятого курса. Тема занятия «Напиток живой смерти». Кто нам о нем расскажет? Я резко оборачиваюсь к классу. Рука Грейнджер привычно тянется вверх. Но в ее желании ответить нет бывшей детской непосредственности, неукротимой жажды отличиться, выделиться. От прежней невыносимой всезнайки не осталось и следа. Я перевожу взгляд дальше. Надо же... Лонгботтом. Этот гриффиндорец удивляет меня все чаще. Начиная с того, что именно он уничтожил Нагайну, и, заканчивая тем, что теперь я обязан ему жизнью. Поразительно... Рон Уизли. Рыжее недоразумение. Не понимаю, что в нем нашла Грейнджер. Но не мне с ним жить. Драко Малфой... Он сильно изменился. Отбросил надменность и тщеславие. Пожалуй, сейчас он выглядит более живым, настоящим. — Мистер Поттер, — произношу я, даже не удостоив Его взглядом. Я знаю, что от моего обращения Он чуть вздрогнул. Так происходит всегда. Мне кажется, за эти годы я выучил каждый Его жест. — Может быть, Вы? — тем временем продолжаю я. — Напомните нам о Напитке Живой смерти. Не стесняйтесь, здесь все свои. Я медленно, почти лениво, поворачиваюсь к Нему. Знал бы Он, как тяжело дается каждое движение, ведь так хочется броситься к Нему, обнять, прижать к себе... Запустить руку в волосы, попробовать их на ощупь. Я смотрю прямо Ему в глаза, а сердце готово выпрыгнуть из груди. Он краснеет. Я усмехаюсь в ответ. — Вы не знаете? — я заставляю свой голос сочиться ядом. — Неужели кроме квиддича и жажды приключений вас ничего больше не интересует? Неужели Вы настолько ограничены, что за все эти годы оказались не в состоянии запомнить пару-тройку составов? Ну же, мистер Поттер, посмотрите, даже Лонгботтом не так безнадежен! — мне не надо поднимать глаз, чтобы увидеть еще одно вспыхнувшее краской лицо. В классе звенит тишина. Поттер опускает взгляд, гипнотизируя пустой котел. Он сейчас такой красивый... Его щеки горят еще сильнее. Мерлин! Какой же Он ребенок в свои восемнадцать! Я не успеваю закончить мысль, как Он резко вскидывает голову и смотрит мне прямо в глаза. В них есть что-то пугающее и завораживающее одновременно. А еще в них читается... досада? Или мне только почудилось? — Итак, мистер Поттер, — подбадриваю я. — Вы же были лучшим учеником у профессора Слагхорна, — усмехаюсь. Некоторые из оставшихся в Хогвартсе слизеринцев хихикают. Остальные же смотрят на него, словно пытаясь подсказать ответ. Ну же, Гарри, Напиток Живой смерти — чрезвычайно сильное усыпляющее средство. В рецепт которого входят настойка полыни... Это же так просто... Я не замечаю, как сам начинаю мысленно диктовать ответ. Его взгляд становится внимательнее, сосредоточеннее, я вижу, как едва заметно вздулась жилка на лбу рядом с тонким шрамом. Поттер сглатывает и неуверенно произносит: — Напиток Живой смерти — это сильное усыпляющее средство. В него входят настойка полыни, корень валерианы и асфоделя, а также сок дремоносных бобов. Ошибка в приготовлении может привести к смерти его выпившего. Грейнджер радостно улыбается, глядя на Него с восхищением. Остальные, особенно гриффиндорцы, бросают в Его сторону взгляды, полные недоумения и радости. — Верно, — киваю я. На одну секунду мне кажется, что я подсказал вслух, но это невозможно. — Садитесь. Он садится, слегка удивленный и настороженный. Пристально следит за мной; я чувствую спиной Его взгляд. Но, контролируя себя из последних сил, я брожу между партами, читаю лекцию по технике безопасности. Взмах палочкой, и рецепт появляется на доске. Студенты склоняются над котлами, я же сажусь за свой стол, делая вид, что сосредоточен на работах второкурсников. А сам тем временем слежу за происходящим в классе. Ученики старательно нарезают и шинкуют ингредиенты. Их лица сконцентрированы на работе, никто не пререкается и не мешает соседу. Я тихонько ухмыляюсь, и перевожу взгляд на Него... Он пытается нарезать дремоносные бобы как можно мельче, стараясь выжать из них сок. Бестолочь! Он вздрагивает и смотрит на меня с удивлением. Я, хмыкнув, возвращаюсь к домашним работам. Ничему Его жизнь не учит, и мой учебник оказался бесполезен. Я же писал, размять серебряным ножом, держа плашмя... В эту же секунду я слышу Его тихую перепалку с мисс Грейнджер. — Что-то не так? — я поднимаю на них взгляд. — Все в порядке, сэр! — ответ прозвучал хором. — Просто я... мне... — запинается Поттер. — Я попросил у Гермионы ее серебряный нож, я свой потерял... Я молча протягиваю Ему запасной, неотрывно следя, как Он пересекает класс, приближаясь. Его щеки снова пылают, но Он упрямо продолжает смотреть мне в глаза. Я чувствую, как вздрагивает Его рука, когда наши пальцы соприкасаются. Мое сердце в этот момент замирает, так хочется схватить его ладонь и притянуть к себе. Я гоню эти мысли, ругая себя и отворачиваясь. Но краем глаза замечаю, как вернувшийся за свой стол Поттер начинает давить ножом бобы, получая сок. Что ж... неплохо. Возможно, он не слишком безнадежен. Время движется очень лениво. В воздухе витают запахи полыни и валерианы. Кто-то начинает робко перешептываться, подглядывая в соседний котел, сверяя результаты. Я не препятствую. Эти дети слишком многое прошли, они изменились. Я изменился. Я снова скольжу между партами, заглядывая в котлы. Я не могу отказать себе в удовольствии встать за Его спиной. Он помешивает зелье против часовой стрелки, пытаясь добиться прозрачного цвета. Безуспешно. Видимо я поторопился его похвалить... Семь раз против, один раз по часовой. Неужели так трудно было запомнить? Его спина тут же напрягается, Он оборачивается и, прищурившись, смотрит мне в глаза. Я невозмутимо смотрю в ответ. Через секунду Он делает одно помешивание по часовой. И семь против. Зелье тут же становится прозрачным. Я отхожу к соседней парте. У меня возникает чувство, будто Он читает мои мысли. Но ведь это невозможно... — Время истекло, — говорю я. — Сдайте образцы. Все свободны. Студенты шумно начинают собираться и нести флакончики мне на стол. Я стою у доски, стирая мел тряпкой, как последний маггл. В кабинете становится тихо, и я опускаю плечи, немного расслабляясь. Перед глазами лицо Поттера. Его улыбка, прищуренный взгляд, взъерошенные волосы. Я снова и снова представляю, как прижимаю Его к себе, наслаждаясь теплом, практически чувствую, как Его пальцы, запутываются в моих волосах. Хочется рычать от бессилия. Я не могу больше сдерживаться... И, резко развернувшись, уже готов броситься в свои комнаты. Но... У моего стола стоит предмет моих желаний. Зеленые глаза смотрят с надеждой, ожиданием, нерешительностью и...нежностью? — Мистер Поттер? — произношу я как можно холоднее. — Вы что-то хотели? — Да...то есть нет... не знаю, — бормочет он, переступая с ноги на ногу. Запускает руку в волосы и взъерошивает их еще сильнее, робко улыбаясь. Я не двигаюсь. Сердце учащенно бьется. Мне страшно, что Он его услышит. Но еще страшнее, если все узнает и оттолкнет меня. Я не хочу упреков в свой адрес, не хочу еще одного «Я тебя не люблю». Я просто не смогу это снова пережить. Я силой заставляю себя оторвать от Него взгляд, подхожу к одному из шкафов, делая вид, что изучаю запасы ингредиентов. — Так чем могу быть полезен? — холодно и нейтрально. Так надо. — Сэр, я... мне кажется... И снова тишина. Мне становится все труднее дышать. Я должен уйти отсюда как можно скорее, я больше не могу сдерживаться. Я делаю несколько стремительных шагов мимо Него в сторону двери. Но Он останавливает меня, схватив за локоть. Я останавливаюсь, удивленно на него посмотрев. — Что Вы себе позволяете? — шиплю я, пытаясь выдернуть руку. Но Его пальцы, сильные и цепкие, не поддаются. — Сэр... я хочу знать... Он смотрит на меня с какой-то надеждой, будто я должен что-то сделать или сказать... Но я не знаю что. Я просто смотрю на него и тону в Его глазах. Мерлин, я бы все отдал за один-единственный поцелуй. И тут Его глаза вспыхивают торжеством. А в следующую секунду меня обжигают горячие губы, и настойчивый язык проникает в мой рот. Я не в силах противостоять своим желаниям. Я, словно обезумевший, подаюсь навстречу, отвечая со всей нежностью и страстью, на какую только способен. — Но... что это значит? — шепчу я, когда мы прерываемся, чтобы дать друг другу отдышаться. — Ты слишком громко думал, — улыбается Он, крепко обнимая меня и снова притягивая к себе.