Imaginary

      Мой силуэт мелькает в экране телевизора, стоящего позади тебя. Наблюдаю за тобой немой черно-белой тенью.       Слежу за тем, как ты подцепляешь тонкими пальцами футболку, и она с шорохом падает на пол возле твоих тонких ступней.       Ты опять смотришь на своё отражение с ненавистью, а я истязаю себя за то, что не могу пройти сквозь зеркальную гладь и показать тебе насколько прекрасна фарфоровая статуэтка, что сейчас смотрит на себя глазами полными слез.       Однажды я прятался среди деревьев, когда ты гулял по парку, сжимая в руках розовую баночку с мыльными пузырями. Прохожие смотрели на тебя с недовольством, ведь ты уже «не в том возрасте».. Как глупо, не так ли, Джерард?       Но я лишь продолжал улыбаться, разглядывая вместе с тобой разноцветные пузыри, что кружили в воздухе, умирая и отражая в себе всю красоту вечернего города.       Ходишь по бордюрам, раскинув руки в разные стороны, представляя что вместо асфальтированных дорожек под твоими ногами - бездна. В это время я кружу вокруг тебя майским ветром, мягко треплющем красные волосы.       Это чудно, ты опять запиваешь клубнику крепким пивом, и в очередной раз морщишь нос улыбнувшись, потому что тебе до чертиков нравится этот терпкий горько-кислый вкус. Если бы в моей груди было сердце, то, наверное, оно бы заболело от бесконечной любви к тебе.       Я осторожно коснусь твоих губ своими, пытаясь почувствовать вкус виноградных сигарет на искусанных тонких губах.       А ты улыбнешься и опять одними лишь губами произнесешь мое имя. Даже не подумав о том, что с каждым днём я становлюсь все реальнее, переставая прятаться в закоулках твоего разума.       Каждый день ты качаешься на все тех же качелях, а второе место с тобой пустует.       Если кто-то спросит, то ты, конечно, в шутку ответишь: «Я не один, я все время со своим воображаемым лучшим другом, правда, Берт?».       Потом, улыбаясь тёплой улыбкой, посмотришь на пустующее место, убеждаясь в том, что я действительно здесь. И я конечно буду.       Ты шутишь с друзьями о том, что сходишь с ума, пока я пытаюсь заварить нам твой любимый чай.       Ох, милый, тебе становится страшно размышлять обо мне?       Я - это солнечные лучи, что спадают к тебе на лицо сквозь зелёные ветви деревьев.       Я - это те фиолетовые цветы анютиных глазок в клумбе возле твоего дома.       Я - холодный кислотный ливень, что промочил тебе одежду насквозь.       Я никогда не отстану от тебя ни на шаг.       И однажды все это кончится. Твоя шизофрения, и моя потерянность.       Смотри на меня широко распахнутыми зелеными глазами, пока гуляю по этому цветочному полю, с измазанными кровью руками.       В голове воспоминания о том, как ты стонал ещё около двадцати минут назад, пока я вдавливал тебя в холодную поверхность обнажённой земли, что впитала твою жизнь и стала твоим последним домом.       Теперь только лишь кровь стекает с перерезанной шеи, а на губах застыли те слова, которые ты так и не успел мне сказать.       Эти цветы напомнили мне тебя, поэтому я вырвал их с корнем и отнес домой. Отрывая нежные фиолетовые лепестки, я вкладывал их в старинную книгу с потемневшими страницами.       Если бы ты был ещё жив, ты бы посчитал это романтичным.       Я точно знаю, это ведь твои хрустальные фантазии породили меня?       И холодным майским утром, я стану росой, покрывающей твой труп.