Горький шоколад

Мелкая дрожь по телу. В одной руке горький шоколад, в другой бокал, наполовину наполненный вином. Моя жизнь такая же на вкус, как и горький шоколад, но почему в ней так мало сладкого вина?.. Моя квартира пуста, каждый шорох отдается в ней эхом. После смерти моего парня я тоже перестала жить... 23 апреля 2011 год. Ровно год назад Глеба сбила машина, когда он переходил на другую сторону улицы. Я узнала это, когда случайно услышала новостные сводки. Мое сердце будто перестало биться. Я стояла несколько часов посреди комнаты и смотрела в окно. Потом, накинув пальто выбежала на улицу и направилась к тому месту, где сбили Глеба. Переход был весь в алой крови. Я села на тротуар и начала рыдать. Слезы скатывались по щекам на землю, и губы невольно дрожали. Мимо шли прохожие, но им было все равно. Как будто ничего и не было. Солнце торопилось скрыться под синим одеялом, которое усыпано милионами звезд. Зажглись фонари. Город замер, погрузившись в глубокий сон. Уже закончились слезы. Я сидела и смотрела на дорогу. Стало слишком холодно, я встала с тротуара и направилась домой. 1, 2, 3. Вот я и на 3 этаже, моя квартира девятая. Снимаю пальто, иду в ванную. Через минуту вещи соскальзывают с тела и кожу приятно обдает теплая струя воды. Рядом лежит бритва, лезвие которой блестит серебром. Может перерезать сонную артерию и отправиться в мир иной к Глебу? Рука тянется к бритве, вот я ее уже держу, но она выскальзывает из рук. Или все-таки не стоит? Нет, я останусь и буду заботиться о своих родителях и о его маме. Ольга Николаевна очень добрая и отзывчивая женщина. Помню, как мы приходили к ней с Глебом и дружно пили чай с вишневым вареньем. Он очень любил его. Она часто рассказывала нам истории о своей молодости, потом ей хотелось спать, я помогала ей ложиться на кровать, а Глеб укрывал ее теплым пледом. У нее были больные ноги, поэтому ей было тяжело ходить. Когда она закрывала глаза и спала, он целовал меня в лоб и мы уходили домой. Глава 2 Утром я позвонила Ольге Николаевне. В ее голосе звучали дрожь и ужас. Впрочем, в моем было то же самое. Похороны были назначены на следующее утро. Я собралась и поехала к ней. Я никогда не видела ее такой несчастной. Мы молчали, но понимали друг друга без слов. Чай быстро остыл и был горьким на вкус. Я собрала вещи и направилась к двери. Ольга Андреевна подошла ко мне и поцеловала меня в лоб. Точно также меня целовал Глеб перед уходом. Я опустилась на пол и начала громко плакать. Она гладила меня по плечу и пыталась успокоить. Я прекратила рыдать и поднялась с пола. На прощание я обняла ее. Ушла в комнату Глеба и через несколько минут вынесла его самые ценные вещи: дневник, какая-то шкатулка и рисунки. Я взяла их и поспешила домой.