Die Besessenheit

Тварь. Хитрая похотливая тварь. Вся такая приличная, холеная, праздная. Нежные руки, безупречная прическа, строгий костюм. Взгляд, в котором читается превосходство, недостижимость. Ты «не такая». Ты лучше, поэтому во взгляде твоем столько презрения. А на самом деле тебя разрывает от похоти, от поглощающего, сжигающего желания сожрать все, сожрать больше, пока не лопнешь, пока не кончится. И твои сыновья помогут тебе. И потом сожрут тебя сами. И ты будешь кончать все время, пока они будут пожирать тебя. Изгибаться, извиваться, кричать, стонать, визжать, рычать и биться, пока последняя нитка сознания не оборвется, а твои дети не растащат кровоточащие части по углам. Доедать. Ты - химера, ты - сущность, сочетающая в себе всё, всех своих пятерых сыновей, всех псов Апокалипсиса: Зависть, что корчится на полу от неукротимого желания иметь то же, что и ты, но больше. Он извивается, пытаясь подобраться ближе к тебе, схватить длинными скрюченными пальцами все, что тебе дорого, забрать себе, сожрать, поглотить, уничтожить, разорвать. Он глядит безумными глазами, чтобы напугать тебя, физически испытывает нечеловеческие муки от того, что не может забрать все, и, наконец, улыбается оскаленным ртом, видя твой испуг. Он достиг своей цели – он забрал силу твоего духа. Ты слаб. Мамочка любит его, это правильный сын. Уныние, пытающегося развлечь себя и окружающих нелепыми танцами, вызывающими отвращение. Он разочаровывает и разочаровывал мамочку всегда. Неуклюжий гадкий утенок. Ты часто жалеешь о том, что он твой сын. Ты даже хотела попросить Гнев убить его, но передумала. Кто еще может ублажать тебя с такой настойчивостью, с такой непреодолимой тягой понравиться мамочке – лишь бы она любила его? Чревоугодие – самый маленький, самый хрупкий, но самый прожорливый. Катается по полу, разбрызгивая то, что съесть уже не смог. Он голоден всегда, голоден до всего: пожирает пищу, эмоции, звуки, тишину; пережевывает чувства, людей и животных, растения, все до чего может дотянуться. Кусает, жрет, жует, хлебает, грызет, лопает, поедает, проглатывает, уничтожает. Зубы сточены почти до самого основания, но это не остановит его, не прекратит его вечный голод. Гнев любуется собой, как будто увидел в первый раз. Он хотел бы любить себя, хотел бы быть только с собой, но это невозможно. И это основная причина его ярости. Ты насылаешь на него мороки – и вот его овеществленный двойник выходит из зеркала. Мама, зачем? Он не будет любить, не будет ласкать. Он будет драться, со звериной яростью своей выбивать дух из соперника, двойника, из самого себя. Морок развеивается и Гнев сидит скорчившись на полу, всхлипывая. Мамочка приласкает его, мамочка - единственная, кому он нужен. Блуд – твой первенец, твой любимец и баловень. Ты смогла достать ему даже ангела на забаву. Пусть он попользует ее со всех сторон, пусть изуродует и убьет после. Пусть съест. Но это ничто по сравнению любви матери к сыну. Любовь матери безгранична, всеобъемлюща, всепоглощающая. Но чего-то не хватает, вечно кого-то не хватает, и ты лежишь и ласкаешь себя, ты готовишься – нужно родить еще одного. Зачать так же, как ты зачинала всех предыдущих – непостижимым образом, концентрируя в себе то, что хотелось исторгнуть, превращая эфемерные чувства в маленький живой комок плоти внутри своей матки. Ведь эти ужасные выродки, твои сыновья – все, что у тебя есть. Самое дорогое, самое необходимое. Тебе больше ничего не нужно. И ты, отягощенная новым сыном, с гордостью выводишь своих мальчиков из недр земли – сама Алчность, готовая поглотить весь мир с их помощью. Прожевать и выплюнуть, как шоколадную конфету.