Невероятная одержимость

Любовь приносит только боль. Она как наркотик. Сначала тебе очень хорошо, но потом начинается ломка, и ты просто умираешь.

Канеки любит читать психологические детективы, есть отбивную с кровью и отрывать противникам конечности. Откуда у него взялась такая тяга, Амону не известно. Канеки обычно возвращается домой поздно, когда фонари на улице горят тусклым светом, освещающим лишь рядом стоящие дома. Его привычный наряд дополняет кровь, плотным, глянцевым слоем покрывающая его руки от самого локтя до кончиков пальцев. Канеки нестабилен. Амон ненавидит оттирать кровь с рук Кена, потому что всё вокруг становится багровым и покрывается пятнами, как больной бубонной чумой, а ещё потому, что руки Канеки не становятся чище. Зато руки Амона теперь тоже в крови. Он хрипло смеётся. Какая аллегория. Противный, металлический запах крови привычно въелся во всё окружающее пространство и уже не беспокоит. Почти. Амон начинает терять интерес к своей службе, всё чаще и чаще на полевых заданиях его обходят Акира, Такизава и прочие следователи, которым раньше до Амона по количеству убитых и схваченных гулей было как пешком до Луны. Количество часов тренировок Амона падает с каждым днём. Амону плевать, ведь теперь его дом, его смысл жизни - рядом с Канеки, пристроившись у него под боком и положив его голову к себе на плечо. Амон понимает, что старый Мадо этого бы не одобрил, если был жив, и поэтому перестаёт носить цветы на могилу своего наставника. Стыд мучает его, но скоро и он отступит, когда Амон наконец-то поймёт, что всё это - ради Канеки. Его Канеки. И пусть этот жуткий Кишо с платиновыми волосами и стеклянным взглядом бросает на Амона странные взгляды, как будто о чём-то догадывается, пусть. У него нет своего Канеки, с презрением думает Амон, а остальное и не важно. Канеки медленно умирает, страдая от пожирающих не только его тело, но и мозг, какуджи, шизофрении и целого списка болезней, от которых придёт в ужас любой молодой доктор. А Амон умирает вместе с ним.