Быть Мэри

      Мне никогда не снились единороги. Маньяк, который гоняется за тобой с топором — пожалуйста. Высотка, с которой ты летишь вниз головой, а твоё сердце уже давно поселилось в пятках (да-да, представьте себе, я боюсь высоты) — не вопрос! Но не единороги. Нет. Даже в те времена, когда я ещё была… В общем, не важно.       Почему я вспомнила о единорогах? — спросите вы. Недавно у меня закончилась тетрадь по биологии, и я, схватив в магазине первую попавшуюся (как потом оказалось, с Пинки Пай, а жаль), поспешила в школу. Не то чтобы я не любила Пинки Пай, просто мне больше всех нравилась Селестия. Хотя, если подумать, Пинки Пай даже не единорог, а пони, но я почему-то всегда считала их шайку единорогами. Но кажется, я не с того начала, и пора это исправить.       Всем привет. Меня зовут Адель. Мне пятнадцать лет, и я ненавижу биологию.       Если бы можно было превратиться в туман, раствориться в атмосфере, а после урока пролиться дождём на задний двор школы, я бы не раздумывала ни минуты.       На улице капал и пах март, а я сидела на скучном уроке в классе, увешанном плакатами с разрезанными людьми и другими живыми (и не очень) организмами. И думала я далеко не о биологии (хотя, это с какой стороны посмотреть).       — Миса, тебе когда-нибудь снились единороги? — спросила я, растянувшись на последней парте.       — Нет, — ответила она, не отрываясь от конспекта (Миса стала моей первой подругой после перехода в эту школу).       — Как ты думаешь почему? — не унималась я, положив руки под подбородок.       — Может, потому, что я боюсь лошадей.       — Но ведь единорог не лошадь.       — Лошадь, — возразила она и повернулась, взмахнув светлыми хвостиками, — только с рогом.       Я закрыла голову руками. С появлением новой учительницы, биология всё время вгоняла меня в сон. Вот и сейчас она что-то невнятно бормотала себе под нос (биологичка, а не биология), вырисовывая буквы на доске неразборчивым почерком.       Стыдно признаться, но уже давно в моей жизни не происходило ничего захватывающего и интересного. Если не считать стрелки с Саньком (она была самой сильной в классе, пока я не поставила её на место) и встречи с настоящим вампиром (к нему мы ещё вернёмся), но с тех пор прошло уже больше месяца!       Я обречённо застонала.       Миса глубоко вздохнула. Я знала этот вздох. Он был снисходительным и жалостливым.       — Я поняла, ты не любишь биологию, — сказала она.       — Это-то тут при чём?       — Это обостряет твою хандру. Обещаю, когда закончится урок, мы придумаем, как тебя развеселить.       — Правда? — мои глаза засияли надеждой (не спрашивайте, как я увидела это сияние, это не важно). — А в чём подвох?       — Никакого подвоха, — вздохнула Миса. — Только инстинкт самосохранения. — Не вижу связи. — Если ты не прекратишь хандрить, то рано или поздно доведёшь меня до белого каления, тогда я убью тебя и моя мечта — выйти за Хью Джекмана — никогда не сбудется.       — Это если тебя поймают… А разве Хью не женат? — осенило меня. Я не сильно интересуюсь светской хроникой, но что-то такое слышала.       — Это к делу не относится, — отрезала Миса, и я решила не вдаваться в подробности.       После биологии школьный коридор был для меня как глоток свежего воздуха. К счастью, закончился последний урок, а завтра — выходной! Не успела Миса выйти из класса, как я налетела на неё со спины и повисла на шее.       — Ну-у-у? — протянула, сгорая от нетерпения. — Что мы будем делать?       Миса уже открыла рот, чтобы ответить «не знаю» (да-да, я телепат), но тут к нам подошёл Костик.       Когда я только пришла в школу, Костик был щуплым, рыжим и забитым. Санёк не раз над ним издевалась, и это подорвало его веру в себя. Но после нашей с Саньком разборки на школьном дворе, он изменился: Костик пошёл в зал и уже набрал немного массы (совсем чуть-чуть, если честно, но я верю, у него всё ещё впереди), правда, так и остался рыжим. Но мне нравится этот цвет.       — Что делаете? — спросил Костик.       — Адель страдает от скуки, а я всеми силами борюсь с собой, чтобы не записать её имя в тетрадь, — ответила подруга. (Если она о Тетради Смерти — плохи мои дела).       — Тебе когда-нибудь снились единороги? — вдруг спросила я Костика, всё ещё повисая на Мисе.       — Нет, — кажется, он немного смутился, — никогда…       Я так и думала… Может, в этом кроется какая-то тайна?       — Правда, в прошлом году Безумная Мэри болтала, что видела одного из них в Кленовом лесу, — вспомнил Костик. Только я подумала о сиропе?       — Серьёзно? — я выпучила глаза, не веря своим ушам.       — Безумная Мэри была крайне серьёзна, — закивал он.       — Ура! — закричала я, выпустив Мису из обременяющих её объятий.       — Но ты же понимаешь, почему её прозвали безумной? — вкрадчиво спросила она.       — Почему? — Нет, серьёзно.       — Единорогов не бывает, — сказала подруга, пытаясь вдолбить в меня эту мысль одним лишь взглядом (бесполезно — тут понадобится что-то потяжелее).       — Ерунда, — отмахнулась я. — Есть же вампиры. Почему тогда нет единорогов?       — Адель, — осторожно начал Костик, — вампиров тоже нет.       — Ага, — бросила я, покосившись на Эрика Блада (настоящего вампира, между прочим), который приближался к нам неспешной походкой. — Но ведь вы всё равно пойдёте со мной в Кленовый лес?       Миса глубоко вздохнула.       — Почему бы и нет, — пожал Костик плечами.       — Чудненько! — я захлопала в ладоши и даже подпрыгнула. Кажется, бодрость духа и жажда жизни возвращаются!       — Кажется, нам пора валить, — теперь и Миса заметила приближение Эрика. — Мы подождём тебя на улице, — добавила она и, ухватив Костика за руку, потащила к выходу.       Эрик подошёл ко мне и улыбнулся. Как умел. На нём была красная клетчатая рубашка и джинсы. Ему шло.       — Привет, — сказал он, заглядывая мне в глаза, будто хотел загипнотизировать.       — Привет.       — Завтра суббота. — Значит, решил зайти из далека.       — Я в курсе.       — Может, сходим куда-нибудь?       — Если только ты не прочь прогуляться в Кленовый лес, — и опять эти мысли о сиропе…       — В Кленовый лес? — удивился Эрик. — Но там ведь водятся…       — Единороги, — просияла я.       — Единороги? — Только меня раздражает, когда человек (или вампир, это сейчас не важно), повторяет мою же фразу только с вопросительной интонацией?       — Я слышала, там видели единорога, и мы с ребятами решили немного поохотиться.       — Могу одолжить арбалет.       — Арбалет? — (ну вот, теперь и я это сделала…). — Я не собираюсь его убивать.       — А как тогда ты будешь охотиться? Прихватишь с собой парочку девственниц?       — Возможно… — задумалась я, скосив взгляд в сторону.       Повисло неловкое молчание.       — Вообще, — не стоит его слишком затягивать, — про охоту я говорила довольно образно.       — И про единорогов, видимо, тоже.       — То есть, ты совсем в них не веришь?       Эрик пожал плечами.       — В любом случае, если ты не желаешь присоединиться к нашему походу…       — Честно говоря, я звал тебя на свидание, — признался Эрик, потирая шею.       — Эрик, — я глубоко вздохнула, — я думала, мы это уже обсудили.       — Обсудили, — он кивнул. — Но я так просто не сдамся.       — Значит, ты пойдёшь с нами? — обрадовалась я.       — Нет. Не в этот раз. Будь осторожна, — он коснулся моего плеча холодной ладонью и, уходя, растворился в толпе учеников.       Суббота выдалась солнечной. Пахло весной и день обещал быть полным приключений. А там, где есть приключения, должна быть удобная одежда! А как вы думали? Это вам не сказка, где принцесса скачет по лесу в бальном платье и хрустальных туфельках. Так и ноги переломать можно. Поэтому я подошла к подбору гардероба весьма основательно.       Я выбрала кремовый приталенный кашемировый пуловер с круглым вырезом от «Армани» (и не важно, что я собираюсь в лес и никто не увидит его под моей курткой); сунула перочинный нож в карман тёмно-синих джинсов от «Кельвин Кляйн» (у всех бывают неудачные дни…); взяла бомбер цвета хаки от «Гуччи» на молнии с красной отделкой и накладными карманами; и откопала в шкафу какие-то богом забытые (а мной тем более) красные резиновые сапоги, ведь топить в лесу новенькие брендовые кроссовки было бы непростительным преступлением.       Так, если все успели представить, насколько круто я выглядела, идём дальше. А именно, на автобусную остановку, на которой я договорилась встретиться с Мисой и Костиком. Нет, разумеется, мы не собирались ехать в лес на автобусе (что за глупость?). Мы решили ехать на такси.       Когда мы сказали водителю, что нам нужно в Кленовый лес, он как-то странно посмотрел на нас (видимо прикидывал, могли ли мы спрятать труп в двух рюкзаках и одной женской сумке).       — А зачем вам в лес? — спросил он с жутким акцентом, происхождение которого мне так и не удалось определить.       Мы переглянулись. Все понимали, что правду говорить нельзя, иначе нас отвезут не в лес, а в дурдом, где мы будет искать единорога вместе с Наполеоном и Белоснежкой.       — Я это… в прошлый раз там корзинку для грибов забыл, — нашёлся Костик. — Она у бабушки самая любимая. Расстроится очень, если не найдём, — он сказал это с такой грустью в голосе, что мне аж самой стало жаль эту воображаемую бабушку и её корзинку.       Кажется, водитель нам всё равно не поверил, но вопросов больше задавать не стал.       Он высадил нас на обочине, через пять минут после того как начался лес, и мы вошли в него уверенной походкой, спеша навстречу приключениям.       Это было странно: на остальных деревьях едва появились почки и начала пробиваться листва, но в этом лесу клёны щеголяли такой пышной шевелюрой, что даже я чуть не обзавидовалась. К тому же их крона была преимущественно красной, что характерно для осени, но никак не для весны (или я всё же зря сплю на биологии?).       Ветки хрустели у нас под ногами, а солнце, пробивающееся сквозь деревья, то и дело закрывала тень филина, пока мы пробирались в самую гущу Кленового леса (нет, по возвращении однозначно куплю сироп и напеку блинчиков).       Миса вскрикнула, когда что-то зашуршало в кустах. Это был заяц. Он испугался ещё сильнее, чем мы, и припустил так, что лишь пятки сверкали.       — Надо вести себя тихо, — заметила я, ведя друзей, — иначе нам никогда не найти единорога.       — Кто-нибудь взял с собой что-нибудь острое?.. — спросил Костик дрогнувшим голосом. — Или хотя бы баллончик…       — Я не собираюсь издеваться над бедным животным! — сказала я громче, чем следовало.       — А к-как нас-счёт этих? — проговорил он, заикаясь, и мы с Мисой, словно по команде, посмотрели в его сторону.       — Кажется, Бог Смерти решил устроить вечеринку, и мы приглашены, — сглотнула Миса.       Кажется, следовало взять у Эрика арбалет.       Мы не решались пошевелиться, когда к нам из самой чащи приближалась стая волков. Я насчитала семерых, но возможно, у меня двоилось в глазах от страха. Впереди стаи, очевидно, шёл вожак. Его шерсть была заметно светлее, чем у всех остальных, а верхняя губа то и дело подрагивала, оголяя чёрные дёсны и жёлтые клыки.       Я нащупала в кармане перочинный нож. Будь я Флэшем или Суперменом, успела бы вытащить его до того, как эти милахи разорвут нас на части. Хотя, и Барри, и Кларку вряд ли понадобился бы нож: один умел быстро бегать, другой — сильно бить. Я тоже была не промах (чего тут скрывать), но вряд ли смогла бы справиться с семью волками до того (а тем более после…), как они сожрут меня или моих друзей.       Ну, раз двум смертям не бывать, а одной не миновать, я должна быть крутой до конца.       Вряд ли Миса и Костик смогут когда-нибудь похвастаться моим тупым героизмом, но может, им хотя бы не будет так страшно…       — Эй ты! — крикнула я, обращаясь к вожаку, хотя у меня были большие сомнения, что он меня поймёт. Но тут вожак застыл и навострил уши. Серьёзно? — Да, ты. Забирай-ка свой зверинец и сваливай отсюда, пока шкура цела. — Мне показалось, что он глянул на меня, как на полоумную и сморгнул. — Я люблю собак, — а сейчас, похоже, даже обиделся, потому что его оскал вернулся и стал ещё более зловещим (пора исправлять положение), — а волков люблю ещё больше, но не позволю вам навредить моим друзьям. Поэтому давайте разойдёмся по-хорошему?       И вдруг я услышала странный скулёж. Мне понадобилось какое-то время, чтобы понять… Да он ржал надо мной! Эта блохастая шкура стояла и насмехалась во всю свою волчью глотку! Я стиснула зубы. Пусть лучше посмеётся и уйдёт, чем сожрёт с потрохами. Нахлынувшая злость сменилась страхом, когда вожак снова двинулся к нам. Остальные стояли на месте. Я неспешно подняла руки в стороны, чтобы заслонить друзей. Вряд ли бы это остановило волка, но выглядело наверняка круто.       Вожак подошёл вплотную (я боялась пошевелиться, даже перестала дышать).       Обнюхал.       Глянул мне прямо в глаза.       Облизнулся.       И кинулся прочь, быстрее зайца, уводя за собой всю стаю.       Когда их хвосты скрылись за деревьями, мы, словно по команде, упали на колени (да-да прямо в весеннюю грязь и бог знает во что ещё…). Мне всё равно не нравились эти джинсы…       — Ну ты даёшь… — первой речь обрела Миса. Только теперь я услышала, как она громко и часто дышит. — Я уже приготовилась стать кормом.       — Почему они ушли? — выдохнул Костик.       — Моё природное очарование, — попыталась я отшутиться, хотя колени всё ещё тряслись.       — Может, вернёмся? — предложил он, оглядываясь по сторонам. — Не хотелось бы встретить кого-то ещё.       — Например, медведя, — подхватила Миса.       — Нет, — несмотря на пережитый ужас я была настроена решительно. — Я пришла сюда найти единорога. И я это сделаю, — заявила я и направилась дальше (но, конечно, не в ту сторону, куда убежали волки).       — Адель, очнись! — Миса едва поспевала за мной. Костик шёл рядом с ней. — Единорогов не существует! Надо вернуться!       — Нет.       — Я не хочу здесь подохнуть, — зло сказала она и остановилась.       — Никто не хочет, — парировала я, обернувшись. — Но мы уже начали и должны довести дело до конца.       — И как ты собираешься его искать, позволь спросить? Приманишь девственницей? — Почему все меня об этом спрашивают?! — Если так, то я тебе не помощник! Я ухожу!       — Миса, — кажется, удивление слишком чётко отразилось на моём лице, — только не говори, что ты?..       — А это не твоё дело! — крикнула она, чуть не плача.       — Но… — я замялась, не зная, что сказать. Но говорить правду не хотелось. — Ко мне единорог не выйдет. Это уж точно.       — Что ж, — вздохнула Миса, — получается, мы попёрлись за единорогом, не имея в арсенале ни одной чистой сердцем девственницы.       — Вообще-то одна есть, — кашлянул Костик. — Вернее один, — добавил он, краснея.       Ого! Вот это поворот! Нет, не поймите меня неправильно, меня удивил не сам факт, а его признание! Кто из ваших знакомых парней отважится признаться (особенно двум девчонкам), что он девственник?       Судя по расширенным глазам и открытому рту Мисы, она тоже этого не ожидала.       — Хочешь сказать, ты никогда?.. — ей явно было сложнее в это поверить, чем мне.       — Я не хотел бы это обсуждать, — теперь же Костик стал просто пунцовым.       — Но я думала…       — Тише! — шикнула я. — Кажется, я что-то слышала.       — Пожалуйста, только не волки… — простонала Миса. — Я этого не… — она замолчала, так и не договорив, когда он вышел из кустов.       Я потеряла дар речи.       А Костик просто сказал: «Ого…»       Перед нами во всей своей мифической красе стоял единорог.       Да! Да! Да! Я знала! Знала! Я это знала! Они существуют!       Его шкура была совершенно необычного цвета: будто ночное небо, на котором вспыхивали звёзды (при малейшем движении зверя). Грива и хвост — цвета потемневшего серебра с ониксовыми прядями. А рог… его рог был словно наполнен пульсирующим лунным светом.       При виде этого прекрасного создания мне захотелось петь, душа наполнилось невыразимым благоговением и счастьем, и я почувствовала, как по щекам бегут слёзы…       — Ну, чего застыли? — вдруг сказала она (судя по голосу это была кобыла). И мы остолбенели снова, хотя так и не успели прийти в себя. — Искали? Нашли. Вот она я. Чего надо?       — А… как же… — в растерянности забормотала Миса, чем вызвала у меня огромное уважение. А что? Как скоро вы бы смогли заговорить, встретив единорога? — Но ведь… по… по легенде только девушка, чистая душой и телом, может привлечь…       — Что за древние стереотипы? — фыркнула она. — И чему вас только на мифологии учат? — Меня же мучал другой вопрос: почему нас вообще не учат мифологии?!. Сейчас она бы очень нам пригодилась! — Мне уже осточертели эти девственницы, — зашипела она. — Я Сильвия, кстати, — Сильвия глянула на Костика с ожиданием и любопытством.       — Кон… Константин, — выдавил он и опустился на одно колено.       — Какая прелесть!.. — пропела она, очевидно, приняв этот жест за галантность. Я же знала правду: Костик просто не смог устоять на ногах.       — Я Адель, — наверное, и нам было бы неплохо представиться. — Это Миса. — Но Сильвия не обратила на нас совершенно никакого внимания.       Она подошла к Костику и склонила голову.       — Как же давно я мечтала встретить настоящего всадника, — мягко сказала она. — Вместо очередной избалованной принцесски, — проворчала недовольно. Сильвия коснулась носом его щеки, и Костик, едва покачнувшись, поднялся на ноги. — Всадника, который оседлал бы меня и… Пустил галопом навстречу нашей судьбе.       Наверное, до Костика так бы и не дошло, если бы Сильвия многозначительно не махнула головой и не глянула себе на спину.       — А-а-а… Да, — кивнул он и забрался на неё верхом. Не успели мы опомниться, как Сильвия сорвалась с места и поскакала прочь. Костик едва успел вцепиться ей в гриву.       — За ней! — крикнула я и пустилась в погоню.       Я бежала так быстро, как только могла, а могла я очень быстро (не зря каждый год с семи лет участвовала в марафоне). Я перепрыгивала кочки и ямы, старалась не споткнуться о торчащие из земли могучие корни и не попасться на крючок какой-нибудь ветке. Мне никак не удавалось нагнать Сильвию, но по крайней мере, я не потеряла её из виду. У меня не было времени оборачиваться (надо было смотреть не только под ноги, но и вперёд), но я надеялась, что Миса бежит следом.       Кобыла остановилась на небольшой зелёной поляне, окружённой синими розами (ещё одна странность этого леса). Костик соскользнул с её спины и с нежностью погладил взмокший нос (ха, я даже не вспотела!).       — Спасибо тебе, — сказал он, прижавшись лбом к её носу.       — Тебе спасибо, — ласково ответила она.       От этой картины мне стало неловко. Так же неловко, как если бы я смотрела порно при родителях (и, нет, я не смотрю порно). Сразу захотелось спрятать глаза или попросту отвернуться. Но я не успела этого сделать — Костик посмотрел на меня и улыбнулся:       — И тебе, Адель, больше спасибо.       Я знаю, что вы мне не поверите, ведь я сама верю в это с большим трудом, но сейчас передо мной был не Костик. Передо мной стоял парень, которого я совершенно не знала, но которого захотела бы узнать любая девчонка. Он будто стал выше, крепче, увереннее, расправил плечи. Ходи он в зал года три, Костик не изменился бы так, как за эти несколько секунд.       Тут к нам, в конец запыхавшись, подбежала Миса. Мне пришлось подхватить её, чтобы она не упала. Миса, как и я, сразу заметила эту удивительную перемену в своём некогда забитом однокласснике и не постеснялась спросить:       — Что с тобой случилось? — Потом перевела взгляд на Сильвию: — Что ты с ним сделала?       — Ох милая моя, — почти пропела Сильвия, и мне показалось, покраснела, — я сделала из него мужчину.       — Уже? — выпалила подруга и уставилась на меня.       — Я ни разу не потеряла их из виду, — заверила я, замахав руками. — Ничего такого!       — Мой Всадник сказал, что мы встретились только благодаря тебе, — обратилась ко мне Сильвия.       — Да, — кивнула я. А чего скромничать?       — То, что ты сделала, очень важно для меня. Каждый единорог в своей жизни должен встретить всадника чистого душой. Своего Всадника. И я встретила, а привела его ко мне — ты. Проси у меня, чего хочешь.       — Давно хотела заиметь рог единорога, — честно призналась, не задумываясь, и Сильвия уставилась на меня с лёгким неверием. — Но даже ради этого я никогда не причиню вред такому прекрасному созданию, как ты, — поспешила заверить я. — Да и вообще, я даже не могу представить, что бы заставило меня убить единорога.       — Что за средневековые стереотипы? — ужаснулась Сильвия. — И чему вас только на мифологии учат? — повторилась она. Друзья молча переглянулись.       Сильвия глубоко вздохнула, задержала дыхание, надула щёки. Её морда начала розоветь от натуги. Я уж было подумала, что она сейчас лопнет, пока из её лба не начал выползать закрученный рог.       Мы смотрели на Сильвию, разинув рты, пока рог не упал на землю. Потом, не закрывая ртов, мы так же смотрели на рог. Отделившись от кобылы, он перестал пульсировать светом и стал цвета слоновой кости.       — Дарю, — просияла Сильвия. На том месте, где только что был рог, теперь белело круглое пятнышко.       — Что?.. Но как?.. — всё ещё не веря своим глазам, я подняла рог с сочной травы.       — Та… Через месяц новый вырастет, — отмахнулась она. — А я пока смогу пожить спокойно, не боясь маньяков и охотников за артефактами. Они ведь тоже думают, что убийство — единственный выход.       Когда мы вышли из леса, я заказала такси.       С Сильвией простились на той самой поляне. Мы с Мисой пошли вперёд (она никак не могла прийти в себя от увиденного, а потому всё время молчала), дав Костику возможность попрощаться с Сильвией, которая сделала из него мужчину. Согласна, звучит это крайне странно. Сказать по правде, теперь я даже не могу называть Костика Костиком. Придётся придумать ему другое имя, но это потом.       Сейчас мне хотелось поскорее вернуться домой и залезть в ванну.       Сильвия взяла с нас обещание, что мы никому не расскажем о существовании единорогов — увы, не все люди настолько доброжелательны. Мне было приятно стать частью такой большой и важной тайны. Жаль только, что никто так и не поверит рассказам Безумной Мэри, но возможно, это и к лучшему.       Мы ехали в такси в полном молчании, а я думала, что это самый прекрасный и удивительный день в моей жизни.       Но это пока.

Конец.

      Чёрт! Ну почему никому никогда не снятся единороги?! Сильвия!!!