Это ты, Хен...

- Хен, - Чонгук наклоняется вперед. Его лицо выражает крайнюю степень озадаченности и любопытства. Только вот поводов для этого нет. – Хен, проснись, - еще пару секунд и Гукку придется бежать сломя голову, ибо Мин Юнги уже на взводе. Он выбрал из своего «загруженного по задницу» графика часик на сон. Часик продолжается с утра до вечера, но это не суть. Он спит! Мать вашу, что тут не понятного? Если человек расслабленно лежит с закрытыми глазами, что он делает? Всем своим видом показывает, что не желает находиться в реальном мире! Мин, вашу ж, Юнги любит спать, спать, жрать и спать. Что в этом трудно разобрать? - Малой, у тебя есть пять секунд, что бы найти весомое оправдание, - тихо хрипит Юнги, взъерошивает себе волосы цвета вишни и лениво приоткрывает один глаз. Перед ним все та же любопытная мордашка. Чонгук жмется на месте, не зная, с чего же ему начать. А терпение старшего поджимает. - Хен, я тут подумал, а ты можешь научить меня... целоваться? – сон накрылся кошачьей попой. Юнги подрывается с места и недоуменно смотрит на младшего, как бы спрашивая: «А не ахуел ли ты часом, мелкий?» Гукк взгляд расшифровал сразу, ему ли не знать, что с ним сейчас будет. - Но мне очень надо, Хен. Пожалуйста! Проси чего хочешь… - младший присел на краешек дивана и опустил глаза. Картина нашкодившего котенка, еб вашу ж… И что прикажите делать? Юнги теряется перед выбором: прибить мелкого сразу или немного помучать. Лицо парня меняется от афигевшего до крайней степени шока в одно мгновение. - Зачем тебе? – уже спокойно, но вот нотки брезгливости и разочарования где-то скребутся. - Надо, хен, - гнет свою шарманку младший и снова нависает над Юнги, моргая часто-часто. Кот из шрека, блин. - Мне твое «надо» до лампочки. Говори зачем, и я подумаю, – глаза Чонгука вновь загораются. Дьявольские огонечки танцуют в полумесяцах, а если бы у макнэ был хвост, он бы им сейчас завилял от радости. - Понимаешь, - начинает он неуверенно, и Юнги постепенно склоняется к первому вышеупомянутому выбору. – Мне нравится один человек, я хочу его поцеловать... Но не умею! – тон парня к концу печальной истории стал таким тихим и обиженным, будто это вселенская несправедливость. Но Юнги-то тут при чем? - Ага, - как-то холодно начал Мин, и Чонгук понял, что лучше бы он попросил у Тэхёна. Тот бы даже не спрашивал, он такой. Ну все, Гукк, прощайся с жизнью, ибо Мин сейчас страшнее мегеры. – Значит, целоваться он надумал? – если бы младшему сейчас не было так страшно, он бы расслышал в тоне Юнги ноты ревности, увы, страх поджимает хвост. - Прости, хен, я… - Чонгук встает и пятится назад. Воображаемый хвост и уши прижимаются к телу вплотную. Страшно… Нереально страшно! Мин Юнги милый парень с ахуенной улыбкой. На вид – ангел или даже бог... Но на самом деле он даже не демон, сатана, чтоб его! Ему чертовски идет вишневый цвет волос, житель преисподней. Они там все аховски сексуальные, но жуткие садисты. Вот такой, Мин Юнги - хен Чонгука. Маленькая комнатка – бежать некуда. Как только старший встает, Гукк мысленно прощается со всеми. Он напросился… Помятая темно-синяя рубаха, не застегнутая на пуговицы, черные обтягивающие джинсы, даа… Чонгук сглатывает ком в горле, сдержать восхищенный «ах» жуть как трудно. Мин Юнги медленно подходит к парню. Голову немного склоняет на бок, а глаза щурит как будто пытается выудить правду или увидеть что-то еще. Под таким взглядом жизнь отдашь и не заметишь. Преодолеть расстояние от кровати до стены, в которую вжался Чонгук, пытаясь слиться с ней, секунд за пять. А стена, дрянь такая, даже и не думает защищать младшего. Еще секунда, и широкая ладонь припечатала Гукка к стенке. Выбраться точно не удастся, да и как-то не хочется. Каждая клеточка тела сильно напряжены, и от этого можно скатиться на пол. Взгляд Юнги вколачивает в стену лучше молота, ей богу. Хочется сжаться в комочек, накрыться одеялком и сказать «дома никого нет». - Малой, а не ахуел ли ты часом? - Хееен, - жалостливым голосочком тянет макнэ. На него смотрят два черных омута. Тихие омуты, в которых живет целый город чертей, ага… - Хен, - макнэ удивленно смотрит на старшего. В глазах Юнги хрен что разберешь. А сейчас… Вообще фиг разберешь, радоваться или молиться всем известным богам. Юнги тяжело вздыхает, словно принимает важное решение. Потом немного неуверенно тянется вперед к лицу Чонгука и… целует. Глаза Юнги прикрыты, в то время как Гукк с широко распахнутыми глазами таращится не верящим взглядом вперед. Его целует Мин Юнги?! Хотя, стоп, он этого и хотел. Прикрывая подрагивающие глаза, Чонгук старается расслабиться. Юнги касается холодными губами губ Чонгука, а по венам растекается жгучая ртуть и это ахуенно. Коленки у прижатого к стене парня дрожат, и Юнги хватает его за талию своими руками, от чего Чонгук немного вздрагивает. Тело младшего млеет в теплых объятиях, теплых и таких желанных сейчас, но этого он пока не скажет. Кожа у мелкого горячая, Юнги чувствует это, касаясь его спины под белой рубашкой. Холодные пальцы старшего проводят дорожку по позвоночнику, вызывая армию мурашек по всему телу. И кажется… возбуждение. Ох, ну этого не хватало еще! Юнги прихватывает зубами нижнюю чонгукову губу и прикусывает. Не сильно, но с каким-то садистким удовольствием. Со стороны Гукка слышится тихий скулеж, что, несомненно, радует Юнги. Старший проводит языком по искусанной губе и проскальзывает в чужой рот. Осознание того, что он забрал первый поцелуй у мелкого вообще отправляет крышу в отпуск. Чонгук пытается отвечать, но получается не очень. Сминая губы все сильнее и сильнее, Юнги чуть ли не мурлычет. Ему это чертовски нравится! Такой послушный и мягкий макнэ в его руках будоражит сознание, подводит все тело под волны удовольствия. Младший в его руках плавится, мозг помахал ручкой, собрал вещички и покинул дурную головушку. Желание накатило по самое не хочу… Чонгук еле слышно постанывает, кладет руки на плечи хена и жмется ближе. Натыкаясь на что-то твердое, что внушительно трется об его ногу. До чего он довел старшего? И как ему потом влетит... Но это то, будет потом? Правда? Юнги целует его горячо и мокро, от этого осознание реальности затуманивается. Слюна, скопившаяся в уголках губ, стекает вниз по подбородку. Слишком жарко… Чонгук сопит и дергается в тисках, спасительный воздух сейчас необходим как никогда. Но Юнги, в качестве наказания, поцелуй не останавливает. Хотел поцелуй, получил. Вечером, сидя на диване и поедая печенье перед телевизором, о произошедшем никто из них двоих не вспоминает. Юнги хрустит печеньем в виде клевера, Чонгук доедает печеньку-котика. - Хен, - Юнги вздрагивает и ежится. Сегодняшнее «Хен» ему обошлось ой как дорого. Остановиться он успел, но как же обидно было расправляться с «проблемой» в ванне одному. Да еще и неловко от того, что мелкий знает, до чего его довел. Хотя неловко тут должно быть отнюдь не ему! - Что? – как можно безразличнее отвечает старший, продолжая пялится в экран телевизора. - А научишь меня тому, что происходит после поцелуя? - Что?! Малой, не беси меня… - договорить ему попросту никто не дает. Тонкие ручки толкают хена вперед, и тот заваливается на диван, опрокидывая печенье на пол. Лакомство остается позабытым. Оседлав бедра старшего, Чонгук уже внаглую не скрывает гаденькой улыбочки. Празднует свою победу, гаденыш. - Ну хеен, - тянет он жалобным голосочком, который ну совершенно не пишется со взглядом бесенка. - А как же тот, кто тебе нравится? Чонгук улыбается не по-детски и тянет взгляд вверх, потом резко наклоняется и в самые губы шепчет томным голосочком, от которого Юнги трясет: - Это ты хен, ты. - Черт… - Юнги осознает, как же его развели.